Я не та, кто тебе нужен

Прошло около трёх дней, и, за это время, Гермиона ни разу не была на уроках ЗОТИ. Когда предмет Уилсон был третьим или вторым, девушка, чаще всего, прогуливала его в комнате Беллатрисы, а женщина была вроде и не против. Лестрейндж не поднимала тему, почему Уилсон хотела проникнуть в голову девушки, она ждала пока та сама расскажет, но этого пока не происходило. Грейнджер сидела на зелёном диване читая книгу, пропуская очередной урок. Тут Беллатриса уже не сдержалась, она подошла к девушке забрала книгу, чем та была совершенно недовольна, смотря прямо в глаза выпалила. - Я жду объяснений. - Каких? - Не строй из себя дурочку, - женщина закатила глаза, - почему ты уже неделю не ходишь на защиту от тёмных искусств? - Ты вроде сама всё видела, Уилсон без моего разрешения хотела проникнуть мне в голову. - Она бы не стала делать это просто так, - Лестрейндж начинала злиться, - я вижу, что ты что-то скрываешь. - Ничего я не скрываю, - по телу пробежал холодок. - Ладно, - только Гермиона расслабилась от того, что женщина больше не будет приставать с этими расспросами, как Беллатриса резко развернулась, - легилименс. Перед глазами начали проносится воспоминания. Дорога до избы в лесу, обшарпанный дом, Струпьяр бьющийся головой об дерево, плачущая Нарцисса, больница. Всё было не то. Большой зал и переглядка с Уилсон. Заметные взгляды преподавателя и наконец, сам разговор до того как Беллатриса ворвалась в кабинет. "- я же вижу как ты на меня смотришь. - никак я не смотрю " - Белла, - вскрикнула Гермиона, когда женщина отпустила её, - что ты делаешь? - Она приставала к тебе? - Тебя не волнует, что ты проникла в мою голову без моего разрешения? - Нет, не волнует, - Лестрейндж подошла ближе, в глазах пылала ярость, - она приставала к тебе? - Ты просто невыносима, - возмущение достигло предела, девушка подскочила с дивана и направилась на выход. Только она хотела протянуть руку к дверной ручке, как её тело резко дёрнули назад и прижали к стене. - Отвечай мне, - Беллатриса навалилась всем весом сжимая горло гриффиндорки, ногти больно впивались в кожу на шее. - Нет... - Я тебе не верю. - Твоё право, - Гермиона грубо скинула руку на шее и оттолкнув женщину, вышла из комнаты. Внутри кипела ярость. Как можно не поверить человеку, который буквально спас тебя от смерти? Девушка шла по заполненным коридорам расталкивая всех, кто попадался на пути. Её сейчас не волновало состояние тех, на кого она наткнулась. Было ли это грубо с её стороны? Безусловно, но в данный момент, юной ведьмой двигал гнев. Она обязательно подумает о своём поведении, но позже, если вообще вспомнит. Выходя на улицу, лицо обдало приятным, прохладным, апрельским ветром. Прикрыв глаза Гермиона вдохнула полные лёгкие таким нужным, свежим воздухом. Хоть что-то заставило немного успокоиться и на мгновение забыть, что произошло буквально минуты 3 назад. Наконец раскрыв веки, взгляду открылась не особо приятная картина. Затянутые небом тучи и моросящий дождь навеяли необъяснимую тоску. Что ж, апрель–никогда не был любимым месяцем весны у девушки. С самого раннего детства она описывала его как–серый, мрачный и самый обманчивый. С утра до полудня могло светить солнце, а после обеда, небо могли затянуть тучи и полить, такой ненавистный, дождь. Однако в душе все равно ощущается какая-то радость. Всë живое чувствует начало весны, собирается жить и цвести. Птицы огромными стаями возвращаются, первая трава уже появляется. Подснежники во всю заполняют оголившиеся от снега лесные поляны. Воздух теплый, но при этом освежающий, еще не жарко, дует приятный апрельский ветерок. Это месяц живой, он пахнет