Приватный стрим: мы ещё не закончили!

      Людям, особенно тем, которым трудно заводить отношения, свойственно быть ревнивыми по отношению к партнёрам.       Не то, чтобы Сайно бросался на каждую палку с рыком, и он был не против, что его любимый ходил видеться с друзьями…       Он его ревновал к ненасытным интернет-дрочерам, которые продолжали слать большие деньги ради голых телес Тигнари.              Разумеется, стримы проводились и дальше, ведь Сайно не решился запрещать партнёру его деятельность. Хотя с его поддержкой она перестала быть нужной — Коллеи на лекарство хватало, на одежду, питание… У них всё было!       И Тигнари сам не додумался уйти из веб-кама. Понравилось? Прижилось? Или его лукавую лисью душеньку теперь услаждало то, что столько людей смотрят с похотливым вожделением и кидают деньги, чтобы увидеть больше?       Вот, взволнованное ревностное чувство не покидало Сайно, когда он возвращался с работы, захаживал к нему домой, и целый час ждал под дверью комнаты, ведь там «съёмки»…       Проводил время с Коллеи, смотрел с ней телевизор в гостиной, а потом Тигнари выходил к ним, приветствовал его, кокетливо целовал в макушку, словно сил в нём не убавилось. Всегда такое удивляло, и от жеста нежности ненадолго отступало это сосущее неприятное чувство. Чтобы снова воспылать от вида веб-камеры на столе.       — Тигнари, — подал он негромко голос, садясь на кровать по-хозяйски. Ну, да, он тут немало ночей переспал. А лис дёрнул ухом и обернулся со спокойным лицом, не подозревая о том, что его попросят, — тебе нравится заниматься веб-камом?       — Хм… Своего рода. Получать удовольствие и деньги разом — это не так уж и плохо, — и присел рядом, как-то хитро зыркая и водя кончиком хвоста в воздухе. Размешивая плутовскую атмосферу, — а к чему вопрос?       — Меня это волнует. Мне не нравится, что ты продолжаешь этим заниматься… Я думал, ты перестанешь, когда я начну помогать финансово. Если ты считаешь, что должен приносить доход тоже, то поверь, ты не обязан, я покрою всё…       — Тише-тише, — губ коснулся палец, мягко принуждая примолкнуть. А затем когтистые руки Тигнари приобняли плечо полицейского. В глазах лиса плясали чёртики, их танец Сайно видел редко, но метко. Сейчас что-то будет, — сладкий мой, просто признай, что ревнуешь. Что хочешь, чтобы я весь принадлежал только тебе.       Из чужих уст это звучало немного инвазивно. Обладать человеком полностью… Звучит жутко и неправильно. Но да, в какой-то мере Сайно хотел, чтобы красота бледного фигуристого тела была доступна только его взору. Чтобы только при нём Тигнари сладко вздыхал, ёжился от приятных ощущений, запрокидывал голову, закатывал глаза и подрагивал.       Но с ним эти прекрасные мгновения делила половина гомосексуального интернета.       — Похоже, я угадал, — хмыкнул Тигнари, видя, что Генерал притих, опустив виновато глаза, — слушай, у меня есть идея. Я прошу тебя попробовать хоть раз. Возможно, тогда ты поймёшь меня без слов.       — Что ты предлагаешь…? — липкий, неловкий страх лизнул душонку где-то в груди. Тигнари расплылся в улыбке злого духа, что сумел обмануть наивного человека.       — Снимись со мной. И ревности больше не будет.

***

      Сайно не спал две ночи, постоянно ворочая в голове эту мысль. Его это отторгало. Сворачивало кишки в узлы.       У него была карьера, которую можно ненароком испортить. Буквально один раз показать лицо в процессе неистовой ебли, и завтра уже собирать вещи, складывая генеральский значок.       И он не хотел делить ещё и это с интернетом — их приватное прелюбодеяние. Поцелуи без разбора, смазанные от похоти и спешки, длинные стоны в унисон и шлепки влажных тел друг о друга. Это Сайно находил особо ценным и не хотел, чтобы кто-то это свидетельствовал. Это только для них двоих!       Но в итоге… Решил согласиться, но с условием, что его лицо так или иначе будет скрыто.

