Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

День советника не задался еще до рассвета. На утро ситуация особо не изменилась. Проспав часа три, Мэй Няньцин усилием воли заставил себя подняться с жесткой циновки, чтобы привести себя в порядок и приготовить своей маленькой семье быстрый завтрак. Первым делом, ополоснув лицо водой из старой бочки, советник оценил урон со вчерашней потасовки с владыкой. Шею окаймляло синеющее неровное кольцо, очень похожее на проклятую кангу. Синяк от удушья болел и очень выделялся на фоне бледной кожи. Благо, высокий воротник одежд мог скрыть это увечье, иначе советник вряд ли бы объяснил своим сожителям, кто его душил этой ночью и почему бесполезно искать обидчика, ибо против небесного императора никакие силы не властны, кроме силы истинной любви (вера Хуа Чэна творит чудеса). «Хаа, какая мерзость. И почему он так любит меня душить? Не понимаю. Полагаю, мне просто не дано понять замысел великого поработителя небес. Тч, еще и в город переться сегодня вместо Се Ляня. Как же не хочется показываться на людях, но раз сказал, что пойду, значит нужно идти. Иначе мой авторитет наставника полетит к чертям собачьим. Надо бы еще раз зайти в аптечную лавку, спросить мазь от ушибов и синяков. Так, еще не мешало бы закупиться овощами, рисом и…» – Советник! Советник, стойте, нам в другую сторону! – А? Мэй Няньцин прервал свой внутренний монолог и обернулся. Позади него у развилки стоял Фэн Синь и указывал ему в направлении проселочной дороги, ведущую прямиком в город. Советник так глубоко задумался, что ненароком свернул с маршрута, и только окрик лучника спас его от участи заплутать в лесной чаще. – Ах, извини, – пробормотал советник, подавив зевоту, – Я думал о своем и совсем не смотрел, куда иду. – Вы точно в порядке? – уточнил Фэн Синь, вглядевшись в лицо советника, – По вине Его Высочества вы так толком и не поспали этой ночью. Если вас клонит в сон, то лучше вернитесь обратно и отдохните. Я сам займусь поиском работы. Фэн Синь вовсе не надумывал, когда говорил о причине бессонницы советника. Именно он стал свидетелем ночных похождений Мэй Няньцина. Владыку он заметить не успел, но странная атмосфера и встревоженность наставника заставили его прислушаться к ночной тишине. Советник поведал о недуге Се Ляня, таким образом, оправдав свой растерянный вид. Фэн Синь принял это объяснение, хоть и не с особым доверием. Подозрение буквально было написано на его лице. Но советник был рад и тому, что его не завалили горой вопросов, что спасало от необходимости придумывать новые оправдания. В данный момент советник с бывшим телохранителем направлялись в город, оставив принца заботиться о больном отце. Се Лянь отчаянно сопротивлялся, но не смог конкурировать с напористостью советника и его мастерством раздавать прямые указания, не терпящие возражений. Так советник водрузил бедного юношу лекарственными травами и быстро скрылся за дверью, поставив точку в их утренней перепалке. Фэн Синь же всю дорогу не переставал искоса поглядывать на советника, видимо боясь, что тот снова упадет в обморок или пойдет не той тропой. Мэй Няньцин терпел, понимая чувства лучника, но постоянный контроль начал его понемногу раздражать. – Фэн Синь, – проговорил советник, поравнявшись с юношей, – Если продолжишь так прожигать меня взглядом, от меня ничего не останется. Успокойся, я не собираюсь сегодня терять сознание. А если все же тело откажется мне служить, я тебя обязательно оповещу. – Только сегодня? – вполголоса съязвил лучник и тут же смущенно кашлянул в кулак, – Простите, но я не могу не беспокоиться. Как бы то ни было, скажите мне, если вам вдруг станет плохо. Я не хочу получить нагоняй от Его Высочества. Да и вообще… Фэн Синь резко замолчал, будто уйдя в себя. Советник вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения, но юноша лишь поджимал губы и смотрел строго вперед. Между путниками повисла неловкая пауза. Только Мэй Няньцин хотел открыть рот, как лучник помотал головой и продолжил, как ни в чем не бывало: – Я и не знал, что Его Высочество ходит во сне. Порой я просыпаюсь от самого малейшего шума. Странно, что я ни разу не услышал, как принц покидает дом по ночам. «Ммм, травяная настойка лекаря Су творит чудеса. Но на меня она совсем не действует. Обидно. И что со мной не так?» – Хорошо, что вы узнали о недуге принца, – тараторил на ходу Фэн Синь, – Иначе кто знает, куда бы он забрел в бессознательном состоянии. Следующей ночью я останусь дежурить у покоев Его Высочества, а вы сможете спокойно поспать. – Спасибо, Фэн Синь, – искренне поблагодарил советник, удивившись столь щедрому предложению, – Только запомни: ни в коем случае не пытайся привести Его Высочество в себя. Это может его серьезно шокировать. Поэтому просто отведи его обратно в комнату и запри дверь. Этого будет достаточно. Лучник уяснил все детали, и пара благополучно добралась до города. Первым делом они отправились на главную улицу, где на неприметном стенде вывешивались объявления о необходимости рабочих рук на стройки и в дома среднего класса. Внимательно просмотрев списки, юноша пальцем вычеркнул большинство хороших вариантов и удрученно вздохнул. Мэй Няньцин предположил: – Неужели из всех этих мест вас уже выгнали? Лучник утвердительно хмыкнул: – Ну, почти. В каких-то местах нас просто не взяли, приняв за беженцев или преступников. В других выгнали за плохую работу, а также за… Фэн Синь замялся, но советник и так знал, что тот хотел сказать. – За драку? – …Да. Но в тот раз именно я первым не сдержался и замахнулся кулаком на мерзавца, что посмел назвать нас нищими отбросами. А Его Высочество в попытке меня остановить поставил себя под удар, и в итоге ему пришлось ввязаться в драку. Кого стоит винить, так это меня. Я все это начал, и мне исправлять эту ошибку. Лучник отвел взгляд, смущенно почесав затылок. Даже сейчас, в нищете, чуть ли не на краю отчаяния, он продолжал исполнять свой долг: защищать Его Высочество и его честное имя ценой собственного достоинства. Мэй Няньцин повернулся к стенду и спокойно сказал: – Я знаю, что вас жестоко спровоцировали. Знаю, что Его Высочество не виноват. Вот только он лично этого не осознает. И в этом состоит главная проблема. Сколько бы ты не оправдывал принца, ничего не изменится, пока он сам не поверит в свою невиновность. Так что прекрати корить себя и продолжай поддерживать Его Высочество. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать для него. – Продолжать поддерживать, – глухо повторил Фэн Синь, – Легче сказать, чем сделать. Но я постараюсь. Ведь ничего другого мне не остается. Хааа, если бы этот чертов Му Цин не сбежал, как крыса, мы бы… Тут Фэн Синь понял, что сболтнул лишнего. Прикрыв рот, он уставился на советника, но тот с прежним спокойствием продолжал водить глазами по спискам. Наконец, повернувшись к лучнику, он степенно проговорил: – Все-таки Му Цин ушел? Вот оно как. Я смутно догадывался, что он самолично покинул вас. Да и принц во сне проболтался об его уходе. Жаль, конечно, но такова судьба. Людские жизненные пути постоянно то сходятся, то расходятся. Это естественный порядок вещей. С этим можно только смириться. – Естественный порядок вещей?! – чуть ли не задохнулся от негодования лучник, взмахнув руками, – Он бросил нас в самый трудный момент! Когда принц был на вершине славы, этот поганец грелся в лучах его божественного сияния, а стоило только Его Высочеству оказаться в низине, как сразу же сбежал без сожалений! «Ууу, как все запущено. Если бы ты знал, что от отчаяния и усталости поступишь точно также. Ладно, нет смысла сейчас ему что-то объяснять. Все