Случайный кадр

      Любая картина — это искусство, которое было создано художником. Она отражает не только реальность, увиденную автором, но и его внутренний мир. Похожие слова можно сказать и про фотографии. Но они обладают уникальной способностью сохранять важные моменты, чтобы заставлять смотреть на знакомые события с другого ракурса, другими глазами и приходить к другим мыслям. В этом несложно убедиться — достаточно лишь предстать перед творением, чтобы раскрыть всю его суть.

***

      Несмотря на предупреждение о том, что сегодня будет сильный дождь, который не был редкостью для Кореи, моя подруга упёрто стаскивала меня с кровати. Когда я поднялась и согнулась, чтобы сделать небольшую зарядку, мой позвоночник громко захрустел, а я тяжело вздохнула. Джиу громко рассмеялась, начиная пародировать меня и намекать на то, что возраст уже не тот.       — Вот и я о том же! Мне уже под тридцать, а ты заставляешь вставать в такую рань после долгого перелёта, — нахмурилась я.       — Ты же знаешь, что я ничего не могу с собой поделать! Сегодня последний день той самой выставки! Я едва успела купить два билета, а Чону вчера сказал, что ему срочно поставили командировку в этот день. С кем я пойду, если не с тобой?! — начала причитать подруга.       — Выставка, Чону, командировка… Голова кругом, — сонная я покрутилась и побрела в ванную.       В мою спину резко упёрлись обе руки, и я почувствовала давление. Нетерпеливая Джиу ускорила моё передвижение, а когда мы оказались вместе в ванной комнате, снова начала упрашивать меня.       — Пожалуйста-пожалуйста, Со! Ты понимаешь, такая возможность даётся раз в жизни! Я так долго смотрела на фотографии через экран, а сегодня смогу увидеть их вживую. Кстати, был слушок, что тот самый фотограф может приехать! Правда, не знаю, в какой именно день. Возможно, он уже был в галерее, — поникла девушка, поджав губы, но тут же бойко подняла руку и ухватилась за лейку душа: — так, это неважно! Главное — что я увижу фотографии вживую и прочувствую атмосферу выставки!       — Ты хотя бы знаешь, где это находится? Понимаешь же, что я совершенно не разбираюсь. Могу выйти из подъезда и уже не вернуться обратно! К тому же, за то время, как я была здесь в последний раз, многое изменилось. Вообще ничего не узнаю, — вздохнула я, смотря на то, как Джиу уже готовилась к водным процедурам, залезая в ванну.       — Обижаешь меня! Я же тебя не брошу! Я заранее пробила маршрут и уже выучила всё наизусть! Поедем с пересадками, но за три часа управимся! Поэтому поторопись, Со! — перекрикивала шум от воды подруга.       После того, как я умылась и освежилась, приводя мысли в порядок, я подошла к ванне и резко сдёрнула шторку, открывая вид на девушку. Начиная закрываться и громко смеяться, Джиу сказала, что испугалась, а затем полила на меня воду из лейки. Брызги полностью намочили мою голову и футболку, поэтому я начала атаковать подругу в ответ. Перехватив лейку, я направила поток воды в её сторону, всем видом показывая то, что готова развязать настоящий бой.       После таких развлечений вся ванна была в воде, не говоря уже о нас самих. Мы с Джиу схватили по полотенцу, начиная наспех вытираться, а затем комната наполнилась очередным дурным смехом. Под нами был старенький диван, который принял своих гостей с радушным скрипом, а впереди — стол с фотографиями в рамке. Я с теплотой посмотрела на подругу, а после полезла к ней с объятиями. Крепко сжав моё тело в ответ, девушка потёрлась щекой о мою и тяжело вздохнула.       — Столько лет, а до сих пор, как дети малые, — произнесла Джи.       — Да, именно так бы и сказала твоя мама, — кивнула я, ощутив печаль на душе.       — Я скучаю по ней, Со, — подняв голову и посмотрев на портрет покойной матери, призналась подруга.       — Я знаю. Я очень хорошо помню тётю. Она всегда так радовалась, когда мы были вместе. А ещё её широкая улыбка, которая появлялась после того, как она нас отчитывала. Ты же помнишь? — улыбнулась я.       — Как я могу забыть? — встрепенулась Джи и поднялась на ноги, начиная пародировать бубнящую маму. — Джиу и Сори, мелкие негодницы! Что вы опять учудили на этот раз!       Затем мы рассмеялись, а вскоре смех испарился, вновь наполнив комнату приятными воспоминаниями. Ностальгия окутала нас, а на глазах проступили слёзы.       — Не хочу выбрасывать вещи из этой комнаты, они мне дороги. И мамины портреты тоже всегда на глазах. Иногда Чону говорит мне о том, что их нужно переставить, но я не хочу. Мне спокойнее, когда они здесь, — подойдя к столу и взяв фотографию в рамке, девушка посмотрела на меня: — правда, что она здесь очень красивая? Я её такой и запомнила.       — Она была очень красивой и доброй, несмотря на то, как любила поругаться на нас, — погладила женское плечо я и заправила локон распущенных волос подруге за ухо: — любой, кто посмотрит на это фото, сразу же поймёт его историю. Эта фотография, сделанная тобой, запечатлела любовь к маме. По сути, это не просто плоский предмет с изображением человека, а целое отражение самого фотографа. Именно фотографа, ты не ослышалась. Не того, кто ему позировал, а того, кто смог увидеть эту красоту. И теперь я смотрю на это фото, сохранившее память и пронёсшее в себе твою любовь к ней, и могу смело сказать, что твоё хобби — нечто большее. Я рада, что ты нашла себя и стала фотографом.       — Я сейчас снова расплачусь! Зачем ты говоришь мне такие слова? Хочешь, чтобы я опоздала, пока буду приводить в порядок распухшее от слёз лицо, и мы никуда не поехали? — поджала губы Джи.       — Нет, просто посчитала нужным сказать тебе правду, которую ты и так знаешь, — обняла девушку я.       — Спасибо тебе, что не забыла меня и прилетела. И за то, что пойдёшь со мной на эту выставку, — захныкала Джиу.       — Я ведь знаю, как для тебя это важно. Только не помню, на выставку кого мы идём, да и как до неё добраться, мне тоже неизвестно, но я тебя не брошу, — засмеялась я, приправив серьёзный разговор шуткой.       — Хван Хёнджин! Он — мастер своего дела! Каждая его фотография — это мир, в который легко окунуться, просто разок взглянув на фото! Да, он — самородок, прекрасный автор и творец. Когда я смотрю на… — начала оживлённо тараторить подруга, а я резко накрыла её рот сразу двумя руками.       — Время. Ты же говорила, что мы торопимся. Собирайся скорее! — скомандовала я, понимая, на сколько часов этот рассказ мог затянуться.       — Да, точно! Сейчас важнее — быстро выйти из дома! — кивнула Джиу, сосредоточившись на сборах.       Через час мы накрасились, подобающе оделись, потому что глупо было бы идти в такое место в джинсах и футболках. Джиу даже успела со мной поспорить насчет обуви, в которой мы пойдём. Подруга вытащила из коробки практически новые туфли на шпильке. Они были такие красивые, что я потеряла дар речи на несколько минут.       — Успела обуть их всего раз, на первое свидание с Чону, — взяв драгоценный предмет в руки, проностальгировала Джи.       — Тогда надевай. Сегодня тоже важный день для тебя, — подбодрила её я.       — Я хотела, чтобы ты их примерила. Тебе больше подойдут, — пододвинув туфли и прищурившись одним глазом, кивнула девушка: — красиво сочетаются с классической чёрной юбкой и лёгкой блузкой. Давай, обувай скорее!       — Но, Джи, это ведь… — округлив глаза, я даже не успела высказать своё мнение, как подруга поставила пару обуви передо мной.       — Ты впервые за долгие годы прилетела ко мне, и я увидела тебя не через плоский экран, и ты хочешь отказать мне? — поставив руки в бока, нахмурилась подруга.       — Хорошо! Ты же знаешь, когда я начинаю с тобой спорить, то ты несомненно побеждаешь, — ухмыльнулась я, нагнувшись и уже примеряя обувь на высоком каблуке.       — Ва-а-а! Выглядишь прекрасно! — закрыв обеими руками открывший рот, из которого, наверное, могла выпасть челюсть, воскликнула Джи. — Покрутись- покрутись! С ума сойти! Я обязательно должна тебя сфотографировать сегодня!       Девушка подбежала к рабочему столу и схватила с полки огромный чехол с фотоаппаратом. Достав камеру, Джи включила её и пристроилась к ней, чтобы сделать фото.       — Клянусь, я не выдержу, поэтому сделаю пару кадров хотя бы сейчас! — быстро настроив свет, подруга засуетилась. — Улыбочку!       Я едва успела принять подходящую позу, чтобы хорошо получиться на фото, как послышался щелчок. Яркая вспышка, которая автоматически сработала, на секунду ослепила, а Джиу беспокойно выглянула из-за фотоаппарата, осматривая меня.        Прости! Забыла выключить вспышку. Ты как? — подруга протянула руку и прикоснулась к моей, спросив о состоянии.       — Ай, всё нормально, не переживай ты так, — отмахнулась я, улыбнувшись и потерев глаза.       — Вчера совсем забыла, что включила её на последней фотосессии и не вернулась к обычным настройкам, — ударила себя по лбу девушку.       — Не беспокойся ты так. Я же не питон или какая-нить другая рептилия, которых нельзя фотографировать со светом, — усмехнулась я.       — Я бы поспорила. Уж больно ты напоминаешь мне кобру, когда кто-либо из парней пытается с тобой познакомиться, — засмеялась Джиу в ответ, подколов меня.       — Эй, я же не виновата, что они все ко мне лезут с дешёвыми и тупыми подкатами, — закатила глаза я.       — Тебе не угодить. А если серьёзно, то я уже откровенно переживаю за тебя. Мы с Чону в отношениях уже больше пяти лет, а твои максимум длились… напомни, сколько? Неделю? — задумалась вслух подруга.       — Три месяца. Даже вспоминать тошно. Какой же дурой я тогда была, что позволила себя использовать. Мой бывший научил меня одному: лучше быть тем, кто пользуется, чем тем, кем пользуются, — нахмурилась я и поёжилась: — и чего мы вообще про эту гниль вспомнили? Столько лет прошло, а ты опять за своё.       — Вот именно, Со, уже столько лет позади, а ты никак… — печально вздохнула девушка.       — Мы сейчас договоримся, что ни на какую выставку не попадём! Да и твой Чону чем хорош? Бросил тебя в такой ответственный день! — парировала я.       — Кстати о нём, он должен был оставить свои ключи от квартиры, — опомнившись, подруга стала оглядываться и проверять полки в коридоре, — неужели забыл? Ах, Чону! Я ведь попросила его и сказала, что не успела сделать дубликаты.       — Ладно тебе, Джи, мы же выйдем вместе и вернёмся. Зачем мне отдельная связка? Или ты собралась бросить меня одну в городе? Решила так легко избавиться? — приподняла бровь я, а, как только увидела улыбку подруги, стала смеяться.       — Скажешь тоже! — воскликнула девушка, а затем вздрогнула от громкого звука будильника.       — Нам уже пора выходить? — схватив сумку с дивана, спросила я.       — Да, бежим! — обрадовалась Джи.       Подруга взяла с собой фотоаппарат, а по пути к выставке со взволнованным видом рассказывала о том, сколько этот день для неё значит. Смотря на Джиу, я видела, как дорого ей посещение мероприятия с фотографиями, потому что она так радостно предвкушала это. Я даже удивилась, как долго девушка могла говорить без остановки.       Яркое солнце ослепило меня, когда я села у окна в автобусе, на который мы только успели пересесть. Джи со счастливой улыбкой заглянула в телефон, чтобы рассчитать, сколько у нас уйдёт времени на то, чтобы добраться до музея современной фотографии. Затем подруга вновь присела мне на уши, рассказывая, что в месте, в которое мы едем, собраны работы профессионала. И так мы опять пришли к монологу Джи о каком-то Хване Хёнджине, который вскружил ей голову. Благо, что я настояла обойтись без фото во время беседы, потому что шкодливое солнце норовило меня ослепить, а в такой обстановке было неудобно рассматривать что-либо, как и концентрироваться на информации.       В итоге за три часа езды я узнала всё о выставке великого фотографа против своей воли, но зато стойко выдержала груз новых знаний. Я запахнула лёгкое пальто, когда вышла из автобуса и поняла, что на улице поднялся ветер. Поморщив нос, я взяла Джи под руку, и мы направились дальше. Я и подумать не могла, что, пока мы дойдём, я уже не буду чувствовать ног.       — Билеты, куда же я положила билеты? Неужели я их оставила?! Не может быть! — находясь в самом конце очереди, подруга стала суматошно трясти сумку и очень сильно нервничать.       — Джи? Джи! — пытаясь достучаться до неё, я взяла девушку за плечи и заглянула в её глаза, полные страха. — Билеты у тебя в кармане пальто. Ты их переложила, когда мы сидели в автобусе.       — Ах, точно! Со, как хорошо, что именно ты со мной пошла! — достав находку, Джиу вытерла мокрый от пота лоб и облегчённо выдохнула.       — Пойдём? — улыбнулась я.       Подруга кивнула, и мы стали ожидать, пока огромная толпа людей рассосётся. Но находиться в крупном холле нам пришлось достаточно долго. Джиу сказала, что на выставку должны были запускать людей ещё как час назад, но что-то случилось. Поэтому без очередной беспочвенной паники мы не обошлись.       — А вдруг отменится, Со? Сегодня последний день. Я так сожалею, что не смогла купить билет на более раннюю дату! — шмыгнула носом Джи, беспокойно сжимая чехол с фотоаппаратом в руках.       — Спокойно. Ты же говоришь, что это выставка одного известного фотографа, а такие мероприятия не отменяются просто так. Всё будет хорошо, — успокаивала подругу я: — лучше расскажи мне, зачем ты взяла с собой камеру? У тебя есть съёмка на сегодня? — я попыталась отвлечь девушку.       — Нет. Этот день я выделила для выставки, а фотоаппарат взяла, чтобы сфотографировать все экспонаты. В каждой фотографии Хёнджина спрятана целая история. Ты не поверишь. Сейчас то, что я тебе говорю, можешь пропустить мимо ушей, но, когда ты лично увидишь фото, то поймёшь, о чём я! — начиная в который раз за день восхищаться и рассказывать о незнакомом для меня фотографе, засияла Джи.       — И как только у тебя ещё мозоль на языке не соскочила? — я не выдержала и тихо рассмеялась, прикрыв рот рукой.       — Эй, я всё слышу! — пихнула меня подруга.       — Ой, смотри, очередь движется! — воскликнула я, указав на суетливых людей.       Джиу отвлеклась, а я расслабленно выдохнула. Но наша радость не продлилась долго. Будто бы сегодня всё хотело нарушить планы подруги. Её телефон громко зазвонил. Сначала Джи решила сбросить звонок, но затем увидела имя Чону на экране и повременила с действиями.       — Что-то срочное. Он бы не позвонил просто так, — сжав в руке гаджет, заскрипела зубами Джиу, но затем ответила.       Её расширенные глаза остались в моей памяти, когда она услышала голос другого человека в трубке. Испуганный взгляд подруги стал блуждать по мне, а женская рука вцепилась в моё запястье.       — Что случилось с Чону? Авария?! — переспросила расплакавшаяся девушка.       — Джи? — удерживая подругу, заволновалась и я не на шутку.       Закрыв глаза, девушка моментально кивнула и положила трубку. Дрожащие губы не могли произнесли ни слова, пока я продолжала звать подругу по имени.       — Чону попал в аварию. Звонили из скорой. Он жив, пока без сознания, есть подозрения на перелом руки, — захныкав, вцепилась в меня Джиу.       — Поехали к нему. В какой он больнице? — засуетилась я, но подруга застыла, как вкопанная.       — Со, я поеду одна. Пожалуйста, сделай это ради меня, — снимая со своей шеи ремешок от фотоаппарата, девушка повесила его на мою: — может быть, я буду эгоисткой, прося тебя сделать такое, но я не могу побыть в двух местах сразу.       — Ладно. Я всё поняла! Беги, Джи! Я всё сделаю, — заверила подругу я.       — Будем на связи. Я напишу, как что-то узнаю. И, Со, будь здесь. Я отправлю тебе такси, чтобы ты приехала ко мне, после окончания выставки, или сама приеду за тобой, хорошо? — тараторила Джиу.       — Пускай всё будет хорошо! — проводив девушку взглядом, я ещё некоторое время взволнованно выглядывала её фигуру в проходе.       Сжимая в руке фотоаппарат, который неудобно натирал шею и напоминал о своём присутствии давлением веса, я шумно выдохнула и поправила волосы. На мои плечи легла важная задача, и я знала, что не могла подвести подругу. Эта выставка была её мечтой долгое время, поэтому я заранее приготовила телефон, чтобы записать видео.       Очередь стала двигаться намного быстрее, и передо мной остались всего два человека. Я уверенно сжала в руке билет, постоянно поглядывая на экран телефона и ожидая от подруги хотя бы какой-то весточки. На моё счастье, как только я зашла в главный зал, пришло сообщение от Джи. Содержание пока что было не особо радостным, потому что подруга была только на пути к больнице.       Я увидела тёмные высокие столбы, на которые крепились специальные светлые панели. Именно на них и висели снимки, сделанные тем самым фотографом, так полюбившимся Джиу. Я хотела сделать фото первого экспоната, но у меня ничего не вышло, потому что огромная толпа людей заслонила фотографию. Тогда я сделала два шага в сторону, чтобы запечатлеть то, что висело на второй стене, но и там у меня ничего не вышло. Беспокойное мельтешение огромного количества людей мне уже не просто мешало, а действовало на нервы. Я злилась и хмурилась, попыталась пройти к соседней стене, где была небольшая толпа из трёх человек, но пока я разобралась, с какой стороны открыть чехол и как вытащить из него фотоаппарат, перед моим носом появилось скопление людей. Поэтому я предпочла лучше отойти назад, чтобы отдалённо посмотреть на то, сколько на выставке было экспонатов, которые понадобится сфотографировать.       Джиу сказала мне запечатлеть всё, что будет, поэтому я не могла её подвести. Тогда я решила включить камеру и сделать несколько общих снимков, чтобы передать на фото атмосферу выставки. Пускай, глядя на кадр, нельзя будет услышать то, как шумно и восторженно двигались люди, рассматривая увиденное, но зато можно будет легко понять, что это место увлекало многих. Я взяла в руки камеру, пристроилась к ней и нажала на кнопку. Послышался щелчок, знаменующий о том, что начало положено. Улыбнувшись, я сначала хотела проверить, каким вышло фото, но внезапно увидела, что у первого снимка почти не осталось людей. Тогда я, не теряя времени, потому что прошлая моя медлительность обернулась для меня хорошим уроком, бросилась к экспонату.       На тонкой леске, закреплённой с двух сторон, в воздухе висело полотно с кадром, на котором был букет. Я быстро подняла камеру и сфотографировала его. Но почему-то не спешила бежать дальше. Меня заинтересовала история этой фотографии, которую, похоже, мало кто смог разгадать. И подтверждение своим мыслям я нашла сразу же, ведь услышала разговор двух девушек, стоявших рядом со мной.       — Ах, такой красивый букет! Вот бы мне такой подарили! — вздохнула юная особа.       — Согласна! Я бы тоже не отказалась от такого подарка. Вот только тот цветок с краю выглядит лишним. Его бы убрать, — закивала вторая.       — Да, засохший цветок портит всю композицию, а так букет выглядит прекрасно.       Я одарила девушек мимолётным взглядом, но большего внимания их не удостоила. Стало как-то грустно на душе и появилось чувство несправедливости из-за подобных изречений, сорвавшихся с их губ. Почему многие люди судят лишь поверхностно? Неужели это так трудно, копнуть чуть глубже и увидеть суть?       Я сложила руки на груди и сощурилась, слегка наклонив голову. Передо мной был пышный букет с бордовыми пионами, которые едва успели раскрыться, но глубина их оттенка напоминала цвет сладкого и пьянящего вина. Воздушные лепестки занимали большую часть на снимке, как бы забирая всё внимание себе и крича о том, что нужно смотреть только на них, но я перевела взгляд на единственный сухоцвет, находившийся в одной вазе с остальными живыми цветами. И почему-то я ощутила с ним тонкую и явную связь. Я была, как и он, в толпе людей, но будто бы лишняя. Словно меня тут быть не должно было, но почему-то я здесь оказалась.       Несмотря на то, что сухоцвет запечатлён на этом кадре вместе с другими, очень яркими и прекрасными цветами, эта иссохшая душа одинока. Даже те девушки, впервые увидевшие снимок, сразу же захотели избавиться от него, но ведь этот засохший цветок на самом деле и есть персонаж с главной ролью той истории, которую хотел поведать миру фотограф. Хёнджин желал, чтобы каждая одинокая душа, взглянувшая на этот снимок, могла найти себя, или здесь было нечто иное?       Меня пихнули в плечо, и я чуть было не упала на рядом стоявшую девушку. Я тут же извинилась перед ней и обернулась, но поняла, что какие-то оживленные фанатки творчества известного фотографа гулко разговаривали между собой, снося с пути всех, кто им мешал. И не было смысла с ними ругаться, даже заводить разговор и пытаться что-то прояснить.       