Цербер Министерства магии

Раз-два-три. Выдох. Раз-два-три-четыре-пять. Выдох. Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь. Выдох. Удары по боксёрской груше эхом отзывались в пустом зале. В пять утра здесь никого не было. Кроме Поттера. Капли пота стекали с влажных волос на лоб. Катились вдоль голого татуированного позвоночника и по рукам. Перетянутые бинтами костяшки врезались в чёрную кожу. Цепь под потолком звенела, вторя каждому удару. Раз-два-три. Выдох. Он возвращал себе своё тело. Своё идеальное оружие. Готовился к вылазке в Италию, которая могла кончиться как угодно. От лёгких переговоров до кровавой бойни. Он надеялся на первое, но не мог исключать второе, ведь у вампиров, как и у мафии, не в чести было водиться с представителями закона. Это нарушало правила вампирского кодекса чести. Ему понадобится вся сила. Не только чтобы противостоять кровососам. Чтобы противостоять самому себе. Бешеному зверю в груди, который рвался вгрызться зубами в ледяного принца. Вчера весь вечер не выпускал из рук телефон. Его трясло и не отпускало, пока Малфой не написал, что всё в порядке. Хрен знает, чего он так распереживался. Интуиция подсказывала, что странное отношение Драко к Блейзу было подкреплено чем-то очень дерьмовым. Не могли эти двое, столько лет в Хогвартсе заглядывающие друг друг в рот, вдруг разругаться на ровном месте. Между ними что-то произошло, и это «что-то» Гарри не нравилось. Оставив Кикимеру чёткий план действий по уходу за апартаментами, он собрал вещи и отправился к Малфою. Холодному, язвительному, дьявольски сексуальному, будившему бурю в груди. Когда парни катались по солнечным дорогам Сицилии, Гарри постоянно ловил на себе взгляды. И нет, это были не те же взгляды, что в Хогвартсе. Не презрительные, не агрессивные, не сочащиеся желчью, а наполненные интересом, даже желанием. Он готов был ехать все триста и никогда, блять, не останавливаться, лишь бы чувствовать их на коже. У него кровь закипала от этого. — Давай-ка проясним. У меня с Рейганом ничего не было. С Ноттом ничего не было. И с тобой ничего не будет. Компренде? — спросил Драко, пока они ждали Рейгана на веранде ресторана. — Компренде. А чего ты тогда пялишься так? Весь такой неприступная ледяная глыба, а сам глаз не можешь отвести. Бесило до одури. У Поттера было достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. И чтобы понять: он хочет сыграть в эту игру. Рейган его стриггерил. Поттер хочет сахарный сироп и не берёт, довольствуясь сахарозаменителями? Да щас! Он берёт всё, что хочет. Он просто не признавался, что хочет. Всё это время не признавался. Они с Драко были очень похожи, но огромная разница оказалась в том, что Поттер — деятель, а Малфой — мыслитель. Пока слизеринец собирал в голове кубик Рубика, просчитывая каждый свой шаг и постоянно сравнивая исходы шахматных партий, гриффиндорец просто делал. Сначала рвался с головой в омут, а потом уже разгребал последствия. И этот вампир резанул по больному. Поттер хочет. И он возьмёт. Он долго думал, чего именно хотел. И как давно хотел. Чего именно? Не просто трахнуть, как одного из «дракозаменителей». Хотел сгрести в лапы, как победный кубок. Хотел себе. Полностью. Всего. Сделать своим. Как давно? Очень давно. С того самого момента, как Нарцисса спросила: «Драко жив?». Вот тогда его и сломала эта мысль. Вот тогда он захотел по-настоящему. И с тех пор, сам не отдавая себе отчёта, не думая толком, делал всё, чтобы привязать Малфоя к себе. Просто делал, как всегда. Спас от суда. Приковал к Министерству. Предложил сделку. Он просто всё это время не то чтобы обманывал себя — вообще не размышлял об истинных мотивах своих действий. И вот оно теперь: лежит перед ним на столе, как раскрытая книга. Как будто язык на страницах всё это время был иностранным, а теперь он прочёл его, как родной. Хочу. Он получал всё, что хотел. Всё, к чему шёл. И сейчас он хотел эту ледяную бездну глаз. Поттер жил по принципу «жизнь одна». И у человека, который умирал уже не раз, этот принцип был выжжен намертво в системе убеждений. Непонятно только, чего Драко так сопротивляется. Сам же хочет, это очевидно. Привык уже к их вечной вражде, наверное. Или тоже самому себе не признавался? Судя по этим взглядам, шанс у Поттера был, да ещё какой. Они с Малфоем в одной системе координат. Они знают друг друга как облупленных, их слишком многое связывает. Одним звеном цепи больше, одним меньше — сути не меняет. Нотт со своими предостерегающими речами только подлил масла в огонь. Гарри поначалу с ним согласился, но чем больше отдавался принятию новых чувств, тем больше плевать хотел на все отговорки и блядские «но». Гарри решил сыграть в эту игру. И поставил всё. Он расплавит этот лёд до невесомого пара, поменяет его агрегатное состояние. Ему нужна была всего одна искра, чтобы разжечь пламя в ледяном сердце. И он возьмёт в руки огниво, разжигая её. Это будет непросто. Но когда он вообще пугался сложностей? Даже заводит. А Малфой, как назло, так и притягивал к себе неприятности. Флиртовал с этим вампиром в особняке Бенедетти. Нет уж, Поттер уже вцепился когтями в призрачную возможность подчинить, и не отпустит. Он действовал быстрее, чем мозг успевал обрабатывать информацию. Заводился с полтычка, вставая между добычей и другим охотником. Был готов порвать любого, кто приблизится к платиновой макушке. Рейган вовремя увёл его — ещё чуть-чуть, и Поттер бы устроил этому Лансу разъединение головы с телом. Самый верный способ убить