Дети Тьмы

      Я очнулась в темном сыром помещении. Какой сейчас день недели, месяц, год? Я уже не знаю, кто я. То, что осталось от меня, не заслуживает носить моего гордого имени — Виктория. Имя означающее "победа", не может быть у существа, которое проиграло даже не начавшуюся битву, когда впереди ещë целая война.       У меня определëнно истощение, но это сейчас не важно, главное — вспомнить все, что было со мной до этого Ада на Небесах. В попытках размять затëкшие от кандалов руки, я поняла, что на моей шее массивный золотой ошейник. Кто та тварь, что мне его нацепила? В любом случае найду и уничтожу! Всё моë некогда красивое тело покрыто ссадинами и порезами. Отвратительное чувство тошноты подбирается к горлу, но рвать мне нечем. Я была без еды слишком долго.       Когда-то я была красивой, успешной, а главное любимой девушкой, сейчас же я превратилась в едва живой скелет с крыльями. Я не знаю где он, тот, кто мне сейчас так сильно нужен. Уверена я лишь в одном: Мальбонте точно жив и следует своему плану. За всю нашу совместную жизнь его никто ни разу не мог настичь врасплох, и сейчас он сидит где-то там, обдумывая очередную стратегию, чтобы выйти победителем. В Мале я уверена куда больше, чем в своей нынешней жизни, ведь если кто-то захочет убить меня, я даже не смогу дать отпор.       Посидев так некоторое время, я поняла лишь одно — пора выбираться. Тьма внутри меня не поможет, она скована кандалами, которые не позволяют ей выбраться наружу. Сейчас я рассчитываю только на себя и остатки собственных жизненных сил. Плана нет, лишь инстинкты дикого зверя, заточëнного не только в физическую, но ещë и в душевную клетку.       Я встала, поняла, что могу стоять, пусть и немного неровно. И тут меня пронзила секундная вспышка ужасной головной боли — знакомое чувство, ведь именно так Повелитель Тьмы связывается со своими детьми. Шепот Шепфамалума усилился, Владыка заговорил со мной на языке тьмы. Его тайны знаем и слышим лишь мы с Мальбонте. Лишь нам дана такая честь общения с Темным Создателем. Он всегда ставит нас на нужный путь. Данный случай не был исключением.       “Дитя, умереть не суждено тебе в сей миг, ибо я дарую тебе продолжение бессмертного бытия, но ты будешь повинна оказать мне услугу, какуютповедает тот, кому принадлежит твоë сердце навек. Ты справишься.”       После этого шепот прекратился, разум прояснился. Думать над словами Владыки не было времени. После контакта с Темным создателем я ощутила прилив сил, несмотря на то, что тьма во мне всë ещë спит и бездействует. С уверенностью в сегодняшнем дне я принялась за попытки отстегнуть кандалы на запястьях.       В моем клубке до ужаса спутанных волос я нашла одну изрядно погнувшуюся шпильку. Спустя десять минут попыток мне удалось отстегнуть левую руку, после еще пяти минут мучений правая тоже была свободна. Снять ошейник мне так и не удалось.       Я подошла к решетке. Никого вокруг. Я осторожно вскрыла уже изрядно поржавевший замок и выбралась наружу. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в главной тюрьме Цитадели, которая находится в "Башне советников". Именно тут мы с Малем правили десять лет. Ранее это место было символом моего величия, теперь же оно стало символом моего падения. Шатаясь и чуть ли не падая, я шла вперед мимо сотен камер с заключенными и без них. В этой тюрьме содержатся преступники, которые восстали против власти, но я исключение. Я и была той самой властью. Отныне мы по одну сторону баррикад, и бороться будем вместе.       Спустя некоторое время скитаний по тюрьме мне все таки удалось выбраться из ряда обычных камер. Дальше стоят лишь камеры для особо важных преступников. И тут я чувствую, как через секунду уже лежу на полу, на голову мне надели черный мешок, а крылья связывают золотыми нитями. Глупцы, испугались истощенной девушки и приступили к своим грязным приëмчикам. Меня стремительно куда то ведут местные гвардейцы архидемоны.       Спустя около пятнадцати минут мне снимают мешок с головы. Я нахожусь в тронном зале. На удивление, меня не поставили на колени. Не посмели и не посмеют поставить. В тронном зале меня уже ждут Мальбонте, мои ожившие друзья, небольшая кучка ангелов и демонов и королева бала — Чума.       За время скитания по тюрьме я вспомнила все, что было до моей потери сознания и впадения в кому. Происходящее меня не пугает, не огорчает, а веселит. Мне нравится шок на их лицах, который они умело скрывают за маской безразличия, их желание забиться в угол в другом конце зала от запаха пота, крови и рвоты, которыми я пропиталась за все время в тюрьме. Только одно существо в этом зале излучает боль, которую он не в состоянии от меня спрятать, это мой любимый Маль. В каком бы жутком виде я бы не предстала перед ним, он никогда не поморщится и не отвернется. Сейчас же нас разделяют обстоятельства, которые мешают нам обоим побежать на встречу друг другу. У нас обоих есть планы и мы от них не отступимся, и лишь вопрос времени, когда мы сможем воссоединиться вновь.       