равно запланированного сценария не изменить. Хотя… Возможно, еще не все потеряно. Если я подарю им хоть каплю надежды на лучшую жизнь, смогу ли сохранить этот хрупкий крохотный мир?» – Фэн Синь, я понимаю, что ты зол и расстроен, – попытался сгладить углы советник, – Ты не контролируешь свои эмоции. Поэтому давай пока оставим этот разговор. Во время гнева не должно ни говорить, ни действовать. Иначе потом будешь жалеть о сказанном. Советник полагал, что его рассудительность и спокойствие помогут усмирить теряющего самообладание лучника, но все вышло ровно наоборот. Фэн Синь буквально кипел от наплыва чувств: – Советник, почему вы так спокойны?! Разве вас не задевает его безразличие? В военном лагере Сяньлэ он пошел против вас, а при сожжении монастыря даже толком не помог и вернулся ни с чем. Черт возьми, он даже не соизволил объясниться! До вашего появления мы не знали, живы ли вы или мертвы! Этот гад просто промолчал! На фразе о сожжении монастыря Мэй Няньцин тупо воззрился на Фэн Синя, не понимая, причем здесь Му Цин. Спустя мгновение до него дошел смысл слов юноши, но от этого вопросов не стало меньше. – Что? Стой, стой! Погоди! При сожжении монастыря? Му Цин? Что значит промолчал? Объясни мне толком, что произошло в тот день. Не успел Фэн Синь ответить, как со стороны раздался голос: – Что там происходит? Кто это устроил переполох с утра пораньше? Опять беженцы? Их громкий разговор стал привлекать внимание уличных зевак. Горожане начали останавливаться неподалеку от стенда и указывать на двух недоработяг пальцем, перешептываясь между собой. Фэн Синь немного поумерил пыл и, оглядевшись, поманил советника в пустую подворотню. Не хватало им еще попасться на глаза королевской стражи. Не для того они столько времени скрывались, чтобы так просто отдаться в руки врага. Спутники затаились в тени серых стен, но не спешили расслабляться. Фэн Синь проверил окрестности на наличие слежки, и, убедившись в ее отсутствии, вновь повернулся к советнику. – Думаю, вы помните падение пагоды у королевского дворца. Тогда еще Его Высочество призвал свою статую, чтобы удержать башню и спасти людей от гибели. – Я все помню, – в полголоса проговорил Мэй Няньцин, – Этот день я не забуду никогда. «Ведь это день моей второй смерти. И второго возрождения» Лучник кивнул и так же тихо продолжил: – После того, как пагода окончательно рухнула, армия Юнани прорвалась в город. Его Высочество из последних сил добрался до городских ворот, но было уже поздно. Сяньлэ потерпело поражение. Не знаю, почему, но принц спрыгнул со стены и сломал ногу. Мы пришли ему на помощь и хотели уже все вместе вернуться во дворец, но заметили со стороны горы Тайцан дым. Это горел монастырь Хуанцзи. Тогда-то Его Высочество вспомнил, что вы были вместе с ним у пагоды и вознамерился отправиться на ваши поиски, но раненая нога помешала его планам. Советник прищурился: – И поэтому вы отправили на гору Му Цина? – Да. Он сам захотел вас найти. Пока я оказывал помощь Его Высочеству, наступила ночь, а за ней и утро. Му Цин как раз вернулся к рассвету. Он лишь сказал, что монахи благополучно сбежали через северный холм, а вы скрылись в неизвестном направлении. Большего мы вытянуть из него не смогли. – И это все? – Да. Но я нутром чую: он от нас что-то скрыл. Его выражение лица говорило само за себя! Мэй Няньцин отошел на шаг назад и по привычке потер висок. Фэн Синь был прав. Му Цин не соизволил поведать своим товарищам об одной немаловажной детали. «Почему он не рассказал о нашей встрече на краю пропасти? Да, мы стояли на противоположных сторонах, но прекрасно видели друг друга. Он мог бы успокоить ребят, сказав, что я жив, здоров и благополучно тренирую ноги, спасаясь бегством. К чему эта скрытность? Не понимаю. Может ли быть такое, что Му Цин промолчал