Демон сидящий

Бежала. Бежала-бежала-бежала — от этого зависила её жизнь — и не смела взгляда лишнего бросить назад, на тех, кто её преследовал. Но спиной чувствовала их огненное дыхание, от которого мгновенно закипала кровь в венах. И чувствовала их тонкие, горячие и острые пальцы на своих плечах, на своей шее. Семьдесят два голоса гоготали, наперебой выкрикивая оскорбления и всё новые идеи того, что они с ней сделают, когда поймают. И предводитель их… Их предводитель. Не было его в этой стае. Но где же он тогда?.. И стоило лишь подумать об отсутствии предводителя, как он неожиданно выпрыгнул на неё из темноты. Прижал всем свои телом к земле, она до крови разодрала кожу на спине и плечах. Резко обдало жаром. Зажмурилась, пыталась отвернуться — но он зажал щёки пальцами. И один только его кроваво-красный взгляд, устремлённый на неё и пробирающий до мурашек, давал понять, что любое лишнее движение может иметь печальные последствия. — Моя… Одри глубоко вдохнула и проснулась, но глаза открывать не стала. Медленно прикоснулась кончиками пальцев к щеке, в том месте, где держал он. Кожа будто горела. Она резко откинула одеяло и, встав с кровати, подошла к зеркалу. В тишине комнаты щелчок выключателя света прозвучал особенно громко. Одри вздрогнула, машинально испугавшись, что могла кого-то разбудть. Но нет, она здесь, кажется, была одна… Девушка внимательно разглядывала своё лицо в отражении зеркала. И, действительно, щёки были красные, будто она очень долго бежала. И так всё тело ломит… Одри отошла от зеркала, оглядела себя — ничего необычного, привычная ночнушка. Ничего необычного… Нет, вообщет-то. Она только сейчас поняла, что кошмар принёс с собой ужасную головную боль. Или это было не от кошмара вовсе?.. В висках гудело, и в целом было немного странное состояние. Когда голова кружится, но не от того, что опьянел или душно. А так, когда перенасытился свежим воздухом… Она прислонилась спиной к стене и, прикрыв на мгновение глаза, сконцентрировалась на звуках вокруг, одновременно массируя шею. Бывали случаи, когда подобное помогало избавитсья от головной боли. А за таблетками… Далеко идти. — … и пусть только… не позволю… не позволю никому и никогда… Странное шушуканье всё нарастало, становилось громче. В первые секунды пробуждения она списала этот звук на скрежет лапок мышей в стенах поместья. Одри открыла глаза и уже более осознанно оглядела комнату. Нет, это не мыши — человек. Ну или мыши в этом особняке такие же особенные, как и хозяева. Предусмотрительно выключив свет, чтобы не спугнуть незванного гостя, Одри обошла комнату по периметру. На секунду она застыла напротив картины демона, украшавшей стену над изголовьем кровати. Бредовая мысль, и всё же: вдруг кто-то прячется за полотном? Но гадать долго не пришлось, поскольку из ванной раздалось ругательство. Девушка в несколько шагов оказалсь у нужной двери и, помедлив всего мгновение, бесшумно вошла внутрь. — … Но ты же не такой, не такой… Плевать мне, кто я! Давно пора понять!.. Мараться из-за какой-то смертной, дожили… А что отец скажет?!… Замолчите все!.. Замолчите. Прошу вас. Ссутулившись над серой мраморной раковиной, в центре комнаты стоял Давид. Его пиджак был отброшен к дальней стене, там же лежали носки и кожаные ботинки. Одри мельком окинула взглядом незванного гостя, он что-то увлечённо стирал… Или мыл? В зеркале, висевшим над раковиной, виднелась только мужская макушка. Волосы подпрыгивали при каждом рваном движении. Давид был полностью поглощён процессом, чтобы заметить, что теперь он не один. — Я так устал от вас… Устал?! Устал?! Устал?! Ты от нас устал? С каждой секундой Одри всё меньше понимала, что происходило. Казалось, она забыла как двигаться и приросла к полу, не в силах даже моргнуть. Только смотрела, немного ошалело, на Давида… Точнее на того, кто лишь внеше был похож на него. Она чувствовала, что проиходило что-то странное… Или это