Капкан

Кирилл привычно обходил лес. Стояло раннее утро, трава была покрыта росой, пахло свежестью и влагой. Солнце уже поднялось над горизонтом и играло бликами среди стволов огромных сосен. День обещал быть ясным и жарким. Это лето вообще баловало погодой: жара и зной, непривычные для этого края, перемежались ливнями и ураганами, столь же чуждыми местным землям. Все это походило на тропики, и потому казалось каким-то нереальным, волшебным, сказочным. Воздух был таким влажным, что его можно было лизнуть, высунув язык. Лесничий тут же это сделал, как только придумал. Мелкая изморось тут же ласково коснулась его неба. Приятно. Тихо… Вдруг он услышал жалобный писк неподалеку. Такой тоскливый, что сердце на мгновение сжалось. В его лесу таких жалобных писков не должно быть. Кирилл тут же свернул с тропинки в заросли папоротника, следуя за звуком. Раздвинув листья, он обнаружил маленького зверька, который едва двигался, истратив всю свою энергию на борьбу с ловушкой, видимо… Это была, кажется, куница. Черные глазки-пуговки, шелковая шубка. Лапка у нее попала в капкан, и зверек оказался на цепи. — Это еще что за сюрпризы… — удивился Кирилл вслух. В его лесу не водилось куниц, это он знал точно. И охотников, которые могли бы поставить капкан, в его лесу тоже не водилось. Да и охотники, в общем-то, давно уже не ставят ногозахватывающие капканы на пушнину, перешли на более гуманные, проходные. Так какого лешего? Аккуратно освободив лапку зверька, Кир зацепил капкан за пояс (в качестве улики) и, подхватив куницу, понес ее домой. А что еще оставалось? Не бросать же ребенка (почему-то он решил, что это ребенок, уж больно мал был зверек). Куница, когда он брал ее на руки, глянула благодарным, уставшим взглядом, и засопела Кириллу в подмышку, прикрыв глаза здоровой лапкой. Дома Кир перевязал зверьку лапку и оставил лежать на мягкой подстилке в уголочке, поставив рядом миски с водой и кое-какими ягодами. На первое время должно было хватить… А сам отправился в лес, искать другие следы присутствия чужака. Мало ли, сколько еще капканов тот успел поставить. *** Саша пришел к лесничему часов в 5 вечера. Он любил заглядывать к Киру на чай, хоть тот и готовил каменные кексы (интересно, это у всех лесничих такая фишка? Хагрид вот тоже не отличался кулинарными способностями, хоть и выдуманный персонаж). Дома никого не оказалось, но он знал, где Кир хранит запасные ключи на такой случай, и зашел в домик, не стесняясь: на улице стояло пекло, а у Кира всегда было прохладно и свежо в такие дни. Был у него какой-то секрет. Стоило Саше открыть дверь, как в ноги ему бросилось нечто! Нечто едва не выбежало на улицу, но Саша не зря был лучшим вратарем в поселке, реакция у него была что надо, поэтому он поймал юркого зверька за лапу и поскорее закрыл дверь. Звук, который издал при этом зверек, заставил сердце обливаться кровью. Такого жалобного скулежа Саша никогда не слышал, и он поспешил отпустить животное, только теперь поняв, что схватил беднягу за перевязанную лапку. Вмиг Саше стало так стыдно, что он сам чуть не заплакал, весь покраснел, облился потом и стал извиняться, подползая к кунице, забившейся в угол. Видимо, успокаивающие интонации подействовали, и зверек подпустил Сашу ближе, позволил погладить. Хлопнула входная дверь: пришел Кирилл. Увидев милую картину, как Саша стоит на коленях у лежанки, а куница лижет ему ладошку, Кир хмыкнул: — Вижу, вы уже познакомились. — Привет, Кир. Кто это? — с любопытством поднял взгляд Саша. — Нашел его сегодня утром в капкане… Бедолага совсем выбился из сил. — Разве в нашем лесу можно охотиться? — Нельзя. — А… Это же куница? Похожа на картинки из энциклопедии. — Я тоже подумал, что куница, но не уверен. У нас ведь их не водится. Тоже с картинкой только сравнивал. — Ясно… И что будешь с ним делать? — Не знаю пока, Саш. Не думал. Весь день мотался по лесу, нашел еще 4 таких же капкана. Ума не приложу, зачем и кто их расставил. На такие только пушных и ловить, будто знал кто, что у нас куница завелась, так ведь откуда! И куда ее потом отпускать, не знаю, в нашем лесу ей опасно, получается. — Ему. Это мальчик. — Всё уже разглядел, да? — рассмеялся Кирилл, — Ну, сути это не меняет. Не знаю я, куда его потом. Когда Саша с лесничим сели пить чай, рассказывая друг другу новости леса и поселка, куница стала осторожно красться к ним, но поняв, что на нее не обращают внимания, обнаглела и залезла к Саше на колени, устроившись там поудобнее и жалобно заглядывая в глаза. — Ну, чего тебе? — спросил Саша, — Тоже хочешь чая? Или печенья? Колбасы? Зверек определенно хотел колбасы, да. Так умильно у него дернулись усики, и ноздри стали часто-часто расширяться, будто унюхал что-то очень вкусное. Саша с Кириллом рассмеялись и Саша отломил немного колбасы. Потянувшись к ней по привычке двумя лапками, зверек жалобно взвизгнул и поник. — Ну-ну, осторожно. Давай, я тебя покормлю, — погладил его Саша и