кровососа наряду с осиновым колом в сердце и сожжением. Они поднялись на третий этаж, в восточное крыло особняка. Петляли по лестницам и коридорам, устланным пёстрыми коврами. Сам мыслями постоянно возвращался к бару внизу. Он не хотел оставлять Малфоя одного. Уже почти считал его собственностью, а своё он оберегает. Что если этот Ланс опять подвалит? Или другой упырь? В коридорах царила мёртвая тишина, нарушаемая только глухими шагами по тёмно-красному ковру. Царил полумрак — на стенах через один были зажжены маленькие светильники, за окнами блестели звёзды на чёрном небе, наполнялась растущая луна. Они подошли к массивной дубовой двери, возле которой ждал вампир в чёрном. Он открыл и впустил гостей внутрь. В небольшой комнате их уже ждали. Вико Бенедетти сидел в крупном кожаном кресле, а на коричневом диване справа расположились ещё двое вампиров — темноволосый мужчина и рыжая женщина. Все карикатурно в чёрных костюмах. Здесь царил полумрак, только торшер в углу рассыпал по полу тёплый свет. Два окна, прикрытые тёмными шторами — выход есть, но слишком высоко от земли. Впрочем, всегда можно аппарировать. Наверное. Вико оказался крепким мужиком лет тридцати пяти на вид. Смуглый подтон кожи не тронула даже вампирская бледность. Чёрные уложенные назад волосы, идеально стриженная короткая борода, серебряный резной крест на шее, крупные перстни на пальцах. Прямо герой фильма про горячий любовный роман в отпуске. Интересно, они с Фабио были похожи? — Добрый вечер, мистер Поттер, — поприветствовал Вико по-английски, но со звучным итальянским акцентом. Крёстный отец кивком головы пригласил сесть на диван слева. Гарри приземлился на коричнево-красную кожу, Рейган опустился рядом. Вампиры напротив заинтересованно изучали гостя. Песчаная эфа сползла с предплечья хозяина и устроилась на коленях. Он был рад, что взял с собой змею: хотя она и не сделает ничего вампирам, но на героя действовала успокаивающе. — Что же привело национального героя Британии в нашу сицилийскую обитель? — Думаю, вы уже в курсе, — Поттер держался расслабленно, как будто делал им одолжение визитом, — у меня есть к вам весьма интересное предложение. — Я в курсе только поверхностно. Джек передал, что подробностями вы с ним не поделились. И это похвально. Итак, в чём же дело? Он говорил медленно, смакуя слова, как карамель. Никуда не спешил, как и большинство вампиров, особенно древних. У них были свои отношения со временем. Точнее, их не было вовсе: часы и минуты были ничтожны в сравнении со столетиями жизни, так что спешка — это точно не про кровососов. Они могли часами вести светские беседы или разглядывать произведения искусства. Циферблаты и календари служили упырям скорей инструментом взаимодействия со смертными. — Я бы предпочёл обсудить всё в компании своего партнёра. — А я бы предпочёл обсудить всё с вами с глазу на глаз. Вико многозначительно замолчал. Он был собран и холоден, выжидая, пока Гарри сорвётся. И оказался прав — с терпением у Поттера всегда были проблемы. — Я слышал, что вас очень интересует кольцо вашего покойного брата Фабио. Такое красивое, с изумрудом. Говорят, оно открывает очень занятное хранилище. В этом самом особняке? — Вы верно слышали, — кивнул Вико. — Мы долгие годы искали кольцо. Оно у вас? — Я не дурак, чтобы приносить такую игрушку в логово вампиров. — Но оно у вас? — Оно у меня. — Как интересно, — Вико изучал Гарри, откинувшись на спинку кресла. — И что же вы хотите за него, мистер Поттер? Сразу к делу, значит. А чего он ждал, собственно? — Давайте сначала проясним другой вопрос, явно волнующий всех в этой комнате. — Вопрос о том, что вы убивали наших братьев и сестёр? Или о том, что вы — представитель мракоборцев, с которыми мы никогда не работаем? — Да, обо всём этом, — махнул рукой в воздухе Гарри. Вико усмехнулся. — Что ж, вы сами подняли эту тему, мистер Поттер. И скажу честно: никаких дел с вами я иметь не хочу. Но ваше предложение уж слишком интригующее. Не буду скрывать, да вы и сами знаете, как важно для нас это кольцо. Мой брат отдал его по глупости. Это была ошибка, и я хочу её исправить. Однако я не могу закрыть глаза на всё, что вы сделали. В непростую ситуацию вы меня ставите. Так чего вы хотите взамен? — Для начала, чтобы вы немного прикрыли глаза на свой кодекс. Да, я убивал вампиров, но и вампиры убивали. Волшебников, маглов… Кровь за кровь. Это ведь вроде по вашим понятиям, да? К тому же, теперь я не мракоборец. Время идёт, всё меняется. И я готов отдать вам кольцо, если вы окажете мне небольшую услугу. — Вы настоящий политик, — покачал головой Вико. — И вы правы: у нас кровь за кровь. Вы знаете, кого вы убили? — Пару каких-то упырей? Рыжая девушка на диване напротив вдруг агрессивно зашипела и оскалилась. Её дико триггернуло. — Тише, тише, Инес, — ласково прошептал Вико, успокаивая вампиршу. — Он просто не знает. Но незнание законов не освобождает от ответственности, не так ли? Вы насолили нам сильнее, чем думаете, мистер Поттер. Вы убили не тех «упырей». Если конкретнее, то в особенности вы задели нас тем, что убили одну нашу сестру. Весьма ценную для семьи. Поттер нахмурился, оглядывая рыжую. Неужели он грохнул кого-то из близкого круга Бенедетти? Это проблема. — Хотите вершить расправу? — перевёл Гарри спокойный взгляд на Вико. — Мы не будем вас убивать. В общем-то, разве мы сможем? Говорят, вас завалило камнями в пещере с двумя десятками тёмных магов, в вас попало смертельное проклятье, но вот вы здесь, сидите передо