Калейдоскоп

— Их прислали в Надор, когда погиб эр Арно, — пояснил Дик, перехватив кинжал с кольцом и возвращаясь в кровать к удивленному Эмилю. — Отец часто держал в руках кинжал, а когда он погиб, я спрятал их в тайнике от Штанцлера. Потом три недели болел. — Каким образом? — встрепенулся сидевший в кресле эр Рокэ, вынуждая Дика обернуться и удивленно моргнуть. — Мне удалось их спрятать или заболеть? — переспросил Дик, передавая в руки Эмилю свою добычу.- Если первое — то чудом, схватил их из ящика отца, сунул в шкатулку, сделанную эром Арно и под камень в кабинете и сунул. А что до болезни, ни до не после, меня так не скручивало. Горлом кровь шла, лихорадка, рука страшно болела, левая почему-то, а герцогиня то и дело подходила только для того, чтобы спросить, где кинжал и кольцо. Я упрямо врал, что не знаю, отец, мол, отправил их по назначению незадолго до бунта. Через три недели все прошло, как и не бывало. — Ничего себе, — ошеломленно высказался Эмиль, не дав ответить Рокэ, присмотревшись к тому, что Дик ему отдал. — Родовые кинжал и кольцо отца…они считались утраченными с момента его гибели. Обнаружить их так и не смогли. — Неудивительно, что их не нашли, — Рокэ Алва нахмурился, понимая, что эти вещи отправили Эгмонту Окделлу в качестве предупреждения и они сработали, пожалуй, даже сильнее, чем рассчитываь отправитель. — Я так графу Штанцлеру и сказал, что эти вещи не его, я не знаю, где они, а если бы знал, то не отдал бы, — смущенно добавил Дик, прежде чем вновь с комфортом расположиться под боком старшего брата. — На что он мне ответил, что это, конечно, достойный поступок, но только для определенных людей, не для всех, а меня же боль воспитает за подобное. Что он имел в виду, не знаю, но болезнь вымотала сильно. Эмиль притянул его поближе к себе, вопросительно глядя на Рокэ, который нахохлился в кресле так, что напоминал обиженную собственную гербовую птицу. Он явно обдумывал услышанное. — Я не знаю, почему их именно в Надор отправили, вроде бы, вместе с письмом, но его отец, наверное, уничтожил, — вздохнул Дик, жмурясь и позволяя себе полностью расслабиться. Можно теперь было не шевелиться, здесь точно безопаснее, чем в родном доме. И эр Эмиль еще перебирал волосы на голове так, что Дик против воли зевал и старался устроиться удобнее. — Скорее всего, такое послание было отправлено с определенной целью, — предположил Рокэ, вытягиваясь в кресле. — Теперь это точно не узнать, — он приподнялся, вслушиваясь и тихонько хмыкнул. Какое-то время они молчали. Дик спокойно уснул, Эмиль закутал его в одеяло, чтобы тот мог нормально отдохнуть, обнимал одной рукой, а во второй крутил отцовский кинжал, убранный в совсем не привычные тусклые ножны. Кольцо лежало рядом, но примерять его старший младший Савиньяк не собирался. — Судя по твоей реакции, далеко не все новости ты озвучил, — негромко заговорил Эмиль, убедившись, что Дик крепко спит. — Мягко говоря. Но я предположить не мог, что Штацлер уже применит на Дике родовые способности, — Рокэ хмурился, предчувствуя сложности в неотвратимой схватке. — Слышал, что он говорил про болезнь? Внезапно наступило, внезапно прошло…так не бывает без веских причин. — У Приддов, насколько я знаю, есть ограничения на кровную магию, — Эмиль усилием воли остался лежать на месте, позволяя Дику спокойно спать на себе в качестве подушки. А он точно проснется, если «подушка» начнет дергаться по кровати. Эмиль Савиньяк граф Лэкдеми всегда старался держаться в стороне от интриг. Для него все эти коварные ходы были раздражающим фактором, с которым приходилось мириться, невозможно было сделать так, чтобы нынешняя жизнь устраивала всех безоговорочно. Сам он довольствовался тем, что имел и не влезал в грязных манипуляциях. Вот только когда дело касалось его близких, Эмиль преображался. И ему было глубоко плевать, что напрямую в лоб такие вопросы решать не принято. Лионель пытался натаскать брата на более тонкие действия, но потом только устало махнул рукой — на того, кто его злил, Эмиль летел с грацией кавалериста — неотвратимо и без колебаний. И то, что это могло быть опасным, его не волновало. — У Приддов да. Но не у Штанцлеров, которые прибедняются и ссылаются на давно уснувшие способности. Что самое неприятное, нашего «уважаемого» кансильера не смущают откаты, — Рокэ задумчиво стучал пальцами по ручке кресла. Делал он это, впрочем, негромко, чтобы не разбудить Дика. — Один выстрел — нет проблемы, — Эмиль нехорошо прищурился, показывая, что лично он думал по этому поводу. — У кансильера должность не та, чтобы можно было так действовать. Покушающихся на него, вообще-то, ждет смертная казнь. Даже если стрелять буду я, которому снести голову не выйдет так легко, — поморщился Рокэ. — Придется в таком случае посидеть в Багерлее, побыть участником крайне интересного судебного процесса, Придд оценит. Вот только на