Разоблачение

      Следующие несколько дней Кафка словно избегал своего замкома. Конечно, Хибино не пропускал ни занятий по строевой подготовке, ни учений, ни теоретических уроков. Но каждый раз старался отводить взгляд. Первым к Хошине не обращался, а если сам Соширо говорил что-то, то мужчина отвечал очень кратко и по делу. Хошине это не понравилось. Как бы не вышло так, что он спугнул Кафку? Требовалось предпринять мягкие, но решительные меры.       По вечерам, в небольшой промежуток между ужином и отбоем, у солдат было свободное время. Некоторые предпочитали проводить его в качалке. Соширо, проходя мимо, услышал голос Хибино и заглянул в зал.       То, что он увидел, заставило едкое чувство, похожее на ревность, поселиться в груди. Нет, конечно, в понимании Хошины это не было ревностью, с чего бы — они даже не состояли в отношениях… Скорее неприятное осознание, что кто-то покусился на то, что принадлежало Соширо.       Его взору открылась следующая картина: один из солдат, кажется, по фамилии Ичикава, поднимал штангу, а Кафка его подстраховывал. Хибино стоял прямо над лежащим на спине товарищем, и это было опасно близко. — Давай, Рено, всё получится, — подбадривал Кафка своего сослуживца.       Хошина прищурился и сложил руки на груди. Так Хибино этого щегла ещё и по имени называет? Похоже, они довольно близки. Неслышно подкравшись в своей лисьей манере, Соширо приблизился к ним.       Несмотря на то, что Ичикава был сосредоточен на выполнении упражнения, подошедшего замкома он заметил, в отличие от Кафки, у которого Хошина оказался за спиной. Завершив подход, Рено хотел было подскочить и отдать честь старшему по званию, однако стоявший над ним Хибино помешал сделать это. Мужчина неловко повернулся и поспешил отойти, чтобы также поприветствовать замкома. — Вольно, — махнул рукой Соширо. — Вижу, вы ни на минуту не прерываете своё совершенствование, даже свободное время в качалке проводите. — Так точно, замком Соширо, — поблагодарил Ичикава. — У вас к нам какое-то поручение? — Нет, с чего ты взял? — удивился Хошина. — Ну, я до этого в качалке вас не видел, — заметил Рено. — Значит, ты каждый вечер сюда ходишь? — поинтересовался замком. — Да не то чтобы… Это Кафка вот, — парень кивнул на друга, — почти каждый вечер здесь. Вот я и попросил его помочь, показать, как правильно некоторыми тренажёрами пользоваться, ну, и подстраховать заодно. — Ого, Хибино-сан, ты прямо везде успеваешь, — одобрительно улыбнулся Соширо. — И спортом заниматься, и учиться. — Да ладно вам, — буркнул Кафка и вдруг покраснел. Он принялся обтираться полотенцем, делая вид, что убирает пот, а на самом деле, по-видимому, хотел спрятать лицо.       Замком спохватился, словно вдруг вспомнил что-то важное: — Ну, что ж, не буду вам мешать. Кафка-сан, ты уж хорошенько позанимайся со своим товарищем, — сказал Хошина и ядовито улыбнулся.       Дяденька стушевался, а вот Рено не понял его намёка, да и адресован тот был не ему. Он вдруг предложил: — Замком Соширо, может, позанимаетесь с нами, раз уж пришли? Кафка как раз подстраховал бы вас. Конечно, вы много тренируетесь с оружием, да и в боевых действиях участвуете постоянно, но всё-таки после качалки совсем иначе себя ощущаешь! — Иначе? — задумался замком. — А и правда. Ну-ка, Хибино-сан, помоги мне. — Есть, — отозвался Кафка. Весь его вид выдавал то, как сильно мужчина сдерживал волнение.       Ичикава отошёл от них, заняв тренажёр, использование которого не требовало посторонней помощи, и погрузился в выполнение упражнения. Хибино же, нелепо переминаясь с ноги на ногу, почесал затылок и указал рукой на место, где недавно лежал Рено: — Ну… Давайте начнём с небольшого веса, — предложил Кафка и принялся убирать лишние диски со штанги. — Ты меня недооцениваешь, — заметив это, фыркнул замком.       