из-за чувства вины? Да ну, бред какой-то, он сделал все, что мог. Тем более я самолично не дал ему спасти меня. Ну, либо он просто не хотел давать им ложную надежду, что тоже не лишено смысла. Хм, странно все это, очень странно» – Советник? Что-то не так? – заподозрил неладное Фэн Синь, так и не удостоившись ответа собеседника, – Я угадал? Черт возьми, этот мерзавец! Только попадись он мне на глаза, и я его…! – И ты что? Третий холодный голос раздался со стороны улицы, заставив даосов замереть на месте. Мэй Няньцин и Фэн Синь одновременно повернули головы, не веря своим ушам. Голос стоящего перед ними человека не унимался, желая услышать продолжение: – Ну так что ты мне сделаешь, Фэн Синь? Советник несколько раз поморгал, но глаза его не обманывали. У края дороги действительно стоял Му Цин собственной персоной с мешком в руках и кидал неодобрительные взгляды на своего бывшего товарища. На самого Мэй Няньцина он будто вовсе старался не смотреть. Его чистые и опрятные одежды говорили о статусности своего владельца. Лицо не было омрачено заботами и печалями обычной смертной жизни. Только природная бледность по-прежнему выделялась на контрасте с темными, как сама бездна, обсидиановыми глазами. «Какого.… Это что за рояль, вылезший, не пойми откуда? Так работает закон жанра? Побрани лихим словом блудного сына, и он тут же явится, как гром среди ясного неба? Интересно…» Фэн Синь первым отошел от шока и воскликнул: – Ты! Что ты здесь делаешь?! И как у тебя вообще хватило наглости…! – На, возьми. Му Цин небрежно кинул мешок в руки Фэн Синя. Тот повертел вещицу в руках, прежде чем аккуратно раскрыть ее и заглянуть внутрь. В мешке был рис, овощи и прочие мелкие продукты. Все необходимое для нормального трехразового питания. По крайней мере, на первое безбедное время. Все еще недоверчиво хмурясь, Фэн Синь поднял на младшего бога глаза и попытался хоть как-то прокомментировать увиденное: – Это… – Еда. Пойди, отнеси Его Высочеству. Я хочу поговорить с советником наедине. – Что?! – вспылил Фэн Синь, – Ты еще смеешь приказывать мне?! Твою мать, да ты… – Фэн Синь! – вмешался советник, прикрыв рот лучника рукой, – Хватит. Нам сейчас приходится нелегко, так что скажем нашему благодетелю «спасибо» и примем этот чудный дар. Ты уже имел общение с Му Цином, я – нет. Так что иди пока к крайнему дому на западной улице, там требуется наша помощь. Я, как закончу здесь, сразу же тебя догоню. Договорились? Лучник и сам понимал, что еда им крайне необходима, и в их случае глупо отказываться от провизии в угоду старым обидам. Только вот просьба о разговоре с глазу на глаз его настораживала. Он знал, что Му Цин не сделает ничего плохого своему наставнику, но вот наговорить невесть что он вполне мог. В голове Фэн Синя крутилась лишь одна мысль: Если и советник уйдет, Его Высочество точно впадет в отчаяние. – Фэн Синь, все хорошо, – сказал советник, похлопав лучника по плечу, – Обещаю, я никуда не уйду. Просто поговорю с Му Цином, а после мы продолжим поиски работы. «Боже, я говорю, как Се Лянь из канона. Неужели это и есть мудрость древних? Кажется, я начинаю морально стареть» Фэн Синь еще раз перевел взгляд на Му Цина, потом на советника и, помотав головой, выдохнул: – Ладно. Я согласен. Но только недолго. Если вы не явитесь через час, я сам пойду вас искать. – Хорошо, хорошо, – согласился советник и подтолкнул юношу к дороге, – Ты запомнил, куда идти? Отлично! Выясни все детали, позже мне расскажешь. Удачи! Проходя мимо Му Цина, лучник раздраженно фыркнул. Му Цин ответил драматичным закатыванием глаз. Оба благополучно разошлись, не задев друг друга даже краем одежд. Проводив Фэн Синя взглядом, Мэй Няньцин расслабил плечи и вполне буднично заговорил: – Что ж, вот мы и остались одни. Рад тебя видеть, Му Цин. Вижу, ты снова вернулся в