Калейдоскоп

Рокэ хмурился, рассматривая шар Приддов. Можно было, конечно, посмотреть его, но он был уверен, что ничего нового для себя не увидит. Хотя, по-хорошему, разговаривать о кровных клятвах, настоящих и вырванных обманом, следовало с Повелителем Волн. Не зря вода его стихия. А кровь тоже жидкость, хотя Вальтер Придд напрямую это никогда не признает. «Да и был ли у них хоть какой-то разговор? Мало ли, что было тогда, подозрительный Вальтер мог отговориться любым способом и предложить встретиться лично», — Рокэ еще раздумывал, а рука сама потянулась к нужному предмету. Не то, чтобы он сильно рассчитывал на что-то, но проверить свои догадки стоило. Эгмонт мог как минимум, проконсультироваться с Приддом, прежде чем общаться с тогдашним маркизом Эр-При. — Сильно удивлен тому, что вы решили пообщаться этим способом, герцог Окделл, — от вежливой бесстрастности старшего Придда ломило виски у многих. Даже Рокэ поморщился, не выпуская, впрочем, предмет из-под контроля. — Без крайней нужды я бы вас не побеспокоил герцог Придд, — голос Эгмонта звучит устало и безжизненно, он так же пьет, как и в предыдущем видении в зеркале Эпине. Стало быть, сначала он все-таки общался с Приддом-старшим. — Я догадываюсь, что послужило причиной нашей нынешней встречи, — Вальтер Придд чуть склонил голову. — Соболезнования я выразил лично вдовствующей графине Савиньяк, но готов подтвердить их и по отношению к вам. Вид у вас неподобающий герцогу. — Будут ваши близкие под кровным ударом, Придд, посмотрю я на вас, — вопреки ожиданиям Рокэ, Эгмонт не вспылил. — Я за консультацией к вам обращаюсь, а не за соболезнованиями. Ари…графа Арно де Савиньяка не вернуть, как бы мне этого не хотелось. — Если в дело замешан тот, чьи родовые способности замешаны с кровью, то мало шансов разорвать сделанное. Их практически нет, даже если она вырвана путем обмана, вроде забранной крови погибшего человека, — Вальтер Придд принялся рассуждать по привычке, равнодушно, словно не замечая, как подобрался его собеседник. Рокэ и сам напрягся, не хуже Эгмонта и приготовился внимательно слушать. Обманный способ тоже считался полноценной клятвой. Это следовало запомнить, похоже, предстояло с этим сталкиваться вплотную и в самое ближайшее время. — Чем подобное грозит? — глухо поинтересовался Эгмонт Окделл, взяв себя в руки и пытаясь сконцентрироваться на деле. Эмоции он старательно подавлял, понимая, что сейчас не время бить по столу. — Многим, — уронил собеседник. — В зависимости от силы того, к кому попала такая кровь. От неприятных ощущений, до гибели от непонятного истощения. В один момент начинается лихорадка у полностью здорового человека и за какое-то, весьма непродолжительное, время он сгорает и никто не в силах этому помешать. Даже я. Эта сторона знаний утрачена в моем роду на протяжении поколений, наверно, четырех-пяти. Иначе нас бы давно полностью уничтожили — люди боятся того, чего не понимают. — Как много таких…обладающих родовыми способностями? — Эгмонт усилием воли сдержался от разрушения и продолжил задавать вопросы. Их у него явно было много. — Ты имеешь в виду, кто еще, кроме Штанцлеров? — откликнулся из шара Вальтер и Рокэ почти не удивился его осведомленности. — Вопрос крайне интересный. И я ответить смогу только получив кровь возможных подозреваемых. Сам понимаешь, такое не принято афишировать. Не зря Штанцлер прибедняется, что родовых особенностей ему не досталось. Вот ему я бы не торопился верить. — И противостоять ему, если он использовал свои способности, практически невозможно, — не то спросил, не то констатировал факт Эгмонт Окделл, прикрыв глаза словно от резко возникшей мигрени. О чем он думал в этот момент можно было лишь догадываться. Рокэ со стороны наблюдал, как старательно пытался маскировать эмоции старший Окделл. Стоило признать, у него выходило лучше, чем у Дика, но на стороне Эгмонта годы и опыт, чего нет у его сына. И даже так пусть и с трудом можно разобрать беспокойство…совсем не за себя. Едва ли в шаре видит это Вальтер Придд. — Если это действительно родовые способности, а не шарлатанство, то практически нет шансов спасти человека, на которого обрушится нечто подобное. Я бы попробовал положить такого пострадавшего в свою стихию, но нет гарантий, что получится, все-таки это не физическая травма, — в голосе старшего Придда нет ни жалости, ни сочувствия, лишь деловитость и легкое любопытство. Рокэ удивлен тому, что Эгмонт еще не сорвался, как в другом зеркале на Мориса Эпине. И лишь спустя пару мгновений понял, что старшему Окделлу не нужна жалость собеседника. Он общался с ним в расчете на его разум и знания. Из всех Повелителей Придды сохранили большую часть знаний о способностях стихий, хотя, разумеется, далеко не все удалось сберечь. — И подчиняться шантажу такого рода можно до бесконечности, — горько усмехнулся Эгмонт Окделл. — Верно, хотя за подобное