fear your desires

      У Грея редко бывает настроение выпить. Но каждый раз, когда он всё-таки решался устроить «разгрузочный день», расслабиться с бутылкой вина или чего-то более крепкого, особенно в компании с Альбероной, он вспоминал, как это весело и болезненно. Весело ему было весь тот вечер, что он пил, потому что подколы Каны становились особенно острыми и неожиданно смешными, слухи о гильдии оказывались весьма увлекательными и ни с того ни с сего интересными для созидателя, а язык развязывался и он делился тем, о чем даже не думал в гильдии, когда был трезвым. Но в сегодняшний вечер даже он прикусил язык, потому что поблизости оказался еще более наглый и чересчур откровенный парень, пьяно шутить с которым попросту опасно из-за сохранения их с Греем общей репутации.       Речь шла о Нацу, с которым они тайно встречались, и накануне созидатель его бессовестно кинул. Глубокой ночью, когда они опять не спали, увлеченные разговорами, речь зашла об их сексуальных фантазиях. Грей даже не вспомнит, как они заговорили об этом, ведь он все еще несколько смущался говорить о таких вещах в открытую. Они договорились назвать друг другу одну, но только черед перешел к Грею, он струсил и так и не рассказал ничего, оставив Драгнила единственным признавшимся. Фуллбастер слишком смутился и не набрался смелости поделиться чем-то, о чем сам думает наедине с собой, с закрытыми глазами, в лишь отчасти осознанном состоянии. Тем более, поделиться напрямую, будучи лицом к лицу со своим парнем, который это может учесть и запомнить, а после наверняка станет смотреть на созидателя немного иначе. С мыслями «вот что ему нравится», «значит, вот этого он хочет?».       Такая перспектива была невыносимой для скрытого по своей натуре Грея, потому он, несмотря на последующие драки, угрозы и обещания Нацу, что он так или иначе разведает, что же Фуллбастер хотел рассказать, так и не раскололся. И, хоть он ожидал, что Драгнил начнет его доставать по этому поводу и в гильдии, где никто не знал об их отношениях, для него всё равно было сюрпризом, что Нацу принялся делать это и при других, нет, даже с помощью других.       Драгнил подсел к Грею и Кане, которые убили уже, кажется, вторую бутылку вина, что для Альбероны, конечно же, было не более, чем аперитивом перед более крепкими напитками. Фуллбастер насторожился — теперь контролировать нужно было не только собственный шальной язык, но и чужой, если это вообще было возможным. Кана вообще чувствовалась местным детективом — после тех слухов, что она рассказывала брюнету исходя из своих наблюдений, именно она, а не Мира, как можно подумать, могла догадаться первой, кем, помимо лучшего друга и соперника, Нацу приходится Грею. А разглашать это Фуллбастер еще не был готов, хотя внутренне понимал, что в гильдии вряд ли найдётся кто-то, кто остро отреагирует и не примет их. Нацу же был твердо уверен, что каминг аут это неизбежный, а самое главное — безболезненный этап в отношениях. Потому мог как-то намекать на них в гильдии, из-за чего Грей ловил маленький инфаркт. Так и сейчас он ощущал, как сердце начинает биться чаще, когда Нацу начал издалека, но по предчувствию созидателя обязательно приведет это к чему-то, связанному либо с их отношениями, либо с недавним «предательством» Грея, обломавшего Нацу.       — Кана, а долго ты училась гадать?       Альберона усмехнулась и посмотрела на Нацу с ироничной улыбкой:       — А чего это ты спрашиваешь? — она обернулась, прокричав Мире о том, что им нужен еще один бокал и бутылка ликёра, а Грей прыснул: и минуты не прошло, как Нацу присоединился к их компании, но он уже обречен выпить с ними. Девушка повернулась обратно к убийце драконов и, не дождавшись его ответа, сказала вслух свою догадку: — тоже научиться хочешь?       Нацу улыбнулся, хихикнул своим мыслям, смешок этот показался Грею максимально многозначным, и он моментально пожалел, что не может прочитать мысли огненного волшебника, хотя еще лучше было бы мысленно разговаривать с ним, чтобы попытаться его заткнуть, потому что созидателю откровенно не нравились перспективы того, куда этот разговор может зайти. Когда Нацу бросил на него совершенно мимолетный, беглый но красноречивый взгляд, Грей был готов поклясться, что уже был готов рассказать Драгнилу все секреты, которые он захочет услышать, лишь бы он не втягивал в это Кану.       — Да, знаешь, по-моему это было бы прикольно. Могу узнавать что-то, что не удается спросить напрямую.       Грей не сдержал истерического смешка. Ну конечно! Его предчувствие насчет Нацу почти никогда не ошибалось. К этому времени Штраусс подошла к их столику и, поставив увесистую бутылку ликера и бокал, убежала так же незаметно, как появилась. Кана, принявшись открывать напиток, насупилась с недоуменным выражением лица, а затем спросила, рассмеявшись.       — А меня нельзя попросить узнать? Я тебе погадаю быстрее, чем ты научишься.       Нацу, до того наблюдающий за девушкой, перевел взгляд на Грея и, так наигранно хихикнув, почти машинально пробормотал с непривычно ироничной интонацией «ну да, как я сам не догадался». Всё еще не отводя глаза от встревоженного созидателя. Тот мысленно уже материл Драгнила и надеялся, что Нацу это как-то услышит, но даже если бы это произошло, убийцу драконов бы это не остановило, а только бы раззадорило.       — Только давай без всяких «когда со мной наконец подерется Лаксус», потому что на такое даже мои карты, наверное, не ответят. — она повернулась к Грею и громко, заливисто рассмеялась, ожидая, что парень подхватит, но тот выглядел потрезвевшим и нервным. Альберона бросила свои карты, которые доставала из глубоко кармана своих бридж, чтобы наполнить бокал Грея. «А ну пей, стёклышко наше, приуныл чё-то» добровольно-принудительно приказала она, пихая бокал брюнету. У него же в голове пронеслось, что сейчас его не избавит от переживаний нежеланного каминг аута даже водка, но всё-таки выпил.       — А что вообще твои карты показывают? — поинтересовался убийца драконов. Со стороны этот вопрос звучал так, будто его доверие к картам, которые не могут предсказать, когда Дреяр сжалится над Драгнилом и примет вызов подраться, значительно снизилось, а их компетентность в сфере гадания упала в глазах. Но это было не так — Нацу просто не до конца понимал концепцию гадания и даже не знал, какой ответ ему могут дать и на что.       — Эм, будущее? — Кана сощурилась, немного выпав от такого глупого вопроса. — Вообще, обычно люди приходят, чтобы узнать что-то насчет себя самих. О предстоящих успехах или провалах в личной жизни, будь то карьера или отношения с кем-то. Но из десяти человек семь точно спросят именно про свои отношения, например, про уже существующего партнера или того, кого только через время встретят. Какой он, когда он, что он. Даже Люси приходила ко мне с запросом… — она быстро заткнула себя ладонью, перевела взгляд с Грея на Нацу и обратно, а потом расхохоталась, понимая, что чуть не разболтала чужой секрет. Созидатель даже успел задуматься, что такого могла спрашивать Люси у Каны, но эти размышления исчезли, как только Нацу не наступил на тонкий лед, а почти прыгнул на него:       — Скажи, а тебя кто-то из наших просил погадать насчет отношений с кем-то, кто тоже из Хвоста феи? — этот вопрос со стороны звучал связанным с тем, что Альберона упомянула про Люси, будто Нацу пытался расследовать, про кого она могла спрашивать, но лишь Фуллбастер знал, к чему он ведет.       — Конечно. Даже я это делала, для себя, а сколько раз тот же Ромео просил меня предсказать возвращение Макао я даже не смогу посчитать. — картежница замолкла на пару секунд, а потом в её сознании будто что-то щелкнуло, и она с энтузиазмом в глазах взглянула на убийцу драконов. — подожди-ка, ты тоже на кого-то из нашей гильдии погадать хочешь?       Нацу закивал в ответ, а у Грея комично, словно проплаченный актер, пробежала капля пота по лицу. Драгнил заметил это периферийным зрением, но сдержал порыв засмеяться.       — Дай угадаю: она из твоей же команды, да? — подмигнув, произнесла она уверенно, будто видела Нацу насквозь. Драгнил же в этот раз смеха сдержать не смог: расхохотался на всю гильдию и всё никак не мог остановиться, пока Грей прикрывал лицо, тщетно пытаясь скрыть смущение. Через пару десятков секунд Нацу прекратил смеяться, откашлялся, выпил залпом содержимое его бокала, и попробовал соскользнуть с признания, о ком же шла речь.       — Давай-ка с меня начнем для начала. Скажи, когда я буду в открытых отношениях?       