Цербер Министерства магии

— Я слышала, он оказался здесь благодаря Ему, — громкий шёпот на ухо резонировал в гуле столовой. — Благодаря кому? — Патриция, приди в себя! Благодаря Ему, — девушка со светлыми кудряшками качнула головой, и её собеседница сложила пухлые розовые губки кружочком. — О! Да ты что?! — Да. Я слышала это от Милдрет, а она от Кортни, а та от Летиции напрямую. Летиция была секретарём у судьи, который вёл дело Малфоев. Она всё знает. — Невероятно! И Он захотел помочь Малфоям? — Только ему и его матери. Клянусь тебе! Малфой старший пылится в Азкабане. Поделом. Но вот их Он спас. И даже протолкнул, сама видишь. — Но почему? В газетах писали, что они никогда не были друзьями. Вроде как даже враждовали. Ты читала разгромное интервью сестёр Патил? Там столько написано про их школьные годы, я вся пылала! И они говорили, что Он и Малфой были врагами. — Да, я читала. Меня это вводит в ступор. Но я точно знаю, что Он помог продвинуться делу Малфоев. Больше никто не мог. Больше никто бы и не захотел. — А Он почему захотел, если они враждовали? — Откуда я знаю? — Может, это просто слухи? — Говорю же: мне сказала Милдрет, а ей сказала Кортни… Разговор девушек вернулся к началу, и Драко перестал слушать. Сотрудницы за обедом всегда обсуждали свежие сплетни, и сегодня он сам стал предметом их пересудов. Драко сидел полубоком, их разделяли другие работники Министерства, так что девушки были уверены, что за гомоном голосов в столовой предмет обсуждений их не услышит. Они обе были одеты в юбки-карандаши и аккуратные лодочки на каблуках. Кроме Малфоя никто не обратил на девушек внимания: все в столовой были заняты обедом или разговорами. Но если бы они заменили в диалоге загадочное Он на реальное имя, все уши обратились бы к их столику. Драко сам уже почти восемь лет задавался вопросом, как так получилось, что он оказался в Министерстве магии, а не в Азкабане. Когда суд рассматривал дело Малфоев, их не собирались жалеть. Всех троих: и мать, и отца, и самого Драко определяли в Азкабан и даже думали отправить Люциуса на поцелуй с дементором. Но дело приняло неожиданный оборот. Внезапно Нарциссу и Драко пожалели и оправдали. Нарциссе даже вернули собственность поместьем — правда, конфисковав львиную долю состояния семьи и наложив ограничения на покупку нового имущества, выезд за границу, инвестиции, посещение определённых заведений и ещё целый список всяких «но» и условностей, однако всё-таки вернули. Драко отправили отрабатывать долг перед родиной в Министерство на пять лет, но два с половиной года назад срок отработки вышел, а выгонять его никто не собирался. Малфой даже получал своё законное жалование и мог щеголять корочкой. Да, должность не ахти какая для потомка древнего рода, зато в нормальном подразделении — в отделе международного магического сотрудничества, ОММС. Только Люциуса как Пожирателя смерти с большим «послужным» списком всё-таки отправили в Азкабан. Драко с мамой навещали отца, с каждым разом это давалось всё труднее. Конечно, Малфой не раз обсуждал странное стечение обстоятельств с матерью. Конечно, он понимал, что кроме Поттера некому было вытащить их задницы из дерьма. Конечно, он понимал, что это было сделано не по доброте душевной, а в уплату долга: ни Драко, ни Нарцисса в нужный час не сдали Гарри перед безносым ублюдком. Мать говорила, что им повезло. Большинство семей Пожирателей так и не выбрались из выгребной ямы, в которую запихнула их жизнь. Остальные соратники Тёмного Лорда оказались либо сосланы в ссылку, либо приговорены к исправительным работам, либо отправлены в Азкабан. Но вопросы всё-таки оставались. Почему Поттер расщедрился