мной. Живой и невредимый. Вы сами почти вампир. Бессмертный. — Так и чего вы хотите? — нервно рыкнул Поттер, уставая от этого разговора. Вико кружил вокруг него загадками, как акула вокруг кровоточащей добычи. — Вы забрали то, что было дорого нам. И мы заберём то, что дорого вам. Гарри на мгновение завис, переваривая информацию. Слегка наклонил голову. Понимание пришло быстро. Они говорили здесь, на третьем этаже, а Малфой остался внизу. Специально. Подстроено. Поттер надел наплевательскую маску, пряча тревогу под глухой панцирь. — То, что дорого мне? Вы про Драко Малфоя? Боюсь, вы ошиблись. Это явно не та цена. Вико широко и плотоядно улыбнулся, обнажая ровные зубы и белоснежные клыки. — Я тоже думал, что это может быть ошибка. Но показное выступление внизу говорит об обратном. Стоило подослать к вам нашего брата, как вы сразу бросились защищать то, что вам «совсем не дорого». А то, что из всех людей и вещей вы первым подумали именно о нём, подтвердило догадку. Спасибо. Ему как будто кол вогнали под рёбра. Он замер, задержав дыхание и сжимая челюсти. Вот это сейчас очень хуёво. Он спалился, так по-детски. — Вы не тронете его, — прошипел Гарри. — Вы так думаете? Кровь за кровь, мистер Поттер, вы сами сказали. — Чёрт, да кого я грохнул? Неужели кого-то настолько важного? Что за вампирша была такой ценной, что вы готовы пожертвовать даже кольцом Фабио? — Жертвовать ничем не придётся, — пожал плечами Вико. — Вы и так скажете нам, где оно. — Обломаетесь. С хера ли я стану это делать? Вампир вскинул брови, как будто удивляясь. Потом поднял правую руку и дважды щёлкнул пальцами. — Prendilo. Вампир, сидевший рядом с рыжей, резко поднялся и за долю секунды оказался за дверью. Паника накрыла Поттера, как цунами. Пламя раскалилось в груди, обжигая внутренности и путая сознание. Он дёрнулся, пытаясь встать, но Рейган опустил руку на плечо и силой усадил обратно на диван. Змея зашипела и оскалилась на Джека. Это всё было ошибкой. Довериться вампиру, заявиться в этот особняк, взять с собой Малфоя… Грёбаная ошибка. Он просчитался по-крупному. — Вы не получите кольцо, ясно? Делайте, что хотите, но хер вам. — Это мы ещё посмотрим, — холодно отрезал Вико и встал. Этот вампир нихера не шутил. Он не играл — он прямо заявлял о намерении шантажировать Поттера здесь и сейчас. — Присмотри за гостем, Джек. Я скоро вернусь. Бенедетти вышел из комнаты, Инес поспешила за ним. Они остались вдвоём с Рейганом. Поттер достал мобильник, набирая смс и надеясь, что ещё не слишком поздно. П: Где ты? — Не сможешь ему помочь сейчас, — голос Джека звенел холодной сталью. — Заткнись, пока я не прикончил тебя. Ответ пришёл почти сразу. Малфой отвечал — хороший знак. М: У бара. М: Где тебя носит? П: Ничего не пей М: Почему? П: Потому что я так сказал! Жди меня М: Поздно. Следом прилетело фото коктейля на барной стойке. Плохо. Очень плохо. — Я хочу помочь, — прошептал Рейган, понижая голос, чтобы вампиры вдруг не услышали. — Ты уже достаточно помог, — огрызнулся Гарри, отправляя пачками новые смс. П: Блять П: Сука! П: Вали оттуда! М: Что случилось-то? П: Я сказал ВАЛИ! К ВЫХОДУ! П: Не говори ни с кем, просто уходи П: Не привлекай внимания П: БЫСТРО! Он убрал телефон в карман и хотел встать, но вампир остановил, опуская холодную руку на плечо. — Не дёргайся ты так. Ты не успеешь, они его уже забрали, — пытался остановить Джек. Кровь пульсировала в висках, боль сдавливала голову терновым венком. Сердце стучало где-то под черепом. Поттер резко развернулся, хватая Рейгана за горло и крепко сжимая пальцы на бледной коже. — Успокойся, — повысил голос вампир. — А я-то думал, что вы с ним типа друзья. А ты его предал, — рычал Гарри, крепче сжимая пальцы. — Это не так, — прохрипел Рейган. В глазах отразился испуг. Откуда? Поттер наклонил голову. Джеймс на коленях открыл пасть, готовый вонзить клыки в лицо. Яд змеи вряд ли что-то сделает вампиру, так отчего он так испугался? — Что ты делаешь? Остановись! Гарри понял, о чём говорит кровосос. Рука словно горела, незримым пламенем опаляя шею. Пальцы, как раскалённое железо, жгли кожу. Рейган шипел и брыкался на диване, но не мог вырваться из обжигающей хватки. — Я убью тебя прямо здесь. Мне уже нечего терять, да? — Есть! Они хотят напугать тебя, но им нужно кольцо. Пусти, — Джек говорил еле слышно, он хрипел и задыхался. Кожа под пальцами шипела. Поттер хотел разорвать его прямо здесь. Сжечь до пепла, взорвать к чертям весь особняк до кирпичика. Гнев бушевал в нём, как живой. Но он всё-таки расцепил пальцы, и Джек с шумом втянул в себя воздух, хватаясь за шею. Кожа покрылась красными волдырями, сохраняя отпечаток. — Кого я убил? За кого мстит Вико? — За девушку Инес — Марго. Они были его приближёнными, считай дочери. Он сам обратил их. Марго была его любимицей, много сделала для семьи. Он отправил её в Англию — там ты её и прикончил. — Чёрт! Когда? — Два года назад, в графстве Беркшир. Может, вспомнишь? У вас было что-то вроде зачистки вампирского гнезда. Твою мать. Он помнил эту операцию. Сам ей руководил. Сам составил план, сам собрал группу. Они выкосили с десяток вампиров в тот день, пока те спали. — Драко мне тоже дорог. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось, — попытался оправдаться Рейган. — Да ну? Что же ты перед Вико молчал в тряпочку? — Потому что Вико убил бы меня, и тогда у тебя точно не было бы шансов. Я сильно рисковал, приводя вас сюда. Но я знаю, что делаю. Доверься и подыграй мне. Доверять он не собирался, но подыграть — ладно. Всё тело горело. Он не понимал, то ли это проклятие разбушевалось, то ли магия на нервах шалит. Впрочем, одно всегда порождало другое: он уже давно привык, что симптомы обостряются от стресса. В рядах мракоборцев жар и головные боли вообще были его постоянными спутниками, так что сейчас просто свыкся и принял эту боль в себя. Они ждали. Не слишком долго — минут десять прошло, наверное, но Поттеру они показались вечностью. Просто сидеть на заднице было невыносимо. Невыносимо ничего не делать, невыносимо ничего не знать и гадать, что происходит. Наконец, дверь открылась, и в комнату вошёл Ланс, придерживающий повисшего на его плече Драко. Следом вошёл ещё один вампир (тот, которого Вико отправил вниз). Малфой был в полном невминозе: глаза полузакрытые и мутные, движения размазанные. Они чем-то его накачали. Поттер дёрнулся, и Джек снова пригвоздил его к месту. Ланс усадил Драко на диван и стянул с него кожаную куртку, скидывая на подлокотник. Светлая макушка откинулась на кожаную спинку, волосы рассыпались по дивану, грудь под кремовым лонгсливом быстро поднималась и опускалась. Глаза закрыты, лицо напряжённое. — Где Вико? — спросил другой вампир, прислонившись к стене. — Сейчас подойдёт, — пожал плечами Джек. — Мы можем начать и без него, — лукаво улыбнулся Ланс, падая на диван рядом с Драко, и потянулся пальцами к бледному запястью, потянув за светлый кашемир. — Не трожь, — прорычал Поттер, дёргаясь вперёд, но Рейган всё ещё держал его за плечо. Хватка у вампира была такой крепкой, что там синяки останутся. — Поттер? — Малфой приоткрыл глаза и повернул голову. Пьяным взглядом скользнул по комнате. — Тише, тише, — Ланс обхватил запястье и поднял руку Драко, поднося к лицу и шумно вдыхая аромат кожи. Драко поморщился, но сил выдернуть руку у него не было. Поттер слетал с катушек, в голове оглушительно звенел колокол. Дверь снова открылась. Вошёл Вико в сопровождении Инес. — Смотрю, все уже в сборе, — хмыкнул Бенедетти, медленно снимая пиджак и подавая его рыжей вампирше. Инес аккуратно сложила ткань и повесила на спинку стула. — Отпустите его. Мы уйдём, и никто не пострадает. — Боюсь, вы неверно поняли ситуацию, мистер Поттер. Вы не уйдёте отсюда. — Тогда вы не получите кольцо. — О нет, получим. Дэни, — кивнул Вико, и вампир отлепился от стены и подошёл к Поттеру сзади, хватая его за плечо с другой стороны и не давая сдвинуться с места. Бенедетти приблизился к обездвиженному крепкими руками герою, наклонился и мрачно улыбнулся. В полумраке комнаты его лицо выглядело порождением ночного кошмара, тени плясали на скулах, красные глаза блестели голодом. — Вы сами отдадите нам его. Но сначала: кровь за кровь. Поттер попытался вырваться, но его держали слишком крепко. Рейган надавил пальцами на плечо, безмолвно призывая успокоиться. — Ланс, тебе нравится наш гость? — Очень, — хищно улыбнулся вампир на диване напротив, не отпуская руки принца. Вико сделал шаг назад, чтобы Поттеру было лучше видно картину. Ланс медленно коснулся губами бледной кожи на запястье, а потом обнажил клыки и впился в кожу. Драко зашипел и заметался, но через секунду затих и застонал, закрывая глаза. Крупицы яда проникли в кровь, разливая успокоительный коктейль эндорфинов. Змея соскользнула с колен Гарри и метнулась к дивану. — Стой, Джеймс! — скомандовал Поттер на парселтанге, и эфа подчинилась, непонимающе поворачивая голову на хозяина. Даже смертельный яд был бесполезен против кровососов, не стоило злить их сейчас. Не хватало ещё, чтобы упыри сочли змею угрозой. У Гарри срывало башню. Жарко, как в аду. Он, не отрываясь, смотрел, как Ланс сделал два небольших глотка и отстранился, облизывая губы. На бледной коже проступили две алые капли, а потом кровь тонкими струйками потекла по запястью, капая на колени вампиру. — Вы хотите, чтобы мы оставили его в живых, мистер Поттер? Гарри перевёл полный ненависти взгляд на Вико. Он хотел разорвать. Убить. Оторвать голову от тела, плюнуть в безжизненные глаза и выбросить в окно, наблюдая, как из шеи фонтаном бьёт густая багряная жижа. Зверь в груди разрывался. Каждая мышца напряжена до предела, каждый нерв оголён. Но он не мог вырваться — на их стороне сила и количество, они просто порвут его. — Что вам надо? — Кольцо и капельку мести. Так вы хотите, чтобы он жил? — Хочу, — шипит сквозь зубы, как зверь. Стрёмно признавать, но не признаться — ещё хуже. — Отлично. Тогда вот моё предложение: мы оставим вашу любовь в живых, а вы отдадите нам кольцо. И никаких дополнительных условий с вашей стороны. Грёбаная ошибка. Нельзя было идти сюда с Малфоем, нельзя было так рисковать. Но он не знал! Не знал, что окажется таким уязвимым. Не знал, что… что? Что Вико прав? Он любит? Голова взрывалась обжигающими мыслями. Блять, как так вышло-то? Как он сам не понял, что был так зависим от этой платиновой макушки? Теперь им могли помыкать, как безвольной игрушкой. Будь на месте Драко кто угодно другой, Гарри бы рассмеялся вампиру в лицо. Он бы пожертвовал кем угодно ради дела. Он бы заставил их передумать. Но по запястью ледяного принца стекали струйки крови, и сталь у Цербера внутри разбивалась, как стекло. Он хотел бросить Рейгану, что тот мудак. Что тот обещал помочь, но… по факту, он обещал помочь Драко. Так что не спиздел. Малфой будет жив, но весь план пойдёт нахуй. Он пытался думать, пытался вырулить ситуацию в свою сторону, но тормоза отказали, и жизнь мчалась в обрыв на безумной скорости. Чувство собственной беспомощности