Only mine.

Санни все же уехал,но на годик, и летом вернулся. Не забывая про своих друзей, он придерживал почти со всеми общение, кроме Бэзила. Не то, чтобы он хотел разорвать общение или не продолжить его, от него не было никаких вестий для Санни. Но другие говорят, что Бэзил общается с другими как обычно. Когда они скрашивали насчёт этого, то тот выкручивался чересчур умело. Санни это, безусловно, насторожило. Если поразмыслить, то к нему есть особые чувства. Если точнее выразиться, то всегда, в слабой форме, а сейчас уже у самой большой, какой только возможно. Он чаще вспоминал его образ, нежели других, он чаще хотел быть с ним, нежели с другими, ему нравилась его компания. Но малá вероятность, что это взаимно. Санни собирал свои вещи, дабы совсем скоро он приедет туда снова. Комната была не так больша, но уютна. На белых стенах висели чьи-то плакаты. Хоть и стены белые, в комнате обычно мрак и жалюзи́ всегда закрыты. Он поедет в одиночку и будет жить у Кела, ибо мамуля будет занята, а у Кела полноценная семья с большими домом, не счастье ли это? — Сынок, собрался? Я тебя буду ждать в машине. Быстрее только — и дверь захлопнулась. Было волнительно и хотелось скорее встретиться, поэтому нельзя терять ни минуты. Он почти сразу же вышел из дома. Закрыв дом, он направился к машине, и они уехали. Сердце колотилось, пальцы похолоднели от длительного времени и волнения. Внешне он выглядит спокойно, будто вовсе и не задумывался об этом, но внутри все казалось таким медленным и протяжным, тревога билась и ударили по всему телом холодом. *** Уже на пороге Кел встречал его и радостно воскликивал, корча улыбку. На его реакцию он ответил слабой улыбкой, ведь Кел всегда забавный, это было неоспоримо. Зайдя в дом, Кел рассказывал как и что было. Почти ничего не изменилось в этом городке, но не было ощущение что он остался позади, отстал. — Ты другим говорил обо мне? Что я приеду? — резко спросивший Санни смотрел на Кела. Он виновато улыбнулся и произнёс тихое «нет, забыл». Санни лишь вздохнул в ответ. Это был Кел, что поделать. Первым делом, раз Санни напомнил ему о друзей, то они вышли искать каждого и вечерком позависать, как в старые добрые. Конечно черноголовый не против, ведь также скучал по ним, а по одному человеку особенно. А по их совместной прогулке Санни решил кое-что спросить достаточно важное. — Что если мне нравится кто-то? — глаза Кела расширились в удивление, но молчал. Санни смог его поразить, и достаточно хило, поскольку он остановился и в изумлении смотрел прям в его бездонные глаза. — Ну.. представим, как это понять? Как потом признаться? — Кел завизжал. Нет, серьёзно, на всю улицу послышались радостные визги. Черноголовый закатил глаза и одной рукой закрыл лицо, показывая, что он надеялся, что ему помогут. Только Кел не собирался заканчивать, он взял за плечи своего друга и тряс, как не в себя. Видимо чересчур обрадовался. В глазах видно полное частье. — Кто? Кто? Кто? Кто? Кто? — он повторял его из раза в раз, ему нужен ответ. Его друг перечислял женские и мужские имена, даже те, что были не знакомы ему. — Я тебя о помощи попросил — Кел издал тихое «ой» и стал говорить какой-то невнятный бред о любви. И пока он рассказывал, они двинулись с места, а Санни пытался понять о чем он говорит. Он хочет признаться ему. Он хочет, чтобы они были вместе, но боится, что это будет невзаимно. Вечер. Все, кроме Бэзила, были уже в доме Кела. Обри, Хиро, Кел выглядело старше и будто милее. Оставались такими же беззаботным и весёлыми, хотя понимали, что будет тяжело в будущем. Санни, мешкаясь, спросил будет ли Бэзил или нет вообще. Когда его товарищ спросил о Бэзила, то он изучающе смотрел на него, кажись, подумал, что Санни в его втюрился. И правильно думал. По крайней мере, он так думал. Спустя несколько мучительных и медленных минут пришёл он. Санни беззаботно взглянул на небесные глаза, наслаждался ими. Он изменился,будто стал привлекательнее и явно взрослее. Он неосознанно улыбнулся ему. Бэзил почти всегда улыбался, поэтому был рад, что даже он принял его с улыбкой. Ему было стыдно, что он нарочно избегал его, не отвечал. Да и сейчас он сжимался - чувствовал страх перед ним. На самом деле, он просто боялся невзаимности. Больше всего. Он ведь также сильно любит его. Санни - номер один в его жизни. Флорист также смеялся, веселился с ними, Санни также пытался что-то говорить,а не просто