Неразрывные цепи

      Вскоре Грант вернулся. Он сел за стол и повернулся ко мне, подбирая слова. — На сегодня вы выполнили свою работу, Алисия… То есть, мисс Уолтер. Займитесь своими делами, а я буду писать письма. И я должен вас предупредить… — он сделал паузу. Я знала, что он скажет. Но так не хотела этого слышать. Коэн вздохнул и медленно закончил: — С сегодняшнего дня вы перестанете получать зарплату в долларах.       Должно быть, Грант увидел, как я побледнела, и сразу добавил, надеясь исправить положение: — Теперь вы будете получать особые жетоны каждый рабочий день. Их можно тратить на еду и напитки в пределах студии. Жить тоже можете тут.       Как будто это могло меня утешить. Теперь я не только должна была недели проводить в этом подземелье в окружении мерзких людей. Я должна была делать это бесплатно. — Это ненадолго. Не больше месяца. Скоро студия выйдет из… — пока он подбирал подходящее слова, мне захотелось сказать: «полной задницы»?. Но прежде, чем я раскрыла рот, Коэн договорил: — из финансового кризиса.       Молодец, прекрасно завуалировал. Грант отвернулся и начал писать письмо кому-то. Своему хозяину? Ещё полчаса я рисовала в блокноте. Вроде, получалось неплохо. А потом меня начала пробирать злость. Я резко встала и прошла к выходу из офиса. Раскрыла дверь. За ней оказался огромный мужчина, который замахнулся кулаком. Он не ожидал увидеть меня, а я его. Я еле успела среагировать и сделать шаг назад, отчего упала, споткнувшись о дверной проём. Сразу посыпались извинения, Коэн помог мне встать, но я не стала говорить ни с ним, ни с вошедшим. Я быстро пошла, почти побежала к лифту. А через полчаса вломилась в уже знакомый офис. — Какого хрена?! — крикнула я сидящему передо мной с невозмутимым видом главе компании. — Вижу, вам не понравилась новая работа. Я могу это понять. Скоро всё наладится. А пока вы можете жить здесь, для этого есть все условия.       Я еле сдерживала себя. — Ох, серьёзно? Всё наладится? За эти два дня в бухгалтерии я узнала о студии больше, чем знает большинство сотрудников!       Джоуи внимательно посмотрел на меня и жестом попросил сесть. Я села, но слишком резко. Стул скрипнул. — Мисс Уолтер. Вы напоминаете мне одну девочку, которая сидела передо мной совсем недавно. Кажется, её звали Райли. Она осиротела, ещё когда была ребёнком. Её вырастили алкоголь и депрессия, боль и тоска. Райли была погасшей искоркой, когда сидела передо мной. Просила, чтобы я нанял её художницей. Я исполнил просьбу. Но вскоре её коллеги начали жаловаться. У меня остался один рисунок, давно хотел его выбросить… — Дрю раскрыл выдвижной ящик своего стола и начал копаться в самых разных рисунках. Он нашёл один и протянул его мне. Дорога, на которой лежали в луже собственной крови две фигурки, в которых я узнала мужчину и женщину. Рядом было жуткого вида такси с глазами и зубами. На обратной стороне красивым женским почерком было написано: «Пуста бутылка, педаль в пол. Гаскетте едет за тобой». По моей коже пробежали мурашки. Я отдала рисунок Джоуи, который скомкал его и бросил в урну. — Вы уволили Райли? — спросила я у Дрю дрожащим голосом. — Да, но не думаю, что на этом для неё всё закончилось. Вы ведь тоже сирота? Я не хочу, чтобы вы закончили, как она. Вам не нужно уходить. В вас есть огромный потенциал! Не только художественный. Вы можете оживить любого персонажа! Думаю, вы знаете о секретном проекте. Хотите стать его частью?

