Ты играешь с огнем, девочка (You're playing with fire, girl)

— Ты уверена, что не сможешь поехать? — Рон, казалось, спрашивал это в миллионный раз за это утро. Вздохнув, Гермиона покачала головой. — Рон, ты знаешь, я бы с удовольствием провела Рождество с тобой и твоей семьей, но у меня важное задание по Нумерологии. Я должна закончить это… Джинни и Гарри стояли бок о бок, переплетя пальцы. Они встречались последние две недели. — Гермиона, сейчас рождественские каникулы… Я уверена, что тебе не потребуется и недели, чтобы закончить задание, — сказала Джинни. Гермиона кивнула. — Хочешь, я покажу тебе свою домашнюю работу? Ты не поверишь, сколько здесь диаграмм. Я знаю, что это займет целую вечность, потому что, если ты будешь рядом, я не смогу сосредоточиться. Джинни открыла рот, чтобы ответить, но Герм тут же оборвала ее. — Это задание настолько важное, что я даже не поеду домой на Рождество! Мне действительно нужно сосредоточиться. Мне нужно хорошо учиться, чтобы успешно закончить этот год. Закусив нижнюю губу, Гермиона оглядела ребят. Она ужасно переживала из-за того, что не позволила семье Уизли провести Рождество с ними, но у нее было важное задание по Нумерологии.… Несомненно, она уже выполнила большую часть работы, но, чтобы немного отдохнуть, предпочла выполнить оставшиеся задания по частям. Драко, вынужденный остаться в школе на каникулы, тоже как-то повлиял на решение Гермионы остаться, но она решила пока забыть об этом. Ее взгляд остановился на Роне, который выглядел разочарованным, но понимающим. — Все в порядке, Герм… Удачи тебе с домашним заданием. Надеюсь, я смогу привезти тебе что-нибудь из маминой стряпни. Улыбнувшись, Гермиона обняла его. — Спасибо, Рон. Не скучай и не открывай свой подарок до Рождества, ладно? — отступив на шаг, она достала из сумки подарок и протянула его Рону. Рон улыбнулся и, взяв подарок, потряс им над ухом. — Я не буду его открывать. Смеясь, Гермиона передала подарок и Джинни. — Ты тоже не будешь его открывать, ладно? — Конечно! — смеясь, Джинни обняла Гермиону, затем посмотрела на Гарри. — Что случилось? Гермиона тут же посмотрела на Гарри. Он явно был зол. — Ничего… ничего не случилось, — ответил Гарри. — Я просто начинаю думать, что домашняя работа становится важнее друзей. Тон, которым Гарри произнес «домашняя работа», подтвердил, что он имел в виду нечто совершенно иное. Гермиона нахмурилась и посмотрела на гриффиндорца. — Гарри… ты знаешь, что это неправда. — Я не знаю, Гермиона… Я думал, ты уже провела последние несколько вечеров за учебой, — Гарри выразительно приподнял бровь. Гермиона нахмурилась. Как только она открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, Гарри снова перебил ее. — Я уверен, что ты не интересуешься книгами. Выпрямившись, Гермиона скрестила руки на груди — Сначала тебе нужно прочитать хотя бы одну книгу, чтобы судить об этом! — Некоторые книги можно отложить. — О, и откуда тебе знать?.. — Некоторые книги могут быть даже опасными, Гермиона. Я советую тебе дважды подумать, прежде чем начинать читать. — Мне нужно с тобой поговорить, — пробормотала Гермиона сквозь стиснутые зубы, хватая Гарри за руку и уводя его из гостиной, где Рон и Джинни оставались в недоумении. Они вышли в коридор. Гарри резко дернулся, высвобождая свою руку из руки Гермионы. — Что ты делаешь? — Герм почти прошипела, не обращая внимания на возмущение Полной дамы, которая приподняла бровь при виде происходящего. — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри на повышенных тонах, потирая руку. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Ты сказал, что не осудишь меня… — И ты обещала все рассказать Рону! — Гарри! — Гермиона раздраженно вздохнула, закрыла глаза и провела рукой по волосам. — Сегодня Рождество, а я не хочу… — Рождество? У тебя были недели, чтобы сказать ему! — И ты действительно думаешь, что это хорошая идея? Почему я не могу просто скрыть это? Я не хочу усложнять ситуацию! Мне нравится проводить с ним время. Я знаю, тебе трудно в это поверить, но когда-нибудь ты узнаешь его как… — Милого, замечательного, великолепного парня? Да, Гермиона, я уже слышал это раньше. Лгать своим друзьям неправильно. — Я не лгу Рону и Джинни! У меня действительно важное задание, и, конечно, я проведу с ним некоторое время, потому что он совсем один! У тебя есть Рон и Джинни, а у него никого нет… ну, я имею в виду… — Гермиона вздохнула, еще глубже зарываясь рукой в свои непослушные волосы. — Ты бы хотел отпраздновать Рождество в одиночестве? Я и так провожу 24 часа в сутки с тобой и Роном, нельзя ли мне побыть немного с ним? Гарри на мгновение задумался. — Гермиона, ты должна подумать о том, во что ввязываешься… — его голос стал немного мягче. — Ты не сможешь построить крепкие отношения на лжи и обмане. Стоит ли скрывать отношения?.. Жить в постоянном страхе, что кто-то узнает правду о тебе и этом человеке? Сжимая руку Гарри, Герм смотрел в эти ясные изумрудные глаза. — Мы прячемся не потому, что стыдимся друг друга… поверь мне, если бы у меня была возможность не лгать… и не прятаться… — Гермиона прикусила губу и опустила глаза. Но затем она снова посмотрела на Гарри. — Я бы не стала этого делать, если бы знала, что наши отношения того не стоят, но он такой, Гарри… Я не жду, что ты поймешь меня, но… ты не знаешь его так, как знаю я. Рядом со мной он становится совершенно другим человеком. — Это-то меня и пугает, Гермиона… Я беспокоюсь о тебе. Я уверен, что у него много секретов от тебя. — Это неправда, Гарри… — Ладно, Гермиона, — громко вздохнул мальчик. — Я знаю, что ты любишь его и все такое, но… У меня плохое предчувствие по поводу всего этого. Если у него действительно есть чувства к тебе, то он не должен их скрывать. — Он не хочет скрываться не больше, чем я… Но посмотри на его отца. Ненавистник магглов, пожиратель смерти… только представь, что сделал бы Люциус, если бы узнал, что мы с Драко вместе… Как мы тогда будем видеться? Мы держим это в секрете не потому, что хотим.… Гарри замолчал, погрузившись в свои мысли. Гермиона скрестила руки на груди и приподняла бровь. — Гарри, ты знаешь, что сказала Джульетта перед фразой «Ромео, Ромео, почему все так, Ромео?» Гарри слегка покачал головой. — Наверное, «Ромео, Ромео… где ты?.. Ромео?» Гермиона улыбнулась. — Многие люди совершают эту ошибку… На самом деле, она сказала: «Ромео, Ромео, почему ты должен быть Ромео?. Почему ты родился в такой семье? — она наклонила голову и слегка приподняла бровь. — Величайшая история любви всех времен была построена на отношениях, которые с самого начала были обречены на то, чтобы их скрывали… как ты думаешь, оно того стоило? Гарри уставился в пол, прежде чем снова посмотреть на свою подругу. — Это не самая лучшая история любви всех времен, Гермиона.… Она снова вздохнула. — Я этого не утверждаю, Гарри, но факт в том, что он мне нравится, и я нравлюсь ему… и… и мы не скрываем наших отношений. Хочешь услышать еще одну цитату из «Ромео и Джульетты»? «Моя единственная любовь была разбита вдребезги моей ненавистью. Неизвестный слишком долго и узнанный слишком поздно. Для меня это удивительное рождение любви. Я должна любить своего злейшего врага». Гарри снова погрузился в свои мысли. — Я не говорю, что люблю его прямо сейчас, но… Он мне очень нравится… и он никогда не сможет заменить мне тебя или Рона. Больше всего меня ранит то, что ты думаешь, будто я отказываюсь от вас двоих ради него, — мягко улыбнувшись, Гермиона взяла Гарри за руку. — Вы мои лучшие друзья… вы были ими с самого первого курса, и этого уже ничто не изменит. Гарри улыбнулся и посмотрел на Гермиону. — Согласен, но я не буду пить яд или что-то в этом роде, если он вдруг решит бросить тебя и снова стать идиотом, хорошо? Гермиона фыркнула. — Джульетта заколола себя кинжалом! — Черт, ты что, помнишь всю пьесу целиком? — Гарри усмехнулся. — Конечно! — Гермиона улыбнулась в ответ, скрестив руки на груди. — Это интересная история. У тебя будет целая неделя отдыха, и ты сможешь прочитать сам. — Ну да… именно так я и собирался провести свои каникулы, — сухо сказал Гарри, отводя взгляд. Гермиона медленно покачала головой. Гриффиндорец тяжело вздохнул. — Ну, тогда приятных каникул, увидимся, когда приедем, хорошо? Гермиона широко улыбнулась и обняла его. — И тебе веселых! Гарри и его подруга направились обратно в гостиную. — Знаешь, в конце концов, тебе все равно придется рассказать об этом Рону. Нахмурившись, Гермиона кивнула. — Я знаю, — следуя за ним в гостиную, она тяжело вздохнула. — Я знаю…