Так я отошла в угол, где было меньше всего людей. Я решила подождать, пока толпа рассосётся, и мне удастся в более спокойной обстановке сделать снимки. Ведь я всё равно не была ограничена по времени, потому что Джиу говорила, что должна была написать мне. А чтобы скоротать ожидание, я достала телефон и хотела написать подруге, но в этот момент она опередила меня. Я беспокойно сжала в руке гаджет и стала бродить взволнованным взглядом по строчкам сообщения.       «Со, я добралась до больницы! Чону сейчас в кабинете у хирурга, мне пока что ничего не говорят по поводу его руки. Я напишу тебе позже, как будет хоть что-то известно!».       «Хорошо, Джи. Ты только сильно не волнуйся, всё наладится! Я фотографирую выставку для тебя! Не переживай, я ответственно подошла к делу и не уйду, пока не обойду все экспонаты!».       Я подождала несколько минут ответа, осматривая проходящих мимо людей, и вздрогнула, когда услышала звук входящего сообщения. Джиу снова написала о том, что ей очень жаль, что так получилось, но поблагодарила меня. Я прислала ей «сердечко» и сказала, что помогу, чем смогу. А после подошла поближе ко входу, где у всех посетителей выставки проверяли билеты, и засмотрелась на вид в окне.       Мне показалось, что на улице было уютнее, чем здесь. Не так много людей, бегущих от одного экспоната к другому, не такие громкие шумы и возгласы, хоть там и были проезжающие машины. Хотелось просто оказаться снаружи, чтобы насладиться яркими лучами тёплого солнца и лёгким, но таким озорным ветерком, подхватывающим волосы. Может быть, стоило найти какое-нибудь небольшое и уютное кафе, чтобы присесть за столик и выпить чашечку ароматного кофе с любимым карамельным вкусом?       Я задумалась о том, чтобы уйти и немного прогуляться, а воображение подкидывало картинки тёплого напитка и сладкого десерта. Мне даже показалось, что мой живот радостно заурчал, напоминая о том, что я почти ничего не ела сегодня. Однако моей мечте было не суждено сбыться, ведь я поняла, что по билету на выставку можно попасть лишь раз. Поэтому у меня не получится уйти и вернуться. Тогда я стала просто ожидать лучшего момента у прохода, постоянно смотря в другую сторону, нежели другие люди. Я и не думала, что могла выглядеть странно или глупо, когда все, кто пришёл на выставку, увлечённо суетились позади меня, а я не обращала на них внимания.       Я заняла себя разглядыванием фотоаппарата. Несколько раз покрутив его и увидев, сколько разных кнопок и непонятных надписей на нём было, я обрадовалась только одному: от меня требовалось лишь нажать на главную кнопку, чтобы сделать снимок. И как только Джи разбиралась в этом? Можно же было с ума сойти, пока выучишь, что и зачем нажимать!       Так прошёл час, я начала зевать и чуть было не уснула. Единственным, что хоть как-то меня приободряло, была холодная стена, в которую я упиралась спиной. Благодаря тонкому пальто и лёгкой блузке, освежающая прохлада не ощущала преграды и растекалась по пояснице, а я чувствовала себя чуть лучше, чем, когда была в главных и душных залах, где было трудно дышать.       Люди всё продолжали идти. Они шли без остановки, а я удивлялась, как огромное здание может вместить в себя всех? Моя идея о том, что стоит подождать, пока все разойдутся, рушилась на глазах. Мне же не придётся здесь ночевать? Правда же?       Я покачала головой и отмахнулась от глупых мыслей, и заметила, что на меня стали странно смотреть. Неужели я снова разговаривала сама с собой? Ну и что, почему бы не поговорить с умным человеком? Я скучающе склонила голову, продолжая бессмысленно убивать время. И тогда меня привлекла толпа людей, которая отличалась ото всех. Они были одеты в чёрное, о чём-то увлечённо говорили, а в центре находился молодой парень с русыми волосами, активного обсуждающий фотографии. Сначала я заметила в его руке фотоаппарат, а затем и у других, и поняла, что они все являлись фотографами. Похоже, эти парни, как и Джи, решили посмотреть на творения великого автора и научиться чему-то интересному. Я хмыкнула и отвернулась, вновь смотря на окно. Если бы здесь была подруга, то она могла бы весело провести время, поговорила бы с коллегами и точно нашла бы общий язык. В общем, ей бы не было тут так скучно, как мне.       Мои руки и ноги стали затекать, поэтому я рассерженно всплеснула ладонями в воздухе, чтобы хоть немного расслабиться, но задела ими камеру. Испугавшись, что с ней что-то могло произойти, я тут же повернулась на свет, чтобы рассмотреть, всё ли было хорошо. Сжимая фотоаппарат в руках, я включила его и приподняла, поближе поднося к лицу, и увидела в специальном окошке фигуру того самого парня. Почему-то незнакомец глядел на меня, но уже не был таким радостным и дружелюбным, как до этого. Я выглянула из-за камеры, думая, что мне уже почудилось это от усталости, но холодный и презрительный взгляд фотографа вызвал по всему моему телу мурашки. Я едва успела моргнуть, как фигура парня скрылась за другими, сопровождающими его, и толпа зашла в главный зал.       Пришло новое сообщение, поэтому я забыла о странной ситуации и сразу же перевела всё внимание на экран телефона. На лице расплылась широченная улыбка, а всё тело облегчённо выдохнуло. Я услышала, как оживлённо забилось моё сердце. Джиу сказала, что перелома нет, но она хочет позвонить мне, чтобы было проще всё рассказать. Я не задумываясь набрала её номер и приложила трубку к уху, громко поприветствовав её. Вот только не учла одного — что мне сделают замечание, ведь я забыла, где находилась.       — Пожалуйста, могли бы вы уйти в другое место? На выставке запрещено говорить по телефону, да ещё и так громко, — ко мне подошла женщина в возрасте и указала на правила, висевшие возле стенда с названием выставки.       — Извините, но это очень важно. Вопрос жизни и смерти, — отложив телефон, я посмотрела на работницу, но она покачала головой и подсказала мне, что, если идти вдоль стены, за углом есть дамская комната.       Я поблагодарила женщину в форме и бегло извинилась, а после рванула в санузел. Забежав в светлую комнату и захлопнув дверь, я вновь вернулась к разговору.       — Джи? Алло, Джи! Ну что там? — взволнованно тараторила я.       — Всё хорошо! Правда! Мы больше испугались. Из-за аварии у Чону были подозрения на перелом руки, но это оказался просто сильный ушиб, — выдохнула радостная подруга, — сейчас мы всё ещё в больнице, нам выписывают лекарства и накладывают холодный компресс, чтобы предотвратить неприятные последствия. Сразу же обработали ссадины и сказали, что для дальнейшего лечения потребуется делать согревающие процедуры через два дня и поменьше двигаться.       Наш разговор затянулся, и я будто выпала из реальности, зато убедилась в том, что Джи была уже абсолютно спокойна. После того, как я закончила разговор, я умылась и поправила слегка размазавшийся макияж. Приведя общий вид в порядок, я решила, что раз Чону осмотрел хирург, и сообщил об отсутствии перелома, то они с Джи скоро освободятся, а значит, у меня осталось мало времени, чтобы закончить с выставкой. Мне нужно было ускориться, чтобы всё успеть. Я направилась вдоль коридора, попутно взяв в руки фотоаппарат.       