***

      Я стояла в уборной и просто смотрела на своё отражение. Слегка волнистые тёмно-русые волосы в некоторых местах почернели. Надо будет отмыть. На чуть смуглой коже тоже пятна. А глаза… мне всегда говорили, что они необычные. Смесь тёмно-зелёного и серого, с янтарными ободками вокруг зрачков. Мне показалось, что эти ободки пожелтели, посветлели. Но это просто было освещение. В свете этих ламп что угодно покажется жёлтым. Несколько минут я отмывала волосы, а потом решила пройтись по студии. Я собиралась уволиться и уйти навсегда, правда. Но слова Джоуи… Заставили меня остаться. Вечером я собиралась забрать важные вещи из квартиры и перенести в студию. Была уверена, что месяц без денег я как-то смогу протянуть. Но для этого мне нужно было найти друзей.       Я снова зашла в цех «Небесных Игрушек» и увидела игрушечника, который утром подсказал мне дорогу. Он показался мне приятным. Коротко стриженный коричневолосый и голубоглазый мужчина лет двадцати пяти, с аккуратной бородой. Одет он был в простую рабочую одежду. Он сидел на том же табурете, но теперь со скучающим видом рассматривал плюшевую игрушку в виде Алисы Ангела. Когда я вошла, он заметил меня и улыбнулся. От этой искренней улыбки я была готова его обнять. — Привет! Так ты не заблудилась? — Здраст… привет? Не заблудилась, спасибо. — А зачем вернулась? — Познакомиться.       Мужчина отложил игрушку и посмотрел на меня удивлённо. — Серьёзно? — Да. — Ну давай. Я Шон Флинн, а ты? — он встал с табурета и подошёл ко мне. Протянул мне руку, которую я пожала. — Алисия Уолтер. Приятно познакомиться. — Очень!       Вдруг откуда-то сбоку раздался знакомый мне голос, который я слышала в «Отдыхе художников»: — Же-е-ених и неве-е-еста!       В дверном проёме стоял паренёк примерно того же возраста. У него были светло-коричневые, почти рыжие волосы и зелёные глаза. Одежда простая: синий рабочий комбинезон поверх рубашки с закатанными рукавами и сине-белая бейсболка с буквой «B». Рядом с ним были ведро и швабра. Уборщик. Я сразу его узнала. Это он с кем-то спорил вчера, а потом убежал. Мы с Шоном прыснули от его слов, а потом Флинн закатил глаза: — Уолли, ты давно подслушиваешь? — Я? Подслушиваю? Да как ты мог такое подумать! — ответил уборщик, посмеиваясь. Потом он повернулся ко мне: — Я Уолли Фрэнкс, кстати. — Алисия Уолтер, — сказала я своё имя во второй раз, хоть и была уверена, что он уже его слышал. — Похоже на Алису, тебе не кажется? — Немного. Странно, что ты первый, кто обратил на это внимание. — Серьёзно? — удивился Уолли. Шон сразу же сказал: — После актрисы озвучки по имени Эллисон нас уже ничто удивить не может, не-а.       Эллисон? Мне казалось, что её звали Сьюзи. Я решила не спрашивать про это, вместо этого задала другой вопрос Фрэнксу, который меня интересовал: — С кем ты ругался вчера в «Отдыхе художников»? Его вроде зовут Том? Я слышала это имя где-то ещё, не помню где, — сказала я, хотя прекрасно помнила, что видела это имя в письме некоего Алана Грея. — Это Томас Коннор из корпорации Gent. Раньше он был у нас сантехником, а сейчас возомнил себя важной шишкой и думает, что я его подчинённый. Весь день говорит о своём проекте… Даже во сне! И ещё он замутил с нашей прекрасной Эллисон Пендл. Шон, ты ведь тоже его не любишь? — на слове «проект» он немного запнулся, будто сказал что-то лишнее. — Конечно, как и всех из Gent. Ходят тут, строят свои порядки, усложняют нам жизнь. Даже мой пояс для инструментов свистнули, представляешь? Хотя за лифты я им благодарен. Конечно, они полудохлые, но лучше лестниц. Хоть мистер Коннор так и не думает, хех.       