Outcasts

      — Что призадумался? – интересуется Черён, подсаживаясь к Чонгуку поближе. Девушка держит в руках коктейль, который периодически попивает из трубочки. Она складывает ногу на ногу, откинувшись спиной на мягкую обивку дивана, и выжидающе смотрит на друга.       Чон уставился взглядом в пол и лишь иногда поглядывал на наручные часы. Через час ему нужно было забрать Уёна с работы и отправляться домой спать.       Хотелось выпить вместе с друзьями, но сесть за руль в нетрезвом виде он просто не мог, хотя бы потому, что где-то около ночного клуба его будет ждать Уён. Нельзя было оставить его одного.       — Ну? – снова тянет девушка и Чонгук, наконец, переводит на неё взгляд. Она – альфа, старше него года на два, как и все среди его друзей. – О своём Чимини-хёне думаешь?       И чтоб её, она действительно была права. Молодой человек никак не мог выбросить из головы то, как хён с утра играл на фортепиано. С тех пор, как они стали старше, Чимин редко садился за инструмент, радуя семью прекрасными произведениями классики или чем-то, что ему приходило в голову сиюминутно.       О да, Чонгук был чертовски влюблён.       — Нет, я думаю во сколько мне лучше выехать, чтобы встретить Уёна. – спокойно отвечает молодой человек, выуживая из кармана электронную сигарету. Он затягивается и поворачивает голову, встретившись с насмешливо недоверчивым взглядом.       — Да ладно. Как обычно выедешь и всё. Что тут думать-то? – девушка допивает коктейль, после чего наклоняется к столику, где оставляет пустой фужер. Она поправляет чёрное обтягивающее платье и расслабляется, откинувшись на спинку дивана. – Или, может быть, ты врёшь своей нуне? Нестыдно, Гук-и? Ну-ка быстро сознавайся, о чём ты так задумался, пока все отдыхают?       — Нуна, отстань. – бубнит Чон, достав из кармана телефон, чтобы показать, что он не собирается отвечать на вопрос. Пальцы по привычке заходят в мессенджер, и тыкают на диалог с Чимином. Это вызывает очередной смешок у Черён.       — Да можешь не отвечать. Я и сама всё вижу. Во сколько Уён заканчивает? Тебе не пора ехать? – замечает она взглянув на время, которое высветилось на телефоне. Чонгук переводит взгляд на верхнюю строку экрана и вздыхает.       — Да, я поеду. Скажи Мингю, чтобы он не напивался в сопли, потому что у нас дела сегодня в шесть вечера. У него есть немного времени, чтобы поспать. – говорит Чон, поднимаясь с места и сразу же покидая помещение. Он блокирует экран телефона и прячет в карман объёмных джинсов с дырками на коленях.       Вместо него он достаёт ключи от машины, не глядя нажимая на кнопку. Подходя к своему Гелендвагену, Чонгук распахивает дверь и устраивается на водительском сидении.       Эту машину водят только они с Чимином.       Альфе нравится смотреть на то, как мастерски его хён маневрирует в потоке машин, нравится, когда он сосредоточен на дороге и почти не разговаривает, хотя в салоне активно ведётся беседа.       Маленькие руки Чимина, в сравнении с ладонями самого Чонгука, были больше похожи на детские, оттого бесконечно милые.       Несмотря на его спокойствие и строгость во время вождения, Пак часто взрывался, когда «неумелые альфы» подрезали их машину. Чимин ругался трёхэтажным матом и даже открывал для этого окно. И никто из семьи не мог сказать ему слово.       Омеги, да и сам Гук, боялись лезть под горячую руку, когда рядом не было Джина, который мог бы успокоить Чимина. И так как Сокджин редко куда-то с ними выезжал, Пак не ограничивал поток бранной речи.        После того, как он заканчивал сетовать на безмозглость людей, Уён снова возвращал диалог в более приятное русло и накалённая обстановка спадала, как и густой запах ликёра, который веял от Пака.       Несмотря на все эти, казалось бы, отталкивающие качества в омеге для большинства альф, Чонгук влюблялся в него всё сильнее. Но хён не замечал его восторженных взглядов и заинтересованного запаха. Для Чимина он был просто милым братишкой Гуки, который так быстро вырос.       