Увидимся на той стороне

      Прошло много лет с тех пор, как Диего и Аделаида официально обвенчались. За эти годы произошло многое. Они укрепили свою власть на острове и остров в целом. Обзавелись наследниками и начали вести спокойную жизнь. Но со временем Диего стал замечать за девушкой нечто странное. Словно жизнь для неё стала терять краски. Поначалу он не придавал этому особого значение. Он думал, что это простая тоска, по былым временам и думал, что скоро это пройдет. Но это не проходило и казалось, что становилось только хуже. Однако этому снова не придал никакого значения, посчитав что это влиянием брака с Диего. И только Аделаида поняла, что это значит. Когда сил терпеть уже не было она: завершала все свои домашние дела, оставила Диего записку и попросив нянечку посидеть с детьми отправилась на пляж, где когда-то стояла пиратская гавань.       Едва Диего переступил порог на него с криком: «Папа!», накинулись дети.       — Эй! — Радостно воскликнул он, обнимая своих малышей. — Как у вас дела? Как день прошел?       — Хорошо. — Хором ответили дети и начали перечислять ему события дня.       — Ну, я рад. — С улыбкой ответил мужчина, когда они завершили рассказ. — А где ваша мама?       — Она отправилась гулять. — Ответила дочь.       — Гулять? — Недоуменно спросил Диего.       — Да, — подхватил сын, — сказала, что хочет посмотреть на закат на берегу моря.       — Хм… — Диего показалось это странным, но он не придал этому особого значения. — Хорошо. Я тогда пойду переоденусь, а вы можете пока посмотреть на подарки, которые я вам привез.       — УРА! — Радостно крикнули дети и кинулись к сундукам, которые солдаты занесли в дом.       Бросив довольный взгляд на детей, мужчина отправился в их с Аделаидой комнату. Закрыв за собой дверь, он направился к шкафу, попутно снимая камзол. Но на полпути краем глаза заметил какое-то движение на столе. Обернувшись, он увидел лист бумаги, прижатый чернильницей. Ведомый любопытством, Диего подошел к столу и взяв лист принялся читать. С каждой строчкой этого письма его накрывала волна ужаса. Дочитав до конца, он выронил лист бумаги и сорвавшись с места помчался к двери. В этот момент в его голове была всего лишь одна мысль:       «Успеть! Лишь бы успеть!»       Добравшись до пляжа, он стал метаться по нему в поисках девушки. Он крутился на месте всматриваясь в воду и лес надеясь, что она где-то там. Но ничего. Ни единого намека на то, что она где-то здесь. Осознание накрыло только тогда, когда увидел её платья, недалеко от воды. На свинцовых ногах он подошел к предмету гардероба и рухнул рядом с ним на колени. Трясущимися и потяжелевшими рукой он потянулся к платью. Он попытался убедить себя в том, что она все ещё где-то здесь, в мире живых. Просто решила поплавать. Но не получилось. Он не мог заставить себя поверить в то, что она где-то рядом. И вот, когда ткань платья оказалась в его руках, когда он прижался к нему лбом дав волю слезам, он откинул голову назад и издал крик, полный такой боли и отчаянья, который было невозможно описать.       Он не помнил сколько, просидел на том берегу, сжимая её платье. И то, как вернулся домой. На вопросы: «что с ним случилось?» не реагировал от слова совсем. Когда же он добрался до их комнаты его словно прорвало. Он просто начал её разносить. Сперва он снес все, что плохо лежало. Украшения, косметика и прочие мелкие вещи полетели на пол. Хрупкие предметы, такие как флаконы духов немедленно разбились. Вещи покрепче остались целы, но по инерции отскочила куда-то в сторону. Когда мелочь была уничтожена, настала очередь вещей покрупнее: подушки, стол, стулья, даже шкаф с кроватью были уничтожены. И никто из жителей дома не смел даже подойти к комнате губернаторской четы, чтобы остановить бушующего мужчину. Даже его собственные дети.       Когда силы покинули его он осел на пол и снова дал волю слезам. Но и они не принесли в его душу покой. Уж слишком сильна была его боль.       «Как же мне жить без тебя?»       И тут его взгляд упал на пистоль, который валялся рядом с ним на расстоянии вытянутой руки. И ответ пришел сам собой: отправиться следом за ней. Недолго думая, схватил пистоль и проверил наличие в нем пули. К его счастью, пистоль был заряжен и безумной улыбкой на лице Диего приставил дуло к виску. Но прежде, чем он успел нажать на курок рядом раздался голос:       — Папа?       Мужчина обернулся и увидел детей. Он с ужасом смотрели прямо на него. И тут Диего понял, что он не может отправиться за Аделаидой. Во всяком случае сейчас. Сейчас он должен остаться здесь, в мире живых, чтобы позаботиться об их детях. Воспитать их достойными людьми. Такими какими их хотела видеть Аделаида. Отбросив пистоль в сторону, он протягивает к ним руки и говорит:       — Идите ко мне.       Дети бросились к отцу, и он заключил их в крепкие медвежьи объятия, снова дав волю слезам.       После этого Диего рассказал все о том, что случилось с Аделаидой. Узнав об этом мать девушки устроила настоящую истерику, отказываясь в это верить и обвиняя в произошедшем Диего. Он же никак не реагировал на нападки женщины, позволяя ей выплеснуть свои эмоции. Свекр пытался успокоить жену, но по его взгляду было видно, что он солидарен с ней. Такого же мнения были и жители города, когда узнали о произошедшем. И только дети не верили, что отец был виноват в смерти матери. Они прекрасно видели, как он любил, можно даже сказать обожал её.       После символических похорон девушки (ведь тело так и не было найдено) и полагающегося после этого траура взгляды жителей города и четы Ордуньо были устремлены на Диего. Они боялись того, что после смерти супруги, которая сдерживала его буйный нрав, он снова превратиться в тирана. Но, к их счастью, этого не произошло. Диего правил так же, как если бы Аделаида все ещё была рядом с ним. И из-за этого по городу стали поговаривать о том, что она присматривает за своим горе мужем с того света. И в какой-то степени они были правы. Аделаиды действительно присматривала за ним из мира духов и направляла его, когда это было нужно. И вот спустя много лет, когда на лице Диего прибавилось морщин, а в волосах и бороде седых волос он почувствовал, что время пришло. Он тихо поднялся в свою комнату, которая когда-то принадлежала и Аделаиде. Достал свой любимый коньяк и устроившись в кресле сделал свой последний глоток.       — Я иду, любимая. — Тихо сказал он, закрывая глаза.