Вытащи меня из этого кошмара!

— Томми, я уже не знаю, как до тебя достучаться. Ты просто смотришь на меня и улыбаешься, но я не вижу причин для улыбки. Я уже устал выдавливать их из себя, но и прямо я тебе ничего не могу сказать. Ньют говорил спокойным, но натянутым голосом. При этом всё в нём кричало. Но Томас был слеп. Он видел только Ньюта, слова проходили мимо него. Томас даже не замечал, как изменилась обстановка вокруг. Глэйд рушился. От стен Лабиринта почти ничего не осталось. Всё гнило и покрывалось плесенью. — Боже, какой же я ужасный друг! Почему не замечал этого раньше, — парень сердился на себя. Это был предпоследний сон, и он не знает, чего ему ждать от последнего. Насколько там всё ужасно? Ему страшно, но в то же время он надеется, что там кроется ответ или хотя бы подсказка, где искать Ньюта. С последнего разговора с Брендой прошло три недели. Она писала ему, звонила, но он был вне зоны действия и никак не реагировал на друзей. Томас снова стал затворником. Только не по собственной воле. Ньют запретил. И сколько бы брюнет не спрашивал его «Почему?», тот никогда не отвечал, а если и отвечал, то уклончиво. Со свежей головой друзей было бы, конечно, намного быстрее и легче найти ответ, но раз Ньют сказал нельзя, значит нельзя. Томас больше не спорил. Но и в то же время он понимал, что времени остаётся всё меньше и меньше. Ньют гаснет. Снова. Солнце снова гаснет. — В этот раз я не дам тебе снова покинуть меня. — Рад слышать, — говорящий ухмыльнулся. Улыбка растянулась сама по себе. Парню, конечно не нравилось, что Ньют может в любой момент услышать его. И связь с ним отличается от той, что была с Терезой. Он так и не разобрался, как посылать Ньюту сообщения только в тот момент, когда ему это нужно, но он особо и не жаловался. Томас радовался и тому, что просто имеет возможность слышать его. И в скором будущем надеется, что сможет его ещё и видеть перед собой, ощущать его тепло рядом и больше никогда не выпускать из своих объятий. Часы показывали пол четвёртого утра. Дабы взбодриться, парень налил себе кофе и выглянув в открытое окно, окинул взглядом небо. Солнце вступало в свои владения. Перемешиваясь с темнотой ночи, они создавали поистине волшебное зрелище. Томас любил рассветы. Воздух ещё чистый и свежий, город постепенно пробуждается, и в эти мгновения тихо и спокойно. Рассвет — начало чего-то нового. — Видел бы ты это, Ньют. Даже, если больше всего ты любишь закаты, потому что ещё один день прожит. Но я не верю, что ты всегда жил только завершением, а не началом. — Ты прав. Я жил закатами, пока не встретил свой рассвет. — Ты видишь его моими глазами? — К сожалению, мои навыки телепатии ещё не достигли такого уровня. — Мне нравится, что ты продолжаешь шутить даже в таком положении. — А что мне ещё остаётся делать? Только благодаря юмору я всё ещё здесь, разговариваю с тоб… Связь с Ньютом внезапно оборвалась. — Ньют? Ньют, что случилось?! Томас зажмурился, стараясь направить все свои силы на контакт с блондином. Но тщетно. Ругнувшись себе под нос, парень вернулся в спальню. Завершающий сон сам всплыл перед глазами. — ТОММИ, ОСТАНОВИ ЭТО! ПРОШУ! Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ! — Ньют кричал, надрывая глотку, слюна брюзжала во все стороны, взгляд был напуганным. Блондин находился на грани истерики. Чёрный дым постепенно сгущался, пока не накрыл их полностью. Парень в ужасе распахнул глаза. Горло сдавило, перекрывая доступ к кислороду. Его трясло. Осознание, что происходит что-то очень и очень ужасное, начало доходить до него только сейчас. До этого он не шибко принимал всю серьёзность ситуации. Ему казалось, что разгадай он сны, всё решится само собой, но как же сильно он ошибался. Это была только вершина айсберга. Томас снова захлёбывается. Он барахтается, но течение оказывается сильнее. И он идёт ко дну, не подозревая, что где-то всего в нескольких метрах, ко дну идёт и Ньют.