в ситуации сжирало изнутри. — Но, как я сказал, долг должен быть отплачен. Вы убили нашу бессмертную сестру. Лишили нас ценных кадров. И мы пополним наши ряды одним — весьма привлекательным. Из него получится хороший вампир. Правда, Джек? Инес стояла в другом конце комнаты — девушка довольно хмыкнула. Рейган резко дёрнул головой и как-то испуганно посмотрел на Бенедетти. — Вы хотите сказать… — аккуратно протянул Джек. — Хочешь сам его обратить? — предложил Вико с мягкой улыбкой. Рейган ошалело замотал головой, отказываясь. — Нет. Нет, босс, я не думаю, что это хорошая идея… — Джек, — оборвал Вико. — Я здесь принимаю решения. И это прекрасная идея. Тебе ведь нравится этот мальчишка? Он будет твоим. Но если не хочешь сам… Ланс. Бенедетти отстранился и вышел в центр комнаты. Поттер упёрся взглядом ему в спину. Они хотели сделать Драко вампиром. Здесь. Сейчас. Он будет жив, но больше никогда не будет живым. Он станет частью семьи. Мерлин, может, это было бы даже неплохо? Поттер мог бы использовать это в свою пользу. Вампиры уже не убьют своего, они могут даже прислушаться к его словами и всё-таки пойдут в Министерство. Может, это ещё можно было бы обыграть? Можно было бы. Если бы это был не Драко. — С удовольствием, — кивнул Ланс, отпуская запястье. Рука принца обессиленно упала на диван. — Н-нет, — заплетающимся языком попытался протестовать Драко сквозь наркотический дурман, но его голос растворился в комнате. — Смотрите, мистер Поттер. Вы забрали у нас. Теперь мы заберём у вас. Ланс придвинулся к Драко, одной рукой обнимая того за талию, а второй притягивая к себе бледную шею. Глубоко вдохнул, довольно прикрывая глаза. — Такой сладкий, — прошептал вампир в пульсирующую вену. Пальцы Джека напряглись, ещё крепче сжимая плечо Гарри. Поттер кипел изнутри. Он не позволит. Он не даст этого сделать. Он сдохнет здесь, но не допустит. И прежде, чем он успел об этом подумать, губы Ланса раскрылись, клыки вонзились в шею. Драко сморщился и коротко вскрикнул, дёргаясь и пытаясь вырваться. Тело не слушалось, вампир крепче обхватил его за талию. И затянулся горячей кровью. Огонь объял шторы на окнах. Языки пламени схватили ткань и поднялись до потолка кострами. Вико сделал шаг назад, не веря своим глазам, наблюдая за горящей тканью. Воздух в помещении стал сухим и горячим, искры закружились в воздухе. Пол затрещал. Пальцы на плечах ослабили хватку. Дэни отскочил в сторону, хватаясь за обожжённую руку. Джек тоже отпрянул на диване, глядя на покрасневшую ладонь. Поттер весь был как уголь, вытащенный из костра. Кожа горела. Магия рвалась из него вспышками. Он вытянул руку и бросил заклинание с огненным шаром в стоявшего за диваном Дэни, не успевшего среагировать. Парень упал на спину, охваченный пламенем, и истошно закричал. Ланс отстранился от бледной шеи, непонимающе уставившись на пылающие шторы. Огонь перекинулся на торшер, и лампа под абажуром звонко лопнула. Языки прыгнули на ковёр, поджигая ворс. Инес рванула на Поттера, первой понимая, что происходит. Преодолела комнату за долю секунды, и Гарри вскочил и сцепился с рыжей, отталкивая её невербальным заклинанием. Магическое ядро в нём пульсировало, грозя сжечь весь особняк до тла. Он разберёт его по камушкам. Цербер в голове рычал: «Убей их всех». И он убьёт. За него. Рыжая вампирша упала на пол, оглушённая заклинанием. Песчаная эфа скользнула в ноги Вико, когда тот обернулся на Гарри, и обвилась вокруг них, заставляя вампира пошатнуться и потерять ориентацию в пространстве. Вампир среагировал слишком поздно, занятый горящими шторами. Гарри в два шага преодолел расстояние между ними, хватая вампира горячими руками за шею и ударяя головой в лицо. Регенерация спасёт, но сейчас Вико ошалелым расфокусированным взглядом глядел на мага перед собой. Огонь полз по ковру, окружая их, но не трогая Драко. Языки пламени поднимались вверх, но оставили Дэни, Инес и Драко в маленьких безопасных зонах. Пол — это лава. Сейчас в буквальном смысле. Только Дэни в огне всё вопил. Его крик стоял в ушах. Гарри отпустил одну руку, второй всё ещё удерживая Бенедетти за шею, на которой остались алые следы ожогов. Сжал в кулак и с размаху врезал по носу. Ещё. И ещё. Он повалил Вико на пол, покрывая дождём ударов. Они были бы ничем, если бы кожа на костяшках не горела. Он не чувствовал боли. Зато со звериным удовольствием видел, как больно было Бенедетти. Раскалённые прикосновения не давали вампиру пошевелиться. Единственное, что наносило урон кровососам — это огонь, солнце или осиновый кол в сердце. Какое счастье, что благодаря проклятию и взбесившейся магии, у Поттера в распоряжении было пламя. Змея отползла в сторону, отпуская ноги в блестящих туфлях, и громко зашипела. Звуки роились в помещении, сливаясь в адскую музыку из треска, воплей, шуршания и тяжёлого дыхания. Бенедетти хрипел, пытаясь вырваться. Инес опомнилась от заклинания и закричала — то ли от того, что кричал её подожжённый товарищ, то ли от своей беспомощности в ситуации. Огонь обступил девушку плотным кольцом. Рейган и Ланс не шевелились, замерев в своих безопасных зонах и боясь за крёстного отца. Гарри перехватил вампира за ворот рубашки, нависая сверху и подтягивая лицо к лицу. Кровь расползалась по носу, заливала левый глаз из рассечённой брови, заполняла клыкастый рот, стекала на короткую тёмную бороду. Кожа быстро регенерировала под алой жижей. Но недостаточно быстро. — А теперь слушай меня, ублюдок, — прошипел Поттер в красные испуганные глаза под