началом новой жизни. Хоть и красоты ещë пока мало вокруг. Пока Гермиона ходила возле озера, дождь успел усилиться и намочить всю одежду. Ткань стала противно прилипать к телу, капли стекали по лицу, некоторые попадали в глаза, что начинало изрядно выводить из себя. "Ненавижу дождь" Грейнджер хмуро взглянула на небо, словно Всевышние силы могли её услышать и прекратить эти мерзкие капли из серых, почти чёрных, облаков. Мысленно выругавшись, она побрела в сторону замка. - Гермиона, - раздался голос как только девушка переступила порог школы, - я тебя искал. - Зачем? - Хотел сказать, что Уилсон просто в ярости из за того, что ты нагло прогуливаешь её уроки. - Драко, ты правда думаешь, что меня это волнует? - Грейнджер посмотрела на друга так, как будто это было самой очевидной вещью в мире, - я просто хочу подождать когда срок её преподавания закончится. - Почему? - У нас с ней появились некие разногласия после того, как я была на отработке, - ответила гриффиндорка попутно, с помощью магии, высушивая свою одежду. - У меня слишком много вопросов, - заметив вопросительный взгляд подруги, Драко продолжил, - во первых, зачем ты гуляла под дождём. Во вторых, какие разногласия у тебя с Уилсон? - Долгая история, поэтому давай пойдём в сторону моей комнаты и по пути я тебе расскажу. - Без проблем. Поднимаясь по лестницам и проходя коридоры, Гермиона посвещала друга в недавние события. Про то, как прошла отработка у профессора ЗОТИ, как та, видимо решила, что девушка неровно дышит к женщине, что было просто полнейшим обсурдом и Уилсон сама себе придумала эту, некую, симпатию. Рассказала, что было после, как женщина пыталась увидеть воспоминания чтобы убедиться в своей, так называемой, "теории". Как Беллатриса фактически спасла её от, возможно, скорого раскрытия их отношений, но слава Мерлину всё обошлось, плюсом, тёмная ведьма ясно дала понять нынешнему преподавателю, что задерживать Гермиону Грейнджер больше не выйдет. - Это звучит уже совершенно не смешно, - вставил парень. - Вот и я так думаю, надеюсь теперь ты понимаешь, почему я не хочу появляться на её уроках. - Понимаю, но Уилсон сказала, что она пойдёт к директору и будет жаловаться на то, что ты прогуливаешь её предмет без какой либо причины. - Вот стерва, - выругалась гриффиндорка, - ах да, ещё, Беллатриса устроила мне сцену ревности из за Уилсон. - В каком смысле? - Я не стала ей говорить почему эта... женщина, хотела залесть мне в голову. В итоге, Белла сама в неё залезла и увидела только отрывок разговора, где я точно говорю Уилсон, что никаких косых взглядов нет. Я разозлилась и хотела уйти, но Беллатриса прижала меня к стене и, довольно жëстко, переспросила, приставала ли ко мне профессор. Я ответила, что нет, и знаешь, что она мне сказала, - Гермиона выдержала паузу, - она сказала, что не верит мне, - новый прилив раздражения начал закипать, - ты можешь себе представить? Я – которая спасла её от смерти, чётко и ясно сказала, что люблю её, могу врать... - ярость достигла пика, поэтому, лежащая на кровати и ничего не подозревающая книга, полетела в стену. Глухо ударившись, она раскрылась и упала на пол. - Ты сказала, что любишь её? - Это единственное, что тебя волнует? - Что ты, конечно нет, - Драко подсел ближе и положил одну руку на плечо подруги, - просто, для тёти Беллы очень много значат эти слова, она дикая собственница и готова убить, если кто-то положит глаз на то, что принадлежит ей. Не волнуйся, она перебесится. - Может ты и прав. - Конечно, я всегда прав, - самодовольная ухмылка просияла на лице парня, - отправь ей какое-нибудь письмо, чтобы просто хоть как то замять этот конфликт. - Например, - Гермиона