Позови меня с собой

      — Ну, не куксись, Кирюш. Неделя пролетит, не заметишь, — Дима похлопал меня по плечу, прежде чем вырулить на трассу.       — Да, я знаю, — я тяжко вздохнул, пялясь в окно.       — Сейчас на заправку заедем, там есть придорожное кафе, перекусим заодно, — он посмотрел на меня каким-то то ли сочувствующим, то ли ободряющим взглядом, я просто кивнул.       Всю дорогу до заправки Дима пытался развлекать меня разговорами, я отвечал совсем уж односложно, иногда говоря только что-то типа «угу», хотя и понимал, что это совершенно невежливо, особенно после того, сколько он для меня сделал. Но разговорить меня ему всё-таки удалось, когда он начал про тачки расспрашивать.       Кафе оказалось довольно маленьким, скорее даже это была столовка, с шестью столиками и раздачей. Кроме нас из посетителей был только дядька, видимо это его КамАЗ стоял на стоянке около кафе. Я не знал, что выбрать поесть, денег я с собой совсем не взял, не рассчитывая что-либо покупать в дороге, а от предложения Димы угостить меня было как-то неловко. В итоге он сам сходил на раздачу и принёс поднос, полный еды. Две порции люля-кебаб, с кучками маринованного лука и лужицами кетчупа, два куска чего-то похожего на медовик, но с белыми коржами, и два чая, плюс ещё тарелка солянки с парой ломтей хлеба, всё в одноразовой посуде.       — Я помню, ты малоежка, но если вдруг не наешься — не стесняйся попросить добавки. Договор? — Дима пододвинул поднос ко мне и переставил тарелку с супом к себе.       — Договор. Спасибо, — я улыбнулся ему, откусывая от люля, обмокнутого в кетчуп. Оказалось очень вкусно. И торт был обалденный, как будто домашний. От болтовни и сытной еды я повеселел, остаток дороги мы проехали незаметно. Действительно, чего сопли лить, семь дней это ж ерунда, а там ещё неделька и Артур вернётся.

***

      В ожидании возвращения Артура я решил занять свои мысли придумыванием подарка для него, чтобы отвлечься. До его дня рождения осталось чуть больше месяца, а идей почти никаких не было. Может диск с каким-нибудь новым фильмом? Или красивая футболка? Ещё одним вариантом был швейцарский нож, потому что я как-то видел такое в кино. Ещё и денег нужно было скопить, я решил откладывать карманные до конца августа, а там уже и придумается что-то.       В среду я сидел по-турецки на разложенном диване в своей комнате и писал в прошлогодней тетрадке по истории идеи для подарка. К тому, что я уже придумал, добавились кружка и рюкзак. Я опять задумался, выводя вокруг списка цветочки и сердечки, и не услышал, что в комнату кто-то зашёл.       — Здорово, братан! — Миша плюхнулся рядом, заглянул в тетрадь, на меня пахнуло табаком, — Чё делаешь?       — Да так, ничего, — я закрыл обложку, заложив ручкой, и убрал тетрадь в сторону.       — Видел я сердечки твои, чикуле своей письма любовные строчишь, а? — он поржал, пихая меня в плечо. Мне ужасно хотелось сказать ему, чтобы он свалил из моей комнаты и вообще в неё не заходил, но я не мог набраться храбрости. Всё-таки был у меня перед ним какой-то страх, хотя он ни разу в жизни не бил меня и даже не обзывал.       — Нет у меня никакой чикули, — я поджал губы, пялясь ему в плечо, смотреть ему в глаза совсем не хотелось.       — Ну да, нету, а гандоны тебе зачем тогда? — Миша снова заржал, у меня неприятно сдавило в животе, — Не говори только что такой здоровый лоб капитошки до сих пор с окна запускает.       — Ты что… В моих вещах копался? — у меня в душе такое возмущение поднялось, хотя я почти не удивился.       — Ручку искал, черкануть кой-чего надо было срочняком, — он растянул губы от уха до уха, я ему не поверил ни капли, — Ну так чё, как зовут её?       Я подвис, не зная что ответить. Может реально сказать, что это для капитошек? Так он и смазку видел сто процентов.       — Маруся, — я ляпнул первое пришедшее в голову женское имя.       — Красивая хоть? Сиськи зачётные или так, плоскодонка? — он словно ещё шире лыбиться стал, у меня тошнота подступила от его сального взгляда.       — Красивое у неё всё, — я недовольно пробубнил. Нормально вообще такое спрашивать? Чего он вообще докопался до меня? В детстве и полслова от него не дождаться было.       — Ладно, верю, хах! — он опять хлопнул меня по плечу, заставив поморщиться, — Ну бывай, братан.       Миша вышел из комнаты, оставив меня с упавшим настроением. Мне словно в душу плюнули.

