Untouchable

ОБЫЧНО ПРОГУЛКИ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ были направлены на расслабление. Не поэтому ли многим они нравились? На этот раз у Леа всё было наоборот: чем дольше они гуляли, тем больше двойняшки Гилберт узнавали о прошлом Клауса и Элайджи. — Итак, как вы уже поняли, ничто не может убить Первородного. Ни солнца, ни огня, ни даже укуса оборотня. Только древесина с одного дуба. Дерево, о котором заботилась моя семья, сгорело, — сказал Элайджа, когда я начала терять надежду победить Клауса. Единственное, что у нас было, исчезло. У нас был только кинжал, и он был у Элайджа. — Вот откуда взялся белый дуб для кинжала, — сказала Елена. — Да. Ведьмы не допустят, чтобы по-настоящему бессмертные ходили по земле. У каждого существа должна быть слабость, чтобы поддерживать равновесие, — добавил Элайджа, и в этом был большой смысл. — Таким образом, солнце не может убить Первородного. Но это не имеет смысла. С чего бы Клаусу быть таким одержимым разрушением проклятия солнца и луны? — спросила я, когда глаза Элайджи немного просветлели. — Верно. Проклятие солнца и луны. Это всё так... по-библейски звучит, вам не кажется? — сказал он с лёгкой улыбкой, когда я нахмурила брови. — Что тут смешного? — спросила я в замешательстве, так как Элайджа не ответил. Он объяснил ещё кое-что. — Я не понимаю. Значит, Клаус нарисовал ацтекские рисунки о проклятии? — спросила Елена, и Элайджа кивнул. — Римские свитки, гравюры африканских племен и любая другая культура или континент, которые мы захотели воплотить, — сказал он. — Но почему? — я вмешалась. — Самый простой способ обнаружить существование двойника или заполучить в свои руки какой-нибудь давно потерянный лунный камень — это привлечь внимание каждого представителя двух враждующих видов, — он объяснил, и я была поражена тем, насколько умными оказались эти двое. — Это гениально, — пробормотала я. — Спасибо, — сказал Элайджа, а я улыбнулась. —Значит, это вовсе не ацтекский язык? — спросила Елена. — Проклятие Солнца и Луны фальшивое. Его не существует. — подытожил Элайджа, когда я на мгновение остановилась. — Что? — спросила Елена, и я застыла в шоке. — Так ты хочешь сказать, что меня похитили, почти похитили и чуть не убили из-за чего-то, чего даже не существует? — спросил я слегка взбешённо. К чёрту всех этих подражателей, которые пытались. — Мы с Клаусом подделали проклятие Солнца и Луны, которому более тысячи лет, — снова заговорил Элайджа. — Но если проклятия нет… — сказала Елена. — Это проклятие. Только не то самое. Настоящее намного хуже. Это проклятие, наложенное на Клауса, — сказал Элайджа. В тот момент я поняла, насколько эгоистичным может быть один человек. — Что ты имеешь в виду? — Клаус пытался разрушить это на протяжении последней тысячи лет. И вы двое — его единственная надежда. — объяснил Элайджа, когда я глубоко вздохнула. — Так в чём же заключается его проклятие? — Ваши телефоны не перестают гудеть. Ответьте, пожалуйста, — попросил Элайджа, протягивая мне оба телефона. Я передала Елене её телефон и посмотрела на свой. Звонил Деймон, и я предположила, что он просто хотел наорать на меня ещё больше, поэтому я сбросила вызов. — Стефан... Что не так? Нет. Нет, нет. Хорошо, мы сейчас приедем, — Елена торопливо заговорила по телефону. — Что случилось? — спросила я, когда она в отчаянии посмотрела на меня. — Клаус пришёл за Дженной. Мы должны приехать к ней, — рассказала она, и я почувствовала, что у меня перехватило дыхание. Что, если она ранена? — Боюсь, это не входило в наши сегодняшние договорённости, — заметил Элайджа, когда я посмотрела на него. — Она — наша семья. Мы должны идти. — сказала