Прими свое дитя

      Брюнет сидел в своей комнате в шатре на чемпионате мира по квиддичу, слушая звуки веселья, доносящиеся снаружи. Встреча с новым, он надеялся, другом была забавной. Парень ему показался хорошим и невозможно было не проникнуться его окружающей аурой доброты. Образцовый, правильный мальчик. Именно таким Гарри видел Седрика Диггори. Он ему понравился. Но все же тяжкие мысли не давали покоя. Пока должен был радоваться — ведь чемпионат был величайшим событием для любого фаната квиддича — подросток испытывал вселенскую грусть и дыру в груди, что можно было сравнить лишь с Марианской впадиной, про которую он узнал еще до Хогвартса. Но вместо этого его мысли снова и снова возвращались к ошеломляющему открытию, сделанному несколько дней назад в Гринготтсе.       Делать вид, что все в порядке, становилось труднее, а он только начал. Дайте фору, дорогие друзья, которые тут же все замечают!       Ранее, по пути к месту телепортации, простите, аппарация Рон и Гарри шли бок о бок, неся свои вещи. Рон искоса поглядывал на друга, и его лицо выражало беспокойство.       — Гарри, ты в порядке? - спросил он наконец, немного понизив голос, чтобы остальные не услышали.       — Да, все нормально, Рон. - быстро ответил Гарри, не встречая его взгляда.       — Ты бледный какой-то. - заметил Рон, нахмурив брови. - Точно ничего не случилось? Да и зелья странные пьешь, хотя и пытаешься прятаться.       Гарри чуть не остановился, но усилием воли заставил себя продолжать идти. Он не мог сейчас поделиться правдой, не здесь, не сейчас и не перед всеми.       — Я в порядке, честно. - повторил он, стараясь придать голосу легкость. - Просто устал немного. Это лето...тяжело было выспаться из-за странных сновидений. А то зелье — помощь для моего организма. Гермиона вечно ж причитала, что я не забочусь о себе.       Брюнет издал пару смешков в конце, на что Рон лишь кивнул, хоть и выглядел не совсем убежденным.       — Ну, если что ты знаешь, что я тут. Рядом имею ввиду. - пробормотал он и сменил тему, начав говорить о предстоящем матче.       Гарри улыбнулся, но в душе чувствовал себя ужасно. Его ложь становилась все тяжелее, особенно когда он видел, как друзья за него переживают.       Гарри до сих пор не мог смириться с этим. Он избегал разговоров с ними, боялся, что Рон и Гермиона заметят его странное поведение, что они как раз и делали! Каждый раз, когда Рон начинал обсуждать матч или шутил, Гарри только кивал, пытаясь изобразить интерес. А Гермиона, казалось, уже что-то поняла и решила. Она слишком часто смотрела на него с тревогой, но пока ничего не говорила. Хотел как лучше, а вышло как всегда.

***

      По пути к своим местам они столкнулись с семьей Малфоев. Нарцисса шла впереди, изящно держа руку на руке Люциуса, а Драко следовал за ними, бросая снисходительные взгляды на проходящих мимо волшебников. Подросток снова обратил внимание на женщину. Когда их взгляды встретились с Гарри, Нарцисса на мгновение остановилась.       — Мистер Поттер. - холодно произнесла она, но Гарри уловил нечто большее. В ее глазах мелькнула искорка...тепла? Он вспомнил их недавнею встречу. Тогда Гарри подумал, что это была простая вежливость и слизеринская жадность к имению должников в своем кармане, но теперь это ощущение возвращалось. Что-то в чужом, холодном взгляде говорило, что она действительно рада его видеть, хотя лицо оставалось все еще непроницаемым.       — Мама, пошли, - нетерпеливо бросил Драко, - а то вид этих Уизли испортит все настроение.       Брюнет кивнул с небольшой улыбкой в знак приветствия, а после перевел взгляд на легко спорящих Люциуса и Артура и издал смешок. На фоне его постигнувших проблем, мелкая стычка с Малфоями ощущалась оазисом посреди пустыни — хоть что-то знакомое, что не изменить.       — Конечно, идем, Драко. Не задерживайтесь и вы, мистер Поттер, - сказала она с легкой улыбкой, которую заметил только он, прежде чем снова двинуться дальше вместе с семьей.       Гарри остался стоять на месте, чувствуя странное смешение эмоций. Это была всего лишь встреча, но она оставила в нем отголосок чего-то важного, на что стоит обратить внимание. Знакомое и одновременно чужое чувство свербило под кожей, создавая мурашки.       Мысли резко прервались голосом рядом:       — Гарри, ты в порядке? - спросила Гермиона, когда они прошли в ложу.       Гарри вздрогнул. Ему не хотелось снова врать, но он знал, что по-другому сейчас не получится. Так будет лучше.       — Да, конечно. - ответил он с натянутой улыбкой. - Просто немного устал. Отдохну после матча.       Гермиона кивнула, но в ее глазах оставалась тень сомнения. Она что-то пробормотала о том, что пойдет ближе к Рону и ушла.       Подросток снова остался один, окруженный бесчисленным количеством людей. Его мысли закрутились вокруг последнего разговора с гоблинами. Результаты теста были однозначными. Никакой ошибки, никакой возможности для сомнений. Волдеморт — его родной отец. Ладно, он мог как-то это устаканить в своей голове, хотя что там дальше окажется, он второе пришествие Иисуса или Мерлина? Ну чтоб точно всех добить, а в первую очередь его самого.       И возможно, только возможно, будь у него больше времени, он смог бы смириться с этой мыслью, но судьба и правда несильно была к нему благосклонна.       Матч между Ирландией и Болгарией был захватывающим. Гарри старался сосредоточиться на игре, увлеченно наблюдая за ловцами, но его внимание постоянно сбивалось. Вокруг раздавались крики, взрывы аплодисментов, но он чувствовал себя оторванным от всего. Даже победа Ирландии не принесла радости, поэтому сидя уже в шатре, поедая ужин Миссис Уизли, он не чувствовал удовлетворения.       Когда же ночь опустилась на лагерь, они все легли, а Гарри заканчивал свою медитацию, начался хаос. Крики, визги, паника — странные люди в черных мантиях вышагивали строем по дорогам. Гарри, Рон и Гермиона выбежали из шатра, увидев еще и сверху таких же одетых, над толпой парящих в воздухе, людей в масках. Гарри застыл, глядя на происходящее. Его сердце заколотилось: это было слишком похоже на то, что рассказывали о временах первого восхождения Волдеморта.       — Мы должны уйти! - воскликнула Гермиона, потянув его за рукав.       — Нет, я...я хочу узнать, что происходит. - пробормотал Гарри, но его друзья были непреклонны.       — Сейчас не время для геройств, Гарри! - Рон потащил его в сторону леса. - Пожиратели смерти опасны! Мы не можем с ними справиться, особенно ты со своим состоянием!       Гарри нехотя подчинился. Однако, оказавшись в укрытии, он снова погрузился в размышления. Этот беспорядок, эта демонстрация силы...возможно ли, что это как-то связано с этим, вспоминая тот сон еще утром? Мог ли Волдеморт знать, что он тут? Или его последователи действовали по приказу, пытаясь проверить, как отреагирует общественность, а Гарри никак не причастен? Ну почти никак, если уж будем откровенными.       Когда в небе вспыхнула Черная метка, Гарри ощутил ледяной холод, пробежавший по всему телу, который тут же заменился приятным ветерок, что колыхал его волосы. Контраст ужасал и восхищал одновременно. Он видел эту метку только в книгах, но теперь она висела прямо перед ним, зловещая и яркая. Это было как удар под дых. Сердце бешено колотилось, руки дрожали.       — Это он, правда? - прошептал Гарри, неосознанно обращаясь к Гермионе, ища поддержку. - Волдеморт вернулся...       Девушка замерла, но позже все же смогла перевести испуганный взгляд на него.       — Нет...наверное, это просто его последователи... - начала она, но Гарри покачал головой, зная больше, не решаясь поверить даже для виду. Конечно, имела место быть вероятность, что тот сон придумал его больной разум. Он хотел, чтоб это был всего-лишь сон.       — Это не просто случайность. - проговорил он, сжимая кулаки. - Я чувствую, как будто это предупреждение. Для нас всех. Чувствую в магии.       Гермиона хотела что-то сказать, но тут в кустах послышался шорох. Все трое замерли, и через секунду их окружили авроры. После короткого допроса их отправили обратно к шатру Уизли, где авроры показывали палочку и сначала спрашивали знали ли, кому она принадлежит, а после ребята уже лишь краем уха услышали разговоры между Артуром Уизли и мистером Краучем. Именно из той палочки было выпущено заклинание для Черной метки...Гарри не мог больше успокоиться.       Этой ночью он не сомкнул глаз. Мысли о Волдеморте, о последователях, о Черной метке не давали покоя. И, самое главное, он не мог решить, как рассказать друзьям правду. Джеймс Поттер был героем, а он — сын чудовища. Конечно, он также являлся и сыном Лили, но подросток даже мысли о ней сейчас старался пресекать, потому что те уходили в уж очень трагичные фантазии о его зачатии. Как бы ни хотелось Гарри делиться с друзьями, страх их осуждения был слишком велик. Он должен держаться от них подальше...

