Калейдоскоп

— Странный этот Колиньяр, — Алан заговорил только тогда, когда они переместились к Дику в комнату. Брат был уложен в кровати и время от времени морщился с досады, самочувствие все еще оставалось желать лучшего. Младший Окделл искренне не понимал смысла визита. Вот взять явиться, чтобы наговорить гадостей? И сколько было торжества в голосе, когда Колиньяр думал, что Дик один. — Он возомнил себя хорошим волкодавом, хотя на деле не дотягивает и до болонки, — высказался Лионель Савиньяк, разместившись в кресле — теперь их в спальне у Дика стояло аж три штуки. Сам Алан предпочел разместиться на полу, под понимающие взгляды обоих Савиньяков. Дик так мог с легкостью до него дотронуться, чтобы привлечь внимание или просто так, если захочется. — Не понимаю, зачем это было, — Алан напряженно думал, и так, и этак прокручивая в голове поступок Эстебана. — Никакой логики, — проворчал он, нахмурившись и став похожим на обиженного чем-то Дика. — Эстебан цеплялся ко мне еще с Лаик, — Дик потрепал брата по голове, отвлекая от не самых простых мыслей. — Сын мятежника и так далее. Один раз так выступал, что не заметил мою ногу и кубарем скатился с лестницы, — усмехнулся он тому приятному воспоминанию. И пусть пришлось потом на пару с тем же Колиньяром снова мыть эту самую лестницу, на душе было приятно. — Он не то хочет дуэли, не то, гм, тебя самого, — подумав, озвучил Алан мысли. — Мне, конечно, трудно судить, но от него искрит непонятной мне эмоциональностью в твою сторону, — Алан чуть повернулся, чтобы увидеть пылающее лицо брата. Эмиль с Лионелем коротко переглянулись между собой. Эмиль изо всех сил прятал улыбку, вот уж такого заявления от собственного оруженосца он не ожидал. Лионель же смотрел на Алана и ловил себя на некотором сочувствии — в эмоциях мальчишка разбирался по большей части слабо. Нет, в теории, все верно, но помимо любовного интереса, у Эстебана Колиньяра был еще добрый десяток причин цепляться к Ричарду Окделлу. Правда девять из них не объяснили такое настойчивое желание заглянуть в гости к Первому маршалу только для того, чтобы похвастаться новой отцовской должностью. Это выглядело откровенно по-детски и очень глупо. — Нет, в таком варианте он точно меня не желает, — высказался, наконец, Дик, справившись со смущением и некоторым шоком. Он Эстебана не рассматривал в принципе никак, кроме как соперника и пожалуй, первого настоящего врага. — Тогда вдвойне странен его сегодняшний поступок, — пожал плечами Алан, у которого закончились версии. — Будем надеяться, что этот инцидент с Колиньяром останется единичным случаем, — Эмиль подвел итог разговору о неожиданном госте. У Дика все еще горели уши от неожиданной версии брата, но в целом, он уже почти отошел от такого предположения. — Останется, — подтвердил и зашедший в комнату Рокэ Алва. — В ближайшее время точно. В особняк его больше не пустят. Ну а в будущем, надеюсь, у него хватит ума прекратить провокации. Впрочем, сейчас разговор не о нем. Алан почти не удивился, когда услышал, что им с эром Эмилем предстоял отъезд в действующую армию. Пожалуй, он бы порадовался больше, если бы Дик успел встать на ноги. Но делать нечего, приходилось примиряться с реальностью. Да и что с ним еще может случиться в доме герцога Алвы? Даже Штанцлер вряд ли сможет напрямую сюда пройти, да и не рискнет он, опасаясь за свою шкуру. — Будем обмениваться письмами, — Дик легким прикосновением отвлек Алана от мыслей. — Разумеется, — кивнул младший Окделл, ловя себя на мысли, что почти предвкушал подобную переписку. У него появится то, что можно будет рассказать в письме. А то пока, в общем-то, как таковой жизни у Алана и не было. Оба Окделла на время притихли, больше слушая Савиньяков и Алву. А те обсуждали непосредственные дела в армии и возможную следующую войну. Фельп назывался сразу двумя, Рокэ Алвой и Лионелем Савиньяком. — Надеюсь, я восстановлюсь к этому времени, — искренне вздохнул Дик, чуть поморщившись от головной боли, внезапно напомнившей о себе. — Надоело болеть, сил нет. Правда, вынужден признать, здесь все же лучше, чем в Надоре, — вздохнул он. Алан мог только представить стылый серый Нвдор, место, где он родился, но пока так и никогда не был. Замок, рвущийся вверх, застывший, окутанный равнодушием и неприязнью тех людей, кто в нем жил. Люди, похожие на тени, выполняют ровно то, что необходимо, не больше, не меньше. — Может, когда-нибудь Надор изменится к лучшему? — Алан повернулся, чтобы посмотреть на брата. — Наверно, такое время наступит, когда в нем будут жить те, кто не связан принуждением, — Дик вспомнил сплетни, говорившие о том, что свадьба Эгмонта Окделла и последней Карлион была, по сути, исключительно из-за двусторонней кровной клятвы. Чувства их обоих никого не интересовали. Результат получился…мягко говоря, не очень. Выехали утром, с первыми лучами солнца. Алан не стал будить Дика, только оставил ему записку, в которой сообщал об отъезде. Он не сомневался, что брат ее прочитает. Да и встретятся они, когда это будет возможно. И вообще, стоило брать пример с эра Эмиля. Тот спокойно покидал своего близнеца, еще и шутил по этому поводу. Когда графу Штанцлеру сообщили об отъезде Эмиля Савиньяка в компании с оруженосцем, он только поморщился, не скрывая раздражения. Воспитал на свою голову. Теперь Алан Окделл находился в армии и добраться до него было в ближайшее время проблематично. Оставался Ричард Окделл, который явно не отошел от недавней истории. Кандалы должны были выпить немало сил. Вот он точно в ближайшее время не покинет особняк Алва. Жаль только, что даже с амулетом туда не попасть. Чутье во всяком случае подсказывало, что туда лучше не соваться. Бывший кансильер к тому же, отправил письмо в Агарис, нужно было решить, что делать дальше. Альдо Ракан все еще находится в Агарисе и в любой момент его можно было сделать знаменем борьбы. Оставалось временно затаиться и ждать подходящего момента, когда можно будет нанести удар. Излом приближался, а пока все Повелители оставались живы. Это не устраивало далеко не только Августа Штанцлера. Правда он до последнего времени, не занимался практически решением этой задачи. А когда отправил надежное оружие, то как оказалось, ошибся — мальчишка не захотел погибать во славу всего, чему его учили. И это злило Штанцлера, пожалуй, сильнее всего. Он ошибся в том, кого готовил лично. Воспитание не смогло задушить личных качеств мальчишки. Осознавать это оказалось неприятно. Талиг и в частности, его столица Оллария, погрузились в сонную тишину. Подобрался разве только Рокэ Алва, который не понаслышке знал, что такое обычно происходит перед бурей. Но и он не был всеведущим, да и других хлопот хватало — он ставил оруженосца на ноги. Совсем скоро им предстояло покинуть Олларию, а для этого Дик должен был быть здоровым. В самом Агарисе, Альдо Ракан решил, что ему стоит начать искать легендарное сокровище Раканов. И к некоторому ужасу Робера, загорелся идеей отправиться в Гальтару. И все попытки его отговорить, закончились провалом.