***

      И вот. Кровать. Веб-камера прикреплена к изголовью. Два участника полностью нагие, только у Сайно на лице какая-то шакалья маска, довольно хорошего качества… Где только её Тигнари достал?       И скоро стрим.       Сердце стучит в глотке от волнения, а Тигнари, сколько бы не целовал губы ласково и не надрачивал ему своими нежными пальцами, не мог заставить его член встать. От нервов просто не мог подняться.       — Ну же, расслабься, дорогой, — поцелуй сполз к шее, к плечам. Кожа обострённо ощущала нежнейшие соприкосновения с губами лиса, но возбуждение это не подталкивало совершенно, — всё будет хорошо. Ты будешь просто прекрасен, и никто тебя не узнает.       Сайно ни в какую не мог успокоиться, а время шло, подгоняя к началу стрима. Тигнари уже сам начинал нервничать, но виду не подавал.       — Ладно… Раз у тебя не встаёт, то сверху буду я. Надеюсь, зрители не сильно обидятся, что я впервые окажусь не сладким омежкой… — так буднично пробормотал опытный вебкамщик, заставляя Сайно вообще в дрожь удариться.       Его ещё будут драть?!       Тигнари сходил к компьютеру и начал стрим. Тут же на экране высветилось изображение с Сайно, всё ещё не стоящим и сидящим на кровати.       Многие уже на низком старте ждали стрима, и потому в чате моментально что-то появилось, но Сайно не стал приглядываться, опуская голову и считая стуки сердца.       — Всем привет! Сегодня я буду не один! Знакомьтесь с моим дорогим Золотым шакалом! Прелестный, не правда ли? — кокетничал хозяин порно-канала, а люди ему что-то писали, пока сам Золотой шакал уже сожалел, что пришёл сюда, — ах, нет-нет! Сегодня будет кое-что необычное для вас. Это будет интересно, я обещаю!       Пока люди набивались на стрим, лис с ними общался, а Сайно ждал своей позорной участи. И дрогнул, когда услышал, как Тигнари направился к нему, залез на промявшуюся кровать, прямо при всех ласково чмокнул в макушку, а потом присел в притык к нему, обнимая голое тело и прижимаясь своим. Да. Тепло, приятно, бархатная кожа Тигнари так славно щекочет его.       Но проблема в том, что его разворачивают к веб-камере передом, начиная снова ласкать член. Тот, кажется, искрится, отдаётся током от шока и страха перед столькими людьми. Он так раскрыт перед тысячами людей…       А Тигнари льнёт к нему, целует, гад, хрупкими поцелуями, вся кожа трепещет от следов его губ, как душа от стыда.       — Смотрите, какой он у меня фигуристый и красивый, — и повёл, щекоча пальцами, от самой шеи. Прихватил, легко сжал шею, от неё потёк к ключицам, огладил грудную мышцу, невзначай задев сосок, оценил рельефы пресса и смял крепкое бедро полицейского. Сайно зачарованно дрогнул. Такое чувство, что он лично, один на один восхищался им вслух, чтобы в краску вогнать и возбуждение от чувства собственной желанности, — как такую прелесть не оплодотворить, м?       Что?!       Он имел в виду…?!       Чат взорвался сообщениями, что моментально сменяли друг друга. Но Сайно не знал, куда деть взгляд. И потому просто прикрыл глаза, чтобы совладать с подрагивающим стыдом, но не получалось. И прикосновения партнёра ощущались теперь ещё острее.       — Тысяча моры, и я начинаю его трахать.       Сайно подавился слюной. Руки хитреца же стали скользить по коже вниз и вверх, оглаживая торс и сминая разведённые ноги. У полицейского что-то покалывало где-то в паху, но не вставало. Ему всё ещё было жутко, хотя в голове уже начинали медленно расползаться похабные мысли о том, как он снова ощутит Тигнари внутри себя. Как будет метаться в божественной тягучей неге, раскрытый и уязвимый перед ним… Но не перед его зрителями!!!       А потом яркая жёлтая полоска появилась в чате. И Сайно тут же ощутил, как лисьи руки подтягивают его к себе ближе. Он сел Тигнари на колени, как безвольная кукла, пока стоящий бодро розовый член перед ним смазывался хозяйской рукой.       Сердце громко стучало в голове, пока наблюдал, как упругая плоть сминается и переливается блеском под рукой Тигнари. Это… Будет внутри него. У всех на виду.       — Давай милый, — ласково обратился лис к нему и взял за таз, направляя колечко мышц к головке. Та уткнулась и промяла, стала проникать легко и гладко в давно приученную дырку. Они чуть ли не каждый день любви предавались… Сайно почти у себя не жил…       От соприкосновения с простатой Сайно проглотил собственный стон, зажмурился, содрогаясь.       Камера без стыда и совести в отличном качестве показывала каждым пикселем тень смятых и поцарапанных смуглых ляжек, очертания растянутой дырки и блеск смазанного члена.       Показывала всю сцену растления.       Тигнари скоро стал шевелиться, в чате мелькали пёстрые строки с донатами. А его брали, пока что медленно и ласково, да и Тигнари был слабее. Ему тяжелее держать Сайно навесу.        — За двадцать тысяч кремпай. Напоминаю! — и тут же в чате началась вакханалия. Тигнари успешно трахал его и взаимодействовал со зрителями. А Генералу было стыдно даже глазком взглянуть на то, что его ждало за дорогие донаты… Не то, чтобы увидеть, как слюна изо рта брызжет у отчаянных дрочеров.       Тут Тигнари ссадил уже затерявшегося в стыдливой неге Сайно с себя. И тот, ощущая пустоту, уже разочарованно удумал уползти на не стойких коленях куда-нибудь… Но лис притянул его обратно, укладывая под собой в позе собачки.       У Сайно под маской всё лицо горело. И ему было страшно неловко поворачиваться задом к зрителям, но Тигнари со знанием дела усадил его под таким углом, чтобы было видно проникновение.       Мужчина не стал даже оглядываться, прогибаясь под партнёра и выстанывая безмолвно каждый резвый толчок, что приходился на его замученный задний проход.       — Такой стеснительный, но послушный! — хрипел брюнет, уничтожая его изнутри и снаружи. Царапался много… А потом взял и укусил у всех на глазах. Прямо за плечо. И Сайно тогда не сдержал стона в голос. И даже не подозревал, подрагивая под проникающими ощущениями, что за реакцию стимуляции вызвал в чате, — вот так, золотце, щеночек, стони громче, мы все хотим слышать, как тебе хорошо!       Сайно его потом в угол на горох посадит. Хотя это не его прерогатива вообще.       Но без укусов Генерал, уже привыкший к такой практике и смущённый ситуацией, молчал, как партизан. Тогда Тигнари пришлось оставлять на его теле вереницу укусов. Достаточно глубоких и болезненных, чтобы хоть как-то выдавливать звуки. Сайно ощущал тянущие жаркие следы на загривке и лопатках, всхлипывал и давил стоны безуспешно, пока его продолжали брать со спины.       Партнёр немного придавливал его сверху, весь мокрый и горячий — быстро перегревался, но трудился без остановок. У него уже давно были все козыри, он умел заставить Сайно взорваться в своих руках, так что подобрал более удачный угол, и полицейский выгнулся, содрогаясь! Как приятно!              В рассеянной голове становилось всё меньше и меньше блокаторов, чтобы осторожничать и примолкать. Так что он стал в голос дышать, ибо иначе не мог — задыхался, простимулированный изнутри полностью. Облапанный Тигнари и беспощадно вжимаемый в постель…       — Хороший шакал, ты отлично справляешься, — шептал сбивчиво вебкамщик, получая немало морального и физического удовольствия. Сайно уже скоро не держали ноги, и он едва изогнул спину, лёжа на груди и закатывая глаза в полузабытье.       Стрим позабылся, тысячи людей, что с упоением смотрели за действом, перестали существовать для него. Просто небольшой налёт стыда остался где-то внутри на пару с неизмеримым удовольствием плоти. Тело практически произвольно стало сжиматься, и фенек вдруг остановился, вошёл до упора и перестал двигаться.       Сайно сквозь лёгкое эйфорийное онемение приподнял голову, чтобы обернуться, поправил маску, и его тут же развернули на спину. Вертели, как хотели…       Нараставший доныне пик оргазма пошёл на спад, ещё и лис вытащил своё достоинство, сложил на его сверху, более крепкое и бодрое. Полицейский со стыдом отвернул лицо прочь от камеры и самодовольного Тигнари. Ему не хотелось признавать, что его довольно скоро стало возбуждать то, как его ебли, как течную суку.       