***

      Начало учебного года выдалось на удивление оживленным, но одновременно привычным для Гарри. Как всегда, Хогвартс приветствовал учеников праздничным пиршеством, а коридоры оживали от детских голосов. На первый взгляд, всё было как обычно: Гермиона уже погрузилась в график занятий, Рон негодовал по поводу домашнего задания, которое еще даже не задали. Только Гарри чувствовал себя иначе. Он устал уже вариться в котле собственных мыслей, собственной печали, собственного страха; он по многим причинам испытывал страх, если быть откровенными. Подросток не был уверен как справиться со своими чувствами, поэтому старался отвлекаться на мелкие дела, например, он сделал план учебы без помощи Гермионы, стараясь занять как можно больше времени в своем дне. Подруга им гордилась, хотя ее обеспокоенный взгляд камнем лежал на плечах, когда та думала, что этого не видно. Рон удивился такой настойчивости, но и сам оценил идею, которую на ходу сочинил Поттер:       "Нам уже нужно взрослеть, Рон. Не будет же за нас все делать Гермиона, она нам не мама."       Гарри лишь выгнул бровь, когда Рон покраснел, но тут же стал решительным, смотря на затылок Гермионы, пока та искала им нужные книги, когда они вместе были в библиотеке, выполняя первую заданную роботу в году.       Уроки, споры с профессором Снейпом на Зельях, тренировки с Гриффиндорской командой по квиддичу, загруженное расписание, новый преподаватель по ЗОТИ — всё это должно было отвлекать, но этого все еще было недостаточно, чтоб заглушить мрачные мысли. На перерывах Гарри все чаще ловил себя на том, что отдаляется от друзей. Он прятался за домашними заданиями или молчал во время разговоров, лишь кивками показывая, что слушает, опасаясь, что случайно проговорится. Он даже поссорился из-за этого с Роном, но все вовремя уладилось.       Особенно тяжелыми были моменты, когда он снова вспоминал объявление Дамблдора. На первой общей трапезе директор поднялся, чтобы произнести речь, и упомянул, что в этом году Хогвартс станет местом проведения легендарного Турнира Трёх Волшебников. Зал взорвался восторженными возгласами, а ученики начали гадать, кто станет участником от школы.       "Я уверен, что это будет кто-то из Гриффиндора!" — уверенно заявил тогда Рон, толкая Гарри в бок. Гарри слабо улыбнулся в ответ, но внутри чувствовал напряжение. Эта новость, казалось, только подчеркивала его собственное чувство неуместности.       "Да, Рон. Не хочешь попытать удачу? Было б просто чудесно самому кинуть свое имя туда..." — брюнет хотел показать хоть какую-то вовлеченность в разговор, но позже поймет, что имей он из будущего маховик времени, то нарушил все правила, появился перед собой и ударил со всей силы в лицо. Но это буду проблемы будущего Гарри, про которые прошлый еще не знает.       Учителя тоже не отставали с вопросами, почему это их ученик не мог применить большую часть времени магию по приказу директора. Макгонагалл тогда его собственноручно почти что потащила к мадам Помфри, чтоб узнать все лично. Такой обеспокоенной он ее видел довольно редко. Это было приятно, но лишь отчасти, ведь он снова создавал проблемы даже там, где не намеревался этого делать. Как всегда — Мальчик, который выжил и его "прекрасная" удача. Слава Богу, тогда он успокоил своего декана; та дала ему одно печенье и отправила спать.       Был также разговор с директором, что прошел в первые же выходные учебы.       Тогда был пасмурный день. Многие ученики ходили грустными, потому что в оставшиеся теплые деньки сентября, перед началом полноценной учебы, они не смогут погулять в выходные, но в отличии от них, у Гарри было хорошее настроение. Не будь у него встречи с профессором Дамблдором, то он бы даже гулять пошел, одолживши у кого-то зонтик.       Подойдя к горгулье, которая уже похоже ждала ученика, мальчик произнес пароль и его впустили. Директор в тот вечер выглядел слегка задумавшимся, но в целом, таким же приветливым, коим он оставался до конца разговора. Дамблдор всего-то уточнил серьезны ли его травмы, нужна ли Поттеру помощь, но получив отрицательный ответ на выше перечисленные вопросы, лишь покивал с улыбкой и предложил лимонные дольки в сахаре.       "В такую погоду только и хочется, что кушать лимонные дольки и пить чай. Не так ли, Гарри?"       В целом, они мило поболтали в тот вечер. Кайзер и правда не раскрыл ничего больше того, что требовалось, что добавляло ему баллов симпатии от подростка.       