подставил ладошку с лакомством к мордочке. Куница благодарно на него посмотрела и съела кусочек, тут же выпрашивая новый, — Проголодался, дружок? Кушай, мой хороший. — Саш. А давай, ты его пока к себе возьмешь, а? Он тебя, вроде, признал, ластится… А я пока поищу владельца капканов. Да и грустно ему тут у меня будет, одному целый день, а у тебя каникулы, будете с ним играть, лапку разминать потихоньку. Заберешь, а? — Хочу! — радостно воскликнул Саша, — Да, Кир, классная идея! Я с удовольствием. А то ведь и меня дома развлекать некому, знаешь, тут хоть какая-то жизнь будет. — Ну, и славно! — хлопнул Кир по коленям, принимаясь собирать со стола, — Почитаешь там в своей энциклопедии, что они едят, а то я его сегодня ягодами потчевал, а он вон как на колбасу накинулся. Главное, чтобы вода всегда свежая была, ему сейчас пить надо много. Лежанку я тебе отдам. Ну, перевязывать ты и сам умеешь, не зря ж учишься на медика. Умеешь? — Обижаешь, Кир Борисыч, конечно, умею! Лучший на курсе по перевязкам! — Ну, вот и славненько. Забирай своего друга, да идите спать. Уже совсем стемнеет скоро. — Пока, Кирилл! И спасибо за чай. Загляну к тебе через пару дней. — Приходи, приходи, Сашенька. Поболтаем. *** Сашенька не пришел ни через пару дней, ни через неделю, и тогда Кирилл решил сам наведаться к другу. Сашка, конечно, не в первый раз пропадал, но ведь у него ж теперь куница, мало ли, что… Когда Кирилл постучался, открыл ему вовсе не Саша. Мелкий, еще ниже и тоньше Саши, растрепанный парень с чернющими глазами смотрел на него немного испуганно, но спокойно. — Кирилл, лесничий. — констатировал тот, — Вы к Саше? Он к Софе пошел за яйцами, с минуты на минуту вернется. Проходите пока, — пригласил его парень. — А вы кто? Здравствуйте. — Ярик. Я временно у Саши живу. Да, он вам сам все расскажет, проходите же. У меня пирог сгорит. Кирилл вошел, закрыл за собой дверь и задумчиво уставился в стену. Пахло, и правда, пирогом. Вкусно. Ярик, значит. Так вот, почему Саша не приходил так долго, друг у него появился. Странно, конечно, что не девушка, обычно его отлучки были связаны с любовными страданиями, но может, оно и к лучшему. Друг — это хорошо. Разувшись и умывшись, Кирилл прошел на кухню и устроился в углу за столом. Ярик суетился: достал пирог и смазывал его маслом, грел воду на чай, искал травы, чтобы добавить в заварку. Хлопнула дверь: это пришел Саша. Кирилл пошел его встретить, но Ярик опередил его на повороте, выпрыгнув в коридорчик и бросившись Саше на шею: — Саша! Тут Кирилл пришел, я его впустил, ничего же? Я пирог приготовил, с капустой, чай заварил, давай, скорее раздевайся, будем обедать. Ну! — забрал у него яйца и скрылся в кухне, напевая что-то под нос. — Ярик, значит. Привет, Саша. Что-то ты перестал заглядывать, вот я и решил тебя навестить. Как дела? — Ооо, Кирилл, прости, прости, но ты не поверишь, тут такая история произошла! И Саша рассказал Кириллу, как однажды утром, когда лапка уже почти зажила, его куница вдруг оказалась совсем не куницей, а Яриком. Саша утром зашел на кухню, а там, свернувшись на лежанке, лежит вот этот мальчишка: голый и с едва зажившими ранами на запястье. Когда Ярик открыл свои черные глаза и испуганно забился в угол, у Саши вообще сомнений не осталось, что он и есть та самая куница: уж больно знакомые повадки. Конечно, он его успокоил, выдал одежду и прогонять не стал, а Ярик рассказал свою историю. Оказалось, Ярик оборотень, и кто-то очень религиозный, узнав об этом, стал на него охотиться, как на нечисть. Пришлось ему скрываться, убегать в другие регионы, лишь бы не попасться, но замести следы не удалось. Так он и оказался в местном лесу, в капкане. Из-за раны он не мог обратиться обратно, чтобы убежать, а потом и вовсе перестал пытаться, потому что Саша очень хорошо за ним ухаживал, и Ярик решил переждать, пока рана затянется полностью. Правда, пока пережидал, понял, что не очень-то хочет от Саши уходить вообще. И потом, когда обернулся в человека, убеждался в этом все сильнее. А Саша… Сидел, краснел, пока Ярик это рассказывал, и все теребил в руках то салфетку, то ложечку. Пока Кирилл не ударил ладонью по столу: — Ну, что, Саш, нашел свою судьбу, наконец-то, как и хотел? Чего краснеешь, эй! Будто стесняешься меня. — Кир, я… — Ну-ну-ну, дети мои, ну, кто я такой, чтобы судить. Любите друг друга, если ваши сердца так подсказывают. А я займусь вашим браконьером, уж не волнуйтесь, не уйдет от меня. Живите спокойно. Пойду я. — А пирог? — Не голоден я, Саш. Спасибо. Рад, что у тебя все хорошо. Пойду. Когда за Кириллом захлопнулась дверь, повисла неловкая тишина. Саша боялся поднять глаза на Ярика, а Ярик на Сашу, так они сидели и смущались. — Пирог, Саш… — разорвал тишину Ярик. — Ярик, я люблю тебя. — Я тебя тоже, Саш. Люблю. — Не уйдешь? — Не уйду, если не выгонишь. — Поцелуешь? — Поцелую, — и нежно притянул Сашу к себе за затылок, подарив первый невинный поцелуй в губы.