Грей устало вздохнул, но Альберона не обратила внимание, остановившись перетасовывать карты и уставившись на Нацу с озадаченным взглядом. Такой у Каны застать редко удается.       — Нацу, скажи по секрету, а открытые отношения это типа… когда встречаются, но могут трахаться на стороне?       Фуллбастер, до того максимально напряженный, рассмеялся. Наклонностей к изменам он у своего парня не замечал, но с картежницей, которая уже немного пьяна и в замешательстве от вопросов про личную жизнь Нацу, карты могут показать что угодно. Или он просто недооценивал её предсказательные способности.       — Нет, это отношения, о которых все знают.       — М. Из всех людей в гильдии именно ты спрашиваешь у меня про свои отношения. Я точно с Нацу сейчас разговариваю? — она схватила Драгнила за руку и потрясла. — Мира-а-а, это ты трансформировалась, признавайся.       В ответ Нацу возразил обиженно «да я это, я!» и в подтверждение своих слов слабо выдохнул огнем, который вот-вот и опалил бы нос Альбероны. Она сдалась, отпрянув, а убийца драконов пояснил в своей самоуверенной манере:       — А что, мне про карьеру спрашивать? Я и так знаю, что в ней я успешен.       Грей усмехнулся и закатил глаза. Нацу ведет себя, как Нацу, ничего необычного.       — Ладно-ладно. Только есть проблема — я тебе не отвечу на твоё «когда».       — Э-э-э?! Почему это? — возмутился Драгнил, перевесившись через весь стол, чтобы приблизиться лицом к лицу Каны. Её это не впечатлило внезапно сменить свое решение.       — Потому что что это за вопрос такой? Ты думаешь я вытащу три карты из колоды и такая «открытые отношения тебя ожидают…через два месяца, восемь дней и пять часов»? Карты для гадания так не работают! Задавай другой вопрос.       — О боже. — покачал головой Драгнил, который успел пожалеть о своем желании поиздеваться над Греем. Это заняло куда больше усилий, чем он рассчитывал, ведь даже этот вопрос он подбирал заранее немало времени. Теперь ему придется импровизировать. — Тогда просто опиши мои отношения, ну, романтические. Скрытые, несчастливые, безнадежные или наоборот?       Кана покачала головой от такого вопроса — Нацу звучал так, будто делил мир на черное и белое — но всё-таки принялась тасовать колоду дальше, ведь этот запрос ей был хоть как-то понятен. Мысленно она уже отложила эти вопросы и, быть может, и не будет обсуждать их с кем-то, так как это непрофессионально, но точно запомнит. Нацу, который интересуется своими романтическими отношениями? Либо она была в алкогольной коме и проморгала несколько лет развития вечно асексуального и аромантичного убийцы драконов, либо в ликере было что-то намешано.       Когда она взглянула на выпавшие карты, она убедилась, что в алкоголе действительно что-то было намешано. Ей это точно виделось. Драгнил же переглянулся с Греем, ничего не понимая на изображениях карт, по которым он бы точно не смог ничего предсказать. Фуллбастер выглядел таким же сбитым с толку. Они посмотрели на Альберону, которая как будто протрезвела, пугая парней серьезным и сосредоточенным видом.       — В общем-то… Первая карта из трех должна показывать твое текущее состояние отношений, и я ожидала увидеть отшельника или максимум двойку кубков, которая бы показала о потенциальных новых отношениях. Но выпала девятка кубков, которая свидетельствует о том, что ты уже находишься в счастливых отношениях. — в этот момент Грей был готов смести все карты со стола. Убийца драконов опешил, до сих пор не веря, что своей шутливой местью он обеспечил им каминг-аут. Но Кана уже была слишком увлечена, чтобы остановиться. — Однако, тут еще луна. Она указывает и на то, что будут какие-то тайны, что между партнерами, что в целом. Те же скрытые отношения. Но третья карта — шестерка жезлов — удачная, точнее, благоприятная для отношений, намекает на то, что тайны могут всё-таки выйти наружу и привести отношения в стабильные и гармоничные, основанные на взаимопонимании и доверии к друг другу, только чтобы таких достичь придётся чем-то пожертвовать. Для достижения этой гармонии нужно какое-то противостояние интересов, потому что один из партнеров в таких отношениях — победитель. Именно он своими усилиями и настойчивостью придёт к тому, за что боролся, но второму партнеру нужно быть мудрым, чтобы уступить, принять и смириться, иначе, конечно, никакого примирения и счастливого будущего не будет. Зато впоследствии отношения ждет прогресс, и точно можно сказать, что до этого конфликта интересов в них были регулярные проблемы.       