слушать и смеяться с чего-то. Но глаза не отлипали от белоснежного лица. Эти голубые глаза выглядели тайной. Как будто есть ещё что-то большее. Чужие щёки, чужие черты лица, чужие брови, чужие глаза выглядели превосходство. Санни не хотел себе такие, он их просто хотел видеть каждую секунду,а то и вечность. Но его манили его губы. Они были обычными, розовыми, но их хотелось накрыть своими, он хотел узнать его вкус. Бесспорно, он хотел его. В его мыслях был вопрос, который должен спросить у Кела. Срочно. Санни выждал моменту, когда его товарищ наконец-то посмотрит на него. Он головой мотнул, мол, «в коридор нужно». Безусловно, он его понял, но пойдёт ли? Конечно нет, он отправил туда Бэзила. это было очевидно. Всем. Но подсолнухи не видели этого. Санни мельком ушёл, а Кел отправил вместо себя Бэзила. Он был уверен, что он начнёт рассказывать о том, что ему он нравится, спрашивая то ли это или нет. — А куда это они ушли? — она закатила глаза. — Они? Признаваться друг другу в любви. — уверенно произнёс свою речь и очень победно. — Вообще, это я должен был пойти за ним, но лучше им признаться, а то смотрят на друг друга, скоро съедят, как звери какие-то, боже — на последних слова Кел закатил глаза и сделал смешную позу. Они рассмеялись, ведь сами понимали этого. В это время Санни нервничал. От одной мысли про этого цветочника мысли путались и хотелось обниматься. С ним. С Бэйзилом. Не любя тактильность, не нуждаясь в них, он хотел чаще обниматься с ним. Для него это казалось чём-то прекрасным. Флорист подошёл к Санни. Он смотрел вниз и стоял к нему спиной, будто размышляя, не видя никого. Блондин хотел уже начать что-то говорить, но его остановило размышление возлюбленного, который явно обращался не к нему. — Я тут подумал, Кел, мне ну.. правда нравится быть с Бэйзилом. Я словил на себе ощущение нехватки его и желание тактильности. А пока мы были вместе я просто не смог оторвать от него взгляда, может стоит признаться? Или это невзаимно? — голос затих. Он также ушёл размышлять об этом. Сомневался, надеялся, волновался, хотел взаимности. Но страхи поглощали, заставляя мешкаться. Бэйзил улыбнулся, понимая, что эти чувства взаимно. И пока его любовь говорила об этом, то он вспомнил, как с детства хотел быть с ними. Хотя раньше путал это с обычной симпатией, дальше не принимал себя, а сейчас это взаимно. Он также любил его, также восхищался. — Я хочу, чтобы он выбрал меня, как вечного спутника жизни. — он озвучил свои мысли, самые первые и странно звучащие для него. Он хотел повернуть к "Келу", но отчётливо услышал голос Бэзила. — Я выбираю тебя, как вечного спутника в жизни. — Бэйзил улыбнулся мягче, нежнее. Он развернулся, надеясь, что это ему кажется, но нет. Перед ним Бэйзил улыбается. У Санни в голове прошла логическая цепочка, но его мысли прерывали чересчур манящие губы любимого. Ему определённо нужно было их поцеловать. Он подошёл в нему в плотную. Его спутник нетерпимо ждал его последующих действий, ведь оба понимали, что сейчас будет. Их губы впервые коснулись. Это был их первый поцелуй, первый в жизни поцелуй. Такой желанный и свободный. Что-то новое и интересное. Руки Санни ушли за спину флориста, заставляя того прижаться сильнее. А одна рука зарылась в тёмных волосах, другая же коснулась его щеки. Они не друзья, а настоящие родственные души. Была тишина, что казалась приятной. Губы стали краснее, чем раньше. Первый отстранился Санни, но лишь на 5 секунд. Дальше пошла тяжёлая артиллерия. Он решает, что для него слишком мало обычного поцелуя, ему нужно больше. Он углубляет поцелуй. Он проходит по всему рту и заставляет смущаться его спутника подобными действиями. Он тоже смущён не менее, но по нему это нельзя сказать. В нём ощущалась та доминация, которую хотел его Бэйзил. Не то, чтобы ему нравилось выглядеть слабым, униженным, но именно с ним хочется подчиняться его действиям и словам. Через целуй послушались тихие стоны. Никто, собственно, не против стонов, если бы не друзья, которые могут услышать. Бэзил первый отстранился от очаровательных губ своего любимого. Он поглаживал небрежно уложенные волосы. Санни уткнулся носом ему в шею, томно дыша. Светловолосый первый подал голос. — Нас заждались —намекая, что им пора липнуть к друг другу, на что другой покачал головой в стороны, давая понять, что он никуда не хочет и ему нравится его компания. — Да не, не ждём вас, продолжайте — это