настолько, что определил Драко в Министерство? Почему он похлопотал ещё и за возвращение Мэнора в их собственность? И почему, ради всего святого, он в этом порыве щедрости не соизволил вытащить ещё и Люциуса за компанию? Что это было? Показательная казнь со стороны Поттера? Или возможность заработать себе ещё одного должника в копилку? Или это всё-таки был не он? Драко пытался поговорить с народным героем. В конце концов, они работали в одном здании и иногда даже пересекались. Но за восемь проклятых лет нужные слова так и не вылезли из глотки — они засели там, как сухая таблетка, прилипшая к гортани, когда нечем запить. В людных местах спрашивать было неуместно, а стоило Малфою и Поттеру оказаться в одном коридоре или — упаси Мерлин — в одном кабинете наедине, как отрепетированные перед зеркалом речи рассыпались на тысячи осколков. Между ними закипало всё, что угодно, кроме взаимопонимания: ненависть, злость, агрессия, отстранённость, равнодушие и, в конце концов, полное игнорирование. Они не умели разговаривать друг с другом. Через пару лет попыток спросить или поблагодарить героя Драко оставил идею связаться с ним по каким-либо вопросам, кроме рабочих. Благо, работали они в разных отделах и пересекались редко. Малфою не давали подняться по карьерной лестнице до руководителя отдела или хотя бы стать чьим-нибудь вонючим заместителем, а Поттер общался только с большими шишками. По правде говоря, большинство магов вообще были не рады присутствию бывшего Пожирателя в Министерстве и открыто не одобряли решение суда дать ему возможность выбиться в люди, а не гнить в канаве. Это было плохо по отношению к его карьере и доходам, но хорошо для нервной системы, потому что не приходилось общаться с Поттером. Казалось, этот шрамоголовый кретин занял собой все уровни Министерства. Драко был уверен, что тот пробивается на самый верх инстанции и через пару лет заголовки будут пестрить о новом Министре Магии в уродских круглых очках. К светилу магического мира на ковёр то и дело отправлялись руководители отделов, и Драко был просто чертовски рад, что вызывают не его. За восемь лет Поттер возмужал. Он явно качался, потому что здорово вымахал в плечах. Министерская зарплата научила его носить дорогие часы, накрахмаленные рубашки и брюки со стрелками. Он даже пользовался услугами стилиста, который явно старался сделать что-то со стрижкой национального героя. Привычка Поттера рвать на себе волосы и потирать переносицу от очков с годами никуда не делась, так что тёмные волосы распадались по голове в творческом беспорядке большую часть времени, но стрижка была ничего. А ещё он всё время носил чёрное, будто послевоенный траур так и не кончился. За глаза в ОМП Поттера прозвали Цербером. Но это было не главное. Больше всего во всех переменах героя Малфоя удивляли две вещи. Первая — неожиданные татуировки, которые стали появляться на руках, шее и Мерлин знает где ещё под одеждой. В сочетании с синяками под глазами, сигаретами, явным пристрастием к огневиски и проблемами с агрессией на Поттера оставалось только повесить табличку: «Не подходи — убьёт». Вторая — ёбаная змея. Без комментариев. Драко допил чай, встал из-за стола и прошёл мимо болтающих девушек-сплетниц. Они давно уже переключились на какую-то Офелию, которая встречается одновременно с Гансом и Клаусом, но всё равно проводили Малфоя взглядом. Драко вышел из столовой и побрёл по коридорам в сторону лифта, чтобы добраться до пятого уровня, выполнить одну премерзкую задачу на сегодня и потом спокойно отсидеть остаток дня в офисе. — Малфой! — знакомый со школьной скамьи голос разрезал воздух, Драко скривился от высоких ноток в нём. Он