я, и Елена продолжила. — Мы должны, мы вернёмся, мы даём слово, — Елена умоляла, а я посмотрел на неё. Кто-то должен был проверить, как там Дженна, но нам также нужна была остальная часть этой истории. Хотелось услышать ещё что-то, и я это знала. — Это ничего не значит для меня, пока вы не оправдаете ожиданий, — возразил Элайджа, глядя на нас. — Я останусь, — сказала я, когда он удивленно посмотрел на меня. — Вот, — я достала ключи из кармана и протянула их Елене. — Убедись, что с Дженной всё в порядке. Позвони мне, как только приедешь туда. — скомандовала я, и Елена кивнула. — Спасибо, — сказала она Элайдже, прежде чем убежать обратно в дом. Мы с Элайджей смотрели, как она бежит обратно. Некоторое время между нами царила тишина. В основном потому, что я слишком много думала и беспокоилась о Дженне и о том, в каком состоянии она может быть. Я имею в виду, что одного Клауса было достаточно, но сегодня она также узнала о сверхъестественном, и это по-настоящему напугало людей. Я помню, как Елена впервые рассказала мне об этом. Я так много времени проводила в своей комнате в школе-интернате. Когда я наконец вышла из школы, я продолжала думать, что люди вокруг меня, возможно, тайно являются вампирами, а я не знала об этом. В то время в моей голове пронеслось много всего. — Я восхищаюсь твоей самоотверженностью. — случайно произнёс Элайджа, заставив меня посмотреть на себя. — Спасибо, — я не знала, что ещё ответить. — Я вижу, что тебе не всё равно. Ты готова пожертвовать собой ради своей сестры и всех, кого любишь, — продолжил Элайджа, и я кивнула. — Конечно, в ты бы не стал? — спросила я, когда он на мгновение отвернулся. — Это сложный вопрос, когда живёшь так долго, как я. Люди меняются. — сказал он, а я пожала плечами. — Люди, ради которых я готова пожертвовать собой, точно стоят того. — ответила я, и он слегка улыбнулся. — Продолжай свой рассказ. — попросила я, когда он кивнул и предложил мне руку. Я улыбнулась и ухватилась за неё. — Моя семья была довольно дружной, но Клаус и мой отец не слишком ладили. Когда мы стали вампирами, мы узнали правду. Клаус не был сыном моего отца. Моя мать изменила ему много лет назад. Это был ее самый страшный секрет. Клаус из другой семьи. Конечно, когда мой отец узнал об этом, он выследил и убил любовника моей матери и всю его семью. Не понимая, конечно, что разжигает войну между видами, которая продолжается по сей день. — Элайджа объяснил, когда я ахнула. — Так это твой отец начал всю эту чушь про «оборотней против вампиров»? — удивлённо спросила я, и он кивнул. Вау, я правда думала, что это всё пошло из «Сумерек». Всегда была в команде Эдварда. — Значит, настоящий отец Клауса был из рода оборотней? Кем же тогда получается был Клаус? Оборотнем? Или вампиром? — Он и то, и другое. Гибрид стал бы опаснее любого оборотня или вампира. Природа не потерпела бы такого дисбаланса сил. Именно поэтому ведьмы, слуги природы, позаботились о том, чтобы оборотническая сторона моего брата угасла. — сказал Элайджа, а я была ошеломлена. Такого понятия, как гибрид, не существовало, но это было то, что Клаус пытался создать. — Так вот чего хочет Клаус... — Он хочет пробудить в себе ту часть, которая является волком. Если бы ему позволили, Клаус создал бы свою собственную линию крови. Он создал бы свою собственную расу. Подвергая опасности не только вампиров, но и всех остальных, — добавил Элайджа, и я поняла, что это похоже на те моменты, когда мы были супергероями. Я поняла, что этот псих угрожает всему миру. Не только нам. — Но почему вы так долго помогали ему? — очевидно, теперь он увидел минусы, так почему же он не замечал их раньше? — Когда оборотня