Чонгук выруливает с парковки и перестраивается в утренний поток машин. Он не спал этой ночью, поскольку выбрал провести время с друзьями, расслабиться после очередной крупной поставки, которую они приняли несколько дней назад.       Альфа помнит, с чего они все начинали.       Года два назад они компанией альф угоняли машины, аккуратно грабили магазины и поставляли зависимым мелкие партии различных веществ довольного низкого качества. Они пытались заработать хоть какие-то деньги. Как и раньше пытались выжить, когда были младше.       Чонгук, как единственный альфа в семье, хотел хотя бы частично освободиться от обеспечения Сокджина. И ему удалось это сделать, благодаря совместным усилиям ещё четвертых человек.       Уже после, когда Чон, благодаря друзьям, нашёл каналы, через которые можно было совершать заказы, он предложил омегам своей семьи стать частью этого бизнеса. Джин отказался сразу же, сказав, что не собирается лезть в такие дела, но при этом он не собирался отговаривать никого из них, за что следовало сказать ему огромное спасибо.       Тэхён, отношения с которым у Гука были не слишком хорошие, согласился нехотя, и только лишь потому, что Чимин-хён поддержал идею всеми руками.       Так и получилось, что маленький никому неизвестный бизнес перекупщиков вырос до самостоятельного, вполне способного удержаться на ногах. Всего их было семеро. Чонгук, несмотря на свой юный возраст – тогда ему было всего восемнадцать – встал во главе.       Благодаря товару, который стремительно набирал популярность в местных довольно дорогих клубах, Чон обнаружил Уёна. Он пришёл к заведению раньше, чтобы подготовиться к наплыву клиентов и заметил сидящего на ступеньках молоденького омегу.       Парень прижимал к себе небольшую сумку набитую одеждой и плакал. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никого из предполагаемых клиентов не ожидалось, Чонгук подошёл к нему и остановился на расстоянии вытянутой руки, чтобы не пугать.       — Что случилось?» – аккуратно спросил он, рассматривая цветастую майку и домашние штаны в клеточку. Юноша сидел на ступеньках и дрожал от прохлады. На улице тогда стоял октябрь.       Ему поведали, что люди в чёрном ворвались в клуб, который служил многим омегам, работающим в нём, домом, тут же вынося всю мебель наружу. Он сам почти каждый день танцевал в заведении, чтобы заработать себе на жизнь. А какой-то альфа важно расхаживал из стороны в сторону, будто оценивания старое убранство поместья. На шум сбежались все жители, возмущаясь такому обращению с оборудованием.       — Тогда этот недоносок, чтоб его… крикнул своим людям, чтобы они вывели всех до единого. Я прорвался к нему сквозь толпу, ругался и говорил: «Куда нам идти-то?!», а этот ублюдок, развернулся ко мне и с улыбкой сказал: «Домой, малыш. Теперь это собственность клана Мин». Этот клуб и был моим домом, сколько я себя помню!» – тогда Уён снова горько всхлипнул и собрал тыльной стороной ладони стекающие по щекам слёзы.       Чонгук просто не мог оставить его на улице. Он забрал омегу, отвёз домой. Конечно же его хёны радушно приняли беднягу и сразу окружили заботой.       С тех самых пор прошёл год. Уён привык к ним и чувствовал себя частью семьи. Он также помогал с делами бизнеса в свободное от работы время. Оправившись от такого потрясения, омега изъявил желание вернуться в этот же клуб после ремонта, – совсем не мог без полюбившихся сердцу танцев.       При упоминании в мыслях слова «клуб», Чонгук хмурится, снова вспоминая в каком виде вернулся Чимин-хён буквально три недели назад. По его словам, это был просто обычный поход в клуб, но каждый из членов семьи чувствовал на нём запах альфы.       Он был в приподнятом настроении в тот день и даже мурлыкал себе что-то под нос, пока ходил по квартире.       Даже Джин-хён стоял в ступоре и долго не решался спросить: «Он не сделал тебе больно?». На что Чимин уверенно с широкой улыбкой протянул: «Не-ет, он сделал мне очень хорошо, хён».       