Я подарю тебе крылья, окрыление.

Оливия разносила еду пассажирам, закончив с работой присела на свое место рядом с Ниной. Та взглянула на девушку, но ничего не произнесла. А Оливия думала. Как долго они с Даниэлем продержатся прежде, чем накинуться друг на друга точно как в ту ночь в Риме? Как он теперь будет вести себя при ней, будут ли какие-то изменения, или может намеки с его стороны? Размышляя об этом, и думая: почему ее так тянет к этому человеку? , она начала ковырять ногтем подлокотник, издавая при этом неприятный звук. Нина сидела и пыталась не обращать на это внимание, сосредотачиваясь на других пассажирах. Кто-то смотрел фильмы, кто-то читал книги, одни общались друг с другом, но большинство поедали принесенный Оливией ужин. Наконец, Нина не выдержала и произнесла: —Перестань это делать. Раздражает. Лучше поговори со мной, о чем ты думаешь? Оливия тут же убрала руку с подлокотника и положила ладони на колени. Если она расскажет ей о чём думает, то скрести она в следующий раз будет стол дома у мамы, в Лондоне. —Ни о чем. Просто…—Оливия задумалась о чем она обычно думает, сидя в самолете, но поняла, что в последнее время только о Даниэле. —О маме. —Легко соврала она.—Хочу в Лондон, снова с ней встретиться. —Да, я тоже хочу домой, к родителям, просто почувствовать родную землю. Понимаю тебя.—Совсем не почувствовав подвоха, мечтательно произнесла Нина. Оливия глянула на часы. Пора подавать кофе пилотам. Она встала и прошлась до кухни. Там заварила ароматные напитки, теперь только и напоминавшие ей одного человека, понесла поднос ему и Марку. Набрала код, открыла дверь и зашла внутрь. Марк повернулся к ней, Даниэль напротив, будто специально продолжал сидеть спиной к Оливии. Пусть сидит. —Кофе.—Она улыбнулась Марку и поднесла поднос к нему, пилот взял чашку, поблагодарив. Она ждала пока Даниэль сам повернется к ней и возьмет свой гребаный кофе, но он продолжал сидеть неподвижно, делая вид, что безумно увлечен небом перед собой. Оливия прочистила горло, напоминая о своем присутствии. Ноль внимания. Засранец. Это что, новая игра? Марк пришел на помощь и позвал своего друга, только тогда его величество, капитан Даниэль Фернандес Торрес, соизволил повернуться и взять злосчастный кофе. Он посмотрел на Оливию с хитрой улыбкой, но не произнес ни слова. Наконец, она, прижав поднос к груди, вышла к пассажирам. Что он опять придумал? После Рима, она итак вся на нервах, а он будто вовсе не изменился, слишком хорошо играя свою роль. Но так только казалось, Даниэль измывал от желания перед Оливией, он точно также, как и она скучал по ней, но визуально старался быть таким же, как до отъезда домой. Таким же, как перед тем, как накинутьс на Оливию и ещё долго доказывать свою ориентацию, слышать её стон, чувствовать жаркое дыхание… Нет! Пора остановиться, он слишком далеко зашел, затеял неизвестную для Оливию игру в молчанку с его стороны. Не разговаривая с ней, было легче сохранять внутреннее спокойствие и держать выдержку. Даже если она заговорит с ним, на что он в глубине души надеялся, он не будет отвечать, она будет злиться, к чему Даниэль и стремился, смотреть на неё и не вспоминать ту ночь в Риме было чертовски сложно, об этом напоминали её губы, пусть и накрашенные этой ебаной помадой, её глаза цвета неба, смотря в которые он уже мысленно отправлялся в полет в отель в Риме… И именно об этих глазах ему пора забыть, ещё лучше если Оливия будет молчать. Просто держать свой грязный рот на замке, пусть и хотелось услышать ее голос после трех месяцев разлуки, это было одним из самых желанных ним все шестьдесят два дня вдали от этой англичанки. Даниэль хорошо посадил самолёт без всяких инцидентов, чему Оливия была необычайно рада. Сейчас она проверяла ряды на оставленные людьми вещи, Нина засмеялась, привлекая внимание Оливии. —Что там? Нина молча подняла вверх зелёные туфли. —Кажется, кто-то ускакал отсюда босиком. Девушки вместе рассмеялись представляя эту картину. Подошла Келси, отчитала их, и закончив свой осмотр Оливия сошла с самолета. Что-то подсказывало ей, что впереди будет нечто интересное.