аккомпанемент воплей и треска мебели. — Меня зовут Гарри Поттер. И ты проебался, думая, что можешь мной помыкать. Ты не будешь диктовать мне никаких условий. Ты будешь играть по моим правилам. Компренде? Было приятно бросить этот малфоевский вопрос. Приятно чувствовать свою силу. Вико тяжело дышал, глядя в глаза за стёклами очков, в которых отражалось пламя. Комната наполнялась чёрным дымом, становилось трудно дышать. Ответа не последовало, и Поттер ударил кулаком по носу ещё раз. — Компренде? — заорал он, встряхивая вампира. — Компренде, — прокашлялся Вико. — Заебись. Так слушай. Сейчас я заберу его и уйду. Но я буду в Сицилии до конца недели. И ты сам приползёшь ко мне. Будешь умолять меня выставить мои условия. Ты выполнишь всё, что я скажу. Или так, или никогда больше не увидишь кольца Фабио. Оно мне нахер не нужно — я уничтожу его. Нахуй расплавлю. От него останутся только воспоминания. Компренде, сука? — Компренде, — кивнул Вико, понимая, что ему поставили мат на собственной территории. — Вот и хорошо. Времени у тебя до субботы. Гарри резко отпустил вампира. Тёмная макушка ударилась о ковёр. Поттер подхватил песчаную эфу на ладонь. Он сам шагнул в пламя, и то не тронуло. Прошёл прямо по горящему ковру и подошёл к дивану. Он готов был разорвать их всех, но остатками здравого смысла понимал, что вампиры нужны живыми. Ну, кроме того, который уже затих и перестал кричать, обугливаясь. Инес глядела с ковра снизу вверх, переводя ошалевший взгляд с трупа вампира на Поттера. Рейган так и застыл, не в силах пошевелиться. Если не свалить отсюда немедленно, они умрут от нехватки кислорода. Дым застилал комнату, пахло палёным мясом. Перед глазами всё плыло, но виду Гарри не покажет. Пусть вампиры думают, что он вообще неуязвим перед стихией. — Ненавижу тебя, — хрипло прошептал Драко в ухо, когда Гарри нагнулся к нему, подхватывая под лопатки. Поттер усмехнулся и аппарировал. Они упали на ковёр в номере отеля. Ворс кольнул щёку. В груди и горле дым. Кожа горит. В висках пульсирует. Собственная магия убивала изнутри, рвалась наружу. Отключаясь, Гарри успел только коснуться холодных пальцев рядом и почувствовать, как по венам разливается спокойствие и прохлада.

* * *

Когда Поттер очнулся, за окном уже светило солнце. Он нашёл себя лежащим на полу. Мышцы затекли, шею прострелило от неудобной позы. Обвёл плывущим взглядом комнату. Драко здесь не было. Перевернулся на спину и уставился в потолок. Хорошо. Раз Малфой не здесь, значит, с ним всё в порядке. — Джеймс? — позвал Гарри змею, и та отозвалась мерным шипением откуда-то из-под кровати. Тоже хорошо. Он их вытащил. Чувствовал себя крайне дерьмово. Всё тело гудело, магия в венах сопротивлялась зверскому использованию. Симптомы проклятия душили: голову опять охватило обручем боли, дышать тяжело. С помощью какой-то матери поднявшись с пола, он потащил себя под холодный душ. Простоял там минут двадцать, смывая запёкшуюся кровь с костяшек. Свою, чужую. Бывало, что он уже поджигал предметы вокруг себя неосознанно, но чтобы вот так масштабно — впервые. В Африке его магическое ядро успокоили, научив управлять силой без помощи палочки, чтобы пульсирующие волны не сожгли изнутри. Вчера он, кажется, был близок к тому, чтобы сгореть. Даже не знал, что может так. Во всём виноват чёртов Малфой. Душ и чистая одежда немного привёли в сознание, но не спасли. Каждый вдох был испытанием. Боль сжирала его. Он сел на кровать, чувствуя себя бредущим во мраке. Никогда ещё в жизни он не был так растерян. У него всегда была цель: помочь друзьям, узнать больше о своих родителях, победить Тёмного лорда, доказать всем, что его имя не сотрётся из летописи с одним подвигом. Но сейчас Гарри впервые совершенно не понимал, что ему делать. Вчера он доказал вампирам свою силу. Он поставил их раком, заставляя уважать себя. Даже не сомневался, что кровососы сами приползут к нему до конца недели, умоляя отдать кольцо и соглашаясь ради этого на любые условия. Теперь они станут послушными. План будет выполнен, законопроект будет принят. Но дело было вообще не в этом. Дело было в той мысли, которую посадил Вико в его сознание. И она проросла там, как сорняк, который уже никак не выдернуть. Он любит? Любит Драко Малфоя? Нет, этого не может быть. Нет. Поттер сидел на кровати и разглядывал свои руки в солнечных лучах, падающих из окна. Свет с улицы проникал в номер яркими столбами и падал на линии на ладонях. На мелкие шрамы от битв, на слова «Я не должен лгать» на тыльной стороне. Гарри ловил себя на мысли, что он пытается соврать самому себе, и получается херово. Он взвыл и опустил лицо в ладони. Перед закрытыми глазами тут же возник светлый затылок, тонкий профиль, ровные линии шеи, накрахмаленный ворот рубашки… В нос ударил запах моря, мяты и зелёных яблок. Сердце зашлось в приступе тахикардии, кровь в венах вскипела и вспенилась. — Я не должен лгать, — прошептал Поттер и убрал руки от лица. Он откинулся назад на кровать, упираясь взглядом в пятна света на потолке. — Я не должен лгать! — заорал он, хватая рукой подушку над головой и запуская её в полёт по комнате. Крик не помог. Кровь кипела, подгоняя, как метель подгоняет не до конца сбросившие листья деревья. Собственное сознание требовало от него ответов, но Гарри не мог дать их даже самому себе. Мрак пропитывал его изнутри. Жрал по крупицам. Поттер перевернулся на живот, подтянул к себе вторую подушку и впился зубами в плотный белый хлопок. — Я не должен лгать! — истошный крик