Калейдоскоп

Лионель начал снижаться, увидев знакомую рощу. Отец был похоронен здесь, недалеко от Сэ... Впрочем, "похоронен" - неправильное слово для дракона. Эгмонт Окделл, которому Ли служил провожатым, спустился на землю вслед на ним, в некотором отдалении от большой серой плиты. - Значит... он здесь? - тихо спросил Эгмонт. Лионель тихо вздохнул: - Надеюсь. Эгмонт кивнул понимающе. Огромные ящеры не остаются гнить в земле, они насыщают ее тем, чем дышали при жизни. Кто-то оставляет за собой ручьи, кто-то - выжженную пустыню, на которой взойдут еще более сильные травы, а кто-то и снег... - На самом деле отец погиб не здесь. Но эта роща ему нравилась, - добавил Ли. - Мы не можем даже скорбеть, как следует, в отличие от людей, - произнес герцог Окделл, низко опустив голову. Лионелю не понравился его тон. Безнадежный и... уничижительный. - Богатства земли бесконечны, поэтому она не скорбит об их потере, - покачал головой Савиньяк. - Это не делает ее создательницей хуже, чем человеческие руки. Эгмонт только тяжело вздохнул, не поднимая головы. Наверное, он бы лучше понимал это правило, вырасти в драконьем сообществе. Но прошлого было не изменить, как бы иногда ему этого ни хотелось. А роща, место памяти Арно Савиньяка, была на самом деле удивительной. Птицы вовсю щебетали, не обратив внимания на незваных гостей. А может, как раз оповещали о них собратьев, птичье пение никто из людей и драконов не понимал. Эгмонт усилием воли встряхнулся. Можно было до бесконечности стоять, рассматривать траву под ногами, но это не приведет его к цели. - Я готов идти дальше, - вздохнул он, заставляя себя собраться. Лионель Савиньяк кивнул, словно ждал этих слов, и двинулся вперед. Эгмонт двинулся за ним, стараясь не спотыкаться о корни деревьев. Не хотелось бы полететь в ближайшие кусты. Они неспешно подошли к большой плите с вырезанными на ней драконами. - Я велел заменить изображение недавно, - мягко произнес Лионель. - Один дракон смотрелся... неправильно. Эгмонт вгляделся. На сером камне были вырезана два дракона, один за спиною другого, будто его зеркальное отражение, нанесенное позже. Их морды, глядя друг на друга, соприкасались носами. Эгмонт невольно залюбовался красотой изображения. Два дракона казались потрясающе гармоничными. Кто создавал изображение, он не знал, но талант у мастера был большим. Столько нежности и легкости... Тем более, что изначальный замысел был иным. Эгмонт некоторое время только и мог, что смотреть, не отрывая глаз. - Я ненадолго вас оставлю, - Лионель чуть коснулся плеча Эгмонта. - Но потом вернусь. - Спасибо, граф, - тихо откликнулся Эгмонт, оторвав взгляд от плиты. Лионель чуть заметно улыбнулся и кивнул, оставляя их наедине. - Здравствуй, Арно, - тихо произнес Эгмонт, садясь прямо на землю и кладя ладонь на плиту с изображением. - Я так долго тянул... все не хотел признавать, что тебя совсем нет. Вот, все же смог решиться... Знаешь, Дикон, как и юный Арно, закончили Лаик, стали оруженосцами. Думаю, ты бы порадовался за них. Эгмонт говорил, не замечая выступивших слез. Арно ему говорил, что гибель воспринимается драконами совсем иначе, нежели людьми, но Эгмонт так и не смог до конца это принять. В то же время и сокрушительного отчаяния, как в первые годы после гибели Арно, тоже не осталось. За нехитрым рассказом Эгмонт, как мог, отпускал тоску и острое чувство одиночества. Слова лились свободно, так, как не бывало с герцогом Окделлом очень давно. Арно всегда можно было рассказать все, что тебя гнетет, и даже сейчас, через столько лет, для Эгмонта ничего не изменилось. Он делился горестями и радостями, время от времени смахивая с глаз слезы. Эгмонт очнулся, когда на его плечи лег чужой плащ. Он непонимающе посмотрел на Лионеля. Неужели... уже пора? - В сумерках и ночами еще бывает ветрено, - спокойно произнес он. - Не хочу, чтобы вы простудились. - А, - несколько смущенно кашлянул Эгмонт, который так увлекся разговором, что даже не подумал про ветер и тем более про простуду. - Спасибо вам, граф, - тихо откликнулся он, кутаясь в плащ. Накатившее опустошение после разговора было совсем не мучительным. Эгмонт давно не чувствовал себя настолько свободно и легко. Пусть рядом была только плита, но так легко было представить Арно, развалившегося рядом и внимательно