Казнь Арктика

      – Спасибо, что пришли! – обратился к толпе Мракокрад. – Какая необыкновенная ночь! Просто отличная для казни предателя! – Он крылом указал на Арктика, и в толпе потрясенно зашептались. – Для начала рассмотрим доказательства измены. Арктик, расскажи все зрителям. Поведай, что замышлял, пока я тебя не остановил.       – Я летел домой, – проревел Арктик, когда его голос вновь обрел свободу. – Я не предатель!       Мракокрад подошел ближе к отцу. Снизу донесся озадаченный галдеж: почему ледяной не в цепях? почему не улетел? почему стоит тут и сознается в измене?       – Скажи правду, – велел Мракокрад. – Расскажи, что задумывал.       Арктик хлестнул по воздуху хвостом:       – Я забрал свою дочь к королеве Алмаз. Хотел отдать ее лапу и сердце любому, кого подыщет королева, чтобы она выносила наследников-дракомантов. Я хотел снова жить в Ледяном дворце и спать по ночам, как нормальный дракон. Хотел выяснить, жива ли еще Люта. Предложить ледяным подробную карту Ночного королевства и способ, как проникнуть сюда и уничтожить всех вас – в обмен на ее жизнь. Оглушенные признанием, ночные взирали на Арктика. А судя по тишине за спиной,             Мракокрад понял, что даже Вьюга и Ясновидица поразились глубине злодейства Арктика.       Мракокрад сокрушенно покачал головой.       – Вот видите, – обратился он к толпе. – Арктик сам признался. Без капли сожаления он истребил бы наше племя. Хуже него дракона на земле не жило, так что он заслуживает смерти. Согласны?       Он вскинул голову, прислушиваясь к урагану мыслей в головах собравшихся. Конечно же, нашлись нерешительные, кто сомневался, а не трюк ли это; прочие гадали, а где же королева и почему она не покарает изменника? (А королева, Мракокрад не сомневался, стояла сейчас на балконе дворца и следила за ним.) Однако большинство согласилось: ледяной на сцене, так похожий на врагов, с которыми они годами воюют, замыслил уничтожить их – совсем как его собратья убивали братьев и сестер, матерей и отцов ночных. Ему дали прибежище, воевали, чтобы защитить его, а он их предал!       Он ДОЛЖЕН умереть!       – На колени, – приказал отцу Мракокрад.       Арктик подчинился, и в толпе снова зашептались: как это удалось Мракокраду? Ведь рядом с ним ни стражи, ни солдат.       – Признай, что я величайший дракомант всех времен, – прошипел Мракокрад.       – Ты величайший дракомант всех времен, – выдавил Арктик.       Мракокрад выпростал крыло в сторону толпы:       – Скажи им, что нет дракона могущественнее меня.       – Нет никого могущественнее тебя.       – А теперь скажи, что был плохим отцом.       Арктик в недоумении рассмеялся:       – Я и впрямь плохой отец. Иначе придушил бы тебя сразу, как ты вылупился.       – Отрежь себе язык, – холодно велел Мракокрад.       Глаза Арктика превратились в колодцы ужаса, когда он высунул свой длинный раздвоенный язык синего цвета. Одна лапа до хруста раздвинула нижнюю челюсть, а вторая, всего одним когтем, легко отсекла мышцы языка от самой глотки. На площадь шмякнулся кусок языка, разлив голубую кровь как обычную краску.       Толпа накатывала волнами ужаса, смотря на пульсирующий язык на площади, и Мракокрад почувствовал себя еще сильнее.       "Да, вот так. Бойтесь меня. Почитайте меня. Любуйтесь мной."       – А теперь, – Мракокрад наклонился к Арктику, впиваясь когтями в дерево моста, – разорви себе брюхо и яви нам, каков ты изнутри. Излей свою жизнь на эту сцену.       Арктик поднял свои стеклянные глаза полные ужаса и занес над горлом лапу. Из пасти рванул водопад синей крови, когда лапа вонзилась в горло. Когти опускаясь все ниже, рвали нежную серебряно-белую чешую. Оголились голубые и синие внутренности. Когти не всегда проходили легко, как только запинались, с новой силой прорывались дальше. Белые лапы Арктика уже невозможно было узнать под тёмно-синем слоем крови.       Арктик беспомощно смотрел на Мракокрада, когда взялся за края раны и с силой раздвинул в разные стороны, снимая чешую как кожуру с фрукта. Внутри яростно пульсировало сердце, с болью легкие вдыхали воздух, пропитанный кровью. Арктик запустил когти во внутрь, с треском вырывая из себя длинные кишки. На площадь вылилась новая порция крови. Когти вонзились в легкие и легко проткнули их. Тело Арктика содрогалось, стараясь сделать вдох. Наружу выпадали пузырчатые части легких, похожих на грозди винограда. Наконец, когти дошли до сердца. Арктик сжал его в когтях. Сердце соединялось с телом множеством различных сосудов. Сделав несколько подходов, Арктик вырвал его из груди, на сцену вместе с кровью шмякнулись куски плоти.       Сердце с трудом сокращалось. Серебряное тело по среди площади тряслось. Арктик упал в лужу своей крови и органов. Пасть открыта, когти сжаты, а глаза с узкими зрачками, уставились на Мракокрада. Арктик испустил последний дух и его тело расслабилось.       Мракокрад смотрел на синее тело. Это была не та радость на которую он рассчитывал.       Однако, он совершил то, что должен был, толпа отреагировала так как он ждал.