Небесную столицу. Это хорошо. Как ты отыскал нас? Му Цин усмехнулся и, наконец, прямо посмотрел на учителя. От его взгляда по спине советника побежали мурашки. Он и забыл, каким магнетическим действием обладал взор молодого божества. – Вы кричали на всю улицу. Только глухой бы вас не услышал. – Ах, мы позабыли об осторожности, – нервно улыбнулся Мэй Няньцин, укорив себя за невнимательность, – Но мы явно не настолько громко кричали, чтобы нас можно было услышать на небесах. – Верно. Вас подвел не голос, а ваша безмерная доброта. Му Цин произнес это с таким ехидством, что советник сразу понял: он снова влип. Но даже не мог предположить, где и каким образом. Пока советник готовился к новым откровениям, бывший ученик осмотрелся по сторонам и радушно предложил: – Здесь грязно и пыльно. Давайте найдем место почище и поспокойнее. Там и поговорим. Мэй Няньцин кивнул и послушно последовал за учеником по главной улице. В это время торговцы как раз активно зазывали народ, чтобы поскорее продать свой товар, пока он еще свежий. От дурманящих запахов сладкой выпечки, сочного мяса и наваристой лапши советник сглотнул вязкую слюну, с отчаянием вспоминания недоеденную за завтраком липкую холодную кашу. Это не укрылось от глаз зоркого божества. Му Цин еще немного поводил своего наставника кругами и, наконец, вывел к небольшой лапшичной. Усадив советника, младший служащий подозвал хозяина и сказал: – Принесите для господина порцию лапши. И чай. Да, чайник на двоих. Спасибо. – Му Цин, – подал голос советник, невольно поерзав на месте, – У меня нет с собой денег. Я не смогу расплатиться за еду. – А кто сказал, что вы должны платить? Я вас пригласил, я и плачу. «Воу! Мальчик, что собирал вишню в моем саду, поднялся до юноши, что теперь имеет деньги и способен заплатить за своего наставника. Я заслужил звание «учитель года»? Ладно, ладно, я знаю, что это канонное событие, не зависящее от моего отношения к ученику, но все равно приятно. Кормящий ученик – хороший ученик. Ло Бинхэ доказал это своим примером. Нуу, почти…» – Хорошо, – усмехнулся советник, – Спасибо, я как раз плохо поел с утра. Может, тогда и себе что-нибудь закажешь за компанию? «Так мне хотя бы будет не так неловко есть за твой счет» – Я не голоден, – ответил Му Цин, подперев голову, – Ешьте сами. Пиалы чая мне будет достаточно. «Вроде бы и добро творит, а так хмурится, будто делает мне одолжение. Ладно, не важно, это же Му Цин. У него в голове огромное хитросплетение домыслов, обид и недомолвок. Со стороны его забота может быть воспринята людьми как издевательство, но все же у этого холодного юноши есть сердце. Сердце, что болит за родных людей. Эх, если бы он еще умел им пользоваться, как надо. Ммм, а вот это уже мой косяк. Признаю, учитель из меня никакой. Я чертовски безнадежен» Пока Мэй Няньцин занимался внутренним самобичеванием, хозяин принес тарелку горячей лапши и маленький чайничек. Му Цин сразу же налил себе чай, но даже не пригубил, уставившись в свое отражение. Советник уловил странную напряженность во взгляде ученика и отложил палочки. – Му Цин, так о чем ты хотел со мной поговорить? Времени у меня не так много, да и у тебя я полагаю тоже. Это как-то связано с тем, что ты так легко отыскал нас в этой глуши? Му Цин поставил пиалу на стол. В его глазах сверкнул холодный огонек. – Да, связано. Советник – удивительный человек. Даже после потери титула главного жреца храма Шэньу не утратил связь с Небесами. Мэй Няньцин напрягся. В словах ученика не было ничего, что оскорбляло бы его достоинство, или несло в себе крайнюю степень неуважения, но все же интонация, с которой они были произнесены, не настраивали на добрый лад. Советник взял палочки и стал мешать лапшу, не переставая чувствовать на себе чужой испытующий взгляд. – Лекарь Су проболтался? – Да. Он