Хибино замер на мгновение, а после сказал тихо: — Зря вы не доверяете мне. Я ведь в качалку давно ходил, ещё до того, как в силы самообороны пытался попасть. И кое-что в этом понимаю… Я не недооцениваю вашу силу, замком, — он поднял взгляд, но тут же отвёл его и добавил: — Просто это не то же самое, что тренировки или бои. Специального костюма тут нет. — Так и быть, доверюсь твоему опыту.       Когда они начали, Хошина мысленно поблагодарил Кафку, что тот всё-таки правильно рассчитал нужный вес. Соширо был поджарым, выносливым, быстрым и ловким, а в боях ему и правда помогал костюм и хорошая синхронизация с ним. Но это не то же самое, что поднимать штангу. И если бы «блинов» было больше необходимого, то замком и опозориться перед подчинёнными мог бы. Однако пока что всё шло хорошо.       Сделав некоторое количество подниманий, Хошина улыбнулся Хибино, глядя на него снизу вверх, и хитрый лис прекрасно знал, какое воздействие окажет этот взгляд. Кафка тут же покраснел ещё больше, хотя до этого казалось, что больше некуда. Соширо произнёс: — А вот Ичикаву-сана ты по-другому подстраховывал. Что если твой замком на себя штангу уронит? Кто будет в этом виноват? — Д-да, — пробормотал Кафка и, помедлив, всё-таки встал над Хошиной.       Поднимая штангу, Соширо смотрел на Хибино, а тот не знал, куда деть глаза. Интересно, он так подчиняется, потому что не смеет ослушаться командира или же и правда не против стать ближе? Тело Кафки, облачённое в спортивные короткие шорты и майку-«алкоголичку», теперь так близко. Можно хорошо рассмотреть слегка смуглую кожу, аппетитные бёдра, обтянутые тканью шорт, а также контуры того, что скрыто под ними. Сильные руки с хорошо выраженными мышцами, грудь, наверняка упругая на ощупь, и немного заметный животик. Вообще-то с тех пор, как его приняли на службу, Хибино довольно неплохо похудел. Но в его возрасте лишний вес было сбрасывать тяжело, вот остатки прошлой жизни и напоминали о себе. Однако Хошина не возражал против такого. Наоборот, ему даже захотелось потрогать этот мягкий живот.       Соширо закрыл глаза и выдохнул, завершив подход. Надо переставать думать о таком, иначе так и возбудиться недолго. Хошина и Кафка случайно столкнулись пальцами, когда Хибино забирал у него штангу. Мужчина едва заметно вздрогнул, но это не укрылось от внимательного взгляда замкома. Он задержал свои тонкие изящные пальцы на широкой и грубой ладони Кафки.       Соширо действовал аккуратно. Он ожидал, что Хибино может отдёрнуть руку, однако мужчина не сделал этого. Кафка покосился в сторону Рено и, заметив, что тот полностью поглощён своим упражнением и не смотрит в их сторону, вдруг погладил большим пальцем тыльную сторону ладони замкома. Короткое прикосновение, но от него у молодого человека отчего-то сердце забилось сильнее. А может, это из-за физической нагрузки, кто знает. Скорее всего, из-за неё. Странно, обычно Хошина мог хорошо переносить подобное и не запыхивался даже. А тут и дыхание словно участилось. — Спасибо за помощь, Хибино-сан, — улыбнулся Соширо, садясь. — Не за что, — просто ответил дяденька и совершенно глупо смутился. Будто школьник какой-то, которого семпай похвалил. Впрочем, отчасти так это и было, и ничего, что Кафка гораздо старше Хошины. — Обращайтесь, если что. Буду рад помочь. Тем более вам… — Обязательно, — ответил замком.       Хибино не подозревал, что он, как муха, попался в сети хитрого паука Соширо. Вся эта сцена была разыграна Хошиной специально. И замком остался доволен результатом. Определённые выводы сделаны. Теперь можно приступать к основным действиям.       В последующие пару дней Соширо старался специально как можно меньше попадаться на глаза Кафке. За исключением официальных занятий, которые он вёл у курсантов, они больше нигде не пересекались, и Хошина не заходил ни в тренажёрку, ни в библиотеку. Время от времени он ловил на себе обеспокоенный и слегка тревожный взгляд подчинённого. Дяденьке было невдомёк, что замком проделывал это умышленно. Сам же Соширо не видел ничего страшного в таких «эмоциональных качелях». Он не раз прибегал к такому способу, манипулируя своими партнёрами, использовал это, чтобы привязать человека к себе, и если такое проделывать умеючи, то способ рабочий — замком хорошо знал это.       