In The Other Universe

«Генерал Ци Ин!» - крикнул мужской голос, - «Ваше Высочество Ци Ин!»     Несмотря на то, что это было не его имя, Инь Юй повернулся.      Его предплечье было схвачено рукой чиновника средних небес. «Ци Ин...» На потном лице чиновника отразилось облегчение. «Я искал Вас повсюду».     В другой вселенной Инь Юй отдергивает руку, на его лице вспыхивает негодование.  В другой вселенной он глотает что-то горькое и захлебывается. В другой вселенной он неуверен в себе, заносчив, и это простое недоразумение выливается в сокровищницу обид, но в этой вселенной это простое недоразумение.     Инь Юй улыбается, глаза блестят. «Может, мне сказать Ичжэню, что Вы его не узнаете?»     Мужчина застыл, как статуя, и Инь Юю пришлось бороться, чтобы не рассмеяться. «Генерал Сянь Юэ!» - приветствует он, быстро кланяясь. «Прошу прощения! Очень, очень жаль!»     «Поднимите голову», - вздыхает он, прижимает ладони к плечам мужчины и выпрямляет его. «Все в порядке». В другой вселенной эти слова произносятся между стиснутыми зубами и с затаенной обидой, а здесь лишь улыбка, излучающая искренность. «Это случается постоянно!»     « Вы действительно так добры и милосердны, как об этом говорят...»     «Кто это говорит?» - спрашивает он, но тут же получает ответ: кто-то врезается в него на полной скорости.     « ШИСЮН!»     Он едва не падает, как домино. «Ичжэнь!» - огрызается он. «Сколько раз я говорил тебе не набрасываться!? Ты что, собака!? А, ты!?»     «Прости...», - надувается он, и Инь Юй представляет себе, что если бы тот был собакой, то его слова были бы просто опущены. Это невероятно мило. «Просто я издалека увидел, как схватили Шисюна». Он бросает яростный взгляд на бедного посланника, как бы говоря: «Объяснитесь. Что дает вам право трогать Шисюна?»     Мужчина едва не обделался.    «Ичжэнь». Он подносит руку к голове, взъерошивая ранее аккуратные и заправленные назад волосы. Хоть и Ичжэнь отказывается ухаживать за излишне непослушными волосами, но и стричь их тоже отказывается. Только Инь Юй был удостоен честью трогать и проводить руками по мягким волосам (что не перестает вызывать у него идиотскую ухмылку), поэтому все аккуратные прически без сомнений были его творением. Что ж, Инь Юй вполне может считаться профессиональным парикмахером. «Линь Вэнь снова ищет тебя. Пойдем?»       В другой вселенной этот вопрос даже язык не поворачивается задать, но здесь он звучит естественнее некуда. Небо голубое. Трава зеленая. Если ты идешь, то и я иду. Мы идем вместе. Боевой бог Северо-Запада и Юго-Запада; соединенные в одно целое; неразлучные до такой степени, что их невозможно отличить друг от друга.     «Пойдем!»    Ичжэнь берет его за руку - чистую руку, никогда не знавшую поцелуя холодного металла, - делает рывок вперед, и небесное солнце затмевается замысловатыми завитками его волос. В этой вселенной он узнал бы эту руку где угодно, даже с закрытыми глазами; узнал бы по давлению, температуре и текстуре кожи; узнал бы потому, что держал ее прежде сотни миллионов раз; и даже если бы ничего этого не существовало, Инь Юй знал бы по одному лишь факту, что это - Ичжэнь. Он знает Ичжэня. В этой вселенной прикосновение к нему греет, а не обжигает. ***        «Для генерала Сянь Юэ», - говорит Линь Вэнь, хотя обращалась к Ци Ину. Как-то чересчур самонадеянно... полагаться на то, что если она позовет Ичжэня, то Инь Юй явится заодно. Он почти задается вопросом, не слишком ли это непрофессионально для работы ее уровня.     Но она не ошиблась.     «Еще одна работа для Шисюна?» Ичжэнь уставился прямо на нее, его глаза превратились в маленькие щелки. Лин Вэнь вскинула голову, понимая, что сейчас произойдет. «Ой!»     Рука Инь Юя отвесила Ичжэню подзатыльник. «Обращайся к людям с уважением», - пригрозил он. «И что за „ой“? Ты не можешь выдержать удар моей руки, но можешь драться до тех пор, пока не сломаешь себе руки?"     «Моя рука зажила просто замечательно!» - заныл он. «А удар руки Шисюна больнее всего. Шисюн - самый сильный».     Инь Юй закатил глаза и поклонился Лин Вэнь, прежде чем увидеть его на выходе. «Чего ты ноешь?»  Ичжэнь обнял Шисюна за шею, словно так и должно быть. В этой вселенной так и есть. «Линь Вэнь отнимает у Шисюна слишком много времени».                                                                                                   ...Но ты забираешь большую его часть? он хочет сказать.     «Знаешь, - тихо говорит он, - это проклятие кажется довольно сильным». Он просматривает свиток и тяжело вздыхает. «Было бы неплохо, если бы мне помог еще один бог войны...»     Их взгляды встречаются.     Глаза Ичжэнь задорно сверкнули. Как у собаки, перед которой только что положили лакомство. Что? Инь Юй хочет поддразнить. Почему ты с таким удовольствием взялся за работу? Разве ты не жаловался?      Он уверен, что в какой бы вселенной он ни жил, Ичжэнь все равно остается непоседливым проказником отнимающим все его время и внимание. Но здесь он никогда не мешает, никогда не перегружает и всегда остается в выигрыше.      «Я сильный  бог войны, который может помочь!» Он вскидывает руку вверх. Инь Юй застывает на месте, задыхаясь от безудержного смеха.     В этой вселенной он обнаружил, что быть счастливым так просто.       Они ссорятся так, будто никогда не умели делать это. В этой вселенной они и не умели.   Инь Юй, вероятно, мог бы справиться и без Ичжэня, а Ичжэнь  без него. И все же, когда смертные воспевают им дифирамбы, они никогда не говорят об ударе генерала Ци Ина или клинке генерала Сянь Юэ в отдельности. Он читал поэмы. В них говорится лишь о том, что они движутся как единое целое - результат многолетних тренировок в одной секте. Они сражаются, не нуждаясь в словах. Они полностью доверяют друг другу. Правая сторона Ичжэня, как и левая сторона Инь Юя, всегда остается под прикрытием. Каждый знает, что сделает другой. Один солнце, другой луна, - говорилось в поэме, - Вместе они освещают Землю.      Ичжэнь поворачивается к нему и улыбается, ожидая похвалы. В этой вселенной Инь Юй раздает ее свободно. Они не знают жизни друг без друга. И никогда не узнают. ***     «Осторожно!»     Многие люди думают, что Ичжэнь - это яркая, сияющая, безупречная персона. Они ошибаются. По крайней мере, в последней части.     Лезвие опускается вниз, и Инь Юй отталкивает его с дороги, порвав при этом собственную одежду. « ШИСЮН!»     Ичжэнь не идеален. Он шумный. Он непочтителен. В бою он кажется достаточно сильным, чтобы сразить самого свирепого зверя, но иногда его ранит простой проклятый человек - как сейчас, потому что... «Сколько раз я говорил тебе следить за целью, а не за мной, Ичжень!»   Они падают друг на друга, кости с хрустом ударяются о твердую землю. "Я..." Взгляд Ичжэня устремлен на рану в боку Инь Юя, из которой через шелк просачивается уродливый красный цвет. Его глаза темнеют.     И вот человек уже валится на землю, а Ичжэнь с рычанием сжимает его воротник.     Инь Юй наблюдает, как кровь вытекает из незнакомца, словно вода из трубы. Боже, ее так много. Она пропитывает всю накидку. Он позволяет Ичжэню позаботиться об этом, пока тот не выплеснет свой гнев, пыхтя над трупом.     