Калейдоскоп

Эгмонт вместе с притихшим несчастным Диком добрались до дома Лараков сравнительно быстро. Старшего Окделла все еще потряхивало от гнева. Разборки со старшим Арно причиняли много болезненных воспоминаний. Дик не понимал, что произошло там, в комнате. Он смущенно втягивал голову в плечи, стараясь не привлекать к себе внимания. Предательские слезы жгли глаза. Очень хотелось спросить, чем отцу не угодил Арно Савиньяк младший, но Дик не осмеливался. Он никогда еще его не видел в таком состоянии, и это пугало. Не думал юный граф Горик, что когда-то может наступить такой момент, что он начнет бояться собственного отца. У них всегда были теплые отношения, и Дикон считал, что так будет всегда. Накатывающую слабость подросток списывал на усталость. Все-таки они с Арно умудрились разнести и половину здания, и часть столицы. Дик вспомнил, как довольно «пели» камни, откликаясь на огонь резонатора, и неловко шмыгнул носом. Сейчас ему было стыдно за собственный восторг. — Сегодня остаемся еще в доме Эйвона, — бросил Эгмонт сыну. — Поужинаем и спать. Завтра будем разбираться с… проблемой в лице твоего резонатора. Дик вздрогнул как от удара наотмашь. Пусть они с Арно были знакомы всего-ничего, он не считал его проблемой. С ним было тепло и спокойно. И он поддерживал Дика, согревал, как умел. Но отец был этим недоволен, и Дик даже с ним не простился, оглушенный, потерянный, смущенный. — Арно не проблема, — тихо откликнулся он, чувствуя, как накрывает очередной волной слабости. Руки еще задрожали. Странное и непонятное чувство, Дикон не понимал, что с ним происходит. И когда пол с потолком вдруг начали менять места, Дик не удивился. Он даже не услышал рычания отца на его слова. Действуя скорее инстинктивно, Дик успел-таки добраться до дивана, где уже окончательно свалился, провалившись в первый в жизни обморок. *** Эгмонт пытался привести сына в чувство, когда открывшаяся посреди гостиной тропа заставила Повелителя Скал резко обернуться. С тропы сошел сперва Рудольф Катершванц, а после — Арно Савиньяк старший со своим младшим сыном на руках. — Как это понимать?! — прошипел Эгмонт. — Это есть срочный дело, — успел вставить Катершванц, прежде чем граф Савиньяк шагнул ближе к Эгмонту. — Они нужны друг другу… — заговорил Арно, но был бесцеремонно прерван. — Не приближайся, — глаза Повелителя Скал полыхнули гневом. — Эгмонт, не глупи! — вышел из себя и Савиньяк. — Резонаторов нельзя разделять, тем более сразу после первого резонанса! Они могут умереть, это ты понимаешь, баран упертый?! У тебя есть лишние дети?! — Это все не более чем нелепая традиция, — сверкнул глазами Эгмонт, чуть опустив голову, сразу напомнив быка перед атакой. — Прописанная невесть когда. Первый резонанс вымотал обоих, учитывая, что им добавили еще и усилитель. Вот и все, не обязательно было тащить своего отпрыска ко мне. — Эгмонт, тебя в своем Надоре головой приложило? — зарычал уже Арно старший, очень желающий сейчас приложить кулаком бывшего резонатора. Их Арлетта сразу отчитала, едва увидела, что они вернулись вдвоем. Арно и не предполагал, что его супруга знала столько интересных слов. Куда там сейчас недовольно фыркающему Эгмонту. — Арно быть прав, — Рудольф коснулся плеча разозленного Повелителя Скал. — Мальчишек нельзя сейчас разделить. К девятнадцати годам связь огрубеть, — вздохнул он, напоминая самые основы их мира. — Пропусти, — поддержал близнеца Зигфрид, вынуждая друга все-таки отступить. Только беспокойство за собственного сына и вынудило Эгмонта это сделать. Как бы ни хотелось не признавать, но бывший резонатор был прав — лишних детей у него не было. И это еще Арно не знал, что поспособствовал Дикону вообще появиться на свет. «И не узнает», — зло думал Эгмонт, с трудом сдерживаясь от раздраженных комментариев. На что рассчитывал Савиньяк, укладывая сына к Дикону? Прошла минута, другая… Арно напряженно смотрел на лежащих на диване мальчишек. Эгмонт уже готов был скептически фыркнуть, когда сперва Арно, а потом и Дик завозились, на ощупь, словно слепые котята, ища друг друга и обнимая. И лишь потом неуверенно открывая глаза, чтобы посмотреть друг на дружку. Будто вообще не существовало беспокоящихся взрослых. — Так намного теплее, — едва слышно произнес Арно-младший, улыбаясь. — Ты обиделся на меня? — Это тебе надо было на меня обижаться, — смущенно улыбнулся Дик, уткнувшись носом в плечо своего резонатора. Его потихоньку отпускало, рядом был Арно, теплый и очень нужный. Дик и не представлял до этого момента, как сильно Арно был нужен. Хотя слезы все равно подступали к глазам. Отец с неприязнью относился почему-то к его резонатору, это Дик уже видел, но абсолютно не понимал, почему. И от этого было особенно больно. Отец знал, как Дик мечтал, чтобы у него был резонатор, не просто партнер по магии, но родной человек, практически брат. Как Арно здесь оказался, Дик не знал, да и не слишком-то хотел об этом думать. Он уткнулся носом ему в плечо и счастливо сопел, обнимая Арно одной рукой. И на взгляды взрослых мальчишки