выжидающе посмотрела на друга. - Ну, например любовное письмо или стихотворение. - А это идея, наконец мне понадобится Шекспир. - Шекспир? - Маггловский, скажем так, автор, - вкинула гриффиндорка, поспешно вставая с кровати. Достав пергамент и окунув перо в чернила, красивым, аккуратным почерком написала одно из самых запомнившихся стихотворений. "Меня неверным другом не зови. Как мог я изменить иль измениться? Моя душа, душа моей любви, В твоей груди, как мой залог, хранится. Ты — мой приют, дарованный судьбой. Я уходил и приходил обратно Таким, как был, и приносил с собой Живую воду, что смывает пятна. Пускай грехи мою сжигают кровь, Но не дошел я до последней грани, Чтоб из скитаний не вернуться вновь К тебе, источник всех благодеяний. Что без тебя просторный этот свет? Ты в нем одна. Другого счастья нет. ©Шекспир. Думаю нам надо поговорить о нашем дневном конфликте. Гермиона. " - Подожди, но как я его отправлю? - Грейнджер повернула голову в сторону сидящего парня, - её комната в подземелье, думаешь сова полетит туда. Да даже если полетит, как она попадёт в комнату. - Патронус никто не отменял. - А они могут отправлять письма? - Думаю, что да. - Ладно... Не попробуем, не узнаем, - девушка достала палочку, - экспекто патронум, - из кончика плавно выплыла голубая выдра, выпучив тëмно синие глаза–бусинки, она выжидающе посмотрел на Гермиону, - отнеси это в комнату профессора Лестрейндж, - забрав свёрнутый напополам листок, зверëк растворился в воздухе. - Я же говорил, что получится, - радостно воскликнул слизеринец. - Во первых, ты ничего подобного не говорил, во вторых, как Беллатриса отправит ответ? - гриффиндорка вскинув брови выжидающе уставилась на друга. - Ну... Может ответ не понадобится и она сама к тебе придёт. - Буду надеятся на это. *** Как только дверь за Гермионой захлопнулась, Беллатриса сильно ударила кулаком по стене. Острая, режущая боль вонзилась в руку и разлилась по всему телу. Прислонившись лбом к прохладной, каменной стене, женщина попыталась проглотить всю злость и ревность, но совладать с такими яркими эмоциями было тяжело. Ещё один удар пришёлся по стене, и, ещё одна резкая боль пронзила конечность. Рука горела, из образовавшейся раны потекла кровь. Как бы это не калечило Беллатрису, но это заставило успокоится. Тяжело выдохнув, женщина прошла на маленькую кухню, достав из навесного, кухонного шкафчика давно забытый огневиски, опрокинула в себя пару глотков, прямо из горла. Жгучая жидкость обожгла горло, добралась до желудка и разлила тепло по телу. Поставив бутылку на стол, Лестрейндж открыла маленький ящик и достала оттуда небольшую тарелку с красными ягодами вишни. Забрав огневиски и пиалу, она прошла в спальню и завалившись на мягкий матрас, стала запивать свою злость жгучим виски и закусывать кислыми, алыми ягодками. Пропустив ещё несколько глотков, Беллатриса прикрыла глаза и незаметно, для самой себя, уснула. " Взгляду открылось бескрайнее, изумрудное поле. Небо ярко-голубое, без единой облачной подушки, загорающееся солнцем. Лучи проникают сквозь листву высоких деревьев и окутывают тело теплом и светом, даруя чувство безмятежной гармонии с окружающим миром. Видны просторы зеленых и сочных лугов, заполненных цветами всех оттенков радуги. Красные, синие, желтые и белые цветы создают шедевры живописи на природном холсте. Приятный аромат цветов наполняет воздух и проникает в сознание, создавая приятную атмосферу, которая наполняет душу радостью. Но что-то в этом раю не так. Еле ощутимое чувство тоски и загнанности в тупик не внушало доверия прекрасному месту. В паре десятков метров, Беллатриса заметила одиноко стоящую