Эксперимент

По стене стекают капли давно остывшего кофе. Пол усеян осколками некогда любимой кружки Хонджуна. По всему кабинету рассыпаны клочки каких-то бумаг. — Джун. Сейчас ты встаёшь, берешь ручку и бумагу и пишешь заявление на отпуск. Минимум на три дня, — высокий, стройный и безумно красивый парень в форме с холодом осматривает Хонджуна. — Ты не можешь мне указывать, как минимум потому что я твой капитан, — Ким со встречной неприязнью уставился на парня. — Мне придется должить руководству о том, что здесь произошло. Тебя отстранят до конца дела. — И уж тем более ты не в праве мне угрожать. — Пока меня не было, ты мало того, что ночевал на работе, (кстати, спасибо за информацию, Сан), так ты ещё и кабинет разнёс! — О, да, спасибо, Сан, — Хонджун смерил презрительным взглядом младшего. — Ну, справедливости ради, разнёс кабинет он после того, как я передал ему сведения о четвертой жертве, — Юнхо посмотрел на воображаемые часы на руках. — А это аккурат за 10 минут до твоего прихода. — Еще скажи, что вы по-человечески отнеслись к новому профайлеру! — Ну он ведь все еще тут и даже живой! - влез Минги — Тогда объясните мне, каким образом он вообще оказался у Ёсана в лаборатории? Осмелюсь заметить, туда нужен особый допуск, который, вот неожиданность, есть только у нашего отряда. Карту на имя Чон Уёна ещё не готова. — Кибом туда тоже может попасть, — заметил Уён, внимательно подчёркивая что-то в своем блокноте. — Ну, так он старший судмедэксперт, — при обращении к Чону лицо Сонхва неожиданно озарила теплая улыбка. — Буду знать, спасибо, — кажется, Уён наконец понял слова Ёсана о единственном вменяемом сотруднике из отряда. — Кстати, а что там с тем пареньком - с четвёртой жертвой? Из-за стола Хонджуна раздался треск карандаша и чертыхания его обладателя. — Пока что без изменений. Зацепок нет. Жертвой был, — Сонхва немного замялся, но после перевел внимательный взгляд на Хонджуна и продолжил, — это был парень, 15 лет. По предварительным данным экспертов, был сожжён заживо. Обнаружен охранником учебного учреждения при обходе. — Полагаю, бирка также есть. Когда я мог бы ее изучить? Хонджун перглянулся с Сонхва. Затем старший с недоумением посмотрел на Уёна и протянул ему вторую папку, что держал в руках. Юнхо подкинул парню коробку с одноразовыми перчатка. — Зачем оно тебе? Уже установлено, что это почерк жертвы. Ничего нового на них нет, кроме следов погибшего. — Меня как раз таки интересует сам почерк. — Вау, смотрите ка, неужели красотка что-то обнаружила, — за это Ги сразу получил смачный подзатыльник от Сонхва. Честно, Уён бы запищал от радости, если бы не был настолько погружен в процесс. — Может тебе в лабораторию легче будет спуститься? Или мы можем принести сюда оборудование какое? — внезапно к акту милосердия присоединился и Юнхо, оценив с каким старанием профайлер рассматривает каждую впадинку и чёрточку, выведенную на пластике. — Так что ты нашел? — Хонджун напряжённо уставился на Уёна. — Что мы могли упустить? — Тебя уязвляет тот факт, что вы что-то могли упустить и тем самым затянуть дело на столь длительный период, — удовлетворённый результатом, Уён аккуратно убирает бирку на место и скидывает перчатки, — или же то, что какой-то психиатр за три дня обнаружил что-то новое? — Чон Уён, — видно, как Хонджун себя сдерживает, проговаривая по слогам через сжатые зубы, — просто скажи, что ты блять нашел?! В этот раз пострадал РЕБЁНОК. Поэтому, пожалуйста, продолжай. — Ким Хонджун. Отгул на три дня, — Уён, закинув ногу на ногу, начал рассматривать свои ногти, показушно игнорирую агрессивные выпады в свою сторону. Под одобрительное хмыканье Сонхва капитан размашистым почерком написал на бумаге заявление и передал лист старшему. Где-то фоном присвистнул Сан. Юнхо и Минги начали опладировать. — Умничка, капитан, возьми с полки пирожок. Их там два, можешь взять средний, — Уён расплылся в довольной улыбке и направился к доске с фотографиями бирок. — Итак, нам известно, что бирки сделаны из полиэтилена высокого давления. Надпись и цифры нанесены жертвой, о чем свидетельствуют отчёты штатских графологов. А вот мои наблюдения: 1. Надпись выполнена одним и тем же инструментом. 2. Надпись жертва наносила в порыве ненависти...что натолкнуло на мысль о том, что жертвы очень хорошо знали нападавшего. Настолько хорошо, чтобы ненавидеть его всей душой. Это можно проследить по силе нажима, выборе букв, на которые был направлен упор, а также по отсутствию эффекта "дрожащей руки". — Хорошо, первое нам даёт чуть больше конкретики. Но чем может быть полезен второй пункт? — Минги со скепсисом воззрился на Уёна. — А то, что мы изначально рассматривали не ту группу подозреваемых по всем делами, — Юнхо поудобнее утроился в кресле. — Мы проводили следствие лишь по тем, кто мог быть относительно близок жертвам, вел себя подозрительно или же находился в открытом конфликте с ними. Мы не рассматривали тех, кого жертва могла просто ненавидеть без ответной антипатии. — Думаю, нам следовало бы связаться вновь с родственниками погибших, — Джун, до этого внимательно следивший за ходом мыслей коллег, решил начать активно действовать, — а также детальнее изучить сведения с информационных носителей погибших. Каким конкретно предметом были нанесены символы? — Ну, это теперь вам предстоит узнать, пока красавица-психологиня отправляется на свидание с популярнейшим писателем нашего времени. Хола мучачос. С этими словами Уён бодро поднялся из-за стола и осторожно обходя осколки и клочки бумаги направился на выход. Дверь закрылась под недовольные вопли Минги: "А почему он, а не я?!"