Кана положила колоду рядом с тремя картами, которые только что описывала и в которые она всё еще с сомнением вглядывалась, и принялась допивать алкоголь прямо из горла. Там оставалось половина бутылки. Грей подумал, что выпил бы сейчас столько же, и с ним бы точно ничего не произошло, потому что услышанное его потрясло настолько, что если его не хватил приступ после такого точного гадания, то никакой градус его не свалит с ног. Нацу тоже ошарашенно смотрел то на Грея, то на карты, смущенно молча и не зная, как вообще продолжать разговор. Ему никогда не приходилось блефовать, и, хоть сейчас было самое время сказать, что Кана ошиблась, ведь ни в каких отношениях он не состоит, и начать её переубеждать, но он буквально не мог подобрать слов. Он собирался обличить Грея, но обличил самого себя, а теперь чувствовал себя по-настоящему уязвимым, потому что на его лице, не способным исказиться в неверящей, упрямой гримасе, читалось, что всё сказанное выдало его с потрохами.       Девушка наконец обратила внимание на притихшего созидателя, с которым они, между прочим, всего пару минут назад говорили без умолку. Она слабо толкнула его рукой по плечу, а тот дернулся от неожиданности, будто Кана вернула его в реальность.       — Ты чего молчишь? Хочешь, и тебе погадаю? Или моя репутация как гадалки после предсказания для Нацу романтических отношений спустилась ниже плинтуса? — она загоготала, а Грей скорее машинально улыбнулся в ответ.       — Та не, не хочу. Скучно просто.       «Не хочет, потому что то же самое выпадет». — пошутил бы Нацу, если бы это было хоть сколько-то неправдой. Но это было так, из-за чего было не смешно, а немного страшно. Может, изначально было забавно допустить разговор об их отношениях между согильдийцев, ведь раньше это вызывало такой азарт и ощущение опасного, но приятного балансирования на краю, но сейчас это вело к катастрофе, потому что с кем с кем, а с Каной о таком говорить стоило бы в последнюю очередь. Грей, который только что слушал все подробности отношений Эвергрин и Эльфмана от неизвестно как узнавшей об этом картежницы, понимал это лучше всех. Нацу же всегда знал, что Кана — это копия Миры в плане сплетен. Кому, если не пьяной девушке, стремящейся с кем-то разделить бокал чего-то крепкого, изливает душу каждый встречный? Правда, Драгнил не ожидал, что своими розыгрышами сам добьется раскрытия своего главного секрета. Он, конечно, хотел и планировал об этом рассказать, но как-то совместно с Греем, за раз абсолютно всем, а не Альбероне с помощью карт.       Он взглянул на Фуллбастера и по его выражению лицу догадался — они в равной степени в панике. Оба выглядели странно, с натянутыми нервными улыбками, совершенно неестественными. Альбероне нужно было быть пьяной вусмерть, чтобы не заметить эту затянувшуюся неловкую атмосферу. Она перевела взгляд с Грея на Нацу, непривычно бледного и чем-то испуганного, и с Нацу на Грея, вновь молчаливого и до невероятия угрюмого, опять щурясь с недоверием, пока у парней сердца убегали в пятки. Там оно и остановилось, причем во всех смыслах, когда Кана сказала:       — Что-то вы мне мозги пудрите, ребята. Вы мутите что ли?       Грей подумал, что так спалиться было бы до уморы нелепо, потому решил всё взять в свои руки. «Зря я всё пустил на самотек с этими картами» — думалось ему, когда девушка зависла со скептичным выражением лица на его первый попавшийся в голове ответ:       — Мы? Да ни в жизни.       Кане такой ответ дал всё, что нужно знать. Она взяла среднюю карту из трёх и ткнула её оторопевшему Нацу в лицо.       — Вот тебе и луна.       Драгнил стойко молчал, делая непонимающее лицо, но, видя определившуюся со всем происходящим Кану, которую, очевидно, уже не обвести вокруг пальца, рассмеялся. В голове промелькнула мудрая мысль избегать магии и всё, что с ней связано, в том числе смекалистых картежниц, когда дело касается мести его парню, но она быстро исчезла — какая уже разница, если Грей так же неконтролируемо, лихорадочно и счастливо одновременно посмеивается в свою ладонь, уже без страха выдерживая удивленный взгляд Каны на себе?