Но Гука раздражало то, что, по словам Пака, он сам пришёл к этому альфе. Чонгук отчего-то сразу представлял мужчину в возрасте, который трогает его светлого нежного хёна... бр-р-р. Ужасно.       Не было сомнения, что Чимин неплохо выпил в тот день, поэтому и пошёл к каким-то богачам в вип-комнату. Радовало лишь то, что он невредимым вернулся домой.       Его хён всё ещё имел на себе остаточный аромат этого мужчины…       Вернувшись к этому в мыслях Чонгук и не заметил, как разогнал автомобиль. Он свернул в богатый район, где априори было меньше машин и чуть не проехал нужную ему остановку.       Альфа паркуется и глушит двигатель, выдыхая. Воздух в салоне накалился из-за встревоженного феромона. Возле входа в клуб стоял Уён, болтая с каким-то парнем. Омега не выглядел напряжённым, но Чон всё же внимательно наблюдал за ними, чтобы оказать ему помощь в случае чего.       Беседа между этими двумя надолго не затягивается и просто помахав своему собеседнику рукой, Уён разворачивается и следует к машине. Садится в салон на сиденье рядом с Чонгуком и устало бубнит ему простое «привет».       — Тяжелая смена сегодня? – спрашивает альфа, мягко поворачивая руль и выезжая с территории клуба. Уён тут же оживляется и закидывает сумку со сменной одеждой на заднее сиденье.       — Меня заказали на приватный танец без предварительной записи. Я совсем не был готов к этому. Как же я умотался, ты не представляешь… – бурчит омега, активно жестикулируя руками. – У меня даже одежды для частных заказов с собой не было. Ну кто так делает?! Хотя бы денег больше получил, хоть это радует.       Чонгук молча слушает возмущения от младшего, сосредоточенно смотря на дорогу.       — А кто этот парень? Стоял рядом с тобой на улице. Он не обижал тебя? – спрашивает альфа, останавливаясь у светофора вместе со всем потоком машин.       — Сан? О боже, нет. Этот простак даже букашку не обидит. Это мой коллега, он бармен. – тянет молодой человек и усмехается. Наверняка, омега подумал насколько сильно с образом этого самого Сана не вяжется слово «обижать». Что ж, оно и к лучшему.       После этого в салоне повисает тишина, из-за чего Уён неловко ёрзает на сидении.       — Ну, а как твой день? Ты что, не спал, хён? – интересуется он, рассматривая понурого Чонгука, который мечтал коснуться головой подушки.       — Я ошибочно решил, что провести время с друзьями вместо сна, пойдёт мне на пользу. Грядёт пятница, – ты сам знаешь, что это означает, – так что нужно подготовить больше товара. Перевезти со складов и распределить по наиболее выгодным точкам, достать машину. А Чан и Мингю в сопли напиваются.       — Плохой ты босс, раз не можешь их организовать. Будь строже, пускай они и хёны тебе. Разве мне тебя учить?! – тянет молодой человек и аккуратно пихает старшего локтем под рёбра.       Чонгук выгибает брови и возмущённо смотрит на омегу, который следит за меняющимися магазинчиками и высотками вдоль дороги. Сеул постепенно просыпался. Сонные люди выползали из своих квартир, садились в автобусы или личные машины, заполняя собой все центральные дороги города.       Быть может, он действительно прав.       Припарковав машину на подземной стоянке, оба следуют к лифту, который поднимает их на самый последний этаж в абсолютной тишине.       Чонгук думает, что с завтрашнего дня ему стоит ужесточить условия, поскольку бегать самостоятельно куда бы то ни было – надоело. Нужно поставить под вопрос целесообразность разгульного образа жизни.       Никаких больше пьянок перед важными рабочими сменами.       Створка лифта отъезжает в сторону, открывая взгляду привычную дверь домой. Чонгук прикладывает ключ к датчику и пропускает Уёна внутрь. Сам заходит следом, захлопнув дверь.       Джин-хён, который видимо готовил завтрак для всех них, выглядывает с кухни и сводит брови к переносице. Запах клубники стал слишком сладким, намекая на то, что ягода не просто переспела, но уже успела испортиться.       Только после этого осуждающего взгляда, Чон вспоминает, что забыл предупредить о том, что будет ночевать вне дома. Из холла слышатся звуки фортепиано и заливистый смех Чимина и Тэхёна.       