А Тигнари, сложив локти на его подтянутые колени, обратился ко зрителям:       — Небольшой перекур. Я не хочу так быстро кончиться! — и он всего на миг замолк, после чего сердце Сайно упало куда-то вниз, — ух-ты, я так увлёкся, что не заметил, что уже задонатили на два кремпая… — по раскрытому тазу погладили, нежно, ободряюще, но Сайно уже понимал, что это всё значит. Это как те марафоны, которые они устраивали на выходных… Он потом едва мог подняться с кровати утром.       А Тигнари-то со своей частью справится… Он же машина по производству себе подобных… Сайно проверял… Чуть не забеременел, учитывая то, что соответствующих репродуктивных органов не имел.       Они передохнули всего десять минут, которые фенек потратил на общение с чатом. Похоже, многим понравился новый участник бесстыжего действа, ведь много вопросов были обращены именно к нему. Сайно не слышал и половины мерзости, которой ему там адресовали, Тигнари просто профильтровал, лаская его ноги невесомыми прикосновениями подушечек пальцев.       Это был бы неплохой перекур, если бы не было других людей, этой маски, а взгляд партнёра был обращён только к нему.       Снова ревность берёт.       Зря он согласился…       Вскоре, впрочем, эта мысль оборвалась, ведь мелькнула тень, и в следующий миг Сайно прижало телом Тигнари. Он был всегда таким лёгким, но, что забавно, с ролью актива он справлялся отлично, зажимал и подавлял пассивного полицейского.       — Ты готов?       — Угу… — просто отмучиться два спуска внутрь, и всё. Конец стрима и полный отказ повторять такое ещё раз.       Лис тогда повернул голову и поцеловал его в губы быстро, легко и ненавязчиво, прежде чем начать переворачивать снова. Даже галантно положил подушку ему под таз, чтобы тот был достаточно высоко, опустил камеру пониже, чтобы та запечатлела кадры оплодотворения.       А Сайно морально готовился, уже ощущая, как мышцы проминает тёплый, хорошо и по-новому смазанный член партнёра.       — Расслабься, — совсем едва слышно, на самое ухо прошептал фенек, погладив напряжённые плечи, — это будет долго… Просто лежи.       — Угу… — в одно из плеч мягко чмокнули, и Сайно правда глубоко вздохнул, стараясь расслабиться. Словно никого нет, только они двое. И у них снова марафон.       Толчки начали медленно набирать обороты. Сайно спокойно лежал, как и просили, но всё равно расслабление не спасало бугорок внутри от стимуляции. И он распалённо, но тихо постанывал, закатывая глаза под закрытыми веками. Пальцы сжимали простыню в попытке справиться с ощущением и протянуть как можно дольше.       Тигнари тоже делал по уму — вбивался в него под действием силы тяжести, а не собственных мышц. Просто ронял свой таз на его, вколачивая член в глубины тела и вынимая. В забытье Сайно уже скоро ощущал, как близится к оргазму. Как подскакивают чувства, как рывками натягивается струна в торсе.       Партнёр пыхтел сверху, не сбавляя оборотов. Сайно задыхался вздохами и стонами. Ощущал пульсацию внутри себя. Это Тигнари уже скоро должен был закончиться. Полицейский расслабился, как только смог, чтобы принять всё его удовлетворение в себя. И тут резкий последний толчок, фенек усиленно вжался своим тазом в смуглый, кончая как можно глубже, а Сайно, ощущая растекающееся тепло внутри, практически неосознанно сжал его мышцами крепче, доя до последней капли.       Судорожный, длинный выдох раздался над ухом. Сайно, снова ощущая то, как горит всё тело, немного бодро приподнял голову, щекотнул белыми волосами раскрасневшееся плечо лиса, и тот сразу ободрился, целуя снова и шаловливо в доступное плечо. Пыша теплом разгорячённых телес, в отличнейшем качестве все узрели, как маленькая белёсая капелька стекает с ненадолго вынутого члена на смуглое бедро. Щекотное ощущение Сайно понял… Но не понимал даже приблизительно, как был сыт и доволен чат.       — Сто пятьдесят тысяч моры… — вздохнул фенек, оборачиваясь на экран и отстраняясь от ловящего передышку Генерала, — и я дополнительно его сцепляю узлом.       Чат взорвался снова, зрители умоляли, и без подсказок прекрасно понимая, что это всё значит, кого-то побогаче задонатить. И такой добряк нашёлся — накормил своими финансами всех-всех.       Сайно только вот не мог понять, что значит узел. Наверное, связать руки или ноги верёвкой?       Тигнари снова его перевернул. Но просто с живота на спину, падая в его распростёртые руки. Сайно уже как-то адаптировался за счёт того, что игнорировал камеру, так что почти без стыда сложил лодыжки на его пояснице, прижимая его как можно ближе к себе. А тот снова стал лобызаться — прислонился ненавязчиво к губам в серии коротких поцелуев.       Сладко и нежно, вопреки всему происходящему.       — Последний рывок, — предупредил он, и Сайно вздохнул, обнимая его за плечи и прикрывая глаза. Лис пристроил головку снова и стал двигаться опять. Кровать скрипела, утомившись вместе с ними. Генерал старался просто безропотно принимать, не напрягал ни один мускул, кроме рук и ног, чтобы держаться за своего любовника-негодяя. Но из-за угла проникновения, казалось, было больше трения, что очень дразнило и не давало успокоиться. А Тигнари, разумеется, не останавливался, развлекая публику.              Толчки, мерные, не суровые, стали обыденностью в некотором смысле. Тигнари был нежен, смотрел, склонившись и укрыв шторами своих тёмных волос их двоих, с особым предовольным блеском. Сайно не находил никакого великодушия, чтобы посмотреть в ответ. Он ему устроит, когда они закончат.       Впрочем, укол негодования тут же испарился, ведь фенек снова прислонил губы к губам, уже иначе, не как шёлковое падение лепестков цветущей яблони, а тягучий мёд. Лениво, но ощутимо.       Сайно такие поцелуи в глубине души очень нравились. Больше коротких и невинных, сильнее яростных и страстных. Такими они обычно завершали жаркие ночи. Уютное чувство, когда вы всё ещё лежите друг на друге, но уже можете расслабиться и отойти ко сну. Просто нежничаете на окончание.       Это вызвало новую волну возбуждения. Не бешеную, тоже тягучую и медленную. Генерал стал откровенно наслаждаться происходящим, тихо выстанывая и ахая в моменты, когда губы свободны.       Даже возникло странное ощущение, что они синхронизировались. Это сложно объяснить, просто неторопливость, особые подёргивания в его мышцах, то, как выглядит его лицо — вроде гладко, но с каким-то лёгким напряжением, указывают на то, что он примерно на одном с ним уровне. Просто опытные наблюдения.       Сайно будто предчувствовал, что следующее движение тазом будет более глубоким и настойчивым. Он ахнул, прижимая к своей груди голову готового кончить лиса. Тот и сам прижался, вкладывая все силы в завершающие движения. Те так или иначе уже додразнили и без того готовую к любому движу простату. На предпоследнем толчке член погрузился в глубь, и Сайно вздрогнул, произвольно сжимая ногами таз Тигнари, а тот не стал останавливаться и толкался как мог в ограниченном пространстве. И всё же тоже кончил, заливая проход тёплой вязкой спермой.       Смуглец откинул голову, чтобы надышаться на пороге потери сознания. Слишком сильно прыгнуло давление. И уже позабыл про некий атрибут, пока не ощутил, как в теле что-то раздувается. Сайно в шоке развёл ноги, отстранил своего парня за плечи, чтобы понять, что происходит, но тут только тряпичкой повис, тоже не слабо измученный. Генерал перевёл короткий взгляд на экран, а там ни одну строку прочитать было нельзя, все сыпали хвалебные донаты.       Это правда увидел весь интернет…       Сайно скоро сам добровольно уволится, чтобы никто и никогда не подошёл к нему в отделении полиции и не спросил: «А вы случаем не снимались нигде…?»       Приходя в себя, он стал немного шевелиться. Поправил маску, чтобы никто не увидел верх лица, попытался сесть, ощущая натяжение в заднем проходе. Тигнари копировал все его действия, пододвигаясь за ним миллиметр-в-миллиметр.       — Эй, осторожнее… — фыркал он, в итоге снова нависнув над ним, — в тебе узел, ты поранишься.       — Что…? — Сайно вот, в отличии от зрителей, ничего не понял. Лис-хитрюга успел что-то подсунуть в него, пока они прелюбодействовали? И так, чтобы он даже не заметил? Что происходит?       — Лежи, сейчас он сдуется, — шёпотом наказал ему Тигнари.       — Кто он? Что за узел? — шёпотом возник Сайно вновь.       Ответом было то, что через буквально минуту это ощущение пропало, и фенек смог выйти, выпуская наружу тонкую ниточку семени. Пошлое, откровенно пошлое зрелище. Наверное, зрители умрут, узнав, что им из-за татуированного бедра Тигнари это было не увидеть.       Бегло попрощавшись со зрителями, лис закончил стрим, и, всё так же обнажённый, залез обратно на кровать, не подозревая даже, как много всего кипит в душе у извечно спокойного Сайно.              Впрочем, взгляд его не был счастливым, скорее пустым и несчастным. Фенек был чем-то недоволен.       — Тебе понравилось…? — осторожно вопросил лис. Ох, Сайно жуть как не понравилось.       — Нет. Я больше не буду этим заниматься. Это было странно и противно.       — Мне тоже… Не понравилось.       У Сайно удивлённо прыгнули брови. Он удовольствие и похоть изображал ради чужих глаз?       — Почему? Мне казалось, ты в этом как рыба в воде. Или это я плохо справлялся?       — Я и прежде знал, что люди мерзкие, но сейчас осознание ударило сильнее.       — Что не так-то? — Сайно, так уж и быть, сел нормально. Всё равно постель залита и без этого предэякулятом и спермой — нечего пытаться её спасти.              — Люди… Писали мерзкие комментарии по поводу тебя. Ладно, когда одни подбадривали меня в действии или достаточно невинно хвалили внешность… Но там были кадры, которые текстом фантазировали о том, как трахнут тебя. Меня это разозлило, но я не подал виду. Такое мерзкое чувство… Будто холодная игла в груди. Ты же похожее испытываешь, да?       Сайно осторожно сложил руки на тазе лиса, и тот подполз ближе, послушно заглядывая в глаза, полные напряжения.       — Да. Я испытываю то же самое, когда ты стримишь. Ведь я был одним из толпы, и я видел, какие мерзости они пишут, и…       — Ты не никогда не был «один из толпы»… — вздохнул Тигнари, обрывая его слова и обнимая. Легко, воздушно, невесомо, — и я был готов мириться с этой особенностью профессии. Хотя было тяжело порой, мне начинало казаться, что я и есть… Просто кусок мяса для ебли и заработка денег, и не более того. Спасибо, что увидел во мне человека…       Сайно и не думал, что они к этому придут в итоге. И обнял, прижимая тёмную головушку к себе, своего хитрого и гадкого порой возлюбленного.       — Пожалуйста, бросай вебкам… Будь собой. Стань ботаником, как хотел, проводи вечера со мной и Коллеи… Тебе не нужно всё это делать, больше не обязательно. Я тебе всем помогу. Всё отдам. Всё.       Повисло отчаянное молчание. От него даже немного тупым лезвием будто вело по нежным тканям сердца. Сайно боялся отказа.       — Ладно… — лис отстранился, выпутался из объятий и взглянул строго и серьёзно, — я брошу… Но я не буду сидеть у тебя на шее!       — Конечно. Ты тоже будешь работать. Кем захочешь… — Сайно податливо кивал, гладя белую спину рукой. Он был согласен на всё, лишь бы любимый больше таким не занимался. Тот притих, склонил голову, кажется, угомонившись со своими условиями. И Сайно тогда решил приобнять его снова, глядя в его лицо, что было полно смятения от скорых изменений в жизни, — кстати… Что за узел?       Лис поднял на него удивлённый взгляд, что мигом стал прозаичным.       — Проще говоря, набухание члена в основании для репродуктивного успеха, — у Сайно из глаз пропала какая-либо осознанность. Он был сконфужен, по меньшей мере, — у самцов валука шун и у псовых есть такое свойство.       — Но… Почему тогда раньше узла не было…?       — В этот раз я очень сильно постарался представить, что заделаю тебе детишек, и он набух.       Сайно замолк с едва заметным раздражением сверля лиса взглядом.