Со всеми событиями, что произошли, плюс, надзор Дурслей, с которыми он поссорился прям перед отъездом и приездом Уизли (ох, что ж тогда творил мистер Уизли!), он откладывал отправку подарка Сириусу, но наконец у него был свободный час (в конце месяца), чтоб написать письмо крестному и прислать совой. Хедвиг, когда гриффиндорец пришел в совятню, была рада отправить письма своим адресатам. Как оказалось, сентябрь незаметно уже подошел к концу, зелье допито, а упражнения исправно делаются. Оставалось ждать ответ от крестного и целителя. Скорее всего повторное обследование он будет проходить уже зимой, если не будет что-то срочное присланное в ответе от целителя.       От Сириуса ему так ничего и не пришло, хотя письмо было доставлено. Возможно, тот был занят или не было возможности ответить, ведь крестный сейчас мог быть где угодно. А вот от целителя был небольшой мешочек и письмо со следующими инструкциями:       Дорогой мистер Поттер,       Рад написать, что первый этап лечения пройден. Вы молодец. Прошу ответить на следующие вопросы:       1. Были ли выбросы магии, когда вы применяли, я надеюсь, редкие заклинания? Если нет, то это замечательно. Если да, то это нормально, ведь такое бывает при повреждении ядра.       2. Были ли выбросы магии, когда вы не применяли заклинания? Если нет, то все хорошо. Если да, то волноваться не стоит, но тогда я подредактирую ваше дальнейшее лечение.       3. Как проходят медитации? Вы должны были почувствовать изменение течения магии спустя месяц после начала — оно должно было стать более легким. Если нет, то сообщите мне обо всех своих реакциях и ощущениях. Это важно.       На самом деле, я уверен, что почти все из того, что я спросил, вас не беспокоило. Только стоит вспомнить защитную магию вашего отца вокруг ядра, что я до сих пор хочу изучить и надеюсь на вашу помощь, ха-ха!       Зелья, что я вам прислал нужны для восстановления уже не ядра, а для оболочки. Вашего тела.       Гарри...прошу прощение, что перешел снова на неформальную речь, но выслушай меня. Я не стал говорить этого в банке, ведь мы были не одни, но твое физическое состояние в плачевном состоянии. Твое ядро также полностью не могло восстановиться со всей ей оказанной помощью из вне, потому что магия пыталась вылечить твое тело. Ты мне еще тогда при мельком брошенном взгляде показался слишком бледным и худым для своего возраста, а твоя одежда точно не подходила тебе...       Подросток резко перестал читать. Он уставился в письмо невидящими глазами, пустыми зелеными стекляшками, пытаясь сдержать свои эмоции, коих было слишком много. Первая реакция была сбежать. Но куда бежать, от кого, если он был один; сидел себе тихо в углу гостиной, где его никто не трогал. Вторая реакция была злость. Он хотел накричать на целителя, потому что тот лез не в свои дела, сувал нос туда, куда не нужно. "Мельком брошенном взгляде". А кто-то просил кидать этот взгляд на него?... но опять же, Кайзера рядом не было, чтоб наговорить ему все это. С третьей попытки он успокоился. Похоже мужчина имел либо опыт с такими, как Гарри — буйными пациентами —, либо слишком хорошо понимал психологию, во что мало вериться — тот казался чистокровным, либо же все вместе, что удивляло еще больше. Мальчик продолжил читать:       ...поэтому я настоятельно рекомендую обратиться в больницу Св. Мунго, чтоб пройти полное обследование. Конечно, ты можешь продолжить после лечения твоего ядра сотрудничать со мной, если тебе комфортно.       Повторюсь, я рекомендую. Я не смогу заставить тебя это сделать да и не хочу. Ты уже достаточно взрослый, чтоб самому принимать решение по поводу своего здоровья...       Было приятно читать предыдущие строчки. Это один из немногих взрослых в его жизни, что так настойчиво волновались о его состоянии, при этом пытаясь его решить. Элиас не заставлял, не наставлял, а советовал, что подкупало. После восстановления ядра, Гарри если и пойдет к кому-то за дополнительным лечением, то скорее всего к нему, но до этого времени еще стоило дожить.       ...Так вот, в мешочке лежит два зелья. Одно желтое, которое ты должен принимать утром сразу же после завтрака, а второй зеленое — пить сразу же после ужина. Это питательные зелья для твоего организма, чтоб магия в ядре, которое мы потихоньку лечим, не израсходовала себя на твое тело, а долечивала ядро. Мы уже подготовили для этого почву. Принимай зелья в течении месяца. Медитацию продолжай делать.       