девушку. С минуту посмотрев на неё, она направилась в ту сторону. Подходя всё ближе, силуэт стал вырисовываться, присмотревшись, женщина поняла, что незнакомка стоит спиной, и, кроме кудрявых, каштановых волос ничего не было видно. Спустя мгновение, девушка поворачивается лицом и смотрит как будто сквозь Беллатрисы. *Гермиона? * Та молча наблюдает за тем, что происходит за спиной старшей ведьмы. *Ээй* Лестрейндж помахала перед лицом гриффиндорки. *Тьма моя* выдаёт Грейнджер. *Что, о чем ты* Девушка делает несколько шагов вперёд и проходит насквозь женщину, словно та была призраком. Беллатриса поворачивается назад и видит картину, как её Гермиона падает в объятия другой женщины. Тёмная ведьма узнала её–это была Эмили Уилсон. Чувство чистого гнева и ревности, накрыли с головой. В глазах загорелось пламя, а рука сама по себе потянулась в карман мантии за палочкой. Но, последнее, что увидела Лестрейндж, перед тем как её затянуло тëмной бездной, жаркий поцелуй парочки" Беллатриса резко вскакивает на кровати и оглядывается. Всего лишь сон. Облегчённо хлопнув руками по матрасу, она для себя решила, что пол бутылки огневиски были слишком резким началом после долгого перерыва. Только женщина легла обратно на подушки, как перед лицом замаячила голубая выдра с листком пергамента во рту. Зверёк сделал пару кругов вокруг себя, бросил письмо на колени ведьмы и испарился. Беллатриса недоверчиво посмотрела на небольшой, свёрнутый пополам пергамент, но какое недоверие могло быть, если выдра–патронус Гермионы. Любопытство взяло верх, женщина протянула руку и раскрыла бумагу. На листке красовался текст, выведенный красивым и аккуратным почерком, каким умеет писать только юная гриффиндорка. - Меня неверным другом не зови. Как мог я изменить иль измениться? Моя душа, душа моей любви, В твоей груди, как мой залог, хранится... - Лестрейндж прочитала пару строк вслух, но дальше, только глаза бегали по тексту. В душе поселилось тепло которое разлилось приятным и трепетным ощущением по всему телу. Такие эмоции вызывала только Гермиона Грейнджер. Дочитав до конца, женщина ясно решила, что нужно наведаться в комнату гриффиндорки. Встав с кровати и захватив с тумбочки палочку, она направилась к выходу. Ночные коридоры Хогвартса имели какую-то особенную атмосферу, особенно верхние этажи. Когда Беллатриса ещё была на должности и патрулировала школу, в надежде найти нарушителей, она частенько засматривалась в окна на верхних этажах. Взгляду всегда открывалась безупречная картина запретного леса, который в ночи казался куда более зловещим, чёрное озеро, которое в своём отражении показывало размытую красоту неба и луны. А сама луна, особенно в полнолуние, была настолько прекрасна. Огромный, светящийся, белый шар на звёздном небе. Его бескрайние просторы похожи на море, где каждая звезда – это изящное парусное судно, стремительно прокладывающее свой путь вдаль. И хотя они находятся на огромном расстоянии от нас, они все равно создают иллюзию близости, словно можно протянуть руку и дотронуться до этой неземной красоты. Беллатриса частенько стояла с поднятой головой в поисках своего созвездия, хотя, искать никогда и не приходилось, она точно знала, куда нужно смотреть. Беллатрикс — третья по яркости звезда в созвездии Ориона. Одна из самых ярких звёзд ночного небосвода. Даже сейчас, женщина стоит и залипает на прекрасный, сияющий огонёк, в честь которого её назвали. - Мадам Лестрейндж, что вы здесь делаете? - раздался мерзкий, уже знакомый голос. - Звезду свою рассматриваю, - небрежно фыркнула тёмная ведьма. - У вас есть своя звезда? - Раз я названа в её честь, то думаю, что да, у меня она