Пак снова пытался научить Тэ играть в четыре руки. Гук наступает на пятки своих кроссовок и вместо того, чтобы поговорить с Сокджином, идёт прямиком к гостиной. Он выглядывает из-за арки, убеждаясь в своих догадках.       Чимин-хён учит Тэхёна играть. Оба сидят плечом к плечу на пуфике перед инструментом, Чимин напевает мелодию, которую им требуется сыграть и ждёт, пока Ким не повторит тоже самое, нажимая на клавиши.       Сокджин-хён называл этих двоих пропадающими талантами и просил практиковаться в своих хобби усерднее. Тэхён слушался и практически не выпускал из рук скетчбуки.       Да у него в каждой сумке лежало по два блокнота! Он не мог выйти без карандаша и листа бумаги из дома.       А вот Чимин играл довольно редко, по настроению. Наверное, сегодня ему нужно было отвлечься от каких-то мыслей, поэтому он снова взялся за попытки научить Тэ.       Чонгук настолько глубоко погряз в своих размышлениях, что даже не заметил, как хёны вопросительно смотрят на него.       — Чонгук? Ты уже говорил с Джин-хёном? Чонгу-ук? – тянет Чимин помахав рукой, чтобы вывести младшего из раздумий. Взгляд альфы наконец-то сфокусировался и он несколько растеряно посмотрел на хёнов.       — Что? – переспрашивает он. Это вызывает у Тэхёна смешок, на который Чон показательно хмурится.       — Говорю – зайди к Джин-хёну! Быстро! – прикрикнул Пак, чтобы не пришлось повторять всё снова. Чонгук, словно заведённый развернулся и вышел под очередной хмык Кима, полностью развернувшегося к выходу из гостиной лицом.       Сама поза Сокджина говорила о том, что он не просто недоволен, а уже зол. Так что когда Чон буднично пожелал хёну доброго утра, тот вспылил:       — Чон Чонгук! Разве мы не договаривались, что каждый ставит в известность хотя бы меня где и когда ночует? Или тебя это не касается? – спрашивает Джин, указывая на него лопаткой для приготовления еды. Его взгляд источал возмущение и лишь толику злости.       — Ну прости, хён. Я забыл. Ты же знаешь, что со мной было бы всё в порядке в любом случае. – тянет Чонгук, вздыхая. Джин показательно отворачивается, показывая, что «извинения» не приняты. – Ну, хён. Я был с Чаном и остальными. Всё в любом случае в порядке. Не сердись. Впредь я обещаю сразу…       Его речь прерывает мелодия, оповещающая о звонке. Чонгук нажимает на кнопку блокировки, заставляя телефон замолчать. Звонил Чан, так что, скорее всего, ничего срочного.       — Ну так… на чём я остановился... – вздыхает Чон, почёсывая висок пальцем, будто это помогло бы ему вспомнить. Но звонок раздаётся снова, вынуждающий альфу ответить.       Он выходит с кухни, извиняясь и попутно проводя пальцем по экрану.       — Что, Чан? Давай потом... – начинает раздражаться он. Никакого сна за двадцать четыре часа, а также каждый из окружающих людей пытался по каким бы то ни было поводам достучаться до него.       — ЭТО СРОЧНО, ЧОН ЧОНГУК! – кричит в трубку Бан Чан, что даже заставило альфу напрячься. Тон друга не был похож на шутливый или издевающийся.       — Что произошло? – уже серьёзно спрашивает он, замирая на месте. Он не мог заставить себя пошевелиться. Перед глазами уже мелькала куча различных вариантов, которые запросто могли произойти. При исполнении каждого им было не отвертеться.       С кухни, гостиной и со второго этажа повыглядывали встревоженные лица омег, которые нагнетали обстановку ещё сильнее.       — Это точно не стоит обсуждать по телефону. Поговорим на нашем месте. Будь в течение получаса, пожалуйста. – после этих слов Чан сразу же отключается, оставляя после себя абсолютную тишину в оживлённом доме.       — Что такое, Чонгук? – спрашивает Чимин, первым решивший подать голос. Чон сразу же обращает на него такой же потрясённым взгляд. Все мышцы в теле будто собрались в кучу и поджались, делая больно.       — Не знаю. Мне нужно встретиться с Чаном, поговорим после. – произносит он, торопливо выходя в коридор. Он наступает ступнями в кроссовки, даже не натягивая их на пятки, и выходит из квартиры, поспешно хлопнув дверью.

