Калейдоскоп

В Старой Галерее каждый из сидящих там на тот момент унаров, пообщался с важным для семьи призраком. Ричард исключением не стал. Перед днем святого Фабиана он строил планы по возвращению в Надор. А еще в юной голове поселилась мысль отомстить уже Августу Швальцеру. Отец пусть и коротко, но рассказал, каким образом оказался в том бунте. А еще поблагодарил Алву, напомнив Ричарду, что на линии вообще-то, шансы примерно равны, даже несмотря на виртуозное владение шпагой Кэнналийского Ворона. Для Ричарда это стало большим откровением. Всю жизнь ему втолковывали, что Алва предательски заколол раненого отца и в его задачу входило только ответное убийство, да еще каким-то малозаметным способом. И недавнее послание от Швальцера — так-то вообще, он был Штанцлером, искаженная версия фамилии данного человека в голове Ричарда появилась как-то самостоятельно — мол, он страшно сожалеет, но для людей Чести опасно брать Ричарда в оруженосцы только окончательно сложила какой-то невидимый паззл. А еще юный Окделл вспомнил бумаги в кабинете отца. Вели их матушка с дядей, его не подпускали, но и не гоняли особо, уверенные, что не поймет. В общем-то, это было правдой, после гибели отца Ричарда учили, как стать мстителем, а не герцогом. Менторы в Лаик давали общий курс, но и его хватило, чтобы понять — с надорскими налогами что-то сильно не то. «Вернусь домой — займусь выяснением», — Ричард начал строить планы практически сразу после того приключения. Неожиданностью, правда, было, что с ним стали общаться Арно с Валентином. Поначалу это выглядело не более как обмен несколькими фразами, но к концу Лаик дело дошло до откровенных разговоров. Арно как раз поделился с Ричардом некоторыми не самыми распространенными слухами касательно фигуры кансильера. Неподтвержденная связь с дриксенской аристократией — о таком Ричард и понятия не имел. В результате, Валентину пришлось ловить его за плечо, удерживая от столкновения со стеной. Собственно, в сам торжественный день, Ричард был занят мрачными мыслями на тему, а могли ли в Надоре кого-нибудь спрятать? По всему выходило, что да — один замок был достаточно больших размеров. Что уже говорить обо всей провинции. «И придется что-то делать с этим вопросом. В одиночку точно выстоять не получится», — думал Ричард, рассматривая спины теперь уже бывших однокорытников и прикидывал ситуацию со столкновением у себя дома с кем-то из таких вот «гостей». В лучшем случае, его сбросят с ближайшего моста, если побоятся вызывать гнев родной земли прямым убийством последнего Окделла. Есть, конечно, сестра, но повелительницей она стать точно не сможет. Получался какой-то замкнутый круг. Арно просил писать, если вдруг что, но без доказательств Ричард не мог этого сделать. Для начала надо оказаться в Надоре. Может, противники там — это плод исключительно его воображения? А Август Штанцлер повинен в провоцировании, подталкивании и выкачивании ресурсов. По всему выходило, что налоги были меньше. Куда шла разница, даже Ричард догадывался. Его ничуть не смущал тот факт, что однокорытники уходили по своим эрам. Оставалось всего-то принести клятву, пережить несколько десятком неприятных минут, возможно, выдержать насмешки Эстебана Колиньяра, если теперь уже бывших унаров отпустят и постараться отправиться к себе уже вечером. Ночевать у того же «друга семьи» Ричарду не хотелось совсем. Правда, был еще неприятный момент с рукой. Но тут Ричард сам виноват. Получив записку от консильера, не справился с эмоциями. Теперь она неприятно ныла, но обращать на подобное внимания юноша не собирался. Когда, наконец, дошла очередь, Ричард бодро произнес вызубренную клятву, прикидывая, достаточно ли пять минут стоять в подобной позе или можно уже подниматься и покидать сие место. Тем неожиданнее для Ричарда раздался скучающий голос о принятии клятвы. Рокэ Алва подходил с абсолютно равнодушным видом, игнорируя взгляды всех, включая ошарашенного оруженосца. «А про Надор, похоже, говорить уже с ним», — ошалело подумал Ричард после завершения церемонии плетясь вслед за Повелителем Ветра куда-то. Он не слишком-то смотрел, куда именно они движутся.