Скромный распутник

Симона любила своего мужа настолько, насколько можно любить мужчину. Она привезла его как сувенир с Востока шестнадцатилетним юношей, отметив его тонкое гибкое тело, большие глаза испуганного олененка, блестящие густые кудри, черные, как смоль, кожу золотисто-бронзового цвета и безукоризненную мужественность. Он был скромным, послушным, услужливым, тихим и подвижным. Симона попросила его руки спустя две недели после знакомства и мать Теодора с радостью сдала сына на руки южной торговке. У нее было еще двое сыновей, которых нужно было куда-то деть.   Теодор или Тедди, как его называла Симона, во всем был хорош: даже спустя три года сохранил свою красоту, исправно вел домашнее хозяйство, помогал в магазине тканей, которым владела женщина, сменил свой восточный акруб на легкий цветной платок, покрывающий голову (по настоянию жены, конечно. Хотя и пришлось убеждать юношу битый час, что, коли жена позволяет, то можно снять традиционный мужской убор - повязку, закрывающую рот и плечи).   Но была у Тедди одна черта, которая не нравилась горячей ненасытной южанке. Он был фригиден.   Конечно, каждый раз, когда Симона требовала, чтобы Тедди устроился между ее ног и снял напряжение, накопившееся за долгий рабочий день, он беспрекословно выполнял желание жены, как примерный муж. Вот только сам никогда к Симоне не ластился, не был игривым или кокетливым, не предлагал доставить ей удовольствие, не пытался пробовать что-то новое. Каждый раз Симона была вынуждена подталкивать его, объяснять, руководить им. А все это надоедало ей за день - быть владелицей большого и популярного магазина тканей, куда даже сама королевская чета порой заглядывала, это означало весь день руководить, объяснять, подталкивать. Под начальством Симоны было больше ста сотрудниц. И каждая должна была помогать поддерживать имидж магазина.   Однажды Симона пожаловалась на мужа подруге, когда женщины сидели в местном борделе, развлекаясь с опытными и раскрепощенными юношами, украшенными ярким макияжем, звонкими браслетами и переливающимися тканями, похожими на тропических бабочек.   -Да он просто комедию ломает, - фыркнула Ширли, растягиваясь на мягком диване и потягивая какой-то прохладный коктейль, - Они все такие. Строят скромников, а дай им волю и вот...   Она кивнула в сторону танцующих крайне экзотические танцы перед клиентками юношей.   -Так ведь я ему говорю: будь посговорчивее, не бойся экспериментировать, мне скучно когда ты всегда такой робкий, словно юнственник, - вздохнула Симона, - Вот и приходится тратить деньги на потаскунов, хотя дома есть муж. Иногда думаю: на кой я его завела вообще?   -Разведись.   -Да, надо бы, - согласилась Симона, закусывая жареной рыбой.   -Но перед этим попробуй одну вещь, - Ширли хитро посмотрела на подругу и склонилась к ее уху, чтобы прошептать что-то, хотя их явно никто не подслушивала.   Симона хихикнула, глядя на подругу.   -Да ты просто пьяна, вот и предлагаешь всякие нелепицы!   -А ты все равно попробуй! Лишним не будет.   Симона не долго думала и решила, что терять все равно уже нечего. Если уж план Ширли сработает, то в плюсы останутся все: и Симона, и Тедди. Если не сработает, Симона просто не будет больше тратить время на неподходящего парня.   Симона знала, что Тедди никогда не употребляет сахар, боясь растерять свою изящную стройность. Талия у него была такая тонкая, что женщина могла обхватить ее руками почти целиком. Иногда, когда Тедди хотел побаловать себя немного, он просил жену купить ему сахарозаменитель, который продавался в аптеках, в отделе для больных диабетом. Сам он купить колбочку с маленькими сладкими таблетками не мог - это только на Севере мужчины могли покупать себе лекарство самостоятельно, без опекунши.   Тем днем Симона принесла Тедди упаковку сахарозаменителя и, чмокнув мужа в щеку, сказала:   -Я хочу сделать лимонад, добавлю туда эти таблетки вместо сахара, выпьем его сегодня во время сиесты на веранде.   