****

— А что мне ещё остаётся делать? Только благодаря юмору я всё ещё здесь, разговариваю с тоб… — внезапный удар в челюсть выбрасывает его из своего подсознания, где он вёл такой нужный ему разговор с Томасом. Они были для него как глоток свежего воздуха. Ньют вытирает кровоподтёк тыльной стороной ладони и поднимает гневный взгляд на обидчика. — Достаточно, А5. Я думаю, что этого вполне хватит, чтобы замотивировать его действовать быстрее, — блондину хотелось стереть эту мерзкую улыбочку с лица Дженсона. Крысуна. Дженсон сделал знак рукой и два охранника в униформе ПОРОКА подняли юношу подмышки и унесли в его комнату камеру. Грубо швырнув блондина на пол, как тряпичную куклу, они ушли, предварительно заблокировав дверь, если тот надумает сбежать. Поначалу он и правда пытался, пока были силы, но его ловили и жестоко наказывали. Окружали охраной и электрозащитными полями. «Поставили ограду, морковку обложили глиняными изделиями. Ну это чтоб не упала, «не убежала» никуда, — Ньют нервно хихикнул» Сейчас он был настолько слаб, что даже не мог стоять на ногах без посторонней помощи. Ему хотелось плакать, но слёз уже не было. Всё выплакал в первые дни. Ньют провёл языком по потрескавшимся губам и почувствовав металлический привкус, поморщился. Забавно, что его буквально с того света достали, чтобы поиздеваться. Блондин, бросив попытку подняться, вызвал через спецприёмник Аву Пейдж. Это был единственный человек, кому он вообще мог доверять. Женщина не заставила себя долго ждать. Дверь в комнату отварилась, и она прошла внутрь. Сначала её взгляд блуждал по пустому пространству, пока не услышала тяжёлое дыхание под ногами. — Извините, не могли бы Вы мне помочь? — он виновато улыбнулся. — Ох, конечно, милый. Ава Пейдж наклонилась к нему, обхватывая его одной рукой за талию. Ньют же закинул ей одну руку на плечи, а другой опёрся о пол, помогая женщине поднять его тушу. Неспешно, они дошли до кровати, благо комната была маленькой и расстояние было небольшое. Доктор Пейдж уговаривала Ньюта принять лежачее положение, но тот напрочь отказывался из уважения к ней, в конечном итоге, женщина сдалась. Они просидели в молчании неопределённое время, пока блондин не прервал его. — Я всегда считал эту комнату тюрьмой. Она ни капли не изменилась. И от этого только противнее в ней находится. Женщина ничего на это не ответила, улыбнулась только. — Как там Томас? — она не пыталась надавить на его больное место, просто интересовалась. Как мать спрашивает у ребёнка, как дела у его лучшего друга. — Он ищет меня. Ему тоже тяжело, сейчас думаю, ещё хуже. Я знаю, чего добивается Дженсон, но не понимаю зачем. Он просто больной на голову, другого объяснения я не вижу. — Вспышка сильно подкосила его сознание. — О неет, он всегда таким был. Всегда. Псих, — яд сочился из каждого произнесённого слова. — Чего ты хочешь на ужин? Может, чего-то особенного? Я принесу, — спросила она его, вставая с кровати. — Маккиато с карамелью, посыпанное шоколадной крошкой и обычное брауни, — на этих словах, голос Ньюта потеплел. — Хорошо. Ава Пейдж уже почти закрыла дверь, когда услышала тихое: — Не надо было меня спасать. Она прикрыла глаза, и заперла комнату. Ньют умирал каждый день, каждую секунду с того момента, как его грудь пересёк нож. Всё о чём он мечтал, это заснуть вечным сном. Чувства, которые он испытывал при попытке суицида в Глэйде, не идут ни в какое сравнение с тем, что он чувствует сейчас. Его просто истоптали морально и физически. Ради глупой мести подростку. Смешно просто. Как же низко пал Дженсон. Вонючий Крысун. Он использовал Ньюта в качестве приманки. Поначалу отправлял его в качестве снов, где Ньют должен был подталкивать его к поиску, при этом не говоря об этом прямым текстом. И Дженсон очень бесился, когда видел, что Томас никак не реагирует, а просто впадает в депрессию и бухает. Ньюта это задевало сильнее, но он не злился на друга, прекрасно понимая, что мёртв для него, и на то, что Томас поверит в его спасение, уйдёт уйма времени. Блондин просто наслаждался его обществом, и выполнял свою работу за обещанную свободу. Поначалу его особо не трогали, только приказывали что делать. Но после попытки побега, отношение к нему ужесточили. Дженсон стал давить сильнее, иногда бил его в качестве «профилактики», чтобы неповадно было. Когда Ньют не по плану сорвался в последнем сне, который и вовсе не должен был быть последним, ему прилетело сильнее обычного. Где-то всё ещё виднелись фиолетовые и синеющие гематомы. Он был лишён еды на какое-то время, но Ава в тайне приносила то, что ей удавалось своровать. Обычно это была сладкая булочка или варёное яйцо. Не богато, но хоть какое-то кушанье. Ньют не испытывал ненависти к женщине, уже нет. У него было достаточно времени разложить всё по полочкам. К тому же, она больше не играла большой роли в ПОРОКе, Дженсон сделал всё, чтобы её понизили в звании. Да настолько, что ей помыкали даже уборщики. А отпускать просто так он не собирался, ему не хватало такого высокого интеллекта как у неё. Поэтому Ава и Ньют держались вместе, как тонущие в одной лодке, с единственной надеждой на спасение, в лице Томаса. Пейдж научила парня связываться с Томасом телепатически, было сложно, но он смог и был самым счастливым человеком на свете, пока Крысун не отобрал у него и это. Застав юношу за этим занятием, он решил внедрить эту особенную связь между объектами в свой план, который идеально заменил сны. Использовав телепатию, Ньют хотел сообщить о его местонахождении, но не успел, к этому времени, когда он научился более-менее удерживать связь, Дженсон уже взял над ним контроль и теперь все мыслительные процессы в голове Ньюта проходили через проверку и фильтрацию. Все его мысли, послания и разговоры, отображались на компьютере. Он мог только шифроваться, но и это быстро рассекречивалось, и каралось. Последний сон был его криком души, в тот день он сдался, потерял всякую веру на спасение и перестал ждать. Но потом…потом случилось чудо, и Томас начал действовать. Томас наконец-то поверил в то, что Ньют может быть жив. И это открыло в хромом Глэйдере второе дыхание. Заново зажгло искру надежды. Томми спасёт его.