***

Небольшая уютная кофейня, наполненная теплым светом тысячи маленьких лампочек, развешенных под потолком, встретила Уёна приятным запахом выпечки и кофе. Парень бодро направился за дальний столик, где его уже ждал заметно нервничающий красивый парень. Но стоило тому заметить Чона, как взгляд карих глаз потеплел. Мужчина аккуратно поправил выбившуюся из модельной укладки темную прядь и широко улыбнулся, поднимаясь навстречу. — Неужели мы, наконец, вновь встретились. Пусть даже это связано с расследованием. — Признаюсь честно, я безумно рад, что именно сегодня у Вас выдался свободный вечер, Кай, — Уён в ответ мягко улыбается и протягивает руку для приветствия. — Я всегда готов найти время для встречи со столь милыми личностями, — Кай аккуратно разворачивает подхваченную кисть и поднимает к своим губам, оставляя мягкий поцелуй на запястье. Уён немного опешил, но постарался не подавать виду. Впереди его ждал тяжёлый вечер... Чон со смущенной улыбкой отстранился и натянул рукава мягкой кофты повыше. — Мне правда неловко. Я понимаю, что поступаю некрасиво, но мне очень важно узнать пару деталей, — немного плаксивым, но нежным голосом Уен обратился к Каю. — Ничего страшного, - писатель вернулся на место, продолжая тепло улыбаться. — Я думаю, Вам больше хочется узнать о малышке Минсу. — Если Вам не сложно, - Чон уставился в глаза напротив. - Мне интересно, были ли какие-то люди или вещи, которые категорически не нравились Пён Минсу? Помню, что задавал Вам подобный вопрос, но сейчас на него необходимо ответить более детально, если это возможно. На секунду Уёну показалось, что зрачки мужчины сузились, но парень быстро списал все на игру света. Пён задумался. — Если говорить о людях, то, вероятно, их слишком много, чтобы вспоминать каждого. Вы знаете, — скрестив руки на груди, Кай понизил голос до полушёпота, — она была зависима от веществ, и на этой почве любой в ее глазах был угрозой. — К сожалению, я хорошо это помню, — Уён помрачнел. Слова Кая заставили вновь прокрутить в памяти причины, по которым девушка оказалась именно у него на терапии. — Также понимаю, что все ещё являюсь подозреваемым, ведь тогда я оставался последним, — писатель поджал губы в тонкую линию. — В тот день я был на премии, получал очередную награду. Может, если бы я остался с ними... — Вы действительно очень сильный человек, Кай. Несмотря на гибель стольких близких, Вы продолжили помогать Минсу, — Уён продолжил испытывающе следить за действиями писателя. Чон сам пока не понимал, что именно он хочет увидеть. — Как я мог ее оставить, — Пён горько усмехнулся. — Она же была моей маленькой сестрой. Что бы она ни сделала, я должен был быть рядом. Уен откинулся на спинку, удовлетворенный ответом. К ним осторожно подошёл официант, наконец, принимая заказ. — Так здорово, что Вы продолжаете писать. И особенно здорово, что Вы становитесь так популярны. Ваши работы впечатляют, — Чон решил немного сгладить ситуацию и вновь ярко улыбнулся. Кай просиял. Будто бы и не было того разговора пару минут назад. — Польщен. Сейчас я планирую вернуться к одной из старых работ. Встреча с Вами меня вновь так вдохновила, — Кай аккуратно взял Уёна за руку, не замечая приподнятой брови собеседника. - Не будете ли Вы против, если за основу главного действующего лица я возьму Ваш чарующий образ? — Оу, Ваши бы мысли да в головы моих коллег, — Уён усмехнулся. — Я не против, если это поможет в создании новой увлекательной истории. Искры в глазах писателя зажглись с новой силой. Он слегка сжал руку Чона перед тем, как отпустить. — Кстати, есть кое-что ещё, что могло бы раздражать мою сестрицу, — Кай полушёпотом продолжил, — она до смерти ненавидела писателя, творившего под псевдонимом Ксун Ма. В силу своей работы, я часто приносил ей разные произведения. В основном, то были работы коллег или же что-то взятое по их совету. — Помню, нам как-то довелось разговаривать с ней о "Бездушном" от этого же автора. — В тот день и состоялась наша первая встреча, — Кай подвинулся ближе к Уёну. В этот момент официант материализовался возле их столика с напитками. Профайлер понял, что, в целом, все необходимое он узнал. — Что ж, я услышал все, что хотел. Как я мог бы Вам отплатить за это, Кай? — В следующую нашу встречу было бы славно перейти на "ты". ________________________________ Чуть-чуть попозже планирую закинуть ещё часть . Спасибо огроменное тем, кто все ещё тут. Я правда в шоках с того, что вы все ещё тут. Прям в сердечко бьёт.🥹🤌