Только тогда Инь Юй делает шаг вперед, заглядывая через его плечо в надпись на ткани.     «Бессмертная парча...», - читает он вслух и хмурится. «Что это значит?».Он смотрит на лицо Цюань Ичжэнь, и на нем отражается полное отчаяние. Щенок боится, что хозяева его отругают. В другой вселенной его выражение лица сопровождалось бы словами: «Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Я знаю, что все испортил, но не оставляй меня одного».      Но в этой вселенной такая  нелепая ситуация никогда не произойдет, и Инь Юй прижимает его к себе, выводит круги на спине, успокаивая: «Что случилось?».     Невнятное бормотание. Сердце Инь Юя сжимается. «Ичжэнь? Что случилось?»     Наконец, он поднимает голову, щенячьи глаза устремлены в пол в полнейшем стыде. «...Я их испачкал», - бормочет он.     И только тут Инь Юй замечает, что на висящих золотых серьгах в форме капли дождя появилось несколько мельчайших пятнышек крови.   Он тяжело вздыхает и вытирает лицо своего глупого Шиди. «Это всего лишь серьги», - тихо говорит он.     «Это подарок от Шисюна», - серьезно заявляет он, не сводя глаз с раны. «Я и Шисюна ранил».   «И сколько раз ты ранился, защищая меня?» Его рука переходит от щеки Ичжэнь к уху, поглаживая его, как в десять лет, когда они были братьями по секте, и даже тогда они заботились друг о друге. Он уверен, что если кто-то еще приблизится к этим сережкам, ему отрубят руки. Его сердце восхищено таким особым отношением.      «Это... другое», - смущается он, и его сердце разрывается. Он такой милый.  Такой заботливый. Как же повезло Инь Юю! Иметь такого чистого сердцем человека, преданного ему. Не только вознестись, как он всегда мечтал, но и иметь близкого человека из той же секты, который последовал за ним сюда. Когда десятилетний, с грязью под ногтями и вшами в волосах Цюань Ичжэнь мог появиться у любой двери в любой вселенной, насколько удачным было то, что он пришел именно к Инь Юю?   Цюань Ичжэнь не идеален. Но для Инь Юя он - все.     «Я ведь тоже бог войны. Я исцелюсь».     «Но...!» Ичжэнь выглядит так, будто вот-вот расплачется. «Но...!»      Инь Юй наклоняется вперед и прикасается к губам поцелуем.     Ичжэнь тут же отстраняется. Это просто невероятно.     «Мн...», - он издает такие милые звуки, когда Инь Юй снова подается вперед, и тот, кто считает Ичжэня непобедимым, должен увидеть, как быстро он тает от нескольких поцелуев в нижнюю губу. «Мф...»     Инь Юй отстраняется, улыбаясь. «Взбодрился?»     Цюань Ичжэнь смотрит на него, его лицо порозовело. « Шисюн». Из его ушей валит пар. «Что же мне делать? Я так счастлив, что готов умереть». ***   У Инь Юя сорок семь родинок на теле. Он узнал об этом, когда они с Ичжэнем впервые оказались в одной постели и проснулись в переплетении простыней и конечностей, настолько перепутанных, что невозможно было определить, где именно начинается одна и заканчивается другая. Это был лучший сон в его жизни.   Проснувшись, Ичжэнь обнаружил, что, как извращенец, пока Инь Юй спал без рубашки, он пересчитал все его родинки, пытаясь заснуть. Но когда это не помогло, он попробовал переключиться на ресницы, но к тому времени уже было слишком темно. А Инь Юй ударил его подушкой по красным ушам.   Именно об этом он думает, когда человек в черной одежде, с которым он столкнулся на небесном мосту, спрашивает его. «Разве это не ужасно?»     «Простите?»     «То, что он так совершенен», - объясняет он, не отрывая глаз от ряби на воде внизу. «Разве ты ни капельки не боишься, что тебя ему недостаточно?»     