были отголоски кошмара? Кошмара, в котором он меня преследовал. Она собрала едва уловимые ощущения и воспоминания воедино. Тело пробрала дрожь — не то от холода, не то от страха. Одри наблюдала за тем, как мужчина мыл руки. Закатав рукава рубашки по локоть, он старательно намыливал кожу. Даже слишком старательно. Где он мог так испачкаться? Тебе же нравятся такие парни?.. Сложные, которых и вечности не хватит разгадать… Давид не сумасшедший! Прекрати! Но чем дольше она наблюдала за ним, за тем, как он переговаривался с… самим собой? Да. Чем дольше… Тем… Тем больше ей казалось, что голос из речного кошмара был прав. Голосу не хотелось верить, но он излагал такие простые идеи… Простые для её уставшего сознания. Она была готова поверить во что угодно, лишь бы избавить себя от очередного тянущего за душу вопроса. Лунные свет, лившийся из окна, неровно ложился на спину Давида, очерчивая каждый изъян. И мятую ткань рубашки, и порезы, и пятна крови… Она непрерывно смотрела на то, как его кудри сострясались и мышцы рук сокращались. Лопатки с каждым движением всё сильнее натягивали ткань рубашки на спине, будто крылья, вот-вот готовящиеся вырваться на свободу. Ноги начинали неметь, от страха ли? — Мы не одни! Вот же она! Вот же!.. Жива! Одри упустила этот момент. Момент, когда он — они? Не говори так — заметил, что в ванной находится не один. Давид двигался быстро, элегантно. Казалось, что он сделал всего один шаг, и вот уже стоял рядом. Смотрел на неё широко раскрытыми глазами багрового цвета. Его лицо было мокрым; на щеках и лбу Одри заметила светлые розоватые пятна, которые он, видимо, пытался смыть. Руки… А что руки? Тоже мокрые, тоже в пятнах, еле заметных. Беги! В попытке выйти из ступора, Одри неуверенно шагнула назад, но сразу же пожалела об этом. Давид сделал несколько молниеносных движений, и дверь с грохотом захлопнулась. Одри прижалась спиной к холодной деревянной поверхности. Давид — или же тот, кто владел его разумом в этот момент, — подошёл вплотную. С невиданной прежде аккуратностью и заботой мужчина взял её правую руку в свою, поднял почти на уровень глаз и начал внимательно осматривать. — Жива, — повторял он шёпотом. — Жива… Мокрые ладони Давида холодили. Одри, не моргая, смотрела на то, как мужчина детально рассматривал каждый сантиметр её кожи. Моментами он склонялся настолько близко, что с кончика его носа на её руку падали крохотные капли воды. Закончив с правой рукой, он перешёл к левой, действуя всё так же выверенно и аккуратно… Он дорожил. Дорожит мной. Не доконца понимая, как конкретно относилась к этой мысли, Одри сфокусировала свой взгляд на Давиде. Она несколько раз моргнула, прогоняя наважадение и шок, вызванные внезапным осмотром. И страх перед этой неизвестной стороной мужчины чуть уменьшился, потому что в голове появился пусть и неидеальный, но всё же план. Его просто нужно успокоить. Тем временем Давид закончил с осмотром левой руки. Он пробежался пальцами вверх по хрупким, женским плечам и остановился у изгиба её шеи. Одри судорожно выдохнула, но ничего против не сказала, надеясь на то, что хотя бы внешне выглядела спокойно. — Что тебя…— он замолчал на секунду, собираясь с мыслями. — Что тебя беспокоит? — теперь это был тот голос, который она знала. Голос Давида. Он смотрел ей прямо в глаза, не моргая. Багровый цвет всё также преобладал. Одри застыла, загипнотизированная. Даже сейчас, в каком-то непонятном, сумбурном состоянии он был невозможно красив. Она не понимала как такое возможно… Ванная… Да и просто всё, что было вокруг и за пределами её комнаты, и за пределами особняка — весь мир… Всё перестало существовать. Она не чувствовала своего тела, в голове не было ни единой мысли. Вся суть была только в этом багровом взгляде. — Голова болит, — честно призналась девушка. — Позволь нам прикоснуться… Позволь нам исцелить, — низкие голоса проявили себя неожиданно. — Позволяю, — тихо, но