Я вернулась в главный зал, где висел первый экспонат, но удивилась тому, что там почти не было людей, кроме сотрудников. Я уже было испугалась, что время посещения выставки закончилось, и меня попросят уйти. Часто хлопая ресницами, я огляделась, а затем, чтобы развеять пугающие мысли, подошла к одной из работниц, стоявших у входа. Доброжелательная женщина улыбнулась и указала мне на третий зал, из которого доносились громкие и радостные крики. Только после её слов о том, что выставку посетил сам автор, о котором Джиу мне протрещала все уши, я повернулась и разглядела забитое посетителями помещение. Тяжело сглотнув, я расширила глаза и только представила о том, что мне нужно будет пройти мимо них, чтобы сфотографировать какого-то Хёнджина, о котором грезит моя подруга, как мне стало плохо. Но ради дорогого человека я готова на многое.       Сжав руки в кулаки, я бойко зашагала вперёд. Передо мной стояла цель, которую я была обязана выполнить. Стоило только подумать о том, как будет счастлива Джи, когда узнает, что я сфотографировала на её камеру самого любимого и известного фотографа, так я сразу же воодушевилась. Правда, я не думала, что мимо огромнейшей толпы фанатов будет так тяжело пробраться хотя бы к центру. Моё тело точно будет усыпано синяками, потому что я получала удары в бока, в бёдра, в руки. Суматошные движения и крики девушек меня сбивали с пути. А бедную камеру, висевшую у меня на шее, стало нещадно вертеть из стороны в сторону. Я вся вспотела и, вытирая пот со лба, думала, что осталось всего ничего, но, когда обернулась, поняла, что я прошла всего три ряда с конца. Неужели я так и не смогу протиснуться дальше?       Тогда я решила отдать предпочтение другой идее. Я взяла камеру в руки и вытянула их, а затем сделала фото. Радостно рассматривая экран, я надеялась получить снимок того фотографа, но вместо этого разглядела большое количество рук и непонятные пятна. Похоже, что этот вариант мне не подошёл. Из-за людей, которые были впереди и закрыли мне обзор, я не смогла сфотографировать Хёнджина издалека.       После неудавшейся попытки, на всякий случай я положила камеру в чехол, чтобы она не пострадала, и направилась вперёд. Раздвигая руками людей, я аккуратно проходила мимо них, но это давалось с огромным трудом. Одна из сумасшедших фанаток даже стукнула меня по голове фотоаппаратом и не извинилась, что привело меня в ярость. Шипя под нос и грозно хмурясь, я пригнулась и продолжила пролезать между женскими фигурами. И пока я это делала, у меня всё уверенне складывалось ощущение о том, что эти люди, собравшиеся здесь, куда больше были заинтересованы фотографом, чем его работами. От этого стало грустно. Я вспомнила, что Джи часто тараторила о том, что этот парень очень хорошо выглядел, будто сам являлся моделью, поэтому он привлекал женскую аудиторию ещё и своей внешностью. Но я точно знала, что Джиу не такая. Пускай, каким бы красавцем там не был этот человек, она в первую очередь заинтересовалась им из-за его работ, которые хранят в себе историю.       В один миг я почувствовала, что давление толпы изменилось. Мне стало легче передвигаться, а пространства становилось больше. Я полностью выпрямилась и огляделась. Почему-то люди стали уходить в другой зал, и когда скопление посетителей перед моим носом значительно поредело, тогда до меня дошло, что тот фотограф ушёл. Похоже, он был здесь недолго, сказал короткую речь и покинул выставку. Я громко выругалась, затопав на месте, чем тут же привлекла внимание сотрудниц. Я испуганно обернулась и слегка поклонилась, извинившись за своё поведение, а после рванула за толпой. Пускай, я не успела сфотографировать того человека в момент его речи, зато смогу поймать, когда он пройдётся по коридору, ведь ему нужно будет уйти через единственный выход.       Я осознала, что могу всех обхитрить, поэтому, словно сумасшедшая фанатка, полетела назад, к первому залу, который вёл ко входу. Правда, по пути я вновь нарвалась на замечание, ведь бегать в музее было запрещено. И сколько правил я успела сегодня нарушить? Хорошо, что пока что отделывалась только предупреждениями. Иначе проблем было бы куда больше. А пока мне было достаточно ноющих ног, которые с трудом передвигались на каблуках.       Рвано дыша, я суетливо встала у входа и услышала громкие вопли толпы. Достав камеру дрожащими руками, я вцепилась в неё и включила, прильнув к специальному окошку. Так я затаилась, будто настоящий хищник, выслеживающей свою жертву. И вот, настал момент, когда в коридоре стали появляться люди. Я нахмурилась, начала уводить камеру то в одну, то в другую сторону, но с сожалением отложила её, поняв одну горькую правду. Фотографа не было в этой толпе. Она полностью состояла из посетителей.       Как же так? Я же точно знала, что он пройдёт здесь? Пустая моя голова! Для таких личностей ведь есть отдельный вход и выход. Похоже, этот Хёнджин ушёл через запасную дверь. И на что я позволила себе надеяться? Как же глупо было вспомнить об этом только сейчас.       Я так расстроилась и стала себя корить за эту оплошность. Мои ноги застыли, как вкопанные, а взгляд зацепился за людей, двигающихся к выходу. Я нахмурилась и непонимающе продолжила смотреть за тем, как они все покинули здание музея. Чувство огорчения охватило меня, но я уже не чувствовала себя самой глупой. Как странно было увидеть то, что все эти посетители по сути пришли на выставку не для того, чтобы увидеть снимки, а для того, чтобы встретить молодого фотографа. Как это глупо, непонятно и одновременно печально.       Когда последние люди прошли через турникет, я встала на середину холла и заглянула в дверной проём. В залах почти не осталось людей. Я медленно зашла в первое помещение и поняла, что сейчас атмосфера в нём полностью изменилась. Некогда шумная и пестрящая перед глазами картина посетителей испарилась, сменившись на располагающую тихую. Казалось, даже воздух стал другим. Я обернулась и услышала щемящую в сердце тишину. Её разрезало лишь моё дыхание и слабый стук от каблуков, когда я пошла вперёд. Одинокие снимки находились на своих местах, и тогда я смогла рассмотреть их все. С этой центральной позиции, я заметила одну странную особенность. Будто бы чем дальше посетитель должен был идти, тем меньше красок оставалось на его пути. Каждый кадр буквально увядал на глазах. Я схватила фотоаппарат, опомнившись, зачем именно оказалась здесь, и стала фотографировать экспонаты. Но было что-то иное, что притягивало меня, хоть я и начала этому противостоять.       