Инь Юй обдумывает вопрос. Он, конечно, слабее двух Богов Запада, это точно. Но... недостаточно?     «Да кого это волнует?» - спрашивает он, вытаскивая из рукава кусок хлеба и отламывая его, чтобы накормить Небесную рыбу. «Он никогда не смотрел ни на кого, кроме меня. Он любит меня. Почему я должен беспокоиться о том, чтобы заслужить что-то, что дается безвозмездно?»   Хлеб тонет, касаясь поверхности прозрачной воды.     «Но что, если...», - мужчина морщит лоб. «Что, если ты думаешь, что ты ему не подходишь?»     Ответ - самый простой в мире. «Кто подходит ему лучше, чем я?»     Их глаза встречаются. Он знает - знал с самого начала, - что этот разговор не о том, о чем они на самом деле говорят. Что этот незнакомец проецирует на него свои мысли. Может быть, в другой вселенной Инь Юй находится на другой стороне разговора - неуверенный в себе и убегающий от того, что ему нравится. Он вздрагивает от этой мысли.     «А что, если я злюсь?» - спрашивает незнакомец низким голосом. «А что, если я завидую? Как ты не завидуешь? Ты был его Шисюном, а теперь он тебя обогнал. Ты хотел этого больше и ты это заслужил.»   Он замер. Такая мысль даже не приходила ему в голову.     «Победа Ичжэня - моя победа», - заявляет он тоном, не оставляющим места для споров. «Его поражение - мое поражение. Когда Ичжэнь плачет, я грущу. Когда Ичжэнь улыбается мне, моему сердцу так радостно, что оно может выскочить из груди». Он сводит две нефритово-белые ладони вместе, переплетая пальцы, как спутанные конечности жарким летним утром. «Мы такие. Одно общее прошлое, одно общее будущее. Как шисюн, не думаешь ли ты, что я не завидую, а горжусь тем, как далеко он продвинулся?»     Незнакомец замолкает.   «Не знаю, как вы», - говорит он, - «но таить обиду на того, кто никогда не делал вам зла, - это прямой путь к несчастливому концу.»     В этот момент глаза незнакомца переключились на что-то за его плечом. «Мин-сюн, ты здесь!»   Высокий и звонкий голос наполняет воздух, и, когда Инь Юй поворачивается, на белом бумажном веере каллиграфично выведены иероглифы Повелитель Ветра.   Его взгляд возвращается к человеку, стоящему перед ним, его темным волосам и глазам... Которого он принял за чиновника Средних Небес...   Он давал советы Повелителю Земли!?     «О чем вы двое говорите?» - как ни в чем не бывало, она обхватывает его руку, и он смотрит на нее со сложным выражением лица: в нем много гнева, но еще больше - нежности. Инь Юй не может понять, как можно испытывать столь сильные и противоречивые чувства к одному-единственному человеку.   «Ни о чем», - отвечает Повелитель Земли, вежливо кланяясь Инь Юй, а затем снова смотрит на Повелителя Ветра, словно она - единственная в мире. «Ты ведь выполнила очередное задание, верно? Давай отпразднуем это вместе».     Он обхватывает ее за талию, и они уходят. Инь Юй смотрит им вслед.     В другой вселенной осталось множество обид, желаний, страхов, бегство и воровство. Часы, проведенные перед зеркалом за разглядыванием своего лица. Здесь ему никогда не придется познать тяжесть маски - ни физической, ни метафорической. Здесь его не разрывают противоречивые чувства. Здесь у него есть руки, которые держат то, что имеет значение, и зубы, которые делают больше, чем просто фильтруют правду.      Здесь Бессмертная Парча - это всего лишь два слова. ***       «...И вот как это будет!» провозглашает Цюань Ичжэнь, сверкая глазами. «Когда я вознесусь, мы будем проводить все время вместе: неразлучные Боги Запада!»   Цзянь Юй кивает. «Конечно, так и будет».