Мой будущий муж – Ли Минхо

      Джисон с Феликсом прибыли в общежитие альф. На них уже давно никто косо не смотрел, как это было, когда Хан только переехал к Минхо в комнату. Теперь местные альфы будто целиком и полностью смирились с тем, что явление омег в их обители – абсолютная норма, и трогать их ни в коем случае нельзя, некоторым кадрам даже говорить запрещено. Минхо еще в самом начале устроил свои порядки, против которых идти мало кто был готов. К тому же на его стороне капитан футбольной команды и самый мощный защитник, с которым в силе никто не мог посоперничать.       И вот, стоя у двери в их комнату, Джисон застрял.       – Ну, заходи, – поторопил его блондин.       – Не могу, – Хан взглянул на друга испуганными глазами, будто искал поддержки.       – Почему?       – Мне стыдно. Я боюсь ему в глаза даже посмотреть…       – Рано или поздно это придется сделать.       Феликс не успел получить ответ на свой вопрос, потому что дверь перед ними отворилась без их помощи. Парни только и успели, что сделать шаг назад и избежать столкновения. Перед Джисоном образовался Минхо, который тут же бросился на него и заковал в объятья. Причем настолько отчаянно, что Джисон в них пошевелиться не мог не только от удивления.       – Прости меня, пожалуйста, – начал Минхо. – Не захочешь детей – можем вообще никогда не заводить их, только не надо разлюбливать меня, – его голос казался робким, но не тихим. Каждое слово было отчетливо слышно даже Феликсу, как бы сильно альфа не уткнулся в плечо Хана. – Прости, – завершил он.       Джисон обомлел. Он даже не сразу обнял Минхо в ответ, настолько был ошарашен его поведением. Омега думал, что он придет и это ему нужно будет извиняться перед старшим. Но даже не это пугало его больше всего. Он признавал часть вины за собой, из-за чего на душе камень повис. А еще это означало, что им действительно нужно было поговорить и решить этот вопрос как можно скорее. Теперь же… Надо ли им было обсуждать что-то?       – Минхо, – позвал парня Джисон. Тот все же отклеился от него лицом и показал его младшему. У него глаза красные. Он… плакал? Боже… Нет, не сейчас, но до этого. А Джисон и не заметил сначала, так как альфа спиной к свету стоял, укрываясь в тени. В моменте Хана еще сильнее вина кольнула. Он не хотел доводить все до такого. Да, Минхо виноват, но и он не без греха. Столько наговорили друг другу… Джисона пронзила эмпатия. Он будто почувствовал состояние Минхо на собственной шкуре. Самому плакать захотелось. Ли так сильно убивался, пока он продолжал возмущаться на его счет Феликсу. – Я не должен был…       – Нет, ничего не говори. Это я виноват во всем. Если бы я не ляпнул с утра, то ничего не было бы. Впредь я больше никогда ничего такого не буду говорить, я постараюсь изо всех сил. Честно.       Джисон сжал Минхо руками сильнее, точно так же не желая отпускать его. На фоне Ли показался Чан. Про него-то Джисон забыл.       – Что ты с ним сделал?! – Хан на каком-то интуитивном уровне подумал, что сам себя Минхо до такого не мог довести. Он же нормальным был, пока они на улице еще находились. Да и не первый раз ссорились! Но Минхо никогда не плакал из-за этого. Тем более никогда так не извинялся отчаянно. Обычный день… Они бы поговорили и помирились. Ничего страшного. Но почему-то этот раз стал особенным, и именно тогда, когда поблизости Чан оказался. Два плюс два…       – Я? Буквально ничего. Он сам пришел и разревелся. Никогда его таким не видел. Причитал долго, как виноват и что больше никогда не расстроит тебя. В какой-то момент мне стало страшно оставлять его одного.       – Это правда? – спросил Джисон, которого Минхо по-прежнему из рук не выпускал, но младший и не рыпался, словно потерявшегося щенка на груди пригрел. Обращался он как раз к этому щенку.       Феликс закатил глаза, наблюдая за этим театром. Конечно, все происходящее было более чем искренне, однако Джисон мог обойтись без наездов на ровном месте. Блондин вздрогнул, когда заметил на себе внимание Чана, который наверняка успел застать его выражение лица до того, как он взгляд в пол опустил.       – Да-да, правда, – Минхо вроде начал приходить в себя. – Идем домой? – он не приказывал и даже не спрашивал, а скорее умолял. У Джисона сердце трескаться началось. Это выходит, он сам Минхо до такого довел? Блять.       – Конечно, – Хан бы уже хотел зацеловать его и хотя бы как-то компенсировать печаль, но не мог этого сделать при зрителях. Особенно если учитывать, что они в общем коридоре торчали.       Минхо не стал никак перегруппировываться и просто приподнял Джисона в воздух, развернулся и направился обратно в комнату, все так же сжимая его вокруг плеч.       – Я могу идти? – вопросил Феликс.       – Нет! – вдруг крикнул Джисон, которого уже затащили в комнату.       Чан слегка качнул головой в сторону, безмолвно дав блондину знак, чтобы они свалили как можно скорее. Вдвоем. Их свидание прервали, верно?       – Да-да, – будто подыграв Джисону, Феликс совершенно не собирался заходить вслед за Минхо в комнату. Он дождался, когда Бан ретируется и закроет за собой дверь с внешней ее стороны.        – Что вы там так долго обсуждали? Я так ничего и не понял.       – Лучше тебе не знать…       – Выберу довериться тебе, – Чан улыбнулся ярко, как и всегда. Черт, это выражение лица будто одухотворяло блондина. Казалось бы, ангельской внешности тут он, а светился Бан, который скорее даже мрачную атмосферу излучал, если совсем его не знать и попасть в момент, когда он на чем-то сосредоточен. – Продолжим свидание? – поинтересовался альфа. – Если ты, конечно, не против.       – Не против, – закивал омега, словно ребенок маленький. Он полностью поддавался влиянию Чана, особенно когда тот так на него смотрел.       Эта их встреча действительно была не первой. Она вторая. Всего-лишь вторая, и уже пошла по такому гадкому сценарию. Возможно, именно по этой причине он ничего не рассказывал Джисону, потому что от них с Минхо вечно какие-то проблемы. Феликс попросту не хотел омрачать их с Чаном отношения, которые и без того не без труда ему давались.       Перед первой встречей Феликс тщательно готовился, продумывая все возможные сценарии. Они специально пошли в один из скверов кампуса, который практически всегда пустовал. Чтобы лишних свидетелей не было. О том, что Чан мог причинить ему какой-то вред, Феликс даже не думал. Чан не способен на подобное, и этот факт мог подтвердить буквально кто угодно, кто хотя бы раз общался с ним.       Проходило все крайне неловко. Как бы много они не общались путем переписки, личная встреча оставалась для Феликса тяжелым испытанием. Он еле заставил себя выйти из комнаты и направиться в сквер. Несколько раз думал развернуться, но все же всеми правдами и неправдами он смог себя уговорить.       Чан оказался ещё более тактичным. Понимая, что Феликсу тяжело давалось общение, он старался занять эфир целиком собой, даже лишних вопросов не задавал, принимая странную черту Ли как само собой разумеющееся. Под конец блондин сам начал задавать уточняющие вопросы. Его голос был тихим и неуверенным, а предложения, которые он составлял, достаточно короткими, но он все же смог. Чан был доволен своей работой.       После этой небольшой прогулки они долго переписывались. Бан хвалил омегу, его решимость и силу воли. Казалось бы, у Феликса-то всего этого как раз и не было, однако Чан объяснил, что, преодолевая личные страхи и рамки, человек показывает свой характер как нельзя лучше. Такова логика спортсмена, и Феликс не собирался с ней спорить, лишь больше воодушевившись.       И вот вторая встреча, которая давалась ему не намного, но проще. Он участвовал в диалоге более активно, и ничего не предвещало беды, кроме разве что лучшего друга и его жениха. Глупо отрицать, что последний оказал неплохое влияние на Феликса. Раз с ним он смог чувствовать себя более-менее в своей тарелке, то чем Чан хуже? За это он был благодарен существованию Ли Минхо. Но уж точно он не обрадовался тому, что пришлось разгребать очередной пиздец, еще и на глазах Чана.       В стрессовой ситуации он смог собраться. Тот факт, что обстановка была для Феликса относительно привычной, сыграл свою роль, в отличии от того раза, когда их с Баном насильно пытались свести без предподготовки. Он смог повести себя правильно, несмотря на присутствие альфы, который ему искренне нравился. А теперь этот альфа вел его на продолжение банкета. То есть на простую прогулку, чтобы, как минимум, проводить Феликса до общежития, а как максимум – пройтись всеми возможными закоулками, чтобы продлить их встречу.       В это время Минхо с Джисоном уединились. Стоило двери закрыться, как младший забыл, что запретил Феликсу исчезать. Его альфа занял разум полностью. Когда Минхо сел на край кровати, Джисону пришлось обнять его ногами и разместиться на чужих бедрах. Он смотрел в эти недавно источающие слезы глаза и чувствовал боль, а ещё сожаление. Хан не хотел, чтобы все так закончилось.       Джисон аккуратно снял очки Ли, убрав их в сторону, и провел кончиками больших пальцев под его глазами, стирая оставшуюся влагу.       – Мне больно смотреть на тебя такого, – сказал Джисон то, что думал.       – Я больше не буду плакать, – поторопился заверить Минхо. – Я должен быть сильнее.       Похоже, мы начали забывать, что Минхо всего двадцать один год и его жизненный опыт хоть и не маленький, но не сравнится с человеком старше его даже лет на пять-десять. Он только недавно ступил на взрослый путь, а уже столько всего навалилось. Он пожить-то успел? А в собственной башке разобраться? Нет, конечно.       – Нет! Нет… Ты не должен держать в себе чувства. Это неправильно. Я сам виноват, что довел тебя до такого состояния.       – Я первым начал.       – Какая разница, кто начал? Я мог не вестись, так что если и искать виноватого, то это мы оба, – Джисон мягко примкнул губами к щеке Минхо, оставив легкий поцелуй. – Прости.       