Лимонад Симона всегда делала сама, потому что у Тедди никак не получалось соблюдать нужные пропорции, которые удовлетворили бы вкусы женщины. Тедди всегда сокрушался по этому поводу.   Когда лимонад был готов и охлажден, супруги вышли на веранду, сели в тени, Симона растянулась в гамаке, Тедди примостился рядом на резном стуле. Они молча потягивали лимонад - юноша знал, что не стоит тревожить жену, когда она в задумчивом настроении. Симона часто размышляла о делах своего бизнеса и тогда лучше было молчать и ждать пока она заговорит первой. Наконец, после долгого молчания, Симона спокойно сказала:   -Знаешь, дорогой, а я ведь добавила в лимонад сегодня новый ингредиент.   -Правда? Какой? - спросил робко Тедди, глядя на жену из-под своих длинных черных ресниц, загнутых кверху, как у коллекционной куклы, каких собирала кузина Симоны.   -Я добавила туда специальный порошок, который вызывает телесный голод, - Симона хитро глянула на мужа, - Иначе говоря, афродизиак. Мне его посоветовала продавщица в аптеке. Сказала, что он раскрепощает стыдливых мальчиков вроде тебя.   Тедди застыл, похолодев от ужаса, его пальцы, сжимавшие кружку с лимонадом, оцепенели и он не в силах был отставить от себя подальше это зловещее пойло.   -З-зачем? Зачем ты мне это дала? - шепнул он с испугом.   -Хочу разнообразить нашу интимную жизнь, милый. Я ведь уже давно тебе об этом твержу! Но ты слишком скромный, чтобы что-то предпринять самостоятельно, а я слишком устаю на работе, чтобы говорить тебе, что делать. Вот я и решила, что этот чудо-порошок подскажет твоей интуиции, как доставить мне удовольствие больше, чем одним способом.   Тедди наконец поставил кружку на столик рядом с собой, руки его дрожали, как и нижняя губа. Он был готов расплакаться и его прекрасные глаза редкого аметистового цвета заблестели от слез, скопившихся в уголках.   -Симона! Симона! Что же ты наделала! - прошептал он с отчаянием и испугом, - Мне ведь надо после обеда забирать заказ из хозяйственного магазина, а потом подтвердить свою южную визу в посольстве, принеся им документы о нашем браке и твое опекунство надо мной! Мне нужно сделать это срочно, сегодня! Как же я теперь...   Тедди говорил так много и так быстро, что Симона удивилась - они никогда не видела мужа таким болтливым и нервным. Однако, женщина с легкой улыбкой наблюдала за реакцией Тедди. Она прекрасно знала, какие у него сегодня дела. Это было частью плана Ширли.   -Ну, Тедди, раз ты должен, значит надо идти, - сказала Симона, изображая сокрушенность, - Я-то думала, что мы прямо сейчас отправимся наверх, в спальню, но тогда ты не успеешь ни в магазин, ни в посольство, потому что я так соскучилась по хорошим ласкам, что не выпущу тебя из постели целые сутки. Я ведь тоже выпила этот порошок!   Тедди на миг испугался того, что не сможет удовлетворить потребность жены тогда, когда должен, не выполнит свою супружескую обязанность. Он встал на колени у гамака, взял руку Симоны в свои маленькие узкие ладошки и приложил костяшки ее пальцев к своей щеке.   -Любовь моя, прошу тебя, отправляйся в Квартал Наслаждений, если хочешь, я не обижусь! Я никак не могу сейчас... Ты же понимаешь...   Он взглянул на часы на руке Симоны. Тедди умел определять время по часам со стрелками, поэтому увидев, что у него всего полчаса до назначенной встречи в магазине, снова ужаснулся.   Симона потрепала мужа по голове и усмехнулась.   -Ладно-ладно, беги уже. Не хочу, чтобы меня из-за тебя внесли в черный список в хозяйственном магазине или вызывали в посольство для каких-то разборок!   Когда Тедди побежал в дом, чтобы одеться в самую закрытую свою одежду, Симона довольно улыбнулась. Может быть, задумка Ширли не так уж нелепа...   Тедди всем телом ощущал, как в нем нарастает странный жар. Он никогда не пробовал шампанского, но видел, как оно выглядело в бокале - сотни пузырьков, хаотично снующих туда-сюда. И ему показалось, что вместо крови у него сейчас шампанское.   