оправдание уйдет слишком много времени, а вот его у нас может и не быть. Напоминаю про некоторых соседей, которые, как прослышат про меня в Багерлее, тут же перейдут границы. И это только одна из явных последствий прямого уничтожения Августа Штанцлера моими руками. Тебя же могут попытаться устранить до суда, так что не вздумай горячиться. У тебя трое братьев теперь. — Умеешь ты разложить все по полочкам, так что настроение сразу ухудшается, — поморщился Эмиль. — Допустим, я не пристрелю Штанцлера. Что нам в таком случае делать? Почти наверняка он может по Дику ударить. — Не только по нему. Эгмонта и Мориса именно так Штанцлер и подловил, отказаться они не могли — иначе бы потеряли всех близких, — вздохнул Рокэ. — Так что эту скользкую крысу придется выдавливать из Талига крайне осторожно. И для этого, как доберемся до Олларии, мне и нужен будет Лионель. По-хорошему, надо выводить из-под удара Дика, Арно и тебя, а потом уже действовать. С Штанцлера станется раздобыть вашу кровь или как уж он там работает и у нас появятся большие проблемы. — Получается какой-то замкнутый круг, — проворчал Эмиль, продолжая крутить в руке кинжал. — В какой-то мере, так и есть. Пока не знаю, как, но эту задачу необходимо решить так, чтобы в минусе остался исключительно Штанцлер, — Рокэ неожиданно выпрямился. — О, кажется Мирабелла Окделл все-таки натравила один из своих отрядов, — усмехнулся он. — Ну у тебя и слух, — Эмиль, как не старался, так и не смог ничего услышать. — Я, все-таки, Ветер, -хмыкнул Рокэ. — Мне положено. Легкий стук в дверь прервал их разговор. На пороге был один из кэналлийцев, явившийся для доклада своему соберано. Рокэ хмыкнул и махнул рукой Эмилю, который явно пытался решить дилемму — как выбраться из постели и не разбудить при этом брата. — Лежи, я пока выясню, что же там интересного готовила нам герцогиня Окделл. Расскажу потом, — Рокэ прекрасно понимал, что допрашивать оставшихся в живых карлионцев его люди стали сразу же после того, как их обезвредили. За Рокэ Алвой закрылась дверь спальни. Эмиль еще раз вздохнул, перебирая спутанные волосы спящего Дика. Новости о Штанцлере обескураживали и тревожили, что такое родовые способности Эмиль прекрасно знал. Пусть у них не было собственных, уснувших еще два или три поколения назад, Эмиль видел, как обучаются те, которые владели своим семейным достоянием. Это было долго, муторно и последовательно. Как обучались те, у кого родовые способности были связаны с кровью, Эмиль подозревал и догадки вызывали у него отвращение и некоторую оторопь. Штанцлер был опасен, в этом он не сомневался точно. И с ним нужно было что-то делать, правда Росио дал понять, что самостоятельно ему лучше не лезть в эту историю. Задумавшись, Эмиль ненароком обнажил отцовский кинжал. Слова на нем тоже не помогали решить, что делать. Разве что металл, как отметил Эмиль с изумлением, отличался от того, каким он был прежде. Напитался в Надоре или еще что-то? Хмыкнув, старший младший Савиньяк провел по надписи большим пальцем, отмечая неожиданное тепло. Оно не обжигало, а приятно грело. Любопытный эффект. «Жаль, что нельзя спалить Штанцлера», — хмыкнул Эмиль, вспоминая, как старший Колиньяр опростоволосился, пытаясь, кажется, произвести впечатление. Огонь из камина полыхнул куда сильнее, чем он рассчитывал, платья нескольких эреа загорелись, хорошо, что их вовремя успели потушить. Надпись на кинжале отца снова приятно пощекотала Эмилю пальцы. Усмехнувшись, он собирался убрать его в ножны и едва не зашипел, обрезаясь об острие. Само оно подставилось, что ли? Порез был небольшим, но кровь все же выступила. Пришлось облизнуть палец, как в детстве. А кинжал вновь вернулся в ножны. Рокэ Алва в это же самое время допрашивал незадачливых нападавших. Те и не думали отпираться — они действовали ради блага своей герцогини. Ричард Окделл был для них не более чем бастардом герцога Окделла и права на титул у него были сомнительными. Повелитель Скал? По мнению конкретного человека, это было лишь дополнение к титулу. Управление стихией? Возможно, отец его что-то и умел, но это же сопляк совсем, от него ничего не ждали. А вот его неповиновение герцогине, путешествие с чужаками, вызвало резкое неприятие у части верных людей. Что вы, герцогиня не посылала, они сами решили отплатить герцогу Окделлу за ее предательство. Рокэ слушал всю эту кашу и ловил себя на мысли, что если они этот Излом переживут, то для большинства людей это станет обыкновенным событием. Заметят его в принципе, только в том случае, если начнутся какие-то предизломные трагедии и то не факт, что свяжут с этим. Действовали карлионцы откровенно глупо и теперь ими еще предстояло заниматься. При том, что утром им бы следовало двинуться дальше. Еще неизвестно, получится ли незаметно Эмиля и Дика отправить в Сэ. Чутье подсказывало Рокэ, что без какого-нибудь сюрприза не обойдется.