Вот только Хошина просчитался. Обычно он мог прожить пару недель в таком режиме, а тут уже через два дня хотелось на стену лезть. Соширо злился сам на себя, однако понимал, что дико скучает по этому несуразному, смешному, но такому привлекательному мужчине. Хотелось его присутствия, его прикосновений. Хошина с ужасом понял, что Кафка ему и правда нравится.       Первым желанием было специально оттолкнуть Хибино, чтобы задушить эти чувства в зародыше. Чёрт с ним, с планом по разоблачению кайдзю номер восемь, тут уж своя рубашка ближе к телу! Только эмоциональной привязанности ещё не хватало… Однако, ворочаясь бессонной ночью, Соширо осознал: уже поздно, и от этих чувств просто так не избавиться.       А если не можешь победить — возглавь. Значит, следовало просто отдаться этому порыву, позволить плотским желаниям взять верх. И довести начатое до конца. Поэтому, едва дотерпев до конца третьего дня их вынужденного отдаления, замком, мысленно ругая себя за слабую силу воли, всё-таки пошёл в библиотеку.       Идя по пустому коридору, в тишине, наступившей после отбоя, Хошина словил себя на мысли, что ему не по себе. А что если сегодня Кафка решил не сидеть за учебниками, а лечь вместе со всеми? А вдруг Соширо перегнул палку, и теперь Хибино тоже будет избегать его? Замком помотал головой, отгоняя непрошенные образы. Нет, нельзя сомневаться в себе.       Сердце отчего-то застучало быстрее, едва Хошина увидел, что из приоткрытой двери библиотеки сочится свет. Неслышно подкравшись, Соширо заглянул в щель, и на душе отлегло. Кафка, как обычно, сидел за столом.       Замком понаблюдал за ним какое-то время. Хибино то смотрел в экран ноутбука, то делал пометки в тетради, то искал что-то в книге. Приятно смотреть на человека, увлечённо занятого делом. Но ещё приятнее то, что Хошина собирался сегодня получить. — Хибино-сан, — тихо пропел Соширо, открывая двери. Увидев, как дяденька вновь забавно дёрнулся и попытался подскочить, Хошина поспешил добавить: — Вольно, вольно. — Вы давно не заглядывали ни сюда, ни в качалку, — произнёс Кафка, и в голосе его, хоть и радостном, слышалось нечто отдалённо похожее на обиду. — Наверное, заняты были? — Да, был занят, — соврал Соширо и ощутил такой ненужный сейчас укол совести. Но почему? Это дяденька так на него действует? — Как у тебя дела, Хибино-сан? Всё ли получается? — Стараюсь потихоньку, — улыбнулся Хибино и смущённо почесал затылок. — А вы… Вы что-то хотели? — Да, — кивнул Хошина. — Я хотел кое-что сделать. В один из наших прошлых разговоров ты кое-что упомянул, Хибино-сан… — Соширо подошёл к удивлённому мужчине вплотную и встал у него за спиной. — Но ты даже не дождался моего ответа. — Я-я просто ошибся, — промямлил дяденька.       Молодой человек наклонился к уху замершего мужчины и прошептал: — Нет, ты почти угадал. — Хошина выдохнул и провёл кончиком носа по ушной раковине.       Как ни странно, Кафка не отшатнулся и не попытался отодвинуться. Тогда Соширо положил ладони на широкие плечи Хибино и прикоснулся губами к его шее. Хошина вдохнул запах тела Кафки и чуть не сошёл с ума. Пахло смесью каких-то шампуней и гелей для душа вперемешку с естественным запахом тела мужчины. Это уже само по себе заводило. Не удержавшись, Соширо принялся целовать сильную шею, совсем немного прикусывая её зубами.       Хибино вдруг положил свои ладони поверх рук Хошины и сжал их. Он откинул голову назад, подставляя чувствительную шею под поцелуи. Словно через силу мужчина сдавленно и отрывисто проговорил: — З-замком Соширо… Ключ… Двери…       И правда, Соширо так увлёкся, что даже не подумал, что их могут застукать. С неохотой оторвавшись от такого вкусного дяденьки, замком увидел на столе ключ и взял его, направляясь к двери. Заперев её изнутри, он вернулся к Кафке. Щёки мужчины уже успел тронуть очаровательный румянец. Взгляд Хошины скользнул ниже, и молодой человек хищно облизнулся.