***

Смеясь, Альбус Дамблдор поднял руку, чтобы вытереть слезы, выступившие у него на глазах. — Итак, — сказал он, как только протер свои дужки очков. — У всех на сегодня готовы рождественские гимны? — Да! — ответили все в один голос. Была Рождественская ночь, и все, кто оставался в замке, собрались за столом в Большом зале. Хотя осталось всего семь учеников (двое из Когтеврана, трое из Пуффендуя, Драко и Гермиона), зал был украшен так, как будто на празднике присутствовали все ученики школы. Сверху легко падал искусственный снег, прямо над их головами парили красные и зеленые свечи, слышался тихий звон колокольчиков. Казалось, что по крыше топают олени Санты. Четыре огромные рождественские елки, выращенные Хагридом, стояли в каждом углу большого зала, почти касаясь потолка. Феи, которых заколдовал профессор Флитвик, сияли, как магловские рождественские гирлянды. Когда они дышали, раздавался жужжащий звук, напоминающий мелодию из «Танца феи сахарной сливы». Гермиона посмотрела на Драко (который сидел напротив нее). Благодаря зеленой рубашке и волосам, красиво обрамлявшим его лицо, он выглядел божественно. Но выражение его лица совершенно не соответствовало его внешности. Его обычно бесстрастное аристократическое лицо сейчас выглядело озадаченным. Гермионе потребовалась вся ее выдержка, чтобы не расхохотаться, когда Дамблдор попросил всех сидящих за столом спеть. Она видела, как Драко пытался спеть все подряд, от «Колокола звенят» до «Красноносого северного оленя Рудольфа», но лучше всего Гермионе показалось, что Драко изо всех сил старался не открывать рот широко во время пения, потому что у него явно не было желания петь магловские песни. Хотя Драко не выглядел особенно довольным тем, что проводит рождественскую ночь здесь, распевая гимны, даже он не мог удержаться от смеха, наблюдая, как профессор Трелони раскачивается из стороны в сторону, подняв руки над головой и закрыв глаза, напевая песню «О, святая ночь». — Замечательно, — сказал Дамблдор, постукивая по бокалу кончиком ложки. И затем, не успели все и глазом моргнуть, как на блюдах появились десерты. Там были пудинги, печенье, мороженое и леденцы на палочке. Пряничные домики, которые выглядели так, словно были созданы крошечными архитекторами, располагались в центре стола. Дамблдор оглядел стол, и его глаза вспыхнули. — Ну что ж, приступайте! Никому не нужно было повторять дважды, и вскоре на каждой тарелке было по чуть-чуть всех сладостей. — Ммм… — промычала профессор Трелони после пяти минут молчания, нарушив тем самым тишину. Она медленно подняла руки, затем прижала кончики пальцев к вискам, в то время как ее стрекозиные глазки оставались полуприкрытыми. — Да… да… Кажется, я что-то чувствую… — Я тоже», — пробормотала профессор Макгонагалл, сидевшая слева от Гермионы. — Полагаю, это называется мигрень. Подавив смешок, Гермиона слегка покачала головой и вернулась к десерту. — Похоже, это оттуда, — профессор Трелони рассеянно переместилась в конец стола. — Да… Кто-то собирается… Однако предсказание Трелони длилось недолго, ее прервали. Один из первокурсников Пуффендуя сделал слишком большой глоток горячего шоколада и поперхнулся. Он закашлялся и что-то пробормотал, но тут же его друг из Когтеврана ударил его по спине. Профессор прижала руку ко рту. — Да… Я только что это увидела. — Но как вы могли это увидеть? — спросила мадам Трюк. — Ваши глаза были закрыты. — О да, — таинственно прошептала профессор Трелони. — Но мой третий глаз всегда открыт… Гермиона сжала губы, чтобы удержаться от смеха. Драко, однако, такое развлечение явно понравилось меньше всего, и он громко фыркнул. Тут же раздалось громкое «дзинь». Профессор Трелони уронила вилку на тарелку и повернулась к Драко. — Ты нашел что-то смешное в том, что я сказала? — спросила она без тени таинственности в голосе. — Я не знаю… — ухмыльнулся Драко. — Вы же экстрасенс, так скажите мне. Облегченно вздохнув, профессор накинула на плечи одну из своих многочисленных шалей. — Дай мне свою руку… — приказала она. Улыбка Гермионы стала еще шире, когда она посмотрела на Драко. Он удивленно посмотрел на нее и только потом сделал так, как велела профессор Трелони. Глубоко вздохнув, профессор взяла его за руку и стала рассматривать его ладонь. — О, да, — сказала она, проводя пальцем по ладони. — Очень… очень интересно.