***

      Чонгук устало вваливается в квартиру, толкнув входную дверь ногой и захлопнув её. День уже постепенно сменялся вечером, оранжевый закат затягивал небо, проникая своими тёплыми лучами и в пентхаус через панорамные окна, всё ещё не закрытые шторами.       В доме было тихо, а это означало лишь одно – все ждали возвращения альфы и сильно беспокоились. Чон нашёл омег в гостиной. Чимин привычно устроил голову на коленях Сокджина, а сам прижимал к себе дремлющего Уёна, который слишком устал после ночной смены и отключился. Тэхён устроился у Джина под другим боком и что-то листал в телефоне.       Но стоило альфе появиться в дверях все сразу оживились и засуетились.       — Что произошло? – спрашивает Чимин, как самый старший имеющий какое-либо отношение к их общему бизнесу. Сокджин часто ругался, когда младшие беседовали о таких вещах за столом. Его задачей, как главного омеги семьи, было убедиться, что они все в безопасности и им ничего не угрожает.       — Клан Мин вызывает меня на встречу завтра вечером. – коротко произносит Чонгук, скидывая с плеч бомбер. Он тяжело усаживается в кресло и наконец-то позволяет себе расслабиться.       Уён, едва разлепив глаза, трёт лицо ладонями, устроив голову на плече Чимина.       — И что это значит? – спрашивает он и часто-часто моргает, будто пытаясь убрать сухость из глаз.       Чон тяжело вздыхает, подтягивая ноги к себе. Он слишком устал, чтобы что-то разъяснять, но все четверо сверлят его взглядами, так что через силу он выдавливает:       — Наш человек попался клану Мин, пока он продавал товар на точке. Он жив, с ним всё в порядке, хвала небесам, но глава Мин приглашает меня на встречу, чтобы обсудить данный инцидент.       — Вы не санкционировали доступ к торговле? – неверяще переспрашивает Джин, наконец подав голос. – О чём вы только думали? Теперь будете иметь дело с мафией! Немыслимо!       — Джин-хён, подожди. Во сколько встреча? Ты не пойдёшь один. – Чимин хмурит брови, посмотрев на Тэхёна, который тоже встретился с ним взглядом.       — Я пойду с нунами. Черён и Йеджи будут со мной, всё в порядке.       — Мы тоже пойдём. Я и Тэ, мы будем все вместе. – настаивает Пак, поднимаясь с дивана.       — Хён, я же сказал… Это вполне может быть опасно…       — Вот именно! Вы встречаетесь на территории Мин? – сердито спрашивает Чимин и дожидается кивка. – Каждый человек там будет против вас в случае неблагосклонности главы. А вас всего трое. Нет, это не обсуждается. Мы тоже идём.       Чонгук вздыхает. Такой тон означал, что Пака уже не переспорить – всё равно сделает всё по-своему.       Он кивает и находит в себе силы подняться с места. Определённо стоило отдохнуть перед завтрашней встречей.       Кто знает, чем она может закончиться.

***

      Поездка поздним вечером до квартиры друзей Чонгука проходит в тишине. Никто не решался подать голос и завести какое-то обсуждение. Все были напряжены и обеспокоены исходом сегодняшней встречи, ведь совсем не знали, чего стоит ожидать.       Обстановка немного изменилась, когда машина остановилась перед зданием, куда Чон наведывался практически ежедневно.       Появление Йеджи в салоне прервало затянувшееся молчание. Молодые люди договорились поехать вчетвером, чтобы не вызывать настороженности у клана Мин кучей людей. Остальные должны были быть снаружи, чтобы помочь в случае чего.       — Привет, котятки, давно не виделись. – мурлычет альфа, обернувшись с переднего сиденья назад, где и сидели омеги. Тэхён пытался отвлечь себя перепиской с кем-то, а Чимин настойчиво сверлил взглядом виды из окна.       — Йеджи. – Чонгук видит в зеркало заднего вида, как Чимин отвлекается от созерцания улицы и смотрит на девушку. Его губы растягиваются в улыбке. Впервые за день. – Отлично выглядишь сегодня. Как и всегда, впрочем.       — С каких это пор омега делает мне комплименты, а не наоборот? – добродушно смеётся она, а Пак вторит ей. – Ты тоже, как обычно, красавчик, Чимин-а. Тэхён-а, приве-ет, малыш.       Чонгук выруливает с парковки, располагавшейся вдоль тротуара, и направляет машину к знакомому ночному клубу. Обычно именно там получалось собрать отличную выручку. Теперь там решится их судьба.       — Что ты смогла узнать? И к чему нам стоит готовиться? – спрашивает Чон, останавливаясь перед пешеходным переходом, поглядывая в зеркала. В пальцах присутствовала мелкая дрожь, но он старался держать себя в руках и не сеять панику. В особенности альфа старался контролировать запах, чтобы до чувствительного обоняния омег не дошло его, обеспокоенное грядущей встречей, состояние.       — Примерно... ничего. Только то, что мы и так знаем. Клан Мин владеет большинством баров, клубов и казино в городе. Его глава, которого все нарекают Мидасом, не слишком благосклонный мужик. Ведёт дела довольно тихо. Промышляет торговлей наркотических веществ и оружия. Клубы и казино приносят наибольший доход.       — Значит, нужно готовиться к худшему. – заключает Чонгук со вздохом. В душе неприятно скребутся кошки, голова забита мыслями. Они прибывают на место в полной тишине. До начала встречи ещё есть время, так что все четверо не спешат покидать машину.       — Скорее всего, у нас соберут оружие на входе, понимаете, что это значит? – спрашивает Пак, проверяя все места, куда удалось спрятать пистолет или нож. Чон слышит, что нотки в голосе хёна звучат не слишком спокойно и уверенно, из-за чего сердце неприятно сдавливает тисками.       — Просто не стоит отдавать всё подчистую, оставить меньшую часть. – вздыхает Йеджи, расслабляясь на сидении. – Но Мидасу не выгодно истреблять каждую банду вроде нас, так что возможно, будет установлено сотрудничество или нам предложат на него работать.       За десять минут до установленного времени они выходят из машины и быстро заходят в клуб. Они медленно поднимаются на второй этаж подальше от громкой музыки и толпы людей.       Перед одной из дверей их ожидало двое человек в костюмах, которые неподвижно стояли до тех пор, пока маленькая группка не приблизилась вплотную.       Охранники собрали у них всё огнестрельное и холодное оружие, которое смогли отыскать при тщательной проверке, а затем пропустили в слабо освещённую комнату со словами «ожидайте».       Чонгук внимательно осмотрел комнату, которая в обычные дни служила клубу местом для уединения омег и альф. Здесь располагался большой диван, на стене висел огромный телевизор.       Йеджи, видимо тоже напряжённая полным отсутствием оружия, уселась на диван, откинувшись на подушки. Она не пыталась скрывать своего беспокойства, как и Чимин с Тэхёном, из-за чего атмосфера накалялась только сильнее.       Омеги последовали примеру девушки и уселись рядом, пытаясь хоть как-то унять свою тревогу. Один Чон ходил из стороны в сторону, поскольку не мог найти себе места и успокоиться. Ожидание затягивалось и действовало на нервы.       Глава клана Мин запаздывал, будто устрашая перед предстоящими переговорами, за это время никто из четверых не посмел проронить ни слова.       Наконец, входная дверь снова открывается и внутрь заходят только два человека. Йеджи, Чимин и Тэхён сразу же поднимаются с дивана смотрят на то, как один из двоих спокойно усаживается за стол, а второй остаётся позади, держа руки в карманах. В красном свете, который медленно раз в несколько минут сменялся на синий, было плохо видно их лица.       Чонгук останавливается у стола, а все остальные собираются за его спиной, нервно переглядываясь.       На удивление Чона и, скорее всего, всех остальных, первым подал голос мужчина, который стоял, а не тот, что расслаблено уселся в кресле.       — Вы же знаете, ребята, что чужое брать нельзя, так? Тогда почему, зная, что эта территория принадлежит кому-то, вы нелегально продавали свой товар? – альфа медленно обводит взглядом каждого присутствующего, особенно задерживая его на Чонгуке, который стойко его выдержал, а затем уставившись на Тэхёна позади.       Чон видел, как глаза мужчины распахнулись. Он слишком долго рассматривал омегу, так что Чонгук сделал небольшой шаг в сторону и закрыл его собой.       — Мы готовы заплатить… – начинает он, но его резко перебивают.       — Даже не знаю, сможете ли вы отделаться просто деньгами. – усмехается мужчина, сидящий за столом. Чонгуку кажется, что запах Чимина за его спиной довольно заметно усилился. Нотки заинтересованности играли в его феромоне, и совсем сбивали Чона с толку. Мысли не могут облечься в слова, а слова в предложения, и это просто чувствуя родной аромат хёна.       Сладкий ягодный ликёр внезапно перебивает запах хвойного леса, в котором будто только что прошёл дождь.       — Хосок, включи свет. – произносит спокойный голос Мидаса, но отчего-то по рукам и спине Чонгука бегут сотни мурашек, заставляющие чуть вздрогнуть. Синий свет резко сменяется на холодный белый, ослепляя на пару секунд. Теперь представителей клана Мин можно было детально рассмотреть.       Чон замирает, из раза в раз вдыхая откуда-то знакомый аромат леса. Рассматривая кудрявые прядки, обрамляющие лицо главы Мин, и идеально сидящий на нём костюм тройку, Чонгука осеняет.       В тот самый день, когда Чимин вернулся домой из ночного клуба от него пахло точно также. От него пахло этим альфой.       Он оборачивается на Пака, который ошеломлённо смотрит на Мидаса, а на лице омеги читается несколько смущённая улыбка. Сердце Чона бьётся в разы быстрее, когда снова посмотрев на главу Мин, он замечает такой же заинтересованный взгляд и довольную ухмылку, адресованные Паку.       — Что ж. – произносит альфа, поудобнее устраиваясь в своём кресле. – Для вас у меня есть два варианта решения проблемы. Первый – вы продолжаете торговать в моём клубе, но отдаёте мне ровно пятьдесят процентов от ежемесячной выручки.       После этих слов Чонгука словно ударили обухом по голове. Десять процентов они делят между продавцами, которые ежедневно выходят на точки и предлагают клиентам товар. Путём несложных математических вычислений им достанется всего сорок процентов чистой прибыли, которая едва покроет расходы на покупку веществ.       — Либо второй – вы работаете, отдаёте тридцать процентов, но он теперь мой. – Чонгук прослеживает взглядом, куда указывает глава и чувствует, как давится воздухом из-за такой наглости. Нет, только не Чимин. Он пытается быстро сформулировать вежливый отказ, чтобы не разгневать главу Мин ещё сильнее.       — Мы благодарны и выберем пе…       — Мы согласны. На второй вариант, я согласен. Тридцать процентов и я. – быстро проговорил Чимин, выходя вперёд, закрыв брата собой.       Чон распахивает глаза, хватая Пака за локоть, чтобы притянуть к себе, но тот выпутывается и быстро отходит в сторону, не отрывая взгляда от Мидаса.       — Чимин! – ругается Чонгук.       — Я согласен, но мы обговорим некоторые условия, чтобы после не возникали недопонимания. – напротив спокойно произносит Чимин, посмотрев в довольные глаза альфы, сидящего за столом.       — Обязательно. – усмехается глава Мин и оборачивается на своего подчинённого, который был удивлён не менее всех остальных. – Хосок, выйди и малышей забери. Подождёте нас снаружи.       — Да, хённим. – произносит альфа, открывает дверь и указывает всем на выход. – Поживее, ребята.       Чонгук подталкивает к выходу Тэхёна и Йеджи, но сам остаётся в комнате. Он не собирается оставлять хёна один на один с главой мафии! Мало ли, что могло произойти… Чон снова хватает Чимина за руку и притягивает к себе, будто показывая, что тут и обсуждать нечего.       Этот омега… почти занят!       — Тебе особое приглашение требуется, малыш? – язвительно спрашивает глава Мин. Чонгук уже успел возненавидеть это ухмыляющееся лицо.       — Пускай останется, он мой брат. – произносит Чимин, но вырывает руку из ладони Чона. Омега даже не обернулся, хотя Чонгук пытался обратить его внимание на себя мягкими касаниями.       Мин кивает, спокойно пожав плечами и смотрит на своего подчинённого, тот молча вышел и закрыл дверь.       Чонгук стискивает пальцами плечи хёна, будто показывая, что не собирается его отпускать.       — Чимин-хён… пожалуйста, откажись…       — Я – ваш, но мой дом, там, где я сейчас живу. У меня есть личное время, но мы встречаемся тогда, когда вы хотите меня увидеть. Вы не делаете ничего, что может причинить мне вред. Вы будете делать всё, что хотите, но при этом прислушиваясь ко мне, если мне будет дискомфортно по каким-то причинам. – медленно, но твёрдо проговаривает Чимин, пока Чон наблюдал за реакцией главы клана на эти слова. Тот не выглядел возмущённым или злым, напротив очень спокойно сидел и кивал на предлагаемые омегой условия.       — Хорошо. В таком случае, мои условия – я могу оставить тебя у себя на несколько дней, если захочу и ты слушаешься меня во всём. Естественно, при этом выдвинутые тобой условия выполняются.       — Я согласен. – кивает Пак, и протягивает ладошку альфе, чтобы пожать ему руку. Мидас поднимается из-за стола и обхватывает своей ладонью ручку Чимина, слегка сжав.       Чонгук чувствует, как его трясёт, когда глава мафии, притягивает Пака ближе к себе и аккуратно приобнимает за плечи.       — Жду тридцать процентов в конце месяца. На этом же месте каждое тридцатое число мой человек будет ожидать кого-то из вас с деньгами. – спокойно произносит Мин, уже смотря на Чонгука. – Ну, а так как наш договор теперь вступает в силу, я забираю тебя, Чимин, прямо сейчас.       Чон буквально слышит, как альфа смакует услышанное в диалоге имя и взглядом хитрой лисы смотрит на Пака.       — Хорошо. – просто соглашается омега и переводит взгляд на Чонгука. – Не беспокойся и не наводи суеты, пожалуйста.       Чон смотрит, как глава Мин выводит Чимина из комнаты и понимает, что потерял своего хёна. Он не видит, куда скрывается Мидас вместе с Паком, но зато замечает обеспокоенного Тэхёна и шокированную Йеджи. Он не отвечает на тонну вопросов, которые они ему задают.       Просто медленно спускается вниз по лестнице и выходит из клуба.       — Чонгук! Если ты сейчас не скажешь о чём вы говорили, я ударю тебя! – кричит Ким прямо в ухо, когда все трое уже сидели в машине, и сильно трясёт за плечи, пытаясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Альфа всё же поворачивается и притягивает Тэхёна к себе за ворот кофты, до чёртиков желая вмазать ему по лицу.       Злые глаза отрезвляют разум, поэтому Чон отпускает его и активно трёт лицо ладонями.       — Ну, и? Я считаю до трёх, Чонгук. Один, два..       — Он просто поставил условия, которые будут выполняться отныне. Мидас сказал, что будет ждать деньги каждое тридцатое число месяца здесь же. – отстранённо произнёс Чонгук, наклоняется к рулю и с силой бьёт по нему. Удивительно, что не сработала подушка безопасности.       — И ты просто позволил ему уйти с ним?! – кричит Тэхён, снова хватая Чона за пальто, с силой встряхивая. Тот разворачивается к омеге лицом, снова с разъярёнными глазами, но получает по лицу быстрее, чем успевает замахнуться.       — Так! Мальчики! Прекратите этот балаган! – восклицает Йеджи, отцепив Тэхёна от Чона, и закрыв омегу собой.       — Он не слушал меня! Просто сделал, как ему захотелось! Ты узнал запах этого Мидаса? Это с ним Чимин провёл ту ночь! Ты почувствовал это, умник?! – кричит Чонгук в ответ и снова бьёт кулаками по рулю. Ему срочно нужно покурить. Он достаёт из бардачка электронную сигарету и затягивается, вытянувшись на спинке кресла.              До дома они едут в полной тишине. Оставив Йеджи у подъезда в их «логово», они возвращаются в пентхаус.       Скула теперь неприятно ныла, зато отрезвляла разум, не позволяя раскиснуть.       Тэхён больше не лез драться, а Чонгук полностью игнорировал его существование, даже дверь не придерживал.       — Как всё прошло? – спрашивает голос Джина, стоило этим двоим завалиться в квартиру. Хён даже выходит с кухни и осматривает их. – Где Чимин?       — Хён... – начинает Тэ, скидывая с ног обувь. Он подходит ближе к Сокджину и складывает ладони на его плечи. – Вышло так, что глава клана Мин потребовал тридцать процентов нашей выручки и чтобы Чимин проводил с ним некоторое время...       — Что? – переспрашивает Джин, ошарашенно смотря на Чонгука. – Это правда? – получив кивок, он переводит взгляд обратно на Тэхёна. – И вы позволили?! Когда он вернётся?       — Мы не знаем...       Чонгук чувствует, как его бьёт дрожь. Он не знает, стоит ли рассказывать Сокджин-хёну всю правду полностью или будет лучше, если они ограничатся тем, что уже сказал Тэхён?       Не стоило лишний раз вводить Джина в заблуждение...