Песни золотого соловья у Божьей свечи

Поговаривают, что поздней осенью, когда холодные ветра уже спускаются на землю, заставляя бедняков мёрзнуть, а богачей потуже затягивать шерстяные края одеяний, в небе может появится огромное полчище фонарей. Их настолько много, что ночной небосклон больше похож на объятое бущующим пламенем, неукротимого огня, море. Некоторые смертные утверждают, что это боги пируют на небесах, зажигая фонари в честь своего владыки, другие же утверждают, что так в ночь, когда нечисть слишком близко подбирается к людям, дабы съесть того или иного человека, небожители оберегают своих подданых от напастей, но лишь единицы знают правду. Ставший беспомощным и хрупким, словно нефритовая подвеска или фарфоровая статуэтка, младший Ши медленно, но верно умирал, нет, это была не болезнь, не убийство бывшего бога, никакое ни проклятие, а обычная человеческая старость. Время течёт и ничто не способно его остановить. Так и умер некогда обожаемый всеми бог ветра, старый и беспомощный, однако покидал этот мир старина Фэнь без сожалений, почти без сожалений. Последний вздох Цинсюань испустил в кругу друзей, что остались рядом после напасти, только вот один долгожданный человек, вернее демон, так и не пришёл. Глупо было на что-то надеяться, но младший Ши верил, он всегда был наивным ребёнком. Сожалел ли демон, что не успел? Хотел ли извиниться перед старым другом? А зачем? Братья повелители стихий причинили столько боли, так зачем их прощать, уж тем более просить и виновника ужасной судьбы прощения. Возможно господин Хэ продолжает злиться на антагонистов своей судьбы, однако каждую осень, когда холодные ветра заставляют бедняков мёрзнуть, а богачей потуже затягивать шерстяные края одеяний, в годовщину смерти Цинсюаня, в небо взмывают тысячи фонарей, знак скорби и памяти улыбчивого Бога