был голос Обри, а следом послышался небольшой смешок, наверно, Хиро и голос Кела — Та ты дура, спалила нас — он злобно посмотрел на неё и смешно закатил глаза, мол, обиделся. Санни на это почти никак не отреагировал, как будто ожидал и знал, что такое будет, но вот его возлюбленный занервничал. Ему стало стыдно, что их увидили, чем они занимаются. Он заметно сжался от стыда. Он понимал, что это все нормально, но было стыдно по непонятной причине, непривычно, странно. Его щеки покраснели, даже слишком. А из слов Санни послышался «пиздец» тихим голосом, дабы только он услышал. Время два часа ночи. Все давно попрощались с друг другом и ушли по домам. Бэзил был в своём доме, в своей комнате и размышлял о том, что произошло. Внизу живота резко оживились бабочки и кружились вокруг, улыбка не сходила с лица. Мысли были только о Санни и вместо каких-либо слов ему хотелось произносить только его имя. Он смотрел в потолок, а мозг неосознанно начал фантазировать. Неприличное обществу, пошлое, ядовитое, но соблазнительное. Бабочки усилились, усиленно кружились заставляя чувствовать себя слабее, чувствительнее. Его рука прикрыла лицо, дыхание из обычного становилось прерывистым. Сердце билось сильнее, вот вот выпрыгнет, а в комнате жара, будто пустыня. Внезапно послышался звук уведомления из телефона. Бэзил неохотно взял его и прочёл сообщение. Ему написал Санни с просьбой побыть у него дома, а то видите ли не может заснуть. Написав положительное сообщение, он стал дожидаться его. Его приход не заставил себя долго ждать, как будто знал, что он согласится. Тем не менее, они уже обнимались и оба чувствовали то же самое. Они оба хотели этого, но никто не решался на первый шаг. Каждый понимал это, и каждый делал вид, что все нормально и этого нет. Санни сделал первый шаг. Он страстно поцеловал его. Они забирали у друг друга кислород, обменивались собственными слюнями, но это казалось интимнее, нежели мерзко. Бэзил уселся сверху на Санни, не отрывая сладкого поцелуя. Все казалось таким лёгким и ужасно горячим. В воздухе порхали бабочки, вышедшие из их животов. Этим моментом хочется наслаждаться вечность. Слюней было настолько много, что они вытекали изо рта, но им это нá руку. Бэзил упирался руками об кровать, пока в это время его любовь снимала его шорты вместе с трусами. Это было достаточно неловко, потому что ничего подобного не было в жизни. Они отстранили от друг друга, жадно глотая воздух. Санни выкинул шорты и трусы в другой конец комнаты, они больше не нужны в данный момент. Его рука направилась к лицу Бэзила, и пальцами проник к его рот. Он нашёл в этом возбуждающее и нужное, а у них как раз нет смазки. Сначал он вошёл в него одним пальцем. Он начал нервничать, ерзая ногами рядом с ним, но не смотря в глаза, а уткнувшись в грудь. Следом он вошёл вторым пальцем. Он сжимался, слишком. Ему нужно больше, шире. Потом вошёл в семи тремя. Он шептал его имя, умоляя о большем. Санни держался как мог, и наконец он аккуратно вошёл в него. Его рука копалась в его светлых волосах, пытаясь выискать что-нибудь, а другая ушла в низ живота, дабы выласкать его член. Бэзил, привыкая, начинается двигаться вверх-вниз. Стоны Бэзиля запомнили комнату. Такие жалкие, просящие большего. Их тела касаются, издаются шлепки. Бэзил наклоняется для поцелуя, при этом только ускоряя свой ритм одновременно получая дозу счастья. Санни не сопротивляется, он пытается отдать в этом поцелуя абсолютно всю свою любовь и нежность. Его рука, побывавшая у него на голове, скользнула вниз, проводя узоры на спине, едва щекоча, а следом он сжимал ягодицы до покраснения, до безумной и приятной боли. Другая же рука без остановок ласкала член Бэзила. Его реакции положительная: он закатывает глаза от удовольствия, и стонет его имя. — Ты принадлежишь только мне. — подал голос Санни. Это сразу же эхом в голове у его светловолосого. Эта фраза доставляла удовольствие обоим. Весь процесс добирался до самой точки, как будто вот-вот вулкан взорвётся. Они были рады, что это происходит, они наслаждались собой. Бэзил сжимался, ноги трясло, но нельзя останавливаться, иначе он просто не кончит, причём не только он. Санни также доходит до пика. Оба одновременно без стеснения кончают. Громкие стоны послышались из комнаты. Ноги подкосились сильнее, тряслились сильнее. Дыхание сбилось ещё давно. — Я люблю тебя сильно. — и объятия, самые крепкие. — Я тебя тоже