Старший тут же уткнулся своим носом в щеку Хана, будто только этого момента и ждал, а руками сильнее прижал его к себе, не желая больше отпускать.       – Мне не за что тебя прощать, потому что я не обижался.       Джисон понимал, что спорить с ним бесполезно. Это все равно, что выяснять, кто любит больше. Такие вещи невозможно сравнить. Наконец разум Джисона прозрел, а раздражение и злость отошли куда-то далеко, если вообще остались.       – Как ты догадался, что мы за дверью? – Хан говорил полушепотом.       – Почувствовал тебя.       – Но дверь не пропускает запахи.       – Не знаю, просто почувствовал. Возможно, я просто настолько сильно хотел, чтобы за ней оказался ты.       – Минхо… – Джисон снова осознал степень отчаяния Ли. – Неужели ты настолько сильно боишься меня потерять?       – Боюсь, – альфа немного покоился носом о кожу лица Джисона, словно хотел слиться и пропасть в омеге.       – Я тоже боюсь, – рука младшего легла на макушку Минхо и стала поглаживать его по волосам. – Нам нельзя больше так ссориться.       Под потерей оба подразумевали нечто особое. Разумеется, из-за их ссоры никакая свадьба не отменилась бы. Хоть папа Джисона выразил свою позицию вполне отчетливо, будучи готовым пожертвовать удачным развитием бизнеса ради сына, Хан бы все равно не стал ничего отменять. Даже если бы он полностью разочаровался в Минхо, что по определению невозможно. Они бы просто расписались, делали вид, что все в порядке, и жили бы так. Так планировалось в самом начале, если бы они не смогли найти общий язык сразу.       Боялись потерять они ту связь, которой дышали, без которой жизни не представляли, которая так сильно одухотворяла их.       – Да, нельзя. Слишком погано после, – Ли начал чуть расслабляться от касаний Джисона, из-за чего хватка рук становилась менее крепкой. Будто он начинал верить в то, что Хан действительно никуда не уйдет.       – Запомни, пожалуйста: я никогда не уйду от тебя навсегда. И это никак не зависит от наших обязанностей перед семьями, – Минхо хотел что-то сказать, но Джисон настойчиво продолжил: – И я соврал тебе. Я никогда не думал, что тебе все равно на мое мнение.       – Я тоже так не думаю. Джисон, – Ли вдруг отпрянул немного, чтобы посмотреть в глаза напротив, – с моей стороны правда эгоистично так сильно давить с детьми. Это не настолько важно для меня. Просто…       – Что?       – Я очень боюсь тебя потерять. Настолько сильно, что теперь не знаю, как бы я жил без тебя… Если по началу ты мне просто нравился, то теперь я не представлю себя с кем-то другим. И не смогу представить.       – Поэтому ты решил, что дети помешают нам разойтись в случае чего?       – Знаю, что это безумно глупо. Но ещё я думал, что быть готовым иметь от тебя детей значит мое полное доверие.       – И поэтому подумал, что я тебе не настолько доверяю, раз не разделяю твое желание?       – Да, – Минхо разорвал их зрительный контакт, слегка понурив голову. – Я такой идиот…       – Минхо, – Джисон положил ладонь на щеку Минхо и направил его голову лицом к себе, – ты просто люби меня, а я буду любить тебя, и все будет хорошо. Даже если мы снова найдем из-за чего посраться, – в конце Хан улыбнулся и поймал улыбку старшего взглядом.       – А мы точно найдем, – Минхо решил, что этот момент наилучший для того, чтобы поцеловаться, но Джисон его снова остановил:       – И ещё кое-что. Я не не хочу от тебя детей, я просто пока их в целом не хочу. Но когда захочу, то исключительно от тебя, просто не сейчас. Понял?       – Понял, – Минхо снова из запуганного котенка превратился в послушного пса, даже огонек в глазах появился. Он опять потянулся для поцелуя, но Джисон его за нос схватил пальцами и потянул слегка.       – Точно понял? Или опять начнешь мне на мозги капать?       – Я точно понял, но не обещаю не капать на мозги. Дай поцеловать уже, – Минхо снова стал самим собой. Окончательно. Даже странно как-то стало, но вместе с тем Джисон был рад, что все наконец «как обычно». Теперь ему совсем не хотелось возвращаться в комнату к Феликсу.       – Неисправимый, – закатив глаза, Джисон отпустил чужой нос, после чего в его губы вписались губы Минхо.       – Ты – мое всё, Джисон.       Хан хотел что-то ответить, но Минхо снова заблокировал его рот и начал прижимать к себе сильнее.       Вопреки всему, что можно подумать об этих вечно ненасытных, их близость не имела никакого пошлого подтекста. Это было единственным способом, чтобы восполнить нехватку друг друга, которая образовалась путем крушения невидимого моста между ними. Этот мост был сделан из простых веревок и досок, но теперь, когда они будут возводить его заново, то используют много более прочные материалы. А если и этот сломается, то построят еще крепче. И так раз за разом, пока этот мост станет нерушим. У них не было другого выбора, и не потому, что обстоятельства заставляют, а потому, что они созданы друг для друга.