… Драко все еще выглядел так, словно давился от смеха, и, взглянув на Гермиону, снова вопросительно приподнял бровь. — Да… — Трелони выдохнула. — Вы, мой дорогой… вы дева… Теперь настала очередь Гермионы фыркнуть. Она сама была девой, а Драко, очевидно, был полной противоположностью этому. Скромный… застенчивый… консервативный… Слово «девственный» не должно упоминаться в этом списке, подумала Герм про себя. — Нет, — медленно, как обычно, растягивая слова, произнес Драко. — Хорошо… — профессор выглядела немного обеспокоенной. — Вы… рак? — Нет. — Весы…? — Нет. — Стрелец…? — Нет. Профессор выглядела обеспокоенной, а Драко — раздраженным. — Полагаю, если у вас есть третий глаз, вы должны видеть, — саркастически заметил Драко. Реакция Трелони была совершенно противоположной той, которую ожидала увидеть Гермиона. Широкая улыбка озарила ее лицо, и она накрыла своей рукой ладонь Драко. — Вы… мой дорогой… скорпион, — повторила она таинственным тоном. Драко только усмехнулся. — Хорошая догадка. — И ваш день рождения 25 октября. — 30 октября. — Что ж, это здорово… Мой внутренний взор иногда забывает прибавить пять, — быстро сказала она, взмахнув рукой. — О, да… — повторила она, глубоко вздохнув и проведя кончиками пальцев по ладони. — Мужчина-Скорпион… решительный и сильный… с превосходной интуицией… страстный… сильный… захватывающий… и привлекательный. И вот несколько не очень приятных черт: он может быть ревнивым и обидчивым… скрытным… — Это действительно так? — скучающим голосом спросил Драко. — Ты все еще сомневаешься в моих способностях? — спросила профессор Трелони, нахмурившись. — Я? — голос Драко был полон притворной невинности. Он прижал свободную руку к груди. — Никогда. Профессор Трелони слегка прищурилась и снова посмотрела на руку Драко. — У вас очень короткая линия жизни, мистер Малфой. — О, боюсь, вы ошибаетесь. Вероятно, это линия терпения, — саркастически парировал Драко. Гермиона выпрямилась на стуле. — Эм, простите, профессор… но я где-то читала, что продолжительность жизни не зависит от длины линии жизни. — Отлично, но, если я не ошибаюсь, вы ушли из моего класса, не так ли? — ответила профессор Трелони, легко проводя пальцем по линии жизни Драко. Драко и Гермиона обменялись улыбками, прежде чем он снова посмотрел на профессора. — Вы уже закончили? Мои пальцы уже онемели. Глаза Трелони превратились в щелочки. — Вы не должны пренебрегать моими предсказаниями, мистер Малфой. Драко едва сдержался, чтобы не спросить «что за предсказания», но вместо этого просто ответил: — Хорошо, мадам, — уголки его губ дернулись, и было заметно, что он сдерживает улыбку. Трелони отвернулась от него, небрежно оттолкнув руку Драко. — Ты не должен относиться предвзято к моим способностям… Драко… Томас… Малфой. Это, конечно, зацепило Драко, и он повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Откуда вы знаете мое второе имя? — Хорошая догадка, — ответила Трелони, выглядя довольной собой. На этот раз глаза Драко сузились, и он сел обратно. — Думаю, на сегодня с меня хватит… Мой третий глаз слишком устал, — объявила Трелони, поднимаясь со своего места. Многочисленные браслеты на ее запястьях протестующе звякнули, когда она приложила ладонь к виску. — Я оставлю вас наедине со всем этим… Из смерти рождается жизнь. Профессор Макгонагалл подавилась печеньем. — Что ж, — сказала она, как только профессор Трелони завершила свое выступление драматичным выходом из зала. — Возможно, профессор Трелони права… Гермиона не смогла сдержать улыбку. Она перевела взгляд на профессора Макгонагалл, и ей показалось, что та явно хотела добавить «на этот раз» к словам Трелони. Профессор Макгонагалл обвела взглядом стол. — Уже поздно. Я думаю, нам пора заканчивать наш праздник. — Это отличная идея, профессор», — согласился