Использовать магию можно, но начинаем с малого. Утром, в любое время, но обязательно перед занятиями, совершай заклинания первого курса, чтоб проверить состояние и запустить твою магию после долгого застоя. Если магия работает нестабильно после применения, то советую в этот день мало колдовать или использовать слабые чары. Не используй много силы на уроках при положительном результате проверки утром. Понимаю, что возможно ты будешь испытывать стыд перед однокурсниками, но не забывай, что это твое здоровье. Доказать что-то можно и позднее, а я уверен, ты еще всех удивишь своей силой. Когда целую неделю у тебя будет стабильный результат утром и в течении дня, то можешь увеличивать аккуратно мощность чар, также делая проверки утром, применяя заклинания второго курса. Повторяй подобное с увлечением мощности после каждой недели стабильности результата. Если магия не будет слушаться, то повторяй те же действия идущей недели.       С пожеланиями скорейшего выздоровления,       Целитель при банке Гринготтс, Элиас Кристиан Кайзер.       Ну что оставалось делать? Снова пить зелья, ах...Но перед этим нужно было ответить на письмо. На самом деле, мальчик и правда чувствовал себя довольно хорошо, поэтому быстро взяв пергамент и перо из своей комнаты, принялся писать ответное письмо.       — Привет...давно не общались. Кому пишешь?       Гарри поднял взгляд вверх, где увидел Гермиону. Она неловко стояла возле него, переминаясь с ноги на ногу, но глаза выдавали ее решительность. Ох, Поттер надеялся, что это не касалось их отношений. Хоть учеба, хоть книга, но главное — разговоры о других людях!       — Целителю. Первый этап лечения позади и я могу уже понемногу использовать магию. - он снова отвернулся и взял перо в руку, чтоб начать писать, как снова услышал голос.       — Понятно. Рада слышать, что тебе лучше. Гарри, пока ты не начал, я хотела тебя спросить о кое-чем. - та сразу же села возле него, приблизившись почти вплотную. Это откровенно напугало Гарри.       — Да, Гермиона?       Та же быстро в ответ прошептала:       — Я хочу бороться за права эльфов и их освобождение. Что ты думаешь об этом?       Оу. Ладно, для гриффиндорца это было правда неожиданно.       Они смотрели друг на друга, периодически мигая. Девушка ждала ответа от друга, и если честно, то Гарри в своем сердце был рад, что несмотря ни на что, они до сих пор друзья, раз Гермиона так переживает и пришла посоветоваться к нему.       Брюнет наконец отмер и серьезно сказал:       — Ну, если они того хотят. Добби хотел быть свободным, но посмотри на многих других эльфов, что работают в Хогвратсе. Те не выглядят несчастными. Хотя, правда, их одежда ужасна.       — Вот и я о том же! - она подпрыгнула на месте, что аж пара других учеников на них повернулась. - Простите...Гарри, с ними ужасно обращаются, дают такую плохую одежду, не платят деньги, нет нормальных домов, так еще волшебники заставили думать, что это то, чего они хотят! Я уверена, что эльфы нуждаются в свободе, нам нужно только это показать им.       Гермиона кинулась обнимать Гарри и тут же отстранилась с яркой улыбкой, оставляя своего друга в замешательстве.       — Я знала, что ты меня поддержишь, Гарри!       И убежала...       Ладно. Это было странно, но мило. Поттер надеялся, что идея подруги увенчается успехом, также самому стало интересно узнать: желают ли эльфы освобождения? Смотря как волшебники относят к гоблинам, можно также сделать вывод, что к, если не всем, то к многим существам относятся плохо. Или вспомнить того же профессора Люпина, которому приходилось скрывать свою сущность. Это отвратительно, что люди так реагируют на других, но почему? В чем причина?       Мальчик снова перевел взгляд на пустой пергамент, выдохнул, и стал писать письмо:       Уважаемый целитель Кайзер,       ...       А как дальше-то? Никто не учил писать их письма!       Рад услышать, что первый этап пройден. Вот ответы на ваши вопросы:       1. Я старался почти не использовать магию, лишь заучивал движения рукой для заклинания. При использовании ж никаких выбросов, всплесков магии не было.       2. Был лишь один вначале месяца, но это все.       3. Магия и правда как будто стала легче ощущаться в теле. Она спокойно проходит сквозь ладони. Надеюсь, так можно было делать. Я не использовал заклинания, просто руки слегка светились золотом при направлении туда магии.       А так, меня ничего не беспокоит. Магия ощущается как всегда, хотя очень хочется колдовать. Во время медитаций это чувство утихает.       Спасибо за рекомендации, я обязательно их обдумаю, но пока мне кажется, нам стоит сосредоточится на лечении ядра. Зелья увидел, принимать буду. Медитации тоже продолжу, они мне даже нравятся — успокаивает.       Я также благодарен за сохранение информации перед директором и мистером Ссалвиком.       ( P.S. Я не против неформального общения.)       С почтением,       Гарри Джеймс Поттер.       Это ведь не звучало слишком скомкано? Что они вообще ожидали от подростка, что три года назад первый раз в руки перо взял, не то что письма писал!