не обращали ни малейшего внимания. Эгмонт только поджал губы, не скрывая раздражения от происходящего. Сейчас с высоты прожитых лет видеть подобное ему было невыносимо. Он знал, чем это рано или поздно закончится — предательством и болью. А этого он своему сыну совсем не желал. — Думать, вам надо договариваться, — негромко хмыкнул Зигфрид Катершванц, глядя на упертых бывших резонаторов. — И немедленно, — согласился его брат. — Граф Ларак не возражать, если мы найти тут место поговорить? — Мы? — Эгмонт слегка приподнял брови. Катершванцы переглянулись. — Эгмонт, мы горячо любить тебя как друг… — …но ты совершенно не уметь слушать. Мы нужны. — Я не возражаю, — кивнул и старший Савиньяк. — К тому же, нам все равно договариваться с ними о транспортировке мальчишек. — Я абсолютно не против, — высказался Эйвон Ларак, заглянувший в комнату на звуки голосов. Он-то точно знал, что кроме Эгмонта и его сына тут никого не должно быть, и немало удивился гостям. — Прикажу подать больше приборов на ужин, — поспешил он исчезнуть, чувствуя напряженную атмосферу. — Вот теперь можно поговорить, — довольно кивнул Рудольф Катершванц. Он выразительно посмотрел на Эгмонта, который привычно для них всех упрямо сжал губы. И это означало, что им всем придется непросто. — Да, необходимо договариваться, где мальчишки проведут ближайшие пару месяцев, — Эгмонт зло сверкнул глазами. — Будь моя воля, я бы Дика никуда не отпустил, — с чувством выдохнул он. Катершванцы синхронно вздохнули. Вот это заявление старого друга их нисколько не удивило. А старший Арно сузил глаза, пытаясь справиться со злостью и болью. — Они сейчас наиболее чувствительны, — произнес Арно, наконец справившись с желанием дать Эгмонту затрещину. Видят Абвении, это было нелегко… — Ты их затерроризируешь. — И каким же образом я это сделаю? — сверкнул глазами Эгмонт, в упор глядя на бывшего резонатора. — Съем их на завтрак? Или приготовлю из них жаркое? Так это мне точно не по плечу, огонь совсем не моя стихия. — Арно иметь в виду совсем другое, — терпеливо вздохнул Зигфрид Катершванц. Его нисколько не удивило такое поведение друга. — А что же именно? — фыркнул сердитым котом Эгмонт. — Он намекает, что я не способен позаботиться о собственном сыне, и хочет отправить их в Сэ? — Ну, демонстрацию твоих способностей мы только что видели, — хмыкнул Арно-старший. Эгмонт зашипел рассерженным котом. — Ты что-то не попытался остановить меня еще до ухода! Хочешь выставить себя героем, но ты ведь сам ничего не знаешь! — Я хотя бы не буду мешать им! — Конечно, ты был бы рад, если бы Дикон увлекся твоим сыном! — Эгмонт уже не сдерживал себя. — Что за чушь ты несешь?! — оскорбленный граф Савиньяк непонимающе моргнул. — Хватит! — ломающийся юношеский голос прекратил спор. Старшие и не подумали, что в пылу ссоры уже совсем не сдерживались. На диване Арно сидел, прижимая к себе Дика, который смотрел на их отцов едва ли не с ужасом. Эгмонт никогда не видел у любимого сына такого взгляда. Да и Арно-старший не хотел представать перед резонатором сына чудовищем. Младший Савиньяк, хмурясь, гордо вскинул голову. — Мы поедем в Надор, — заявил он. — Я ничего не боюсь. Эгмонт тяжелым взглядом смерил младшего Арно. Похож на отца, даже слишком. И если в другое время он бы, пожалуй, этому порадовался, то сейчас внутри привычно кольнуло болью. Сейчас он пытается защитить Дика, а когда они повзрослеют, то так же легко найдет развлечений на стороне. Впрочем, до этого времени было довольно далеко. А мальчишка не отвел взгляда, демонстративно показывая характер. И это взбесило Эгмонта с новой силой. — Что, договорился? — отвлек Эгмонта от рассматривания младшего Арно старший Савиньяк. — Я не сомневаюсь в твоей храбрости, Арно, — вздохнул он, меняя тон. — В Сэ вам обоим было бы легче привыкать друг к другу, — грусть в голосе старшего Арно проскользнула сама собой. — Ты на что намекаешь? — моментально взвился Эгмонт, у которого аж уши покраснели. — Что в Надоре им будет сложно? Куда северным землям до юга, да, Арно? — буквально рычал герцог Окделл, которого вовремя перехватили Катершванцы. — Самомнения, я смотрю, у кого-то слишком много. Старший Савиньяк лишь горько вздохнул, глядя на взбешенного бывшего резонатора. Он был готов защищать сына, но тот уже принял решение. И последствия у такого решения будут непростыми… — Им в Надоре будет не легче, чем нам, — тихо произнес он. — Ты очень напоминаешь свою бабушку, Эгмонт. — А она была права, — фыркнул в ответ Эгмонт, сверкая глазами. — Зря я ее не слушал, был молодым прекраснодушным идиотом. Но теперь этого больше не будет, — фыркнул он, отворачиваясь от старшего Савиньяка и переключаясь на качающих головами Катершванцев. — Мы помочь провести их, — прекрасно понял взгляд друга Рудольф. — Пусть младший Арно простится с семьей и возьмет какой-то памятный вещь из дома, — добавил Зигфрид, тоскливо глядя на друзей. Он очень надеялся на то, что они наладят хоть какое взаимопонимание ради детей, но Эгмонт в очередной раз показал фамильное упрямство.