Дамблдор, пристально глядя на то место, где только что сидела профессор Трелони. — Счастливого Рождества каждому из вас! — сказал он, поднимая хлопушку. — И спокойной ночи. Студенты поблагодарили профессора Дамблдора и других профессоров и покинули зал. Гермиона не смогла сдержать улыбки при виде первокурсника из Пуффендуя, который поперхнулся горячим шоколадом, как только начал рассказывать своему другу из Когтеврана о новой книге по квиддичу, которую ему подарили на Рождество. Он, несомненно, был магглорожденным, потому что воскликнул «здорово!», когда описывал, как игроки выглядели на фотографиях. Как только они вошли в вестибюль, пуффендуец повернул направо, а ученик Когтеврана поднялся по лестнице. Гермиона смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. А потом она повернулась к Драко. Улыбаясь, он приподнял бровь. — Ну… — начал Драко. — Ну… — повторила она за ним, усмехаясь и пряча руки за спину. Он снова усмехнулся, закрыл глаза и приложил средние пальцы к вискам. Услышав смех Гермионы, он подавил смешок. — Ммм… У меня кое-что есть… сегодня… сегодня вечером… Рождественская ночь… Ты совсем одна в своей башне, не так ли? Решив подыграть ему, Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы сдержать смех. — Да… да, но как ты догадался? — О… — начал Драко таинственным шепотом. — Мой третий глаз сказал мне… — А… — Гермиона кивнула. — Расскажи мне… что еще ты знаешь? — Ты… ты, моя дорогая… носишь… красные трусы. Фыркнув, Гермиона покачала головой. — Белые? Рассмеявшись, Гермиона снова покачала головой. — Леопардовые? Усмехнувшись, она снова покачала головой. Драко опустил руки, выглядя побежденным. — Ты их совсем не носишь? — Нет, — рассмеялась Гермиона, сжимая руку Драко. — Они фиолетовые… хотя лифчик у меня белый. — Ха! Значит, я был прав.… Ты должна знать, что мой третий глаз всегда все видит.… — Ты все еще веришь в это? — Гермиона усмехнулась. Драко бросил на нее злобный взгляд, затем снова ухмыльнулся. — Я не видел тебя все утро, у меня даже не было возможности вручить тебе подарок… Гермиона почувствовала, что краснеет. — У тебя есть подарок для меня? Фыркнув, Драко приподнял бровь. — Думаю, если ты моя девушка, так и должно быть.… Хотя они встречались с ноября, Гермиона никак не могла привыкнуть к тому, что Драко Малфой называет ее своей девушкой. Она никогда даже не представляла, что Малфой станет ее первым настоящим парнем, но теперь… Драко казался совершенно другим человеком. Хорошо, по крайней мере, с ней. Такой потрясающий… красивый… умный парень. Гермиона чувствовала, что они идеально подходят друг другу. Он мог постоять за себя в их словесной перепалке, которая продолжалась и по сей день, и в которой он все равно побеждал, и в которой было что-то, что привлекало Гермиону. И все же в нем была какая-то загадка… до этого дня она никогда не понимала, почему он выбрал ее из всех остальных девушек в Хогвартсе, чье внимание он мог легко привлечь. Решив, что сейчас неподходящий вечер для разговора с ним об этом, она просто снова улыбнулась. — У меня тоже есть кое-что для тебя, это в моей комнате.… — Я и не сомневался… — хихикнул Драко. Смеясь, Гермиона слегка покачала головой. — Честное слово! Это прямо здесь! Я могу принести это через 5 секунд! Драко задумался на мгновение, затем снова посмотрел на Гермиону. — Чистая кровь, — сказал он после минутного раздумья. — Прости…? — непонимающе спросила Гермиона. — Это пароль от гостиной… Там никого нет… — медленно произнес он, немного отодвигаясь к лестнице, чтобы оказаться в темноте. — Увидимся через несколько минут, — сказал он, поворачиваясь к лестнице. Уже спустившись на несколько ступенек, он оглянулся на Гермиону через плечо. — Если, конечно, ты хочешь провести рождественскую ночь в одиночестве, тогда… Улыбнувшись, Гермиона повернула голову в сторону главной лестницы. — Увидимся через несколько минут. Драко, улыбаясь, спускался по лестнице. Конечно, Маркус мог бы уже назвать капитана команды, ведь он выиграл это пари, но… в глазах Драко пари еще не было заключено. По его глазам было ясно, что он выиграл нечто гораздо более ценное, чем должность в квиддиче.… Он выиграл все.