Пороки и добродетели

Дверь открылась, и её с силой втолкнули внутрь. Высокий седовласый мужчина в чёрной одежде последовал за ней в комнату, не забыв запереть за собой дверь. На секунду он закрыл глаза и вздохнул, затем повернулся к ней. "Эсмеральда... " — его губы растянулись в ухмылке, от которой девушка вздрогнула. Цыганка теперь стояла посреди большой комнаты, стены которой были заставлены книжными полками, с письменным столом с одной стороны, большой кроватью с другой и двумя окнами, в которые проникали последние оранжево-красные лучи уходящего дня. Он слегка приблизился к ней, и она машинально отступила на пару шагов. Её голова была гордо поднята, и она изо всех сил старалась выглядеть перед ним как можно более бесстрашной. Но вот на ее лице было написано, что запертая комната, в которой они были только вдвоём... Она стояла перед ним только в белом, плохо прикрывающем её одеянии, в котором всего минуту назад она горела бы заживо,что еще больше уменьшило её слабую уверенность. —Фролло, не надо...— прервала она несчастным и слабым голосом. Судья только что приблизился к ней с похотью в глазах, которые блуждали по всему ее платью, предлагая и обещая гораздо большее под ним. Его голова была всего в нескольких дюймах от ее головы. Он посмотрел в ее большие зеленые глаза, которые все еще храбро смотрели прямо на него, но уже начали увлажняться. —Чего не надо? — Он ухмыльнулся. Затем, не дожидаясь продолжения, он крепко обхватил ее голову руками и прижался своими горящими губами к ее губам. Цыганка попыталась закричать от боли и отвращения, но приоткрыла рот ровно настолько, чтобы впустить в него язык священника. С каждой секундой Эсмеральде становилось все более и более некомфортно. Хватка Фролло становилась все крепче, а его поцелуй все больше напоминал дикого зверя, разрывающего на части свою добычу. Девушка оцепенела, чувствуя только учащенное сердцебиение судьи, его прерывистое дыхание и его жаждущий язык, отчаянно желающий проникать в нее все дальше и дальше. Затем он, наконец, был готов прервать поцелуй, когда медленно вынул из нее язык и ослабил хватку рук. Его губы все еще были прижаты к ее губам, когда он несколько раз тяжело выдохнул, а затем слегка прикусил ее нижнюю губу. Через несколько мгновений он отстранился от нее, ухмыляясь, довольный своим успехом. Он убрал руки с ее головы и провел ими вниз по ее телу. Это, казалось, вырвало девушку из безразличного, полубодрствующего состояния, в которое она погрузилась. В одно мгновение она собрала все силы, на которые была способна, и оттолкнула от себя, насколько могла судью. Фролло, удивленного внезапной переменой в еще секунду назад послушном теле, отбросило на несколько шагов от нее. Ему действительно пришлось приложить огромные усилия, чтобы не оказаться на полу и удержаться на ногах. —Ты мне отвратителен!— злобно выкрикнула она и плюнула на пол между ними.—Я ненавижу тебя, ты слышишь меня, ты старый, больной извращенец! Глаза Фролло наполнились чистой ненавистью, которая заставила Эсмеральду пожалеть, что ее к тому времени не сожгли на костре. Он бросился к цыганке, схватил ее одной рукой за шею и начал тащить к одному из окон. Ее тело, согнутое нечеловеческой силой, которой он подвергал ее, споткнулось о множество книг, разбросанных по полу, и в конце концов добралось до окна. Он выставил большую часть ее тела наружу, но она все еще чувствовала его крепкую хватку на своей шее. —Смотри! — он заставил ее опустить голову и посмотреть под ними. На мгновение она подумала, что он просто вышвырнет ее падать и со всем этим будет покончено, поэтому она закрыла глаза. —слушай,что я тебе говорю!