Как и большинство мужчин, он был оскоплен, но чувствовал, как внизу живота набухает приятный узел, который заставил его стыдливо шагать по улице, быстро и бесшумно, прячась в тени, словно он был воришкой или преступником, которого искал весь Юг. Тедди показалось, что соски его затвердели и это заметно даже через три слоя верхней одежды, поэтому он скрестил руки на груди и держал их так даже когда забирал пакет с товарами из хозяйственного магазина. И хотя продавщица самозабвенно жевала жвачку и даже не смотрела на Тедди, ему показалось, что она, да и все остальные женщины в магазине, пожирают его взглядом. Ему стало от этого одновременно неловко и приятно. Никогда еще он не испытывал ничего подобного.   Когда Тедди выскочил из магазина и почти помчался в посольство, он поймал себя на том, что бросает кокетливые взгляды на каждую женщину, проходящую мимо, будто он был мальчишкой из борделя, а не порядочным мужем, выросшем на Востоке, в Краю, который славится не только своей ученостью и технологиями, но и самыми мужественными мужчинами.   Он начал мечтать о том, как мог бы удовлетворять Симону столько, сколько ей захочется, в его голове будто сами собой появились мысли, которые он всегда считал грязными, неприличными, недостойными скромного юноши, который знал, дай Богиня, две позы для ланьета. Но Тедди был не в силах избавиться от этих мыслей, напротив, он развил их настолько, что. Пока стоял в очереди в посольстве, случайно застонал, привлекая внимание стоящих рядом женщин и мужчин. Он тут же смутился и сделал вид, что потянул плечо, разминая мышцы и бурча что-то о «слишком тяжелых сумках».   Когда Тедди вернулся домой, уже смеркалось. Симона сидела в гостиной и слушала радио, листая книгу учетов доходов и расходов. Симона бросила быстрый взгляд на мужа, кивнула ему и снова уткнулась в записи. Тедди хотел закричать о том, что порошок слишком сильно подействовал на него, но боялся признаться в этом не только жене, но и самому себе. Он хотел привлечь внимание Симоны, но пытался сохранить свою мужскую скромность и то, что осталось от хваленого некогда целомудрия, потому сказать напрямую о том, что он сделает все, лишь бы Симона сейчас позвала его в спальню, Тедди не мог. Вместо этого он стал раздеваться прямо в гостиной, сбрасывая несколько верхних слоев одежды. Симона не реагировала.   Тогда Тедди направился в ванную, разделся целиком, накинул на тело полупрозрачный воздушный халат и вернулся в гостиную, неся для жены на подносе охлажденный чай. Он не надел на голову платка и его смоляные кудри змейками падали на спину, подчеркивая тонкую шею и изящный изгиб плечей.   Тедди никогда не делал ничего подобного и был уверен, что не сделает. Однако ему было плевать на то, что могли сказать о нем соседки или более кроткие и невинные юноши. Он думал лишь о том, как бы обратить на себя внимание Симоны. Он чувствовал себя проститутом, но ему это отчего-то понравилось и он даже начал фантазировать о том, что Симона вовсе не его жена, а клиентка, а он сейчас за пару монет удовлетворит все ее желания. Это завело Тедди еще больше. Стеснение и скромность полностью оставили его и он наконец шепнул с придыханием:   -Дорогая, по-моему, этот порошок слишком сильно на меня влияет. Я не могу больше терпеть, мне так хочется прикоснуться к тебе, услышать твою похвалу, твои стоны, попробовать столько всего, о чем я только мельком знаю, но готов ради тебя претворить в реальность... Симона ухмыльнулась, услышав слова мужа. Впервые Тедди говорил таким интимным проникновенным голосом и такие вещи. Он продолжал умолять его и каждая новая фраза звучала более раскрепощенно и с большей страстью, чем предыдущая. Наконец, Симона обняла Тедди за изящные плечики и притянула к себе. Он тут же прильнул губами к ее губам и почти до самого рассвета ублажал жену так, что она и впрямь ощутила себя в борделе с самым опытным и дорогим чаровником. Они заснули только когда солнце полностью выглянуло из-за горизонта, уставшие и удовлетворенные. Симона никогда еще не испытывала таких сильных, бурных и частых волн удовольствия и долго играла с локонами Тедди, который уснул, положив голову ей на грудь.   