Солнце и Мгла Роткова

      Борис склонил голову и зажмурился от боли.       — Вчера вечером обряд я как раз не проводил… — сквозь зубы процедил он и, отпустив руку Лэйн, направился к шкафу в другом конце зала, прижимая ладонь к животу. — Рана раскрылась…       Лэйн, заметив аптечку на полке, вскочила, заставила Бориса сесть на ближайшую тумбу, а сама ринулась за красным ящичком. Ее охватил стыд. Выходит, обвиняла во множестве грехов не какого-то повелителя демонов, а обычного покалеченного человека, который приобрел свое увечье, спасая ей жизнь. Нужно было срочно заглушить чувство вины, и, поскольку Лэйн отныне почувствовала себя обязанной Борису, она решила искупить ее сразу, перевязав рану. Этакая сделка с совестью. О том, как сильно испугалась за состояние Романова, она приняла решение не думать.       Схватив аптечку, Лэйн подбежала к стремительно бледнеющему Борису и обнаружила, что сесть ей некуда, а нагибаться стоя будет слишком неудобно. Тумба, плотно приставленная к стене, по размеру была слишком маленькой и двоих не выдержала бы. Времени на раздумья не оставалось — Лэйн рухнула на колени перед Борисом. Точно выверенными движениями она расстегнула ему рубашку и почувствовала, как холодна его кожа. Взгляд Бориса затуманился, дыхание было рваным и сбивчивым, по лбу тек ледяной пот. Лэйн быстро стянула с его талии старый окровавленный бинт, отбросив в сторону, словно делала это множество раз. Внутри у нее все дрожало, сердце колотилось как бешеное, но внешне она оставалась спокойной: сейчас не время для паники.       Сильная боль продолжала одолевать Бориса, из горла его вырывались страшные хрипы. Лэйн отрезала ножницами кусок повязки подлиннее, чтобы ее в любом случае хватило, намочила антисептическим средством и стала дрожащими руками обвязывать. Борис периодически терял сознание от болевого шока, заваливаясь на Лэйн, но та подхватывала его и помогала вновь сесть.       Когда поверх кровоточащего ранения было уже достаточно слоев повязки, Лэйн туго затянула ее и завязала концы в узел. Количество крови, сочащейся из раны, постепенно уменьшалось. Белый бинт лишь отчасти покраснел, и алое пятно вскоре перестало расплываться. Борис начал приходить в себя, бормоча что-то несвязное. Лэйн взяла марлю из ящика с лекарствами и осторожно вытерла ему пот с лица. Посмотрела вниз: грудь и живот его тоже блестели от пота, и рука ее сама потянулась потрогать сияющую прозрачную кожу. Борис, почувствовав нежные прикосновения, приоткрыл глаза.       — Стоило потерять пару литров крови, как ты уже стоишь передо мной на коленях, — просипел он, слабо улыбнувшись, и устало прильнул к стене. К лицу постепенно возвращались краски, дыхание выравнивалось.       — Твой обряд, похоже, — полная хрень, — не скрывая злорадства, выдохнула Лэйн и опустила голову на его колено, совсем обессилев.       В эту перевязку она вложила всю себя, все свои умения, эмоции, энергию, стараясь делать все быстро, и, казалось, от нее больше ничего не осталось. Борис положил ладонь Лэйн на голову и стал бережно перебирать ее волосы, одновременно поглаживая. Для нее это была лучшая награда за работу.       ­— Ты меня оживила, — тихо произнес он.       Лэйн смотрела в стену, не отрываясь и не моргая, как вдруг ее внимание привлек маленький железный рычажок сбоку от тумбочки. Он выглядел как часть мебели, но был, несомненно, прикручен позже, хотя кто-то и пытался это скрыть филигранно выполненными на нем узорами.       «Что будет, если нажать на него?» — внезапно задумалась Лэйн. Она неосознанно потянулась к странной находке, но ноги Бориса мешали ей протиснуться, и тогда Лэйн сунула руку между них, проведя кистью по внутренней стороне бедра. Ее пальцы были в миллиметре от рычага, почти что коснулись его…       Борис истолковал этот жест по-своему: резким движением перехватил руки Лэйн и, дернув на себя, накрыл ее губы своими. Поцелуй вышел чересчур жадным.       Крупными ладонями Борис обхватил маленькое лицо Лэйн, блокируя любые пути к отступлению. Но она и не хотела отступать: к своему собственному изумлению, ответила Борису с такой горячностью, что их зубы громко клацнули, ударившись друг об друга. Он на несколько секунд оторвался от Лэйн и осмотрел ее лицо, словно проверяя, не переборщил ли, а та, уже изнемогая от страсти, снова потянула его на себя, схватив за грудки, и прильнула к губам. Ей стало невыносимо жарко, тело предательски горело, прося о большем. Борис зажег внутри ее груди огонь, который опускался все ниже и ниже. Наверное, он все-таки Солнце… Однако лишнего Борис себе не позволял, и Лэйн застонала от досады. Этот стон окончательно вскружил голову обоим, и он углубил поцелуй, будто бросая вызов языком. Эту битву Лэйн проигрывать не собиралась: она крепко обхватила шею Бориса руками и уселась к нему на колени. Пусть знает, что значит гореть от желания, но желаемого не получить.       