—крикнул министр, грубо тряся голову девушки. Эсмеральда открыла глаза и увидела не так далеко от себя длинную вереницу цыган и солдат, которые подталкивали их и торопили идти быстрее. —все демоны и грешные души, изгнанные из Парижа— теперь министр склонился над ней. Он прижимал ее своим телом к каменному краю окна и грубым голосом шептал ей на ухо: —Но ты знаешь, пожар гораздо лучше справился бы с уничтожением всех этих паразитов с лица Земли— усмехнулся он рядом с ней. Эсмеральде было очень больно от положения, в которое он ее поставил, но ее разум был ясен, и она слышала каждое слово. Она думала, что он говорил все об этом зле и грехе, но единственное существо, обладавшее этими качествами, находилось не там, в толпе выталкиваемых и выгоняемых из своих домов людей, а просто рядом с ней. Она презирала Фролло за каждое действие, которое он совершал по отношению к ней, за каждое его слово, за каждую часть его тела, к которой, как она чувствовала, прижималась. Она дрожала и отчаянно пыталась двигаться как можно больше, в надежде вырваться из его хватки. К сожалению для нее, это привело только к тому, что Фролло еще больше сократил расстояние между ними, и она с паникой почувствовала, как твердеющий член судьи прижался к ее сопротивляющемуся телу. Ее отчаянное слабое сопротивление и трение их тел, ощущение ее беспомощности под ним возбудили Фролло еще больше. Его сердцебиение участилось, и его речь теперь прерывалась тяжелыми, глубокими вдохами: —Действительно, было бы намного проще сжечь вас всех заживо, но разве не твои рыдания предотвратили эту гибельную участь для всех вас?— Ты сделала выбор, не так ли?— ухмыльнулся он. —Сегодня я простил тебе жизнь перед всем Парижем, я спас тебя.Ты, маленькая ведьма, и так ты выражаешь мне свою благодарность? Твоя жизнь была обречена, но ты предпочла отдать ее мне, а не в руки вечного огня, разве это не так?— Он тряс ее и еще сильнее прижимал к камню, отчего ее глаза наполнились слезами боли, но она была полна решимости не показывать свою слабость. Она все еще пыталась вырваться и отбежать от него, но ее попытки становились все более и более безнадежными. —И я был достаточно добр, чтобы освободить не только тебя, но и всех тех паразитов, которых ты называешь своими друзьями, не так ли?— продолжил он. —Смотри, Эсмеральда, смотри! Благодаря тебе им позволено продолжать свою жалкую жизнь, но это легко может измениться, если ты будешь упорствовать в непослушании мне. Теперь ты понимаешь,— он крепче обнял ее за шею, ожидая ответа. Она не ответила. —Ответь мне! Скажи, какой я милосердный,скажи, какой я хороший, скажи это! С огромной болью, больше похожей на рыдание, чем на слова, она ответила: —Да, ты такой..— Она увидела, как он ухмыльнулся рядом с ней, и почувствовала, как его рука отпустила оконную раму. —Очень хорошо, замечательно… Добрые дела всегда должны быть вознаграждены— ухмыльнулся он, схватил Эсмеральду за робу и начал поднимать ее. Мысль о том, что грядет, заставила его затвердеть еще больше, и теперь он был уверен, что девушка это чувствует. Осознав, что происходит, цыганка собрала все оставшиеся силы и усилила сопротивление. Она очень хорошо знала, на что согласилась, но все равно отказывалась уступить Фролло, и, что более важно, она была в ужасе от этой мысли. Его рука сняла большую часть ткани и нетерпеливо прошлась по ее ногам и внутренней стороне бедер. Он потерял весь свой самоконтроль и блаженно тонул во всех удовольствиях, которые доставлял ему каждый новый толчок ее тела. Сопротивляющиеся и сжимающиеся ноги делали это для него еще более возбуждающим. Он почувствовал боль у себя между ног и отчаянно захотел немедленно избавиться от нее. Его рука потянулась к собственной одежде, намереваясь обнажить свой мужской орган, но затем он понял, что неистовые движения девушки привели их в очень неустойчивое и опасное положение. Они оба наполовину высунулись из окна, и ее постоянное перемещение делало ситуацию еще более рискованной и серьезно угрожало их выпадению. Его одна рука все еще крепко держала ее за шею, но когда он отвел другую руку от оконной рамы, он потерял контроль над ситуацией. Эсмеральда безумно металась во всех направлениях, ее глаза были закрыты, и она изо всех сил старалась не думать о том, что с ней делал Фролло. —Глупая девчонка!