***

      Настроение мне теперь поднимали сразу два человека — Артур и Дима. Только Артур исключительно по телефону, а Дима, кроме смс-ок, ещё и вживую. Не знаю как, но он смог уболтать меня пойти с ним и Марусей в кинотеатр на вечерний сеанс в пятницу. Кинотеатра, правда, по сути в городе у нас не было, фильмы показывали в здании кукольного театра, зал был всего один, и когда там был сеанс, то перед сценой, как занавес, опускали экран.       Я в кино ходил не так уж и часто, в одиночку было как-то странно, а компании у меня для этого не было. Вместе с Марусей и Димой было здорово. Маруся собрала все кинофлаеры у кассы, сказав, что она их коллекционирует. Дима купил не только три билета, но ещё самое огромное ведро карамельного попкорна на всех и каждому по стакану пепси. Ещё, пока мы ждали начала сеанса, Дима вытащил нам с Марусей из автомата по мягкой игрушке — ей достался мишка с сердечком, пришитым к лапкам, а мне обезьянка в шортиках. Дима сказал что это вылитый я, мы все над этим посмеялись. Фильм мне безумно понравился. Я первую часть на маленьком экране смотрел, а тут и экран был огромный, и звук охренеть какой крутой, ну и про пиратов интересно было, над капитаном Джеком Воробьём мы вообще обхохотались. Даже после сеанса мы как умалишённые с Марусей повторяли «Баночка с землицей! Баночка с землицей!» и чуть ли не за животики держались от смеха.       Я даже уже когда спать лёг, всё улыбался, и Артуру к пожеланию спокойной ночи добавил смайликов всяких аж на две строчки. Но он меня всё равно переплюнул, прислав гифку с переливающимся словно блёстками сердцем.

***

      На следующий день мы снова рано утром ехали с Димой к Артуру. Я уже был готов к тому, что буду спать, и Дима откинул спинку моего сиденья назад, так что я практически лежал. Наш час с Артуром снова пролетел незаметно за разговором и поцелуями. То ли у меня воображение разыгралось, то ли это было на самом деле, но Артур казался мне здоровее, чем раньше, даже, вроде, вес набрал. Особенно мне нравились его чуть отросшие волосы, было так приятно пропускать пряди между пальцев. Я и сам оброс, но собирался к первому сентября всё-таки подстричься.       — Осталось чуть больше недели и я приеду назад, — Артур прижал мою голову к своей груди, когда мы прощались у калитки, — А ты слушайся Диму и не кисни. Пока, Кирюш.       Он погладил меня по затылку и мимолётно поцеловал в макушку, отпуская.       — Пока, — я широко улыбнулся ему, потом провожал его взглядом, пока он не скрылся из виду. В этот раз было чуть полегче.

***

      В понедельник бабушка озадачила меня вопросом «А к школе-то одежда у тебя есть? Ты вроде подрос. Иди-ка и проверь». Я перетащил с кухни табурет и полез в шкаф на антресоли, где и лежали все мои школьные вещи, тут же мои глаза выцепили что-то странное, я не сразу понял, что. Потом до меня дошло. На шкафу больше не стоял дядин магнитофон, только коробка с кассетами. Я приподнял коробку, а она тоже пустая.       — Ба, ты не брала магнитофон? — я зашёл к ней на кухню, она отложила морковку, которую натирала на тёрке, и подняла на меня взгляд.       — Какой магнитофон?       — Кассетный, ну, для музыки, дядь Вити.       — Нет, не брала, — она слегка нахмурилась, стряхивая в миску кусочки моркови с рук.       — Ну, я тоже не брал. А его нет там, где он был до этого.       — Да завалился куда-то, небось, — бабушка снова взяла морковку, собираясь продолжить.       — Ба, он большой, вот такой, — я показал руками.       — А ты уверен, что не Витя его куда-то дел, ещё когда здесь жил?       — Уверен, я его ещё в начале лета видел, точно.       Мы обменялись с ней понимающими взглядами. Ни я, ни бабушка не сказали вслух то, что нам пришло в голову по этому поводу. Только Миша мог его взять.