получился глухим рыком, поглощённым подушкой. — Я не должен лгать! Кровь в венах кипела всё сильнее, в комнате становилось жарко. Дерево кровати затрещало, высыхая и тлея изнутри. Если бы Гарри оторвал голову от подушки, то увидел бы золотые искры, как от костра, парящие под потолком. Он стал монстром, с которым сам же боролся. Чудовищем, которое не отражается в зеркале и сжигает самого себя под кожей. Он терял друзей и подпускал врагов ближе, чем когда-либо. Всё, что осталось от Гарри Поттера — это громкое имя, и то было ложью, искусной картинкой для репортёров. — Лжец! — Поттер оторвал макушку от подушки и прокричал обвинение в стену. В тот же момент, когда каштановые волосы взметнулись и коснулись крошечных золотых искорок в воздухе, лампочки на потолке вспыхнули, раскалились и лопнули, с громким звоном орошая пол осколками стекла. Жар под кожей вздыбился, как конь. Гарри задохнулся от сухости и пламени в горле и сполз с кровати на пол, хватая ртом воздух, как рыба. Ему было адски жарко, капельки пота скатывались по вискам, и искорок в комнате становилось всё больше. Они оседали на мебели, занавесках и грозили устроить возгорание, прямо как вчера. Лжец. Лгал сам себе. Сколько можно? Признай уже. Признай, что он сводит тебя с ума. Поттер сел и в панике оглядел комнату, хватаясь за шею и прислоняясь спиной к кровати. Горячие руки не могли унять пламени внутри. Не мог признаться себе, что молился о других руках — прохладных, как родник. Только они могли успокоить Цербера под кожей. Только они могли спасти. Как во сне, Гарри заглушил в себе боль и встал, закрывая поток беснующейся магии. Искры в воздухе успокоились и растворились. Он вышел из номера, сгребая силы в кулак и направляясь к соседней двери. Нужно было убедиться, что Малфой в порядке. Нужно было попросить его успокоить пламя. Одно прикосновение, и всё уйдёт. Сознание прояснится, дышать станет легче. Всего одно прикосновение. Что он со мной сделал… Настойчиво постучал, а внутри весь трясся, как не выучивший уроки ребёнок у школьной доски. Каждая секунда ожидания взрывала новый приступ жжения в груди. Тошнило искрами. Наконец, послышался щелчок в замке, и дверь открылась. На пороге стоял Драко в белой футболке. Со светлых волос на плечи капала вода. Белки глаз красные, вид уставший, но он в порядке. От одного этого вида облегчение разлилось по венам. — Очнулся? — Драко ушёл вглубь комнаты, но голос был такой, будто он хотел бы укрыть национального героя матом. Гарри не смог выдавить из себя и слова — просто прошёл в номер и закрыл за собой дверь. Старался не показывать, насколько ему херово, но судя по взгляду Драко, скользнувшему с ног до головы, получалось отвратительно. — Хуёво? Неудивительно. После того, что ты вчера устроил. Бешеный. Драко сел на кровать, вздыхая. Ему и самому было не очень — остатки наркотиков и алкоголя в крови наверняка били по мозгам жёстким похмельем. Гарри помялся на пороге, разглядывая шрам на тыльной стороне ладони. Правда ли он лжёт себе? Правда ли он по уши втрескался в Драко Малфоя? Поттер медленно прошёл по комнате и сел рядом. Молчать было легче, чем говорить. Гарри повернул голову и поймал взгляд стальных глаз. Они изучали лицо, оставляя молчаливые выводы. Но никакой недосказанности. Всё понятно без слов: Поттер мог бы пожертвовать пешкой и позволить вампирам делать с ледяным принцем, что угодно, но он чуть не спалил их всех до тла, спасая. От этих мыслей в груди снова поднялось пламя. Дыхание стало коротким и тяжёлым, искры сорвались с цепи и заполнили воздух. Оранжевые точки, парящие вокруг их голов. — Не вздумай тут ничего поджигать. — Мне сложно это контролировать, — выдавил из себя Гарри. Слова выходили с усилием, горло опаляло изнутри. Проклятие, связавшее их, вращалось в воздухе незримыми волнами. Как камень, брошенный в воду, оставляет круги на воде, так малейшее отклонение от нормы заставляло умирать от этих дьявольских симптомов. — Тебе тоже херово? — Не так плохо, как тебе, очевидно, — Драко обвёл взглядом парящие искры. Они оседали на мебель и на плечи в белой футболке, оставляя точки серого пепла. Они смотрели друг на друга, испытывая терпение и прочность вещей в комнате. Искр становилось всё больше, температура накалялась. Огонь выжигал из воздуха любые оттенки прохлады. Он был так близко. Стоило только протянуть руку и коснуться, как боль и жар отступят. Он ведь пришёл, чтобы снять эту боль. Но ему нужно было попросить. Признаться, что нуждается в прохладных руках. И Малфой как будто ждал. Ждал, что Поттер попросит о помощи. Чёрта с два я признаюсь! Мысль отозвалась жжением в шраме на левой руке. Там, где был шрам от проклятой фразы. «Я не должен лгать». Сталь в глазах Малфоя блестела осуждающе. Без насмешки, словно говоря: «Давай же, удиви меня. Попроси меня о помощи». Гарри опустил голову, принимая поражение в их игре в гляделки и выдыхая остатки горячего воздуха из лёгких. Гортань прожгло, как если бы в глотку влили кипяток. Он собрался, беря на себя ответственность. Чёрт, я и правда люблю его. Сердце зашлось, как бешеное. От осознания, от принятия. Адреналин подмешался к пламени в крови, разошёлся по венам и врубил на полную катушку панику. Штора на окне вспыхнула, дерево кровати громко затрещало, на шёлковом постельном белье проступили прожжённые дыры. Поттер проглотил это дерьмо и сжался, как под круцио. Что ему теперь делать с этим? Теперь каждый раз будет палить вокруг себя предметы? Очевидно, Малфой истолковал молчание