есть, - оторвав взгляд от неба, Беллатриса прошла мимо Уилсон дальше по коридору. - Кажется ваша комната в другой стороне, там, куда вы идёте гостинная Гриффиндора. - Да, а ещё там коридор который ведёт в астрономическую башню, - презрительно кинула Лестрейндж, - и ещё, избавьте меня от своего присутствия. - Зачем вам в астрономическую башню? - Беллатриса резко остановилась и громко цокнула, - я просто интересуюсь. - Хочу быть поближе к родственникам, - в голосе чётко слышалось раздражение, - а теперь попрошу ещё раз, избавить меня от своего присутствия и немыслимо идиотских вопросов. Конечно ни о какой башне не могло быть и речи. Избавившись от навязчивого, нынешнего профессора ЗОТИ, женщина ускорила шаг и в считанные минуты оказалась у одной из комнат старост. Занеся руку над дверью, Беллатриса постучала. *** Драко давно ушёл, сославшись, что ему нужно доделать реферат по трансфигурации, но когда парень уходил, Гермиона ясно заметила ехидную улыбку на лице друга. "Чёртов засранец" Улыбаясь девушка закатила глаза на свои мысли. Прошло не так много времени, как Грейнджер услышала стук в свою дверь. Сердце, по не понятной причине, пропустило удар, а ладони вспотели. С помощью магии, Гермиона открыла проход в свою комнату, впуская ночного гостя. - Беллатриса... Думала ты не придёшь, - проговорила девушка, как только женщина появилась в свете помещения. - Можешь не называть меня полным именем, - старшая ведьма не отрывала глаз от младшей, - ты хотела поговорить? - Да, садись, - Гермиона мягко похлопала рядом с собой, Лестрейндж подчинилась, - я хотела извиниться, что не сказала тебе раньше о своих переживаниях по поводу профессора Уилсон. - Думаю, что это мне нужно извинятся, я прижала тебя к стене и... - Прошу поверь мне, - перебила девушка, - она не приставала ко мне, я ей не отвечала, я ясно дала понять, что она ошибается в своих идиотских теориях. Мне нужна только ты. Выражение лица Беллатрисы смягчилось, - я верю тебе, и прости, что усомнилась в этом днём, - рука легла на щеку юной ведьмы, - душа моя. Ночь была наполнена нежностью, поцелуями и приятными словами. До слуха Гермионы ни раз доносился хриплый голос женщины, который произносил всего два прозвища, но этого хватало чтобы тело юной девушки покрывалось мурашками. "Котёнок" и "Душа моя" звучали словно молитва перед Всевышним, словно сама Моргана шептала каждое слово на ухо. Гриффиндорка даже подумать не могла, что на следующий день, она всего этого даже не вспомнит. Казалось бы, прекрасное утро в объятиях Беллатрисы, обычные рутинные дела и наконец первое посещение ЗОТИ за целую неделю, чему Уилсон была рада. Урок проходил в своём обычном темпе, Гермиона записывала важные детали лекции в свой конспект, иногда отвечала на вопросы. Под конец занятия, профессор попросила девушка задержаться на пару минут. - Мисс Грейнджер, хотела принести свои извинения за то, что произошло тогда, на отработке. - Не берите в голову, всё хорошо, - гриффиндорка улыбнулась, - я могу идти? - Конечно, но есть ещё одна маленькая деталь, - Уилсон выдержала паузу, - мне бы хотелось кое-что добавить. - Что же? - студентка выжидающе посмотрела на профессора. - Империо, - достаточно было пропустить мимо глаз лишь одно движение женщины, как бездумное блаженство, лёгкость, радость от того, что все вопросы отпали сами собой полились рекой до самого мозга и лишили самообладания, - ты будешь отказываться от всех встреч, которые предполагают общение один на один, уходить от ответов, ссылаясь, что нужно посидеть в библиотеке и яростно будешь отказывать в компании. Поняла? - бездумное тело только кивнуло, - теперь ты точно будешь моей.