ранят серебром, он исцеляется. Изначального нельзя убить ничем, кроме белого дуба, нанесённого на серебряный кинжал. Итак, теперь ты видишь загадку. Кинжал не работает. — сказал Элайджа, и я застонала. — Значит, даже кинжал не сработает? Клауса нельзя убить? — Есть только один способ уничтожить любое сверхъестественное существо. Руками самих служителей природы, — пояснил Элайджа, когда я посмотрела на него. — Ведьма. Если они смогут направить столько энергии. Но это убьёт их. — добавила я, и он кивнул. — Проклятие должно быть снято в полнолуние. Когда у Клауса переходный период. Именно тогда он будет наиболее уязвим. Ведьма, обладающая достаточной силой... Сможет убить Клауса, — сказал Элайджа, когда я моргнула. Так что, независимо от того, что мы сделаем, мне придется умереть, чтобы убить Клауса. — Что, если я скажу тебе, что знаю ведьму, которая может направлять столько силы? — спросила я, когда Элайджа остановился, и мы, наконец, подошли к дому. — Тогда я бы сказал тебе, что есть ещё одна вещь, которую ты должна знать, — он сказал. Элайджа рассказал мне об эликсире, который он нашёл. — Значит, ты нашёл решение проблемы смерти двойников? — Да, Леа. Я нашёл его. Но, к сожалению, Катерина первой взяла дело в свои руки. Я полагаю, вы уже знаете, чем это закончилось. — заметил он, когда я вспомнила историю о том, как Кэтрин покончила с собой, чтобы стать вампиром. — Ты заботился о ней, не так ли? — спросила я. Было очевидно, что он заботился, я имею в виду, зачем ещё он пытался сохранить ей жизнь после того, как должен был состояться весь ритуал. — Как мне сказали, это распространённая ошибка. И я больше её не совершу, — сказал он, когда я нахмурилась. Вот и мой шанс упущен. Я уверена, что он не захотел бы общаться со мной, поскольку я была лицом к лицу с его бывшей любовью. Кэтрин просто обязана была добраться до хороших людей раньше меня. Когда его рассказ закончился, я поняла, что на улице уже стемнело. Елена не вернулась. Я проверила свой телефон и обнаружила, что она уже едет за мной. Как только она вернулась, мы с Элайджей сели в машину. Я сократила рассказ для Елены и рассказала ей о ключевых моментах, когда везла нас обратно. Я верила, что Элайджа поможет нам разобраться с этой неразберихой, в которую мы попали. Я знала, что не могу полностью доверять ему, но у него был эликсир, и, возможно, только возможно, это спасло бы меня. Мы втроём вернулись в пансионат и вышли из машины. — Входи, — сказала я, когда Элайджа подошёл к порогу дома позади нас. Когда мы вошли в дом, я не ожидала увидеть то, что увидела. — Прекратите! — закричала Елена, когда тоже увидела это. Стефан и Деймон отпрянули друг от друга. Я никогда не видела, чтобы братья дрались на кулаках. Обычно это были ссоры, но никогда не было физической драки. — Ты пригласила его войти? — возмутился Деймон, бросив на меня сердитый взгляд. — Мы продлили условия нашей сделки с Элайджа. — я объяснила, глядя на Деймона. — Неужели? — недоверчиво переспросил он. — С вами обоими ничего не случится от моих рук. Я прошу только об одном взамен, — сказал Элайджа. — Что? — Деймон сплюнул. Боже, он мог быть таким ребяческим. — Извинение, — коротко ответил Элайджа. — Что? — парировал Деймон. — Гениальное извинение, — добавила я, прежде чем пробормотать: — Я думала, твой сверхслышащий слух это уловит. — Да, я услышал, — сказал Деймон, и я закатила глаза. — Я сожалею о той роли, которую я сыграл в твоей смерти. Я защищал Елену и Леа. Я всегда буду защищать Елену и Леа, — сказал Стефан, я улыбнулась. — Я понимаю, — сказал Элайджа. Затем мы четверо посмотрели на Деймона. — Деймон, жертвоприношение уже свершилось. Бонни справится