стал выдавать мне больше лекарств, чем я изначально просил. На мой вопрос он ответил, что это подарок благодетеля из Сяньлэ. Позже я все же выведал у него имя этого благодетеля. К счастью, лекарь Су оказался довольно словоохотливым и падким на части тел бессмертных. Это не заняло много времени. Мэй Няньцин невольно поиграл со своей передней прядью. Вздохнув, он отправил часть лапши в рот и медленно пережевал перед тем, как поднять голову и объяснить: – Его Величество серьезно болен. Для его благополучия и сохранности наших средств я по старой дружбе обратился за помощью к божеству медицины. За соответствующую плату лекарь Су радушно мне помог. Хоть я и лишился титула, это не значит, что я потерял свое имя и достоинство. И в моей просьбе нет ничего предосудительного. – Я этого не говорил, – раздраженно тряхнул головой Му Цин, – Я не смею осуждать ваши поступки, тем более если вы делаете это ради Его Величества. Но вы попросили еще и за меня. А это… – Моя просьба поставила тебя в неловкое положение? Му Цин скривился, словно от удара. Слова советника били в самую точку. И все же оба даоса понимали, что не только в этом дело. Но никто из них не мог сказать точно, в чем именно. Мэй Няньцин прожевал еще горсть лапши и добавил: – Если это действительно так, то прошу прощения за доставленные неудобства. Я подумал, что раз выдался случай, то почему бы не помочь своему ученику. Но если это наоборот тебя расстроило, то я попрошу лекаря Су больше не выдавать тебе лекарств больше положенного. «Хотел помочь называется… Мог бы просто сказать «спасибо» и вежливо отказаться от помощи. Опять эти ваши гордые замашки и проблемы с доверием. Наверное, я слишком резко ответил. Может, стоило дослушать его до конца? Так, советник, забудь об обиде и дай уже мальчику высказаться!» Но было уже поздно. Му Цин помрачнел и, нахмурившись, отвернулся к окну. Нехорошие мысли зароились в его голове. Это было очень плохо. От досады Мэй Няньцин прикусил палочки и попытался исправить положение: – Му Цин, прости. Возможно, я просто неправильно тебя понял и воспринял твои слова на свой счет. В последнее время от усталости я плохо соображаю. Поэтому не держи на меня зла, ведь я искренне хотел тебе помочь. Ничего более. От этих слов Му Цин немного расслабился и промочил горло. Советник с тревогой следил за его действиями, напрочь потеряв аппетит. Он потратил слишком много сил и терпения на воспитание упрямого юнца, и не желал вот так просто лишаться доверия второго ученика. «И плевать, что наши недомолвки тянутся с эпохи Сяньлэ. Я должен показать, что не держу обиды и готов принять его любым. Но почему я не могу четко выразить свои мысли? Ведь я, как бывший читатель, осознаю мотивы и желания героев, и все же…» Может, потому что в глубине души ты на самом деле обижен? Глухой мрачный голос вторгся в сознание советника, заставив его крупно вздрогнуть. Но уловив знакомые ворчливые нотки, Мэй Няньцин прикрыл глаза и мысленно прогундел: Уважаемый, я, конечно, понимаю, что вам скучно, но очень прошу во время дневного бдения не забивать мне голову своими не прошеными комментариями. Да и с чего вы взяли, что я обижен? Му Цин не сделал мне ничего плохого и даже пытался спасти. У меня нет причин таить на него обиду. Предшественник, а был это именно он, с укором ответил: Молодой человек, вы слишком наивны. Му Цин из тех личностей, что из чувства превосходства забывают о своем месте. Он, рожденный слугой, получил шанс возвыситься за счет Его Высочества. И чем в итоге он отплатил? Нет, нет, еще с кражи сусального золота я заподозрил этого мальца в малодушии. Он не знает, что такое благодарность и ученическое смирение. Так! Я не собираюсь спорить с вами на эту тему! Му Цин конечно гордый человек, но называть его малодушным…! Если бы вы в каноне проявили к