— закричал судья и, слезая с нее, обрел равновесие и оттащил Эсмеральду и себя от окна. Он все еще держал ее за шею, когда рявкнул в ее адрес: —Ты хочешь, чтобы мы умерли, но я не пойду за тобой так просто в ад,девчонка!— Он с отвращением толкнул ее, и она рухнула на пол. Для нее это был долгий день, и силы быстро покидали ее. Она осталась на полу, не меняя позы, глядя вниз и ужасаясь тому, что еще ей предстоит выстрадать этой ночью. Судья пристально посмотрел на нее, подтверждая свое превосходство и немного успокаиваясь. Он вздохнул и машинально посмотрел в окно. Последние огни уходящего дня давно погасли, оставив по всему городу темно-серые оттенки, но еще не совсем стемнело. Фролло снова повернулся к застывшей на полу девушке. —Ложись на кровать— сказал он тихим, но резким и холодным голосом. Сердце Эсмеральды, которое только что выровняло свое биение, учащенно забилось, и по всему телу пробежала дрожь. Она не пошевелилась. —Поверь мне, моя дорогая, тебе будет не так больно, если ты будешь делать в точности то, что тебе говорят. Теперь не заставляй меня повторяться— угрожающий и в то же время невероятно спокойный голос, которым он только что произнес эти слова, заставил ее встать и присесть на край кровати. Ее лицо все еще было опущено, а сердце перепугано больше, чем когда-либо прежде. Она отчаянно хотела сбежать от него, не подчиняться каждому его слову или, по крайней мере, иметь достаточно сил, чтобы причинить ему вред, но все ее сознание кричало не делать этого. Внутренняя боль, споры о том, позволить ли себя изнасиловать или бороться за свое достоинство и в конечном итоге быть убитой вместе со своим народом, причиняли ей невероятную боль. Она чувствовала, что едва может дышать. Она решила свою дилемму как раз вовремя, чтобы увидеть судью, который стоял прямо рядом с ней и тянулся к ее волосам. Он ухмыльнулся, запустив пальцы в ее темные локоны, и, крепко схватив их, откинул ее волосы назад и приблизил свое острое лицо к ее округлому,но такому резкому от несчастья личику. —Ты будешь смотреть прямо на меня.Я хочу видеть твое лицо в каждый момент этого, ты меня понимаешь?— Он толкнул ее, заставив лечь на кровать, и, перелезая через нее, запечатлел еще один глубокий и грубый поцелуй. Ее глаза наполнились слезами, и она автоматически закрыла их. Он взял ее за подбородок и, все еще находясь очень близко к ней, повторил: —Я спрашиваю, ты меня понимаешь?— Ее глаза открылись, и она посмотрела на него со всей ненавистью, на которую была способна: —Да, я понимаю тебя— сказала она очень тихо, но ей удалось звучать менее беспомощно, чем раньше. —Хорошо— ухмыльнулся он, слезая с нее и садясь на край кровати. —Теперь подвинься, чтобы тебе было удобнее лежать на кровати. Она молча подчинилась, и через несколько мгновений ее голова оказалась на подушках, а Фролло теперь был у ее ног. Он терпеливо наблюдал за ней, и когда она перестала двигаться, он скользнул рукой по ее ноге. Она задрожала, что привело его в еще больший экстаз. Его рука продолжала двигаться вверх, обнажая все больше и больше ее ног. Судья снова жадно наклонился над ней, когда его руки задрали всю ее юбку. Она почувствовала, как его член возбуждается между ее обнаженных бедер, и ничего не могла поделать, кроме как пожать плечами и поднять руки, готовые оттолкнуть его от себя. Фролло надавил на нее сильнее, поймав и прижав обе ее руки над головой. Он тяжело дышал ей в ухо: —Не двигайся.—Мгновение он смотрел ей в глаза, полные отвращения и страха, затем его руки оставили ее и начали спускаться к шее. Он поцеловал ее еще раз, и начал медленно стягивать ткань с ее груди. Фролло прервал поцелуй, и его лицо начало двигаться вниз по ее шее. Его руки обнажили одну из ее грудей, когда он уставился на нее расширенными глазами, а затем он нетерпеливо начал целовать и водить по ней языком. Он грубо стянул с нее оставшийся кусок робы и с тяжелыми вздохами и стонами принялся ласкать всю ее грудь. Боль между его ног усилилась, и, убрав одну руку с ее соска, он просунул ее между их телами и потянулся к своим