***

      Одним дождливым вечером в начале октября Гарри снова был один, чтобы остаться в библиотеке после ужина. Он долго разыскивал книги о магических семьях, избегая любопытных взглядов мадам Пинс. Библиотека, освещенная мягким светом ламп, казалась ему убежищем, где он мог остаться наедине с собой, наконец убежав от друзей. Они не понимали его, не знали всей правды, и гриффиндорец надеялся, что и не узнают. Гарри шагал вдоль полок, изучая названия на корешках книг, доходя до пыльных полок в конце зала. Он хотел найти ответы, но каждая новая книга казалась либо слишком общей, либо слишком запутанной, обходя тему вокруг, но не говоря конкретный ответ. Похоже, что книги, которые могли объяснить что-то более детально либо находились в Запретной секции, либо были изъяты, что то, что это было не самыми лучшими вариантами. Если пробраться в Запретную секцию еще получится, то вот где искать взятые книги — неизвестно.       Наконец, в дальнем углу он наткнулся на пыльный том с потертой золотой надписью: "Древние ритуалы крови родов: История и значение". Удивительно, что он вообще нашел эту книгу. Сердце учащенно забилось. Название казалось слишком многообещающим, чтобы быть случайным, хотя подросток воспринял это с долей подозрительности — предыдущие книги тоже имели "яркие" названия, а по факту ничего не несли за собой. Самым же странным, что он эту книгу нашел в разделе трансфигурации.       Стараясь не привлекать внимания, Гарри аккуратно вынул книгу и вернулся за один из укромных столиков.       Книга оказалась сложной для восприятия. Язык был архаичным, а стиль изложения сухим и академичным, что еще больше заставляло сомневаться в ее правильности наличия тут. Но Гарри упорно продвигался вперед, перелистывая страницы и читая краткую сводку о происхождении магических родов, о законах наследования, что тесно были связаны уже с магией крови и родовыми камнями домов волшебников. Автор не стал подробно описывать эти главы, но кто-то добрый из предыдущих читателей давал ссылки на полях на другие работы, где затрагиваются именно великие семьи волшебников. Гарри решил отложить эту информацию про "28 магический семей" или как-то так. Если он будет кидаться от информации к информации, то так ничего и не узнает конкретного, поэтому было решено вернуться к этому позже.       Наконец он нашел то, что искал. Раздел о магическом усыновлении был помечен тонким кусочком пергамента, оставленным все тем же человеком — почерк был одинаковый.       Гарри сдерживал дрожь, читая про ритуал, который проводили Лили и Джеймс. Из текста следовало, что такой ритуал изменяет не только магическую связь между ребенком и усыновителями, но и внешность, чтобы магия рода приняла ребенка "чужой крови" в семью. Человек, что принимал в свой род, должен был сделать это добровольно, не находясь ни под какими чарами, зельями и т.д. В книге утверждалось, что подобные ритуалы были излюбленной практикой древних семей, стремившихся сохранить чистоту линий и принести новую кровь, но впоследствии стали незаконными из-за быстрорастущей кражи детей из чужих семей чистокровными.       — Значит папа осознано пошел на такой шаг..., - прошептал он, переворачивая страницу.       Дальше была упомянута темная магия, магия крови и ее последствия, задействованные в процессе, но описание самого ритуала отстутсовало — страница была вырвана. Он не тратил время впустую, нет, было уж больно интересно узнать до конца все описанное автором, а теперь один вандал вырвал страницу! Приглядевшись, мальчик заметил заметку:       "Простите, ученики Хогвартса, кто найдет эту книгу, но мне нужна была эта страница. Еще раз простите!"       Рядом был нарисован маленький цветок.       Гарри почувствовал, как в груди зарождается горькое разочарование. То есть, это мог быть, по обращению понятно, уже взрослый человек, что нагло украл нужную информацию, хотя скорее всего мог ее купить?! Причем, как думает Гарри, расширенную версию, более подробную, чем в Хогвартсе! Что еще за цветочек рядом, фу. Единственное, что притушило гнев, была рациональность и быстрое подавление эмоций, которые стали вырабатываться все чаще. Ну знаете, когда ты узнаешь, что худший человек в твоей жизни, что пытался убить тебя — твой родитель, то и не такое научишься делать. Так вот, эту книгу, во-первых, точно пытались скрыть. Если брюнет не мог найти в отведенных разделах ничего путного, а тут сразу такой клад, причем спрятанный даже не в Запретной секции, то мысли напрашивались следующие: такую информацию прятали, сделали так, чтоб не забрали даже из недоступной для большинства части библиотеки. Возможно, то был бывший ученик, что еще успел что-то найти и оставить будущему поколению. Не полную версию, да, но оставил большую часть книги! Но снова же, сам ритуал был вырван. Срочность в добыче информации и Хогвартс был единственным вариантом?       Его мысли снова и снова возвращались к матери. Почему она оказалась связана с Волдемортом? Это был ее выбор? Или ее вынудили? Гарри содрогнулся от этих мыслей, которые никак не отпускали. Если это было насилие, почему она прожила еще пару лет? Будем уж реалистами, не обессудьте. Если рассматривать вариант добровольности, то почему Джеймс принял маму назад? Ей угрожали и поэтому папа не считал это изменой? Почему он принял Гарри, если он не его? Если он сын того монстра...