с Клаусом, не причинив себе вреда, а у Элайджи есть решение проблемы смерти двойника. Я говорила тебе, что мы найдём другой способ, и мы нашли, — произнесла я, когда он посмотрел на Элайджу. — Это правда? — спросил Деймон. — Да, — уверенно ответил Элайджа. Деймон оглянулся на меня. — И ты ему веришь? — спросил он, пристально глядя на меня. — Да, верю, — без колебаний ответила я. — Тогда вы все можете идти к чёрту, — ответил он, прежде чем выйти из комнаты. Я вздохнула. — Сейчас он зол на меня. Но он придёт в себя, — заверил Стефан. — Возможно, — Элайджа сказал, и, по-моему, он даже не сомневался, что Деймон передумает. — Где Дженна? — резко спросила я, глядя на Стефана. — Она в комнате, в которой ты остановилась, — сказал он, когда я кивнула и ушла. — Дженна! — я окликнула её, когда приблизилась к комнате. — Дженна? — я позвала её снова, когда увидела, что она сидит на кровати. Я вздохнула, заметив её, и подбежала, чтобы обнять. Мне было всё равно, напугана ли она, я нуждалась в её объятиях. К счастью, она тоже обняла меня. — Я так по тебе скучал, — сказала я, крепче обнимая её. — Я тоже скучала по тебе, — сказала Дженна, и я улыбнулась, прежде чем медленно отпустить её. — Я рада, что с тобой всё в порядке, и теперь, когда ты всё знаешь, у нас всё хорошо, верно? — спросила я, и она кивнула. — Мне было больно из-за всей этой истории с Изабель, потому что я думала, что вы все солгали мне о её смерти, и теперь я знаю, что на самом деле это была не ложь, — сказала она, когда я выдавила из себя слабую улыбку, прежде чем она исчезла. Я с трудом сглотнула, вспомнив, как она горела у меня на глазах. — На самом деле, теперь она мертва... Навсегда. — призналась я, а Дженна нахмурилась. — Что ты имеешь в виду? — Изабель сгорела заживо прямо у меня на глазах. — я заметила, как её глаза расширились. — Бедняжка. — сказала Дженна, снова обнимая меня. — Это нехорошо, но сейчас я в порядке. Она, наверное, сейчас в лучшем месте. — ответила я, когда Дженна отстранилась, но успокаивающе погладила меня по спине. — Я уверена, Елена или кто-то ещё проинформировал тебя о том, что сейчас происходит? — сросила я, и она кивнула. — Да, я знаю, что происходит, и я не согласна с твоим решением. — ответила Дженна, когда я вздохнула. — Послушай, никто не согласен с моим выбором, но это касается только меня и Елены, и я ни за что на свете не позволю Елене умереть. Кроме того, Элайджа сказал, что у него есть решение, — рассказала я, а Дженна бросила на меня странный взгляд. Я объяснила ей всю ситуацию с эликсиром, но она по-прежнему была настроена скептически. — И ты просто соглашаешься с этим? Как можно доверять тому, что ещё не было протестировано? — Потому что я должна, ладно, это мой единственный выход. Она вздохнула. — Пожалуйста, мы можем больше не говорить об этом? У меня такое чувство, что это всё, о чём я говорила последние несколько месяцев. Я просто хочу расслабиться. — попросила я, и она кивнула. — Тогда так и сделаем, — согласилась Дженна, и я кивнула. — Дай мне переодеться, а потом мы сможем поговорить, — я направилась в ванную, взяла кое-какую одежду и переоделась, прежде чем вернуться к себе в комнату. На долю секунды у меня мелькнула мысль пойти проведать Деймона, но лучшая часть меня понимала, что сейчас не время. Ему нужно было остыть, и я не собиралась вмешиваться в это. Войдя в комнату, я заметила, что Елена тоже была здесь. Я бросила свою одежду рядом с чемоданом, который так и не распаковала. Я не была уверена, как долго мы пробудем в чужом доме. — Хорошо, Елена, подвинься. Я хочу занять середину. Я не знала, что будет завтра, но сегодня вечером я хотела побыть со своей семьей.