слушавшего. А еще он бы почти наверняка положил голову ему на колени, Арно очень любил это делать. А сам Эгмонт всегда перебирал светлые длинные волосы, нежность которых он помнил и сейчас. Эгмонт чувствовал, что наконец-то выговорился. И как же это оказалось важно, он и не представлял. Но уходить все еще не хотелось. - Переночуете в поместье, герцог Окделл? - осторожно предложил Лионель. - Если захотите вернуться сюда утром, никто не станет препятствовать. - Да, пожалуй, останусь на ночлег, - тихо откликнулся Эгмонт, погладив плиту чуть неловким движением и поднимаясь на ноги. - Спасибо вам. Я не представлял, как мне это было необходимо. Эгмонт хотел бы вернуться сюда утром. Пусть он почти все рассказал, но здесь было удивительно легко. Словно Арно действительно остался в этой роще и теперь поддерживал так, как умел. - Сколько угодно, - Лионель протянул руку своему гостю. Не хотелось, чтобы герцог Окделл упал. - Или предпочтете лететь? Он был уверен, матушка не станет возражать. Скажет, что это их, драконьи дела. Эгмонт благодарно ухватился за протянутую ладонь. Он и не предполагал, что у него от долгого сидения здесь все тело затечет. - Наверно, все же стоит пройтись, - несколько смущенно откликнулся он. Не хотелось бы в воздухе выписывать кренделя, словно он основательно где-то набрался. У Эгмонта слегка покраснели уши от такой мысли. - Здесь недалеко. *** - Вы не устаете приходить сюда пешком каждый раз? - Лионель едва заметно улыбнулся. - Мне нравится, - покачал головой Эгмонт, касаясь могильного камня. Вот уже третий день, как граф Савиньяк провожает его сюда. И эти прогулки становятся все более светлыми. Правда, Эгмонт наговорился, и теперь он все больше молчал. - Не нахожу в себе сил расстаться, - тихо признался он, не отпуская руку Лионеля и глядя на драконов на камне. - Я, наверное, отвлекаю вас от дел, и мне действительно жаль. Но... у земли, может быть, много сокровищ, но я не видел больше подобных вашему отцу. Лионель грустно улыбнулся. Он понимал, что имел в виду герцог Окделл. Для них всех потеря отца стала страшным ударом, что бы он ни говорил. Потребовалось время, чтобы не привыкнуть, конечно, а смириться. И теперь на место острой боли пришла светлая тоска. - Отец был ярким, как солнце, - вздохнул он, ничуть не смущаясь своего сравнения. - Согласен, - Эгмонт смотрел на плиту, а перед глазами у него стоял Арно, счастливо улыбавшийся какому-то очередному поводу. - Арно невозможно было не полюбить. Хотя, как я вам говорил, я по этому поводу серьезно переживал. Эгмонт помнил, как Арно удивился, когда он в первый раз ему сказал, что их чувства - это что-то неправильное. Именно после этого Арно рассказал, как важны для дракона сокровища. И в любви тоже. И подобные дары сердца могут быть далеко не единственными. - Мои младшие братья пошли в него, - Лионель чуть улыбнулся. - Вам стоит познакомиться с ними, а не только со мной. Во мне от него немногое... - он нахмурился, тяжело вздохнув. - Обязательно познакомлюсь, со временем, - Эгмонт тепло улыбнулся. - И зря вы говорите, что ничего не взяли от Арно. Вы умеете слушать так же, как он это делал. Хочу заметить, это качество особенное, Дику оно в полной мере не передалось, - несколько смущенно добавил он. Для Эгмонта, не самого общительного дракона, такое качество Арно, казалось бы, не должно было привлекать. Но благодаря ему герцог Окделл мог выговориться. Да, иногда он полчаса мучительно подбирал слова, но Арно, как сейчас Лионель, никогда его не торопил. - Мне льстят ваши слова, - Ли едва заметно улыбнулся. - И, если не хотите снова упускать время... я как раз должен лететь в Кэналлоа, где сейчас и находятся все три моих младших брата, включая Дикона. Вы могли бы полететь со мной. - Пожалуй, не откажусь, - улыбнулся Эгмонт, соглашаясь с Лионелем - терять время он больше не хотел. - На юге я даже не помню, был ли когда-нибудь. Может, где-то в иной бусине доводилось, - пошутил он, неловко улыбаясь. Эгмонт и сам не знал, почему так себя вел. Но с Лионелем ему было... уютно, пожалуй, это самое точное определение. Он был похож на Арно, но в то же время и отличался достаточно, чтобы герцог Окделл мог сам себе признаться - он не искал замены в его лице. Да и это в принципе невозможно. Но с Лионелем было хорошо.