Свет горел всю ночь

      Той ночью ревела буря. Отчётливо слышно было, как било по черепице и как заливало плитку во дворе монастыря. Непреломляюшуюся мглу иногда разрезала вспышка, так мимолётно пронизывавшая комнату светом, что ни на чём не получалось остановить внимание. Казалось, что ветер, гроза и ливень стремились сокрушить холм — так глубока была их скорбь.       Коулу в который раз пришла в голову мысль, что это неспроста. Душераздирающий плач природы заглушал все звуки, исходившие из монастыря, облагораживал гнев и печаль человека, превращая его в молчание. Больно осознавать, что буря неукоснительно сопровождалась ударами молнии, и дождь от этого хлестал всё пуще. Дождь и молния. Коул беспомощно сжимал скомканное одеяло. Может, чересчур напряжённо, но он этого не замечал. Вообще, концентрация на чём-то внешнем сейчас давалась с трудом.       Скрипнула дверь-сёдзи, и послышалось мягкое шлепанье: обувь всегда выдавала Гео, когда тот перекатом с пятки на носок пытался бесшумно подойти, не разбудив Коула. Матрас прогнулся под его весом, глухо стукнуло стеклом о дерево. Невесомое тепло едва коснулось ладони, и Коул голодно вцепился ею в протянутую руку, на ощупь переплетая пальцы. Гео застыл.       — Я разбудил?       — Нет, я не спал.       — Сейчас, кажется, всем не до этого. — его голос сухой и хриплый. Он плакал? — Я встретил Зейна и Ллойда на кухне, пока возвращался. Они сказали, что остальные тоже на ногах.       — Что, даже Эрин и Сора? — про остальных не было смысла спрашивать.       — Смотрят в ангаре какого-то мужика в ушанке.       Что же, каждый справлялся по своему. Эти ребятишки, вероятно, впервые испытали потерю своего сокомандника и не знали пока, что делать с потрясением. Хотя, надо признать, не то чтобы они, бывалые воины, держались лучше. Вроде бы не впервой, вроде бы обговорили и двинулись дальше, и тем не менее в такие ночи, как эта, монастырь не может уснуть.       — Как ты? — мягко спросил Гео, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Коула. Тот крепко зажмурился и невесело хмыкнул. Об этом говорить не хотелось, но Гео, проницательная башка, всё откуда-то знал. Или это было настолько очевидно?       — Земля кричит, — прошептал. — Отовсюду. Опять. Не стихает… Голова раскалывается.       Гео сочувственно промычал и потянул его на себя:       — Вот, выпей, — помогая Коулу опереться на подушки, одновременно что-то поднял с ночного столика и ткнул ему в другую руку. Кружка, — Мятный, мне Зейн посоветовал. Держи, он не горячий.       Коул благодарно сжал его теплую ладонь в своей: спасибо. Отпил из кружки, чувствуя, как стало легче. Не от чудодейственных свойств мятного чая, разумеется, просто приятно, что даже сейчас о тебе заботятся.       За окном вновь сверкнуло и на мгновение осветило лицо Гео, сидящего совсем рядом. Блестящие дорожки на щеках. Всё-таки плакал.       — Куда ты уходил?       — Сидел с детьми. Они тоже не хотели ложиться, я им сказку рассказывал.       — Про Фрица Доннегана, спасающего галактику от злых пиратов и роботов?       — И грандлов, — в такой кромешной темноте невозможно разглядеть черты лица, но слова были произнесены с маленькой, бесхитростной улыбкой.       — Почему ты тут не остался?       — Не хотел тебя беспокоить. Тебе сейчас вдвойне тяжелее, чем мне.       Он плакал в одиночестве, потому что «не хотел беспокоить».       Они думали об одном и том же.       Коул досадливо застонал. Ну почему они оба такие дураки?       — Да нет же, не говори так, я… Эх, — он не нашёлся с подходящим ответом, поэтому подался вперёд и, сгребая Гео в охапку, прижал его к груди. Устало уткнулся головой в плечо. Чужие руки тут же обвили его туловище, ладони легли на голые лопатки. Тело к телу. Вдох-выдох. — Я… Наверное, нам стоит позволить себе горевать.       — Наверное.       Они неподвижно сидели какое-то время. Вслушивались в бушующий хаос за окном, в хмурые раскаты и мятежную перкуссию капель. Глубоко дышали и держались друг за друга. Гео предусмотрительно поставил кружку обратно. Гул земли всё ещё пульсирующей болью отскакивал от стенок черепа, но понемногу отступал, лавиной сходя с пиков Гор Невозможной Высоты в недры, откуда и пришёл. Коул мелко задрожал.       — Она сразу не захотела в этот дурацкий ящик садиться. Мы её ещё уговаривали, я пообещал, что все хорошо будет, что она в безопасности, вот вам безопасность. Мы Бонзл чуть ли не на блюдечке лорду Расу поднесли.       — Ты не знал, что так получится, — пробормотал Гео, — Вы как лучше хотели.       — Как лучше! Это мы её угробили и потом шатались чёрт знает где вместо того, чтобы помочь остановить ритуал. И Кай бы не пострадал, если бы не мы. Я его даже толком не увидел спустя пять лет, а теперь из-за нас он заточён в пустоте, откуда выбраться нереально, и все с ума сходят, Ния… я боюсь представить, как ей невыносимо, ещё этого балбеса Джея нет… и эта рыжая девочка… и дети переживают… — он продолжал, задыхаясь, говорить, и Гео мог только слушать и размеренно гладить Коула по голове.        Они не заметили, как за ночь сменился и постепенно ослабевал ветер, редел проливной дождь, неистовство стихии унималось, и звезда за звездой показывались за облаками; они лежали, полупроваливаясь в дремоту. Коул уже ничего не говорил, лишь сипло дышал. Гео вяло приподнялся на локте и легко коснулся губами его виска:       —Мы выстоим.       Когда последняя туча рассеялась, и край горизонта окрасился в теплый розовый, монастырь погрузился в безмятежный сон.