Мне нравились эти парни. Конечно, они тоже любили пожаловаться на жизнь, но в какой-то полушутливой манере. Они были позитивными, улыбчивыми. Вдруг Уолли резко стал серьёзным. Он обратился ко мне: — Это ты работаешь с мистером Коэном? Слухи не врут? — Это я, — ответила, смутившись. — Слушай… Будь с ним осторожна, ладно? Мистер Коэн — не тот человек, с которым стоит проводить целый день наедине. Работа, понимаю, но… Он не в себе последние месяцы. Вряд-ли что-то сделает тебе, но может заразить депрессией. — Я поняла, спасибо.       Фрэнкс кивнул и опять повернулся к Флинну: — А ты правда покидаешь нас? — Да, на днях буду сматываться, если мистер Дрю подпишет моё заявление. Говорят, у него на столе таких уже полсотни лежит. Я хочу выбраться из этого подземелья, побыть с семьей, увидеть мир! Здесь меня, работягу, никто не ценит. — Я понимаю и ценю тебя, Шон. — Спасибо, Уолли. Ну, всё равно. Я буду тебе писать. — В таком случае удачи тебе, друг.       Парни пожали друг другу руки и обнялись. Уолли сказал, что у него ещё много работы. Он коснулся козырька своей бейсболки, будто салютуя, и пошёл мыть полы в другую комнату. Флинн повернулся к конвееру и проверил его. Осмотрел игрушки. Они ему, наверное, уже природнились. Шон взял игрушку Алисы, с которой сидел до моего прихода, и протянул её мне: — Подарок тебе, подруга, за то, что скрасила мой скучный рабочий день. Féach leat go luath, Алисия!       Я поняла, что он сказал, и тоже попрощалась. Потом по просьбе Шона назвала свой адрес. Для писем, как я поняла. Я пошла к лифту. Поднялась на поверхность с группой людей, среди которых был Норман. С ним я тоже решила подружиться, но уже в другой день. Под пазухой у меня была игрушка, отчего на меня бросали взгляды люди в лифте. Но мне было всё равно.       Я открыла дверь выхода и почувствовала холодный весенний ветер. Солнце начало садиться, поэтому было не очень светло, но я всё равно зажмурилась. Было хорошо. Я взяла такси, с огорчением понимая, что теперь денег у меня ещё меньше. Сразу поняла, как это странно, что мне в первый день работы уже дали зарплату. Разве она должна быть не в конце недели? Не важно, всё равно теперь денег не видать в ближайший месяц.       У себя в квартире я открыла чемодан и сложила туда одежду, средства гигиены, косметику, фотографии, подаренную сегодня игрушку, деньги, блокнот, всякие мелочные безделушки, книги, холсты для рисования, краски, будильник, подушка с одеялом и дневник. Почему бы не начать его заполнять, как раньше?                         Чемодан еле закрылся. Не думала, что у меня так много вещей. Не попали в чемодан посуда и столовые приборы, давно поломанный фонарь, клубки ниток, ошейник пропавшей кошки и пара моих художественных работ. Я захотела переночевать здесь, но потом решила, что тогда будет труднее покинуть родной дом на такое долгое время. Почему-то сейчас меня переполняли воспоминания из детства. Призраки прошлого. Я ещё вернусь.       На полке сидел, улыбаясь мне, плюшевый Бенди с Борисом рядом. Взять их тоже с собой? Тебе не семь лет, ей-богу. Я достала Алису из чемодана и посадила рядом с ними. Полная коллекция. Пусть ждут меня здесь. Но через минуту я, отогнав свою наигранную серьёзность, взяла всю троицу в охапку и бросила к остальным вещам. С компанией будет меньше шансов сойти с ума.       Когда я вышла из дома, уже почти была ночь. В такси я ругала себя за то, что не дождалась выходного, чтобы отправится домой. Я выбежала из машины, чуть не забыв заплатить водителю, и понеслась к студии, хоть чемодан меня и замедлял. Благо, я успела до закрытия. Мужчина у входа даже решил помочь мне с чемоданом. У «Отдыха художников» я заперла свои вещи в шкафчике и легла спать. Уснула почти сразу.