по-своему. Он думал, что Гарри просто не может попросить о помощи, а тот боролся с демонами, признавая, что сожжёт весь мир за эти серые глаза. — Упрямый придурок, — зарычал Драко и повернулся, поднимая руки и обхватывая пылающую кожу лица ладонями. Поттер чуть не захлебнулся от облегчения, когда холодные пальцы прошлись по щекам, огладили скулы и сомкнулись сзади на затылке, забираясь в тёмные волосы. — Ты скорей сдохнешь, чем попросишь о помощи, да? Баран. Драко не убирал руки, и Поттер готов был простить ему любые оскорбления в свой адрес в обмен за облегчение. Боль таяла, воздух разрядился и охлаждался с каждой секундой. Штора медленно затухла, но край так и остался обезображенным огнём. Прохлада расползалась по телу от пальцев на затылке, но в горле всё ещё бурлил Везувий. Дышать было тяжело и жарко. Он не мог произнести ни слова, а попытка высказать благодарность обернулась тем, что Гарри прокашлялся сухим горячим дымом. Поттер разглядывал лицо Малфоя в залитой светом комнате. На светлые волосы и бледные скулы приземлялись золотые искры, пачкая пеплом. Он выглядел задумчивым, напряжённым и невероятно прекрасным. Это лицо словно лепили боги, вырисовывая каждую черточку: светлые слегка нахмуренные брови, точёные линии, мягкие бледные губы и ледяные глаза, в которых его вертело водоворотом и выкручивало внутренности. Он не должен лгать. Гарри вдруг решил, что если не признается сейчас, будет бегать от себя до конца жизни, а он, мать его, Гарри Поттер. Он никогда ни от чего не бегал. Если это дерьмо убьёт его, значит, он сдохнет честным! Малфой нахмурился — наверное, увидел в лице напротив какую-то перемену. Но сказать ничего не успел. Гарри резко сократил остатки расстояния и накрыл прохладные мягкие губы горячим дыханием. От неожиданности Драко приоткрыл рот, чтобы возмутиться, но Гарри схватил его за затылок и жадно поцеловал. Он чувствовал себя путником в пустыне, который припал губами к роднику. Пил его, вбирал в себя, и не мог насытиться. Пламя в горле растворилось, с каждым новым вдохом из губ в губы становилось легче. Драко напрягся, пытаясь остраниться, но Гарри медленно прошёлся горячим языком по губам, и те сдались, приоткрылись с выдохом и обожгли тихим стоном. От этого сорвало крышу. Малфой ответил, и поцелуй превратился из просьбы о помощи в танец желания. Язык скользнул между губами, прошёлся по зубам и наткнулся на другой — мягкий и податливый. Губы впились в губы, рваные выдохи смешались. Если бы они были в горах, горы бы упали. Разрушились по камушкам, развалились, рассыпались. Вкус спелых зелёных яблок и ледяной мяты смешался в этом поцелуе. Гарри притянул Драко ближе, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка тела. Тело в руках принадлежит ему. Оно его. На сто процентов, на каждую клеточку и каждый атом — это его собственность. Дыхание оглушало комнату, кожа вибрировала, возбуждение пробудилось откуда-то изнутри, как демон, восставший из преисподней. Воздух разрезал ещё один тихий стон, пальцы хватались за плечи и волосы. Его сбило с ног, унесло, свалило в кому. Реальность раскрошилась на куски и медленно собралась заново, когда Драко отстранился. Поттер смотрел на него сквозь линзы очков жадными глазами. Впервые за последние несколько лет ему было… холодно. По коже пробежал табун мурашек от лёгкого озноба. Ни следа от жара в венах или в горле. Ему было, чёрт возьми, холодно! И спокойно. Спокойно, как дома. Что-то незримое между ними крутилось волчком, пытаясь встать на место. Прикладывалось то так, то эдак, как кусочек пазла, но почему-то не подходило. Что-то было не так. Как будто пазл никак не собирался. Малфой встал, качнувшись и одной рукой опираясь о кровать. Искры в комнате больше не летали, но точечки пепла так и остались лежать на скулах и футболке. — Никогда больше так не делай, — процедил Драко, приковывая ледяным взглядом к месту. Шестерёнки закрутились в голове. В первую секунду показалось, что Малфой имеет в виду его состояние. «Никогда больше так не делай» — в смысле не доводи себя до такого, а попроси о помощи сразу? Но уже во вторую секунду Гарри понял, что Драко имел в виду на самом деле. Судя по тону, ещё один такой поцелуй Поттер может не пережить. — Ты мне ответил, — попытался спорить брюнет. В своих ощущениях он был уверен и чётко мог отличить желание любовников. Несколько секунд назад в Малфое желания было столько, что можно было есть ложками. Драко остановился, повернул голову и скривился. — Я сказал. Никогда. Больше. Так. Не делай. Или я не подойду к тебе и на пушечный выстрел, в каких бы муках ты ни подыхал. Почему? Вопрос повис в воздухе, но Гарри его не озвучил. Он тупо уставился на ледяного принца. Душа нараспашку, в груди птицей бьётся безумное чувство, а он говорит больше никогда так не делать? Поттер признался, переступил через себя, и ему сначала ответили, а потом вышвырнули. Как это понимать? — Легче стало? — вдруг спросил Драко, но в голосе не было ни капли заботы. Ледяной. Гарри медленно кивнул, зависая взглядом на напряжённых плечах в белой футболке. — Отлично. Тогда проваливай. «Он не умеет привязываться, не умеет любить. Ледяной принц — не просто прозвище, которое мы дали ему по приколу. Это клеймо на холодное сердце», — эхом отозвались в голове слова Тео. Их связывало только проклятие и договор. Ничего больше. Это Поттер влип. Это он погряз в Драко по уши. Это он горел. Даже если ему на секунду ответили в поцелуе, это ничего не значило. Он всё испортил. Идиот.