Не разрывая поцелуй, Лэйн запустила Борису пальцы в волосы и прижалась к нему всем телом, пока тот нежно гладил ее по спине. В какой-то момент им все же пришлось оторваться друг от друга. Борис уткнулся носом в шею Лэйн, тяжело дыша, и сжал ее в объятиях сильнее, как будто не хотел отпускать. Она в ответ запустила свои руки ему под расстегнутую рубашку, осторожно приобняв талию. Ее привело в чувства то, что рана могла снова раскрыться, ведь Лэйн прижималась к его торсу слишком тесно.       — Мне пора, — шепнула она и, вся красная от возбуждения, слезла с Бориса. Нужно было остановиться, пока все не зашло слишком далеко, и ей хватало на это силы воли. Борис был не так сильно смущен, но проводил Лэйн взглядом, полным возбужденного недоумения.       Она знала, что он пойдет за ней, так что старалась пробежать по лестнице в прихожую быстрее, но, услышав позади торопливые шаги, не удивилась. В поместье никого, кроме Лэйн и Бориса, не было, поэтому она предположила, что он наверняка все это спланировал и приказал Любе оставить их вдвоем, как только Лэйн придет. Стыд и злость захлестнули ее.       — Когда мы снова увидимся? — задал вопрос Борис, по-джентльменски помогая Лэйн надеть куртку. Ей нравилось, что он все понимал, не пытался ее остановить и не докучал глупыми речами, от которых станет еще хуже на душе.       На Борисе следов произошедшего почти не осталось, в то время как Лэйн выдавали красные щеки, распухшие губы и растрепанные волосы. Она ни о чем не жалела, хоть и испытывала неловкость, но ощущение того, что сделала что-то неправильное, не покидало. Какие же они оба жалкие и ничтожные…       — Не знаю, — буркнула она.       Лэйн уже была на крыльце, когда Борис перехватил ее за талию и вернул обратно, прижав к себе. Он как будто хотел сказать что-то еще, в бархатных глазах так и застыл немой вопрос, однако Лэйн ловко увернулась и выскользнула из объятий. Если она сейчас вновь поддастся чувствам, ничего уже будет не исправить.       — Я должна идти, — сказала холодно.       Не особо Лэйн спешила, просто хотела поскорее отгородиться, чтобы все обдумать. По ее мнению, отвергнуть Бориса было сейчас единственным правильным решением.       — Я провожу.       — Нет, — отрезала она.       Он довольно неубедительно пытался скрыть разочарование.       — Мне надо побыть одной.       «Я не забыла про тот рычаг, вовсе нет, он определенно что-то открывает, — думала Лэйн по дороге. — Романов что-то скрывает, не иначе, нужно будет вернуться сюда, когда его не будет дома».       Даже после того, что случилось, она не могла всецело ему доверять. Гадкий осадок обмана сжимал грудную клетку, не давая вздохнуть.       «С чего вообще Борис взял, что все это серьезно? Может, я просто развлекалась? Может, тронулась умом от одиночества? А с чего я взяла, что для него это серьезно? Он отвлек меня от того, что поистине важно, уже не в первый раз! Борис уводит меня глубоко в морок, а я даже не пытаюсь его отвергнуть! Лучше трусливо сбежать, чем вот так вот в омут с головой…»       Лэйн остановилась и медленно выдохнула. Контроль над эмоциями постепенно к ней возвращался. Она постаралась трезво оценить ситуацию.       «Когда я думаю о Борисе, становлюсь неадекватной, соответственно, пора прекращать этим заниматься».       В Роткове тем временем вечерело. Тучи на небе рассеялись, открывая всеобщему взору малиновый закат, обрамляющий заснеженный горизонт. Город заметно оживился, даже жители его повеселели и больше не выглядели такими убогими, как обычно. Лэйн поняла, что у всех, кроме нее, жизнь шла своим чередом.       Губы жгло, и она провела по ним пальцем, пытаясь вернуть те ощущения, которые дарил ей Борис. Ничего не вышло. Она не могла позволить себе руководствоваться чувствами, а голос разума сеял в душе сомнения.       Самое время забыться в работе.       «Мне просто нужно кое в чем разобраться, и все, — мысленно твердила Лэйн, повторяя одно и то же как заведенная. Ее не переставал гложить червячок сомнения в честности Бориса, опасения и подозрения мучили, не давали покоя. — Просто нужно разобраться, а когда я все пойму, то мы сумеем все сделать правильно, если еще будет не поздно. Раз дорога ему, все поймет, а нет — нечего и начинать было все это».