применение такого рода способностей в Талиге ждет смертная казнь. Указ действует со времен Франциска Первого, — сообщил Вальтер из шара. — Если успеть обвинить и казнить, тогда жертва имеет шансы оправиться. Вот только беда в том, что подобное дело — обвинение и казнь обычно проходит крайне неторопливо. Можно, конечно, самому убить, но и здесь нет гарантий на то, что такой талантливый не оставил что-то отсроченное, которое снимается только официальным обвинением, а не самовольным убийством. Такие поправки в закон Франциска были внесены за все годы правления Олларов. Вероятно, такая сила уж очень была нужна кому-то. Во времена Франциска можно было спасти жертву убийством самого творца проклятия. — Благодарю, герцог Придд, — Эгмонт кивнул собеседнику, хмурясь и что-то обдумывая для себя. Рокэ было странно наблюдать за, похоже, тем решением, которое в итоге, привело его сначала к бунту, а потом и к линии. Рокэ убрал руку, понимая, что больше ничего не увидит. И без того новостей хватало, предстояло еще понять, что с ними делать. «Рассказать Савиньякам и обучить Ричарда — первостепенное. Изучить свойства треклятой магии крови, не хватало только, чтобы то проклятие ударило по кому-то из неожиданной четверки», — думал Рокэ, бесшумно покидая притихшую башню. С герцогиней Окделл он так и так собирался увидеться. Следовало попытаться прощупать ее дальнейшие намерения. Как она умела наказывать, Рокэ уже понял, еле вытащил совсем отчаявшегося Ричарда с Грани. В лоб задавать ей вопросы он не собирался, достаточно будет поинтересоваться вещами, казалось бы, не имеющими отношения к происходящему. Маршалу еще пришлось по петлять по коридорам замка. Слуги, а они точно были, сам видел, решили игнорировать незваных гостей. Возможно, им такой приказ отдала герцогиня, но Рокэ подозревал, что они так себя вели по собственной воле. И к заболевшему Дику они же не спешили подходить, только то, что приказали, выполняли, не более того. «Опыт моего взросления в Кэналлоа не применим в Надоре. Здесь дистанция между людьми куда больше», — решил для себя Рокэ, наконец-то отлавливая женщину средних лет, чтобы выяснить у нее, где находится Мирабелла Окделл. И вот тут выяснилась новая проблема. То, что от него шарахнулись, как от Леворукого, было Рокэ не в новинку. Но вот когда женщина заговорила, выяснилось, что она ни кошки не понимает на талиг. А с надорским диалектом были проблемы у самого Алвы, он, разумеется, знал о его существовании, но не учил, необходимости не было. Попытки Рокэ объясниться жестами с треском провалились. Кажется, значения жестов точно не совпадали — служанка с неприкрытым ужасом смотрела на него, пробормотала нечто похожее на молитву и поспешила сбежать, оставляя Рокэ осмысливать произошедшее. То, что о нем пойдут слухи, Рокэ не сомневался. Но он не представлял, какие именно. В Надоре уже давно работали исключительно преданные герцогине Окделл люди, они же докладывали ей обо всем, что происходило в замке и прежде. Но вот сейчас Мирабелла получила от своей служанки новость, заставившую ее обеспокоиться. Рокэ Алва хотел кровью заставить ее заплатить за содеянное. И это тревожило…он же не мог узнать, кто стоял за убийством Арно старшего и последующим проклятием? Граф Штанцлер действовал осторожно, а сама Мирабелла о делах не говорила в стенах замка, предпочитая для обновления договоренностей покидать пределы Окделла, как раз в целях самосохранения. Узнав, что это было сказано жестом, герцогиня несколько успокоилась. Едва ли Алва понимал, насколько сильна разница между жестами в различных диалектах. А служанка талиг не понимала совсем, но ей хватило, чтобы испугаться. Впрочем, самой напрашиваться на встречу с герцогом она не собиралась. Графу Штанцлеру было отправлено сообщение, так что он примет меры при необходимости. А она затеряется в замке, Окделл был достаточно большим, чтобы двое человек не пересеклись друг с другом. Рокэ покружил по коридорам, но больше не нашел никого, кто мог бы показать дорогу к хозяйке данного места. Не у стен же спрашивать. Потеряв терпение, он направился к Дику с Эмилем. Следовало начать рассказывать новости и попутно обдумывать какие-то меры по защите. «Избавиться от Штанцлера нужно теперь как можно быстрее», — Рокэ уже при подходе к комнате юного герцога вспомнил про своих же воздушных вестников, которые могли его привести к герцогине Окделл и поморщился от досады на себя. Впрочем, возможно и к лучшему, что они с ней все-таки не поговорили — не было гарантии, что со злости он бы не отправил ее прогуляться по перемычке и большой вопрос, чем бы это все закончилось. Информацию все же удалось получить, пусть и несколько…нестандартным способом. К большому облегчению герцога Алвы в комнате все осталось без изменений. Дик спал на кровати, Эмиль приглядывал за ним, расположившись в кресле. Пара дней и они смогут выбраться отсюда.