развернулся на звук и увидел, что из столовой к нему мчится миссис Гермиона Уизли с растрёпанным пучком на голове. В девичестве Грейнджер. — Привет! — Гермиона нахмурилась, оглядывая его с головы до ног. — Ты же в ОММС работаешь? — Да, но я явно не тот, кто тебе нужен, — Драко пожал плечами и поправил пуговицу на манжете чёрной рубашки, явно намекая, что разговор не доставляет ему особого интереса. — Мне нужен буквально кто угодно из ОММС! Даже ты подойдёшь. Вам сегодня должна была прийти важная бумага из Международной конфедерации магов. Пришла? — Что-то по вопросам прав кентавров в Америке? — Да-да! — глаза Гермионы загорелись так, будто Драко достал из кармана кольцо с бриллиантом. — Именно она. Была? — Может быть, — снова пожал плечами Малфой. — Слушай… Я знаю, что мы, мягко говоря, не друзья. Но мне очень важно знать, что там написано. — Так пойди и прочитай? — Ты шутишь? К бумагам из МКМ допускают только ваш отдел! Неужели ты не знаешь? Конечно, Драко знал. Он выгнул бровь и ухмыльнулся краем губ, чтобы прояснить бывшей однокласснице издёвку и сарказм. Гермиона, наконец, поняла, что он имел в виду, и закатила глаза к потолку. В коридоре было людно, Драко оглянулся и стал искать варианты смыться. Время перерыва заканчивалось и, как бы он не сетовал на судьбу, терять работу не хотелось. Зато руководство только и ждало повода вытурить его из отдела. — Малфой, послушай, — Гермиона округлила глаза и сделала такое жалобное лицо, что бездомные щенки удавились бы от зависти. — Мне правда очень-очень нужно узнать, что там написано. — У тебя много влиятельных друзей, которые могут это организовать. Гермиона грустно вздохнула. Плечи под пиджаком были напряжены. Она была одета в горчичный брючный костюм с лёгкой мантией в тон и белую блузу. В ушах блестели аккуратные золотые пуссеты, а на безымянном пальце уже давно покоилось обручальное кольцо. Брючины и воротник костюма примялись, пожив с девушкой с утра. Локоны из пучка причудливыми завитками падали на лоб. Она начала красить глаза и губы. За ухом торчало перо. — Боюсь, что нет, — грустно выдохнула девушка, скрещивая руки на груди. — Как это? Всевышний Поттер может залезть в жопу к самому Министру, но не может достать бумажку для подружки? Кто-то из проходящих магов с ужасом обернулся на Малфоя, и тот скорчил рожу, как семилетка, тут же мысленно ругая себя за потерю лица. В вопросах, касающихся Поттера, он всегда был нестабилен. Нельзя вот так кричать его имя на весь Атриум. — Он запретил мне приближаться ко всем иностранным бумагам по вопросам прав кентавров и других магических существ, — шёпотом произнесла Гермиона и слегка приблизилась. Малфой почувствовал, как атмосфера между ними обрастает ореолом тайны. — В это сложно поверить, но больше никто не может мне помочь, потому что все боятся. Но я знаю, что ты не боишься. Ты, наверное, единственный в этом здании не трясёшься перед ним. И ты работаешь в ОММС — счастливая случайность! От неё пахло карамельным молоком, усталостью и школьными воспоминаниями. Грязнокровка выглядела разбитой и подавленной — она всегда ставила учёбу и работу слишком высоко, а теперь наткнулась на скалу, которую ей не по силам сдвинуть. — Кажется, ты сказала, что тебе нужен кто угодно из ОММС. А теперь выясняется, что нужен именно я, — язвительно заметил Драко. Она смущённо улыбнулась, извиняясь взглядом за дурацкий план, который он так быстро раскусил. Малфой понизил тон голоса. — Разве вы с Поттером не друзья? Почему он запретил тебе прикасаться к бумагам? — У него свой интерес, и он ставит этот интерес выше моего желания добиться справедливости, — шёпот был таким тихим, что Драко еле