штанам. Эсмеральда тихо заплакала и начала яростно дергать плечами, но на этот раз он хорошо поймал ее, и она мало что могла сделать. Он просто продолжал тяжело дышать, чувствуя ее обнаженное агрессивное тело под своим. Он, наконец, добрался до паха и вытащил жаждущий орган из-под одежды. Его дыхание стало глубже, а сердцебиение участилось, когда его рука коснулась теперь ее ног. Он посмотрел на Эсмеральду, чьи глаза теперь были устремлены в потолок, а по ее щеке скатилась слеза. Он ухмыльнулся и отодвинул одну из ее ног, ощупывая ее своими костлявыми пальцами. Она почувствовала холодный металл от его колец на внутренней стороне бедер и вздрогнула. Голова Фролло оторвалась от ее груди, и он нетерпеливо усмехнулся: —Посмотри на меня!— Не дожидаясь продолжения, Эсмеральда почувствовала, как его тело еще сильнее прижимается к ней, и паника охватила ее, когда она поняла, что последует буквально через мгновение. Фролло застонал и схватил ее даже там, когда, потеряв все остальные чувства, она отдала свое онемевшее тело его желаниям. Громкий стук снаружи в дверь заставил судью и цыганку вздрогнуть, заставив Фролло слегка отскочить от нее. —что!?—рявкнул он в гневе,разочарованный прерваным. —Министр Фролло ...—послышался нерешительный голос солдата за дверью, когда мужчина предпринял безуспешную попытку войти через запертую дверь. —Не трать мое время на болтовню, идиот.—сказал судья, теперь возвышаясь над Эсмеральдой и крепко держа ее за руки. Девушка оставалась застывшей, но в ее глазах светилась жизнь. —Это касается бродяг - заключенных, сэр. Вы должны позаботиться о некоторых документах, прежде чем их выгонят из города. —Дурак, ты смеешь вторгаться в мою личную жизнь из-за каких-то бумажных деклараций! Неужели ты не можешь справиться с этим сам— прорычал он, по-прежнему не двигаясь. —Нет, сэр, я имею в виду… есть кое-что еще— голос солдата звучал растерянно и нерешительно. —Тогда говори громче! —Ну, вы также должны организовать переезд капитана - я имел в виду предателя… бывшего капитана, сэр. Сердце Эсмеральды взволновалось при одном упоминании о своем возлюбленном, и она задрожала всем телом. Это не осталось незамеченным судьей, поймавшим ее в ловушку своим телом, который обратил к ней свои полные порока глаза. Его холодный взгляд заставил ее внезапно угаснуть надежду, и она снова почувствовала тяжесть отчаяния. —Тогда очень хорошо, - начал Фролло низким и властным голосом, по-прежнему глядя прямо в зеленые глаза цыганки, - подожди меня внизу, я присоединюсь к тебе через минуту, и тогда я смогу позаботиться об этих ... важных вещах, понял? —Да, сэр. Судья услышал удаляющиеся шаги солдата, когда тот все еще не сводил глаз с девушки. Смесь различных эмоций затуманивала его зрение - в этот момент он презирал, любил, ненавидел, желал и тосковал по цыганке.Он был ревнив, возбужден, разгневан, беззащитен и возбужден. Его лицо приняло выражение всего этого, и со скованной ухмылкой он с невероятной силой вцепился в тело Эсмеральды и, не говоря ни слова, изо всех сил прижал его к кровати. Сделав это, ему удалось отделиться от нее, и, ступив на пол, он повернулся к двери спиной к ней. Почти полностью обнаженная девушка оставалась на кровати без движения, едва подавая признаки жизни. Ее глаза были полны слез, но она не осмелилась ничего предпринять дальше. Судья, по-прежнему стоя лицом к двери, тяжело дышал, заставляя себя успокоиться и сохранить некоторый контроль над своим телом. Через несколько мгновений он начал приводить в порядок свою одежду и, приводя ее в порядок, сделал еще несколько шагов к двери. Он остановился, и у Эсмеральды перехватило дыхание от страха, что он может передумать. Он закрыл глаза - выражение его лица было таким, словно он обсуждает какую-то болезненную дилемму. Через мгновение он вздохнул и прошипел достаточно громко, чтобы девушка могла его услышать: —Терпение—это слово, казалось, успокоило его. Затем он открыл дверь и ушел, оставив цыганку испуганной, обиженной и обнаженной позади себя.