уверенно ответила Одри. То, что они спрашивали её разрешения, вселяло надежду. Давид расположил свои холодные ладони на плечах Одри и начал массировать её шею плавными, текучими движениями. Холод его рук и, кажется, что-то ещё, чего Одри никак не могла уловить, медленно успокаивали её боль. От каждого движения мужчины по телу разбегались мурашки. Она наблюдала за ним из-под полуприкрытых глаз, выжидая подходящего момента, чтобы заговорить. Но постепенно понимала: раз он — они? А какая сейчас вообще разница? — был в её власти, так или иначе, то она могла начать действовать в люой момент. — Давид, спасибо. Ты помог мне, — девушка расположила свои ладони поверх его, и Давид мгновенно прекратил какие-либо действия. — Теперь со мной всё хорошо, не волнуйся, — Одри говорила медленно, делая небольшие паузы между словами. Она смотрела не в его глаза, боясь снова потерять контроль над собой, а чуть выше. — Не волнуйся…— один из голосов передразинл её. — Не волнуйся… — повторил Давид без доли сарказма, будто пытаясь лучше вникнуть в смысл слов. — Ты помог мне, не волнуйся. Со мной всё хорошо, — Одри не отпускала его рук, которые так и остались на её шее. Это был жест поддержки, так она старалась быть ближе к Давиду. И, если что, не позволить ему… Тут же мысленно отмахнулась от этого отголоска кошмара. Нет, Давид не причинит ей вреда. — Всё хорошо… Всё хорошо?.. — он зажмурился и покачал головой. Одри задержала дыхание. Получилось ли?.. Давид открыл глаза и растерянно посмотрел на неё. Багровый ушёл, оставив после себя привычный серо-голубой. Получилось. — Давид? — Я здесь. Одри облегчённо вздохнула, позволив себе на секунду расслабиться. Ноги тут же перестали держать, ломота в теле, с которой она проснулась, вновь дала о себе знать. Давид ловко подхватил её на руки и, кое-как открыв дверь, вышел из ванной. Обойдя кровать слева, аккуратно расположил Одри на ней. Помог ей устроиться, укрыл одеялом, а сам сел на пол рядом. Давид взял её руку в свою, но ничего не сказал, лишь поглаживал большим пальцем тыльную сторону её хрупкой ладони. Он погрузился в неизвестные ей размышления — его взгляд застыл. Одри посмотрела на картину над изголовьем кровати: у изображённого на полотне демона и Давида, сидевшего в нескольких сантиметрах от неё, было что-то общее во взглядах. Тоска, быть может? — Я виноват. — Но со мной же всё хорошо… — Хорошо, — горько усмехнулся Давид. — Это чудо, что с тобой… — он не договорил и положил голову рядом с её бедром. — Прости меня, Одри, что напугал, что не успел... — девушка успокаивающе погладила его по голове. — Прости. Если сможешь… Она ничего не ответила, продолжая гладить Давида. Теперь только в полной мере осознала то, насколько была уставшей и не хотела задавать никаких вопросов. Волосы Давида приятно струились. Время от времени она наматывала одну из кудрявых прядей на палец. Давид молчал. Одри почувствала себя немного спокойнее. В какой-то момент мужчина встал и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух и звуки сада. Теперь, воцарившаяся до этого слегка неловкая тишина была хоть чем-то разбавлена. Одри уже полулежала в кровати, борясь с усталостью. Она пыталась зацепиться за какую-то мысль, которая навязчиво пульсировала на задворках сознания, но никак не получалось. — Не уходи, — она протянула руки к Давиду. — Будь со мной. — Ничего не ответив, он лёг рядом с ней поверх одеяла. Одри вновь расположила одно руку на его волосах, а другой слабо держалась за Давида. Они лежали так, почти не двигаясь, долго. Но никто не следил за временем. Одри окончательно утратила то самообладание, которое ощущала всего какое-то время назад при виде разъярённого Давида. Её медленно накрывало спокойствие, будто специально излучаемое мужчиной. А шелест листвы деревьев, доносящийся из сада через окно, превратился в один монотонный, успокаивающий звук. — Буду, милая Одри. Я всегда буду рядом.