О, и конечно, в этой истории есть еще одно уточнение — Волдеморт не знал, что у него есть сын и это Гарри. Но он же уже взрослый мужчина, не знал, что нужно предохраняться? Или в 40-х годах детям не рассказывали, что если переспать с человеком без защиты, то есть огромная вероятность появления ребенка?!       Абсурдность доводов помогала не сойти с ума. Следом за такими размышлениями шли еще больше вопросов: если, предположим, Лорд похитил его маму, изнасиловал ее, то почему никто не захотел провести ему, Гарри, ДНК тест или что-то схожее по аналогии у волшебников? Поттер не думал, что его схожесть будучи ребенком, с Джеймсом была колоссальной. Особенно, когда после такого "похищения", появился ребенок. Значит, вероятнее всего, это было добровольно...Мама, не сочти за грубость, но какого черта! Может она не знала, кто перед ней? Но тогда получается и Волдеморт не знал, кто перед ним. Оба выпили оборотные зелья и пошли мутить, тусить, развлекаться? Военный роман, ага. От ненависти до любви в жанрах, бегите читать.       Если быть серьезным и вернуться к теме, то правду 100% знала Лили и Джеймс, но тогда какие были между ними отношения? Могли ли они вообще не состоять в романтических отношениях, а всем врать? Но Сириус писал ему письма, где на просьбы Гарри рассказывал как его родители любили друг друга, встречаться начали еще в школе и через несколько лет, в 24 года, обручились, а после состоялась, хоть и во время войны, но прекрасная свадьба. Наверное в следующий раз нужно будет спросить более подробно про отношения его родителей перед свадьбой.       Дрожь пробежала по телу Гарри, он закрыл книгу и уткнулся лицом в руки. Его рвало на части: одна часть кричала, что он предает память Джеймса и Лили, размышляя настолько рационально, а другая требовала правды, какой бы ужасной она ни была. Даже если его мама хотела этого монстра, пусть, но все же почему он Поттер? Связано ли это с тем, что Волдеморт хотел его убить? Это, кстати, еще один момент, где он не знал правды, но все же в одной вещи Гарри был почти что уверен — Волдеморт не знал, что он его сын. На этой почве можно было развернуть целый театр, что светлые на самом деле плохие, украли у несчастного Темного Лорда его сынишку, и вообще все наоборот, это Дамблдор обманщик, Пожиратели пукают бабочками, а Лорд Волдеморт спасает всех угнетенных и все в таком роде. Вот, это придумал четырнадцелетний за минут, а Он не смог бы придумать полноценный план, когда они встретились на первом курсе? Слабо верится. Гарри спрятал книгу там же, где нашел и ушел.       На следующий день Гарри начал все больше избегать Рона и Гермионы. Он не знал, как объяснить им свой поступок, но чувствовал, что пока не разберется в себе, он не может позволить друзьям подойти ближе. Ответы на вопросы друзей стали еще короче, чем раньше, он избегал разговоров в общей комнате, предпочитая библиотеку или одиночные прогулки по территории школы. Рон начал шутить, что Гарри теперь ведет себя как Гермиона, сидя постоянно в книгах, хотя прослеживалась легкая хрипота и надломленность в его голосе, а Гарри только натягивал улыбку в ответ. Гермиона, в отличие от Рона, показывала всем своим видом, что она знает, что происходит что-то большее и ждет объяснений от Гарри Джеймса Поттера, но пока молчала, ожидая момента, когда тот сам решит рассказать. Хотя похоже его время почти истекло...       Каждый вечер, возвращаясь в спальню, Гарри чувствовал себя все более оторванным от окружающих. Ему хотелось рассказать друзьям правду, но страх был слишком велик. Что, если они отвернутся? Что, если они увидят в нем только сына Темного Лорда? Эти вопросы преследовали его. Он только смог принять, что эти люди, что были с ним рядом в самые тяжкие минуты с первого курса, на самом деле являются одними из дорогих людей в его жизни. Что он достоин их, что у него наконец есть верные друзья. Его друзья. Он не хотел разрушать их отношения, только не так. Мальчик не хотел, чтоб его бросили...       Дни шли, и Гарри всё глубже уходил в свои мысли. Его ночи становились всё более беспокойными, а сны — всё более тревожными. Ему снились размытые образы: Волдеморт, Лили, Джеймс. Он видел себя стоящим перед зеркалом Еиналеж, но вместо отражения в зеркале были глаза, холодные и красные, сверлящие его насквозь. Часто эти глаза принадлежали самому Гарри. Просыпаясь в поту, он понимал, что должен продолжать поиски информации, любой, но хоть как-то касающейся темы, чтоб не сойти с ума.       Неожиданно, но новый профессор — Аластор Грюм — проявлял к нему уж слишком повышенное внимание. Возможно, старому аврору хотелось пообщаться с кем-то, а тут и собеседник неплохой, и знаменитость, что выжила после Авады Кедавры, что, кстати, выяснилось на уроках Грюма. Он слегка безумный, пугающий, но не был таким уж плохим. Это был не Квирелл, у которого был на затылке Темный Лорд. И это не был обманщик, по совместительству, выскочка. Показывать наглядно непростительные — не применять их на учениках, ведь так? Хотя там вроде профессор говорил о практических занятиях что-то...       