Встали они лишь к обеду, Симона выглядела как кошка, которая наелась отборнейших деликатесов, Тедди, вспоминая все то, что вытворял ночью, не мог даже посмотреть ей в глаза. Он, прикрываясь пледом, скользнул в ванную, привел себя в порядок, замотался в одежду так, будто боялся малейшего прикосновения воздуха к коже, на которой, будто экзотические цветы, распускались синяки и засосы, оставленные страстной Симоной во время любви (и он сам просил об этом, он точно помнил!). Тедди не смотрел жене в глаза, молча подал поздний завтрак на веранду, умчался хлопотать по дому. Когда он вернулся, чтобы принести жене трубку - Симона любила покурить после завтрака - он ощутил, как женщина приобняла его за бедра и притянула ближе, сажая себе на колени.   Тедди чуть не разрыдался.   -Мамочки, Симона, любовь моя, умоляю, прости! - лепетал он, - Это все этот дурацкий порошок. Я бы не стал себя так вести, если бы ты не подсыпала мне афродизиак в лимонад... Я не виню тебя, дорогая, но пойми, я не какой-то там грязные проститут, я бы не стал... Не стал...   Он уткнулся лицом в шею Симоны и начал плакать, Симона гладила его по спине, тихо посмеиваясь. Потом обхватила пальцами подбородок Тедди, заставляя его посмотреть ей в глаза.   -Тедди, милый глупый мой муженек. А ведь я тебе ничего не подсыпала! - сказала она с широкой улыбкой.   Тедди вздрогнул, вытер слезы, посмотрел на Симону недоуменно.   -Ч-что?   -Не было в том лимонаде никакого порошка, Тедди. Только лимон, минеральная вода, мята и твои таблетки-подсластители. Ну и имбирь, - ответила Симона, - Весь этот афродизиак ты сам себе внушил.   -Зачем же ты меня обманула? - обиженно шепнул Тедди, до него постепенно начало доходить, что он подставил сам себя, показав жене, что вся его мужская добродетель - пустой звук, а на деле же он обыкновенный распутник. А что, если она с ним теперь разведется? Что, если напишет его матери и вернет его с позором домой?.. Тедди вновь заплакал.   -Это мне подруга посоветовала. Ну-ну, мой хороший, вытри слезы. Я жаловалась Ширли, что ты у меня слишком зажатый в постели, не выполняешь свой супружеский долг как следует, вот она и посоветовала немножечко тебя обдурить, чтобы посмотреть, на самом ли деле ты фригидный или просто притворяешься недотрогой. Как видишь, фригидность - это не про тебя, Тедди! Вчера ты это доказал.   -Что же мне теперь делать? - воскликнул юноша, пряча лицо в ладонях, - Когда я так себя опозорил!   Симона вытерла его слезы и усмехнулась, обнимая Тедди за талию.   -Конечно, ты прав, ты действительно доказал, что все вы, мужчины, по природе своей распутны и желаете лишь одного - женского внимания, которое готовы заполучить любой ценой. Видимо, такова природа всех самцов, а? Недаром же говорят, что Богиня создала самцов в угоду самкам. Один только страх наказания сдерживает вашу истинную натуру от того, чтобы сбросить маски приличных мужей, послушных сыновей и покорных братьев. Но вот что я тебе скажу, Тедди, - Симона притянула мужа поближе и поцеловала игриво в щеку, - Мне ведь и нужен был не зажатый монах, а страстный любовник. И, до тех пор, пока ты будешь скромен с другими женщинами, до тех пор, пока все твои прелести и умения хранятся лишь для меня одной, до тех пор, пока ты помнишь, кому ты принадлежишь, я буду рада видеть, как из робкого и пугливого юнственника ты превращаешься в дикого и пылкого любодея, готового исполнить все мои желания и всегда удивлять меня.   Она удовлетворенно выдохнула, делая долгую затяжку из трубки и выпуская дым через нос, окутывая себя и Тедди клубами, пахнущими кедром и розой.   -А еще я думаю, что надо нам с тобой отблагодарить Ширли, - добавила Симона, - Ты приготовишь ей роскошный ужин, а я куплю какой-нибудь хороший подарок, достойный моей смекалистой хитрой подруги!