услышал. Кажется, Гермиона не на шутку испугалась, что кто-то может подслушать страшные слова, бросающие тень на национального героя. Она опустила плечи и глаза. — Если я попрошу кого-нибудь другого, мне откажут даже друзья, потому что знают, чем это закончится. О, Драко тоже знал. Скольких магов Поттер вышвырнул из Министерства, потому что они перешли ему дорогу? На скольких натравил своих псов-мракоборцев? Малфой слышал истории про вскрытые дома, угрожающие надписи на стенах и исчезновения магов на несколько суток. Потом они появлялись, но видок был тот ещё. А скольких он отправил целоваться с дементорами? А на скольких натравил журналистов, вываливая такие подробности личной жизни, от которой волосы на спине вставали дыбом? Некоторые даже спешно уезжали из страны. Все знали, на что способен Гарри Поттер. Вот почему имя Бога войны в коридорах Министерства не произносили в суе. — Зачем мне это делать? — вздохнул Малфой и запустил пальцы в мягкие светлые волосы, коротко стриженные по трендам этого магического сезона. — Ты сама сказала: мы не друзья. Какая выгода? Кажется, на это у миссис Уизли был готов ответ заранее — она засияла и широко улыбнулась. — Вот теперь я говорю с Драко Малфоем! У меня есть знакомая в ОММС. Влиятельная знакомая. Да, она не может сделать то, что я прошу сейчас, потому что никто не может. Она боится потерять своё место даже больше, чем остальные. У неё двое детей, а муж погиб на войне — я её не виню, ей нужно держаться за место. Но вот протолкнуть повыше перспективного сотрудника, за которого замолвили словечко... Это ей по силам. Тебя ведь ещё ни разу не повышали? Драко сжал челюсть и нахмурился, ища подвох. Его и правда достало восемь чертовых лет горбатиться на одной и той же скучной должности. Со своим знанием пяти языков, изысканными манерами аристократа, осведомлённостью в культуре других стран и со связями семьи за границей он мог бы сделать блестящую карьеру в международном отделе. Но его не повышали, потому что тень прошлого тяжёлым грузом лежала на папке с личным делом. Что если грязнокровка не врёт? В конце концов, врать — не в чести у гриффиндорцев, даже если они уже бывшие гриффиндорцы. Гермиона протянула ладонь для рукопожатия, видя его замешательство. — Я сделаю всё возможное для твоего повышения, если ты передашь мне копию пергамента, который пришёл сегодня из Америки. Драко задумался, поджимая губы и оглядывая девушку с ног до головы. Но потом всё-таки вздохнул, вытащил руку из кармана брюк и пожал протянутую ладонь. — Уговор дороже денег. А теперь танцуй. Сегодня явно твой день: после обеда его Величество хотел видеть эту писульку у себя в кабинете. Ты не поверишь, кому поручили доставить проклятую бумажку прямиком на стол герою. — Тебе! — воскликнула Гермиона и просияла от счастья. Малфой кивнул и убрал руку обратно в карман. Он развернулся и бросил напоследок, чтобы Уизли нашла его в Атриуме после рабочего дня. Она послушно закивала болванчиком. Перспектива встретиться с Поттером отравляла Драко настроение с самого утра, как только Кевин из отдела сообщил про то самое письмо. Малфой на побегушках обычно занимался как раз такими идиотскими задачами: разобрать почту, лично в руки передать пергамент на подпись, найти нужную информацию… Драко мечтал скорее прожить этот день, однако предложение миссис Уизли добавило красок: теперь у него появилась надежда наконец-то двинуться дальше по карьерной лестнице. Пусть даже ради этого он поможет грязнокровке с её вонючими кентаврами и рискнёт нарваться на немилость местной звезды. Впрочем, Драко же не дурак. Нужно быть совсем придурком, чтобы облажаться на задаче просто скопировать вшивую бумажку.