Отбросив все мысли, я больше не замедлялась, замирая у полотен, и не пыталась разгадать их историю. Я пролетела, словно самая быстрая ракета, переходя из одного крупного зала в другой. В третьем помещении, по сравнению с остальными, было больше всего людей. Вообще из всей той толпы, которую я видела, остались лишь люди в возрасте и те, кто выглядел очень интеллигентно. Эти посетители и раньше выделялись, но сейчас их можно было застать за рассмотрением снимков, висящих на светлых стенах. Я невольно стала свидетелем эмоций, которые получали истинные ценители искусства, и моё сердце почувствовало трепет. Я не заметила, как дошла до последних двух экспонатов и застыла перед ними.       Я долго вглядывалась в два снимка, полностью противоречащих друг другу. На одном были тусклые оттенки и мрачные предметы, будто бы в принтере кончилась вся краска или на улице наступила глубокая ночь, а на втором, наоборот, слишком яркие, словно светило ослепительное солнце. Эти два кадра были противоположностями, но меня смутило то, что они были сделаны в одно время. Я узнала эту информацию, когда подошла к небольшой таблице и прочитала текст, и тогда мне захотелось разобраться в сомнениях. Я увидела работницу, стоявшую неподалеку у выхода и подозвала её к себе.       — Извините, а здесь нет никакой ошибки? Я почему-то подумала, что эти снимки не должны висеть вместе. Вот этот явно лишний, — начала разговор я, как увидела, что все странно на меня покосились.       Посетители, оставшиеся в зале, с недовольством смотрели на меня. Мне даже показалось, что я увидела знакомую толпу фотографов, которых заметила в холле. Мне стало не по себе, и я уже даже пожалела о том, что поделилась своими мыслями, ведь была награждена за них тяжёлыми и осуждающими взглядами.       — Я не то хотела сказать. Мне показалось, что второй, более яркий снимок, сделан в другое время. На выставке же расстановка по датам? Тогда этот кадр висел бы в первом зале, а не здесь, — попыталась объясниться я, но увидела неодобрительную реакцию сотрудницы, которая не была заинтересована в споре со мной.       — Нет, все экспонаты на своих местах. Если у вас есть ещё какие-то вопросы, то можете обратиться к стойке информации на входе, — протянув руку и указав на выход, женщина слегка склонилась и оставила меня одну.       Я занервничала и слегка опустила голову, прикусив губу. И почему я вообще решила это сделать? Снова выставила себя глупой. Иногда мысли нужно держать при себе, вот, какой очередной урок я сегодня усвоила.       Немного бубня под нос, я взяла в руки фотоаппарат и нажала на кнопку, но почему-то не услышала характерного щелчка. Я повторила действие, но результата не последовало. Тогда я испугалась, что с камерой что-то случилось, и стала крутить её в руках, пытаясь разобраться, в чём было дело. Вот только я совсем ничего не понимала. Для меня фотоаппарат был неизведанным предметом. Ладно бы фото требовалось сделать на телефон, но Джиу хотела, чтобы они были сняты при помощи её камеры.       Я почти захныкала от безысходности, нажала на какие-то кнопки, отвернулась от экспоната, встав к нему спиной, а затем разнервничалась до того, что у меня вспотели руки. И в один миг, когда я ослабила пальцы, они соскользнули с корпуса, попутно нажав на кнопку, а сама камера полетела вниз. Я с огромным страхом и сердцем, ушедшим в пятки, вздрогнула и попыталась поймать фотоаппарат, даже резко присев, как тут меня озарила горькая правда. Камера была на ремешке, который висел на моей шее. Позорнее момента окружающие люди ещё не видели.       Я резко встала, оглянулась и поняла, что собрала все взгляды. Мне стало так неуютно, стыдно. Я раскраснелась до того, что мои щёки окрасились в рубиновый оттенок, а затем плюнула на всё и уже хотела уйти. Несмотря на то, что сначала атмосфера здесь мне начала нравиться, когда в залах осталось так мало людей, я поняла, что ошиблась. Внутри меня всё горело, поэтому я шустро направилась к выходу, немного вжав голову. Я поскорее запихнула камеру в чехол, прочно её спрятав и закрыв на замок. Бегунок проскочил между моих пальцев, и я тяжело вздохнула, но в этот момент кто-то дотронулся до моего плеча. Я испуганно вздрогнула и обернулась, посмотрев на фигуру парня округлёнными глазами. Стало не по себе, когда я узнала его. Этот тот странный фотограф, которого я видела в холле. Он тоже презрительно смотрел на меня, хотя, я даже не знала причины. Вообще в этот момент я поняла, что людям она не важна, чтобы кого-то возненавидеть.       — Вы уронили, — незнакомец протянул раскрытую ладонь, на которой лежала крышка для объектива.       — М-моё? — удивилась я, вовсе позабыв о том, что была с фотоаппаратом.       — Да, она упала с вашей камеры, когда вы были в третьем зале, — объяснил парень, но я недоверчиво покосилась на него.       Затем я поджала губы и схватилась пальцами за бегунок, шустро проводя его вдоль молнии. Я достала фотоаппарат и поняла, что на нём правда отсутствовала одна деталь.       — Ого, да. Извините, спасибо, — забрав потерянный предмет, я машинально поклонилась и постаралась надеть его на камеру как можно быстрее, чтобы сбежать.       — Вы же не фотограф, да? Почему у вас фотоаппарат? — ухмыльнулся незнакомец.       — Это так заметно? — опешив и чуть не выронив в который раз из рук фотоаппарат, я замерла и захлопала ресницами. — Да, вы правы. Я вообще оказалась здесь чисто случайно, — начиная засовывать камеру обратно в чехол, я затараторила: — моя подруга — профессиональный фотограф, она очень увлекается подобными выставками, а известный фотограф этих снимков для неё настоящий идеал для подражания. Больше всего на свете ей хотелось попасть сюда, но сначала её парень сказал, что не сможет с ней пойти, потом я решила поддержать свою подругу, и мы пришли сюда, а затем ей пришлось оставить всё и сбежать. Ой, я слишком много говорю, — прикрыв рот, опешила я от своей разговорчивости.       — Почему она ушла, если для неё это было так важно, как вы говорите? — заинтересовался парень.       — Её парень попал в автомобильную аварию, было подозрение на перелом руки, поэтому Джи пришлось уехать в больницу. Но сегодня ведь последний день выставки, а она так хотела на неё попасть, поэтому я сказала, что останусь и сфотографирую всё для неё. Я даже пыталась заснять фотографа, который выступал с речью, но не смогла, — так воодушевлённо продолжая диалог, больше напоминающий монолог, под конец я опечалилась и поджала губы, — теперь Джиу очень расстроится что я не смогла запечатлеть на снимке Хан. Хён.       — Хёнджина? — исправил меня незнакомец.       — Да, она мне все уши за два дня, как я прилетела, прожужжала. Клянусь, даже та толпа, которая здесь кричала, не сравнится с её возгласами, ха-ха, — мгновенно рассмеявшись, я улыбнулась, но заметила, что парень напротив был без эмоций, тогда тоже приняла серьёзный вид.       — А зачем вы сфотографировали меня? — таким странным вопросом собеседник выбил опору из-под моих ног.       — Вас? Н-не понимаю. Когда? — удивленно застыла я.       — Когда отвернулись от тех двух картин в третьем зале и направили камеру в мою сторону.       — Да нет! Это какая-то ошибка. Или случайный кадр. Я просто должна была заснять все экспонаты для своей подруги, но камера перестала издавать щелчок, когда я нажимала на кнопку, — я вновь полезла в чехол, а затем достала аппарат: — вот, направляю, а она не делает снимок. Я вас не фотографировала, клянусь, — показав, о чём я говорила, я протянула устройство парню и захлопала ресницами.       — Можно посмотреть? — слегка повёл бровями парень.       — Да, — кивнула я, разглядывая похожий аппарат в его руке.       Но не успела я передать камеру незнакомцу, как он тут же её вернул обратно.       — Теперь всё в порядке. Попробуйте.       — Так быстро? Секунду, — я округлила рот, а после кивнула и попробовала нажать на кнопку.       Послышался знакомый щелчок, и я искренне улыбнулась.       — Спасибо большое! Вы просто волшебник! Теперь я могу вернуться и заснять последние два экспоната… — обрадовалась я, сделав шаг вперёд, но вспомнила про людей, которые стали свидетелями моего глупого поведения, и вновь остановилась.       Незнакомец посмотрел на меня, а затем на проход, сразу же нахмурившись.       — Вы что-то говорили про те экспонаты с сотрудницей. Есть какая-то проблема? Дело в том, что я согласен с вами. Тоже заметил, что будто бы в расстановке есть ошибка, — признался собеседник.       — Правда? Я сказала, не подумав. Куда мне, человеку, который вовсе ничего не смыслит в фотографиях, лезть и разбираться в этом всём? — пожала плечами я. — То ли дело вы. Вы же тоже фотограф? — намекая на камеру в руках парня, указала взглядом на неё я.       — Да, вы угадали. Кстати об этом, порой взгляд человека, далёкого от темы, может быть куда проницательнее того, кто всегда был в ней, — впервые незнакомец слабо улыбнулся и направился в зал, но обернулся и приподнял брови, задав очередной вопрос: — не составите мне компанию?       Я подумала, что будет нехорошо отказывать ему взамен на помощь, которую мне предоставили. Поэтому я кивнула и быстро поплелась за мужской фигурой. Теперь уже посетители, до этого рассматривающие снимки на стенах, были увлечены не ими, а высоким силуэтом в кожаной куртке, держащим в руках фотоаппарат. Я выдохнула, когда всё внимание принадлежало не мне. Вот как просто бывает: если хочешь отвлечь от себя взгляды, просто найди того, кто их соберёт.       Незнакомец остановился между двумя экспонатами и обернулся в мою сторону. Я слегка опустила голову и посмотрела на парня из-под опущенных ресниц. Тогда собеседник первым начал разговор, уже смотря на полотна.       — Мне кажется, что этой фотографии не место здесь.       — Она ни в коем случае не лишняя, просто висит не на своём месте, — посмотрела на яркие оттенки я.       — Куда бы вы её перевесили? — поинтересовался незнакомец.       — В первый зал. Там, где цвета ещё не начали увядать, — призналась я.       — Увядать? Что вы имеете в виду? — одарив меня удивлённым взглядом, парень округлил глаза и затих.       — Как бы сказать… Послушайте, это только моё мнение, но я думаю, что это выставка особенная в жизни творца, — поджала губы я, убрав руки за спину и сомкнув их.       — И чем же она особенная? Вроде, такая же, как и другие, — плавно сделав шаг, незнакомец приблизился ко мне, чтобы лучше слышать, ведь я перешла на шёпот из-за постыдной ситуации, состоявшейся совсем недавно.       — Не сочтите меня за человека, который как-то разочарован в снимках, или который испытывает какую-то ненависть к фотографу, но я думаю что это его последняя выставка, — когда я озвучила громкие слова, собеседник приоткрыл рот, а весь его испуганный вид показал настоящие эмоции: — извините. Я не должна была так говорить.       — Договорите. Ваша мысль. Почему вы пришли к этому? С чего взяли? — активно настаивая на разъяснении причин, незнакомец взволнованно посмотрел в мои глаза, но пришёл в себя и стал чуть спокойнее. — Прошу прощения. Просто у вас дар заинтересовать слушателя.        Я засмущалась и отвела взгляд, слегка смочила пересохшие губы слюной, проведя по ним влажным языком, и поспешила объясниться.       — Может быть я и не рассматривала тщательно каждый кадр, но когда обвела взглядом общую картину, то заметила, что с каждым последующим снимком, настроение фотографа менялось на всё более печальное. Он ещё с первого экспоната показал, что чувствовал одиночество, а затем стал ведомым им. Если вы посмотрите внимательнее на снимки, то поймёте, о чём я говорю. Из них будто утекает жизнь, они лишаются ярких красок, которые были в первом зале. Оглянитесь, вокруг нас картины или с мягкими и едва красочными оттенками, или с тёмными и серыми. А потом я дошла до конца и увидела этот кадр. Так и подумала, что кто-то перепутал и повесил его в неправильное место, — пока я делилась своей точкой зрения, парень безотрывно следил за каждым моим движением и словом.       Он увлечённо слушал то, что я говорила, будто бы веря. И тогда я подумала, что, возможно, кто-то на выставке смог меня понять. Но, когда я закончила пояснение, незнакомец резко развернулся к полотну и нахмурился.       — Я думаю, что эта выставка особенная, потому что через фотографии автор хотел попрощаться с публикой. Он показал, что его карьера заканчивается. Ему душно, он задыхается, — тяжело вздохнув, я будто бы почувствовала всю боль.       — А это? Это фото, — пройдя мимо меня и оставив после приятный шлейф с карамельным оттенком, который я невольно вдохнула, парень суетливо указал на соседнее полотно: — обычный стеклянный сосуд, да ещё и с огромными трещинами, зато крупный и шумный город, который виден через него. Да и вообще именно он занимает большую часть на снимке, а треснутый предмет незаметно находится возле угла. Ничего необычного, даже если начать описывать то, что видно.       — Извините, но я не доверяю словам. Я доверяю лишь тому, что вижу, — настаивала на своём я, обойдя мужскую фигуру, и встала перед снимком.       — И что вы видите? — будто следуя по пятам за мной, незнакомец слегка склонился и озвучил свой вопрос, от которого у меня пошли мурашки.       — Разбитого человека, — я повернула голову и случайно столкнулась с заинтересованным взглядом парня. Мне стало не по себе, когда я увидела в тёмных жемчужинах огонь, пылающий от любопытства.       Между нами появилась необычное напряжение. Я прикусила губу, начиная нервничать, и невольно отвела взгляд, переместив его на приоткрытый рот незнакомца. Он продолжал смотреть на меня, а тишина вокруг только добавляла нашей странной близости силы. Я не выдержала и захотела сказать, чтобы парень немного отошёл от меня, ведь я чувствовала себя неуютно, но мой телефон зазвонил.       Опустив голову, я стала рыться в сумке и, нащупав гаджет, извинилась перед незнакомцем быстрым поклоном и направилась к знакомому санузлу, где можно было тихо поговорить. Я вновь бежала из третьего зала в первый, попутно притормаживая, чтобы не нарваться на очередные замечания от сотрудниц музея. А после я благополучно ответила за звонок и поговорила с подругой. Вот только новости меня не обрадовали.       