Так вот, Аластор Грюм не был плохим. Гарри даже нравилось периодически засиживаться с ним в кабинете после урока, если не было срочных дел или уроков, и общаться. Бывший аврор многое знал, многое рассказывал о темных искусствах и магах. Иногда казалось, что мужчина терялся и показывал больше восхищение ними, чем желание всех темных магов истребить, как он демонстрировал ранее перед классом. Было приятно смотреть на человека, что горел своим делом, из-за чего Поттер не смог удержаться, чтоб не попросить советов по книгам именно по темной магии или хотя б на грани со светлой. В первый раз услышав просьбу профессор очень удивился его вопросу, а гриффиндорец уже хотел сказать, что пошутил, ведь где это видано, что Золотой мальчик, светлый герой хочет узнать больше про темные искусства не с целью защищаться, но все обошлось. Грюм лишь моргнул пару раз, издал нервный смешок, но тут же прокашлялся, сделал глоток из своей бутылки и указал на литературу в библиотеке, которая могла б заинтересовать юношу. Мужчина даже стал как будто стоять ровнее и изящнее при всем своем образе широкого, расслабленного старого аврора. И появилась привычка высовывать язык. Это было странно, но у каждого были свои штучки, а профессору похоже настолько комфортно с ним, что тот даже забыл контролировать этот маленький свой нюанс. Ну, судить Гарри не берется, он чувствовал себя также комфортно во время их общения, что и его собеседник.       Припоминает он один их разговор, что касался магических клятв. Профессор очень понятнообъяснял касательно них, но Гарри решил задать уточняющий вопрос:       — А если, например… если кто-то клянется магией, что говорит правду. Такое вообще возможно? - в тот момент Гарри снова же думал о Сириусе. Если б только можно было так доказать, то и никакой Хвост не потребовался! Клясться магией выглядит как опасное занятие, но а если это сработает...       — Ах, ты про магическую клятву правды? - ответил Грюм слегка нахмурившись. Он в последнее время чаще стал это делать, с приездом других школ.       — Да. Человек говорит: "Клянусь магией, что не совершал этого". Это работает? - мальчик подвинулся на своем стуле еще ближе, заинтересованный в том, что скажет его собеседник.       Мужчина оценивающе глянул на подростка и присел напротив него, разминая ногу:       — Поттер, это действительно возможно, но с ограничениями. Магическая клятва сработает только тогда, когда человек искренне верит в то, что говорит. Если человек даже скажет правду, но будет в ней не уверен, то магия воспримет такую клятву как ложную, что делает ее опасной.       — То есть, если человек соврал, но сам в это верит, клятва всё равно сработает и наоборот? - удивленно сказал Гарри.       Грюм же приподнял бровь, усмехнулся и кивнул в знак потверждения.       — Магия не читает мысли. Она отвечает на истинное намерение. Так что те, кто достаточно умны или, скажем так, сумасшедши, чтобы искренне верить в свои ложи, могут обойти такую клятву.       — А если человек недостаточно уверен в своих словах, тогда...?       — ...Тогда магия их накажет. - подхватил его вопрос Грюм. - Клятва — серьезное дело. Если ты клянешься магией и нарушаешь ее, она разрушает тебя изнутри. В худшем случае — смерть. В лучшем — потеря магической силы.       Гарри громко сглотнул, а профессор в это время продолжил, наконец закончив разминать свою ногу.       — Такие вещи не для мальчишек, Поттер. Магическая клятва — это крайняя мера, когда нет другого способа установить доверие.       — Значит, ее нельзя использовать просто так, чтобы доказать, что ты невиновен? - мальчик уже знал ответ на свой вопрос перед тем как задал его, но вдруг есть какие-то исключения?       — Большинство людей, Поттер, даже не подумают об этом. И те, кто заставляет других клясться магией без добровольного согласия, обычно не те, кому стоит доверять. - мужчина лишь посмеялся с него, откинувшись назад на спинку. Его взгляд резко стал более серьезным.       — Но это могло бы помочь доказать правду... - Гарри же продолжил настаивать на своем. В его голосе слышалось сомнение, из-за чего Грюм вздохнул, прерывая подростка.       — Правда, Поттер, — понятие сложное. И в мире магии иногда лучше знать, что искать, чем полагаться на клятвы. - механический глаз уставился на подростка с таким жутким видом, что впервые брюнет почувствовал себя не в своей тарелки рядом с профессором. - Если ты будешь копаться еще в подобных вопросах, будь осторожен. Иногда желание докопаться до правды оборачивается большими проблемами.

***

      Эти дни для Гарри были особенно хрупкими. Ему казалось, что он идет по тонкому льду, который может треснуть в любой момент. И всё же он знал, что должен продолжать, каким бы болезненным ни оказался следующий шаг.       Стало еще хуже, когда наконец наступил последний день октября — выбор чемпиона от Хогвартса.       О Боги, его точно кто-то очень не взлюбил в этой жизнь...или кто-то очень ненавидит 31 октября.