Не смешно

      Она снова потерялась в лесу.       Нора раздражённо рычит, пряча разгоряченное лицо в ладонях, и ëрзает на своей полупустой сумке. Кто же ожидал, что при помощи своих «прекраснейших» навыков ориентирования она вместо скалистого утёса Звездолова (который, на секундочку, на востоке), забредëт в леса Вольфендома (далеко-далеко на запад)?       Точно не она.       Самое ироничное то, что формулировка «снова потерялась в лесу» не совсем подходящая — это её первое поручение как искателя приключений, и в этих местах она никогда не была. И в лесу она никогда не была. До этого момента.       Так почему же «снова»?       Она вытирает пот с лица и в растерянности смотрит на бесконечные стволы елей и дубов, из-за которых её родной город невозможно ни разглядеть, ни банально понять, с какой он стороны. Попытки определить стороны света по муравейникам тоже провалились, так как здесь настолько наглые и упитанные муравьи, что они обустроились не с одной стороны, а везде, попутно уничтожив весь окружающий мох. Разбойники редкостные, кто им разрешал?       Нора встаёт, закидывает сумку с помятыми бутербродами внутри на плечо, — опять, и наугад идёт ещё дальше вглубь. Вернее, надеется, что к выходу, но мы не будем тешить её надежды. Потому что и так очевидно, что они самонадеянны и глупы. Как и всегда. Опять.       Солнце давным-давно скрылось, и единственный источник света в этом дремучем лесу — маленькие цветочки-светяшки, излучающие слабый голубой свет.       «Это не смешно, — думает Нора, понимая, что снова безнадёжно потерялась. — Ну почему ж снова-то?! Впервые!».       Воет волк, — опять. Хотя, это протяжное завывание охрипшим голосом сложно приписать волку, скорее какому-то неудачнику-приключенцу, потерявшемуся, как и она. Нора резко поворачивается на звук, сухие еловые ветки хрустят под ногами, и пытается определить в кромешной темноте, куда идти, чтобы не переломать себе ноги. Мысли о том, чтобы не последовать за воем, не появляется в дурной голове.       Ситуация странно знакомая, словно всё это уже было (ах, кажется, эта фраза тоже где-то звучала...), и поэтому сознание отрицает любую опасность.       «Это же было — убеждённо твердит оно, отключая все инстинкты самосохранения. Так как их особо и не было, наверное, оно отключило ещё и здравомыслие. — Зачем бояться того, что мы и так знаем, как свои пять пальцев? Сейчас мы пойдём на звук, найдём кого-то и подружимся!»       «Ты идиот? — не слишком протестующе спрашивает своё сознание Нора, продираясь сквозь кусты и поскальзываясь на не замеченных ею грибах. Гадость какая. — Как мы можем знать, что это было? Это наше первое поручение так-то!»       Ответа не следует. Наверное, это и хорошо: когда на твои разговоры самого с собой кто-то отвечает — это нехороший знак, указывающий на то, что нужно провериться у специалиста.       Или пойти в Собор, рассказать всё Барбаре и смириться с тем, что отвечает тебе не Архонт, а твои проблемы с головой.       — Ау-у-у-у-у-у, — раздаётся вой ближе, и она, не выдержав, отвечает. Ещё более отчаянным и визгливым воем, выражающим её отношение к этой ужасной ситуации. А что? Она тоже хочет выть. Имеет право! — ...у-у-у. Тут кто-нибудь есть? Помогите, пожалуйста!       Когда на твой вой опять отвечает волк с человеческой речью, это ещё хуже, чем споры с самим собой.       — Могу добить, — милосердно предлагает Нора, улыбаясь. Истерически и неестественно широко. — Про помощь не обещаю.       — Нет, спасибо, ха-х... — неуверенно хихикает «волк», и Нора предугадывает следующую фразу. Будто всё и правда происходит во второй раз. — Я...       — Опять потерялся в лесу и попал в ловушку для волков? — заканчивает она за него. — Понимаю. Удачи.       Тем не менее, она вскоре находит этого несчастного. Измазанный в грязи подросток снова сидит на дне глубокой ямы, буквально чудом не задев ни одного из кольев на дне, что буквально противоречит его репутации.       Потому что Беннету — самому невезучему человеку на свете, впервые в жизни повезло. Ну, в какой-то мере. Повезло выжить, но не повезло встретить Нору.       — У тебя есть какая-то верёвка? — с надеждой спрашивает искатель приключений, выдавив из себя неловкую улыбку. — Я сам выбраться не могу, зацепиться не за что.       — Пряжа подойдёт? — шутит она, доставая из кармана недошитый носок с топорщащимися во все стороны нитками.       — Э-э-э, нет, — вежливо говорит Беннет, смутившись. — Ничего попрочнее нет?       — Только твои нервы, выдерживающие мой юмор, — вздыхает девушка, а затем, перестав кривляться, достаёт из сумки моток прочной верёвки. Нехорошее предчувствие она игнорирует, оно всегда её подводит. — Подожди секунду, сейчас сброшу её.       Нора быстро обвязывает верёвку вокруг туловища, упирается ногами покрепче в мокрую землю и сбрасывает другой конец в яму. Беннет хватается за неё и, убедившись, что она закрепилась в этом положении, тянет на неё всем своим весом, а потом...       Ноги Норы соскальзывают по траве и она, неловко сопротивляясь, падает волчью яму второй. Опять.