Зарисовки

Холодный лунный свет пробивался сквозь витражные окна, освещая просторную залу. Настолько слабо и тускло, что в её центре едва можно было разглядеть силуэт молодого юноши. Прежде высокий и статный, сейчас он казался лишь тенью самого себя. Широко расставив ноги, он неподвижно стоял в луже крови. Белые пряди липли ко лбу и назойливо лезли в глаза, но он не мог их убрать. В его руках опасно поблескивало лезвие двуручного меча, а на перепачканном лице красовался не менее страшный звериный оскал. Откуда-то из-за стен доносились ужасающие крики и шелест неспокойных волн. Натаниэль старался не отвлекаться на них, хотя от любого из этих звуков сердце уходило в пятки. Его серо-голубые, почти безжизненные глаза упрямо смотрели вперёд, прямиком на демоническое отродье. Одетое в тяжёлые доспехи, оно стремительно приближалось к нему, замахиваясь острозаточенной секирой. Хотя тёмные прорези шлема были устремлены вовсе не на юношу, а на вырастающую за его спиной дверь. Наглухо запертый для простых смертных выход отделял их от остальной части замка.   Натаниэль медленно попятился и чуть не потерял равновесие, споткнувшись о бездыханное тело. Когда-то оно было живым. Служило их общему королю, устраивало пьяные дебоши в тавернах и прожило безбедную жизнь. Пока кто-то не подчинил его волю себе. Не вырвал из родной земли лишь для того, чтобы повторно умертвить. Таких, как он, было много. Десятки бездушных рыцарей сползали вдоль высоких стен и валились на мраморные плиты. Если в начале Натаниэль старательно обходил их стороной, то теперь ему было всё равно. Он слишком устал, чтобы смотреть под ноги. Тяжёлый металлический запах крепко впитался в солоноватый воздух. Шмыгнув разбитым носом, юноша хищно посмотрел на своего соперника. Окутанный тёмным пламенем, он явно был сильнее всех предыдущих безмозглых марионеток. Будет сложно, но надо выстоять. Натаниэль ясно видел, как за рыцарем закрывается пространственная брешь, а значит, скоро всё закончится. Мысль о том, что он станет последним, грела душу и придавала сил. Надо сказать, в самом начале юноша не верил, что у него есть хоть какие-то шансы остаться в живых. Звон металла больно резанул по ушам. Подобно палачу, рыцарь обрушил свою секиру, но Натаниэль успел заблокировать удар, остановив сверкающее лезвие в нескольких сантиметрах от своего лица. Вспухшие вены грозились вырваться из-под кожи. С трудом оставаясь на ногах, юноша с рёвом отвёл меч в сторону. Но не успел он выдохнуть, как соперник тут же атаковал снова. Так быстро, что Натаниэль едва успел защититься. Скорее рефлекторно, чем осознанно. Тяжелое дыхание прерывалось лязгом металла и хрустом попадавших под ноги костей. Юноша продолжал отражать удар за ударом, но с каждым разом у него получалось всё хуже и хуже. Мышцы переставали слушаться, руки предательски дрожали, а полученные раны саднили и кровоточили. Былая уверенность исчезла, испарилась, оставив Натаниэля ни с чем. Рыцарь же, напротив, не выказывал никаких признаков усталости. Он не собирался давать юноше передышку, и последний готов был поклясться: сквозь прорези шлема виднелась едва заметная самодовольная ухмылка.    Выбитый из ослабевших рук меч с противным скрежетом заскользил по полу. Пропущенный удар мог стоить Натаниэлю жизни, но рыцарь не торопился его убивать. Вместо этого он с усилием поднял облаченную в латы ногу и толкнул юношу в грудь. Яркая вспышка боли на мгновение ослепила Натаниэля. От жёсткого соприкосновения со стеной заныло всё тело. Закалённый в боях юноша осел на холодный мрамор и кинул мрачный взгляд в сторону своего оружия. Слишком далеко. Даже будь он в своей лучшей форме, не смог бы быстро до него добраться. — Поиграть захотелось, да? — Еле слышно прохрипел Натаниэль, чувствуя, как его рот наполняется кровью. Неужели он действительно умрёт вот так? Огонь надежды потух, посыпался пеплом. Расположившись бок о бок с убитыми им отродьями, Натаниэль ощущал, как растворяется среди них. Он отчаянно желал смерти и проклинал себя за такие мысли. Юноша ждал, когда вся прожитая жизнь пронесётся перед его глазами, но ничего не происходило. Только его палач нарочито медленно зашагал к нему, позвякивая доспехами. А оказавшись рядом, опустился на одно колено. Превозмогая боль, Натаниэль резко отвернулся, но жёсткая рука стиснула его подбородок и заставила посмотреть. Исходящее из-под брони пламя тёмными лентами потянулось к его лицу. Раскрасневшиеся щёки обдало могильным холодом, в носу неприятно защекотало. Веки тут же стали тяжёлыми. Жизненные силы стремительно покидали его, и Натаниэль уже готов был сдаться, как вдруг, ухватившись за остатки сознания, понял: перед ним сидел Опустошитель. Тот самый, о котором он много слышал. Которой постепенно заберёт у него всё – по крупинке растворит его душу, а затем и тело. Нет, он не готов был принять подобную смерть. Собрав остатки воли в кулак, юноша отвёл руку в сторону и принялся лихорадочно ощупывать пространство вокруг себя. Он прекрасно знал, что ищет, но не мог оторвать взгляд от зловещей черноты доспехов. Опустошитель намеренно растягивал удовольствие, наслаждаясь одержанной им победой. Натаниэль не раз наблюдал такое на поле битвы. Но особенно ему нравилось смотреть на то, как дорого иногда обходится подобная беспечность. Наконец, ощутив под пальцами ребристую рукоять, юноша постарался вдохнуть полной грудью. А затем одним резким движением, настолько быстро, насколько мог, выдернул из чужих ножен кинжал и вонзил его прямиком в щель между шлемом и нагрудником. Туда, где у нормальных людей располагалась шея. Как же он надеялся, что она имелась и у него. Связь с Опустошителем оборвалась. Легкие резко наполнились воздухом, и Натаниэль закашлялся. Рыцарь же, наоборот, отшатнулся в приступе удушья. Прижимая ладони к свежему порезу, он тщетно пытался сдержать хлынувший наружу поток энергии. Вырывающаяся из-под перчаток тёмная аура заволокла хозяина густым туманом, пока не высвободилась полностью. Пустая оболочка с грохотом рухнула перед Натаниэлем. Мёртвая и бесполезная без магии, которая уже рассеялась высоко под сводами потолка. Юноша устало прикрыл глаза. Его губы растянулись в широкой улыбке, из которой тут же вытекла тонкая струйка крови. Абсолютно изнеможённый, он продолжал сжимать в руке спасительный клинок, не в силах разжать онемевшие пальцы. У него получилось. Издав глухой смешок, Натаниэль откинул голову назад. Ужасно хотелось спать, а обо всём остальном он позаботиться позже.