Джи и Чону вышли из больницы и доехали до квартиры, ведь пострадавшему нужен был покой. Подруга уже собралась выезжать за мной и вызвала такси, как его отменили из-за сильного дождя и страшного ветра. В тот момент я отошла подальше от маленького окна в туалетной комнате и привстала на цыпочки, чтобы разглядеть, как сильно испортилась погода. Джиу успокоила меня, что, как только дождь закончится, она приедет, и мы вернёмся домой вместе. Но пока подруга настояла на том, чтобы я никуда не уходила, иначе могла заблудиться.       Я тоже успокоила Джи, сказав о том, что заканчивала с важным поручением и без всяких проблем могла подождать её, находясь на выставке, ведь заранее узнала, что она работает до вечера. Тогда мы договорились быть на связи, и я радостно выдохнула. Выйдя из кабинки, я прошла вдоль коридора и увидела в крупных окнах холла сильный дождь. Он был таким пугающим, а на некогда ясном небе с ярким солнцем сгустились мрачные тучи. Казалось, что сейчас наступил ветер, даже ночь. Настолько серым всё было вокруг. Я поёжилась и запахнула края пальто, едва подумала, как нехорошо будет оказаться снаружи. А затем вспомнила про незнакомца, с которым недавно завела разговор, и рванула в третий зал, к тем самым двум снимкам.       Я дошла до них, но удивилась тому, что яркой и красочной фотографии уже не было на месте. Меня охватила масса вопросов. Куда делся тот кадр? Что здесь случилось? И где тот парень, с которым я успела побеседовать сегодня? Но помимо собственных мыслей, я услышала и другой звук. По всему зданию включилась система громкого оповещения.       «Уважаемые посетители нашей выставки, мы вынуждены сообщить, что здание закрывается, и вам нужно срочно покинуть его. Приносим свои извинения, но это случилось из-за внешних факторов. В Корее ожидается ухудшение условий погоды. Возможны ливни, грозы и град. Будьте внимательны и берегите себя. Выйти из здания можно через главный вход, к которому ведёт первый зал».       Как только я услышала подобное заявление, которое ещё и прервалось местами, я направилась к выходу, но без особой паники. Джиу сказала, то заберёт меня, поэтому мне просто нужно было переждать непогоду. А это не так сложно.       Я вышла вместе с последними посетителями. Что-то заставило меня оглянуться. Если быть честной, я высматривала в толпе парня, который сначала презрительно отнёсся ко мне, а затем стал дружелюбным. Похоже, что все творческие люди странные. Даже Джи часто сменяет настроение, и никто за ним не поспевает.       Знакомой фигуры нигде не было, тогда я подумала, что грустно получилось так расстаться. Мы даже не договорили и не успели узнать имена друг друга. С другой стороны, зачем мне эта ненужная информация? Я ведь приезжала в гости к подруге и скоро уеду. Неужели мне впервые за долгое время кто-то понравился? Да быть такого не может! Я просто почувствовала к нему симпатию из-за того, что он мне помог. Вот и всё!       Я застегнула пальто, проверила чехол на закрытые молнии, а затем вышла на улицу. Повезло, что у здания был специальный козырёк, под которым я и спряталась. Как только я дошла до него, то посмотрела на намокшую подошву туфель и недовольно выругалась себе под нос. Я набрала номер Джиу и стала ожидать ответа. Мне показалось странным то, что мой телефон показывал отсутствие связи. Я звонила ещё и ещё, а после десятого звонка и оповещения о том, что связь так и не появилась, начала не на шутку паниковать.       Осознание о том, что я осталась одна в городе, где ничего и никого не знала, влетело в голову с глухим ударом. Я сглотнула вязкую слюну в пересохшем горле и начала оглядываться. Куда пойти? Что делать? У кого попросить помощи? Все заведения вокруг лишились света, и я увидела, как на небе появилась яркая зигзагообразная линия. Она так ослепительно сверкнула, что я закрыла глаза и отвернулась. Дождь, который и без того сильно шёл, стал подхватываться ветром и менять свою траекторию. Я продолжала намокать, даже когда забилась под угол козырька, куда по сути, не могла добраться вода. Но я отвернулась и спрятала в руках чехол с фотоаппаратом, чтобы тот не пострадал.       Ливень не прекращался, страшный ветер начал издавать звуки. Я поёжилась и вжала голову в шею, но постоянно проверяла телефон на новое сообщение или звонок. Никакой весточки так и не поступило. Тогда передо мной на медленной скорости проехало такси, и я рванула за ним, размахивая рукой. Я открыла дверь, продолжая мокнуть под дождём, и увидела водителя. А дальше застыла на месте, потому что поняла, что даже не знала адреса. Джиу ведь переехала после смерти матери в новый дом, просто перевезя все вещи. Как мне добраться туда, куда я не знаю маршрут? Да и денег у меня нет, чтобы расплатиться с водителем. Мы же договаривались с Джи, что поедем менять валюту после выставки. Всё сложилось совершенно не так, как должно было!       — Извините, я передумала, — поклонившись, я закрыла дверь и развернулась, чтобы побежать обратно под козырёк, как меня ослепил яркий свет фар крупной машины, похожей на внедорожник.       Я прикрыла одной рукой голову с намокшими волосами, а второй — глаза, но тогда до ушей дошёл громкий сигнал. Я непонимающе пригнулась и посмотрела на опущенное стекло в автомобиле, и оказалась ошеломлена. За рулём сидел тот самый незнакомец.       — Садитесь, я вас подвезу, — махнув рукой, предложил парень.       Лёгкий порыв радости одурманил меня, и я схватилась за ручку двери машины, как за спасительную соломинку, но словно протрезвела и мотнула головой. Я снова извинилась и отказалась, подумав о том, что этот парень был для меня незнакомцем, который не вызывал доверия.       — Сейчас будет сильный дождь. Садитесь же! — командовал водитель.       — Простите, но меня заберёт подруга, — отмахнулась я, как незнакомец закатил глаза в ответ.       — Если вы сядете, то мы сможем продолжить наш разговор, и я скажу, как меня зовут, — улыбнулся собеседник.       Я поморщилась. По моим волосам стекала вода, всё пальто и юбка промокли, и на улице становилось только холоднее. Моя единственная подруга и надежда на спасение так и не отвечала, потому что не было связи. Тогда я решилась на отчаянный шаг.       — Хорошо.       Я быстро заняла место рядом с водителем и едва успела захлопнуть дверь, как машина поехала по маршруту, неизвестному мне. Незнакомец выглядел задумчиво и вжал педаль газа, и мы словно полетели по мокрому асфальту, набирая скорость. Я напряглась, когда парень внимательно смотрел на дорогу, ни на что не отвлекаясь, и даже успела подумать, что села к маньяку. Но затем увидела красный сигнал светофора, под которым мы встали. В тот миг незнакомец повернулся и перестал быть незнакомцем.       — Меня зовут Ван Джин. А вас? — протянув руку, слегка улыбнулся он.