нему хоть немного внимания… Ты проявил вместо меня. И что? Где результат? Я вижу перед собой того же Му Цина, что, как и прежде, не ценит чужую заботу и показывает всем свой дрянной характер. Одолжи мне голос, и я все ему выскажу! Нет! Не смей! И кто бы говорил про дрянной характер! Сами вы ничем не лучше. В прошлом вам стоило сблизиться с Фэн Синем. Вместе вам было бы о чем поговорить. Боже, сколько прошло времени? Фэн Синь там, наверное, меня уже заждался! Надо поспешить. Предшественник что-то неразборчиво пробурчал, и, напоследок, сказал: Осторожнее. Твои эмоции выходят наружу. Контролируй себя, иначе быть беде. Да что вы говорите! А по чьей, скажите на милость, вине я теряю контроль?! Вы с Цзюнь У сговорились что ли?! – Наставник? Наставник! Ответьте мне! Что-то холодное коснулось кожи советника, и тот рефлекторно отдернул руку, опрокинув свою пиалу с чаем на пол. Му Цин, что до этого просто хотел привлечь внимание наставника, потормошив за запястье, также отшатнулся и с удивлением воззрился на даоса. Мэй Няньцин глубоко вздохнул и мысленно абстрагировался от чужого влияния. Только сейчас он заметил, что его пальцы мелко подрагивают, а с шеи течет холодный пот. Потянувшись к воротнику, он замахал второй рукой и хрипло пробормотал: – Все в порядке! Я просто задумался. Не бери в голову, со мной все хорошо. Ты что-то говорил? Хаа, я разбил пиалу. Прости, позже я тебе за все отплачу. А пока нам стоит… Не успел советник наклониться, чтобы поднять осколки пиалы, как ученик резко поднялся с места и грубо схватил его за плечо. Ничего не понимая, Мэй Няньцин попытался оттолкнуть юношу, но тот словно потерял рассудок и с яростью в глазах смотрел лишь на одно место. Шею. Машинально поправив воротник, советник позабыл о том, что скрывается под слоем грубой ткани. – Кто это сделал? – холодно вопросил Му Цин, еще сильнее сжав пальцы на чужом плече. – Что? А, это… – Кто? Мэй Няньцин внимательно вгляделся в лицо ученика. Судя по бьющейся жилке на виске и поджатым губам, Му Цин был чертовски зол. «Неужели он…заволновался? Боже мой, да на нем лица нет. Неужели все настолько плохо? Владыка, клянусь, я не умру, пока вы не оплатите мне путевку в небесный санаторий с сервисом «все включено» в качестве компенсации за причиненный вред!» – Му Цин, успокойся, – мягко похлопал ученика по руке советник, – Вокруг нас много недоброжелателей. Когда я ночевал на улице, один пьяный бродяга пытался меня обокрасть и чуть не задушил. Но теперь все в порядке. Я жив, и от того случая остался лишь синяк, который скоро сам пройдет. – Вы лжете, – одними губами проговорил Му Цин и замолчал. Мэй Няньцин нахмурился, решив играть до конца: – С чего ты решил, что я лгу? Объяснись, как положено. И отпусти, наконец, мое плечо. Мне больно. Му Цин медленно разжал пальцы, дав советнику возможность встать и отойти подальше. Мэй Няньцин помассировал плечо, чувствуя, что на один синяк в его коллекции стало больше. Это скорее удручало, чем выводило из себя. «Да какого черта? Я вам что, игрушка для битья? Хаа, как же я устал. Может, стоило дать волю Лао Мэю? Он бы поставил этого несдержанного юнца на колени и.… О боги, о чем я только думаю?» Му Цин же понемногу начал осознавать, что натворил, и собирался уже открыть рот, чтобы извиниться перед учителем, как со стороны улицы раздались торопливые шаги, и в окно влезла растрепанная темная макушка. Оба сразу же опознали запыханного и даже в какой-то мере испуганного Фэн Синя. – Вашу мать, еле как вас нашел! Советник, какого черта!? Спасите меня! – Спасти? – вмиг оживился Мэй Няньцин, – Но от кого? – Господин, подождите! Почему вы убегаете? Молодой господин, вернитесь! – прощебетал юный девичий голосок. Фэн Синь смертельно побледнел. За его спиной было нечто, страшнее любого призрака или злого духа. Женщина.