Тем временем поднявшись с трона и брезгливо обойдя меня, Чума отдает приказ моему бывшему слуге отвести меня в мои бывшие покои и привести меня в порядок. Я с гордо поднятой головой отправляюсь вместе со слугой в свой бывший дом, дабы явиться на аудиенцию к самой Всаднице при полном параде. Летя к дому, я придумываю план казни этого щенка, который смеет мне прислуживать и ходить за мной хвостом по приказу Чумы. Отплатят чеканной монетой все, кто прислуживал Всаднице по собственному желанию или лишь из трусости. Выживут лишь те, кто будет бороться на нашей стороне до конца.       Тем временем мы добрались до особняка. Ранее мы с Мальбонте сами обустраивали его и строили за свой счет. Понадобился не один и даже не десять мешков тааффеита, чтобы заплатить рабочим за постройку дома. Поместье, несмотря на то, что всего лишь трехэтажное, шпилями уходит так высоко, что их конца не видно с первого этажа, и находится оно на отдельном летающем островке рядом с Цитаделью. Черный глянцевый камень прекрасно подчеркивает каменные рамы из радужного обсидиана и чистые как слеза окна с дорогими тяжелыми портьерами. Мой любимый готический стиль как нельзя лучше подошел к нашему гнездышку, где мы и проводили почти все свободное время. Сейчас же огромный, некогда зеленый и восхитительный сад умер вместе с частью моей души. Даже цветы и деревья не выдержали отсутствия, а после и заточения хозяйки, а хозяин так и не смог наведываться в роскошную усадьбу в одиночестве и терзать душу мыслями о возлюбленной, и лишь черный обелиск порос на всей территории дома как символ вечной борьбы и возрождения из пепла.       Зайдя в дом, я не узнала обстановки. Все было разбито и разгромлено. И лишь по до боли знакомому окровавленному клинку, разбросанным перьям и каплям крови на полу я поняла, что хозяин все таки приходил. Меня моментально кинуло в мелкую дрожь и холод, и я, должно быть, впала бы в истерику, если бы не этот мелкий щенок подле меня с тупым вопросом “Госпожа, вы в порядке?”.             Это подействовало на меня крайне отрезвляюще. Подойдя плавной, но при этом напористой походкой к юному ангелочку, я схватила его за горло быстрым и точным выпадом. О, как же мне было отрадно смотреть на его хрипы и стоны в моих руках! Малыш пытался взмахнуть крылышками, но попытка была тщетной. Я не желала убивать его медленно, мечтала насладиться его муками и молящими глазами. Я с проснувшейся яростью медленно подняла его за горло в воздух. Отсутствие кандалов, которые сняли для удобства в уходе за мной придало мне сил. Кровь шумит в висках, адреналин бушует в крови. Как же прекрасны эти эмоции. Но эта тварь испортила мое развлечение. Он решил заново одеть мне ошейник, дабы спасти свою никчемную жизнь. Я с отчаянием в глазах и болью в сердце швырнула тело на каменный кофейный столик в гостинной. Ангелочек, ударившись головой упал прямо на него. Схватившись за один из коллекционных клинков из натурального камня, начала пронзать его плоть. Его белое одеяние окрасилось багровым цветом, волосы превратились в мочалку со смесью пота и крови. Я нанесла огромное количество ранений, пока он хрипел на своем предсмертном одре в виде стола. Я не знаю, сколько ударов нанесла. Двадцать, а может пятьдесят… Знаю одно — когда пришла в себя, передо мной лежал кусок истерзанного мяса с жалкими обвисшими крыльями, а вся я была в липкой крови. Не выдержав, я забилась в угол, и, неожиданно для себя, начала рыдать. Кристально чистые слезы смывали запекшуюся кровь с моих рук. В воздухе витал лишь запах крови, а я так и лежала на каменном полу в своем доме и плакала, плакала, плакала…       Я по прежнему не ориентируюсь во времени и не смогла понять, сколько так пролежала. По ощущениям часов десять, но понимала, что скорее всего от силы час. Я приняла решение пойти в ванную и привести себя в порядок. Взяв одежду и полотенца я отправилась туда. Став под струю горячей воды мои мышцы впервые за долгое время расслабились. Вода смывала с меня тюремный запах, кровь, слезы и пот. Не сможет смыть она лишь одно — боль. Она будет существовать со мной до самой моей кончины.       Справившись с процедурами и переодевшись, я, сорвав один чёрный обелиск из сада, направилась прямиком в Цитадель на встречу со своей судьбой и началом осуществления моего плана. В моих шахматах первыми ходят черные.