Мой будущий муж – Ли Минхо

      Феликс вернулся в общежитие с видом, будто он смерть увидел. Голову вниз держал, чтобы никто не застал те стыд и самоуничижение, которые были отражены на его лице. В комнату он не заходил, он в нее врывался. Не снимая пальто, парень тут же рухнул на свою кровать. К счастью, сосед был еще на занятиях, и он пребывал в одиночестве, заполняя его своим практически беззвучным плачем с редкими всхлипами.       Тяжело ли быть омегой, который даже не мог заговорить с альфой? Да. Хотел ли этого сам Феликс? Конечно. Парня не заботило общественное мнение. На территории кампуса никто, должно быть, и не в курсе о его такой странной особенности, потому что Феликс не отсвечивал лишний раз. Он казался серым пятном, которое иногда выделялось благодаря такому скандальному другу. Даже довольно привлекательная внешность не сулила ему популярности. И, знаете, его это полностью устраивало. Не то чтобы неумение общаться с альфами так уж сильно ему мешало. У них на курсе вот почти не было привлекательных, и с ними он контактировал беспрепятственно. А вот таких, как Минхо и Чан, приходилось обходить стороной, ведь они слишком. Просто – слишком.       Это проблема, с которой надо было бороться, потому что Чан ему правда понравился. И это знали все, включая самого Феликса. Но теперь, когда он буквально сбежал от первого парня, который ему настолько в душу запал, можно было только страдать и плакать, чем он и занимался, пока в дверь не постучали.       – Феликс, – послышался голос коменданта.       Омега не издавал практически никаких звуков, поэтому его не должны были услышать, но трухнул он знатно. Хуже рева в подушку может быть только рев, который застали с поличным. Он утер слезы и сопли, шмыгнул носом и начал слезать с кровати.       – Да! – отозвался он, еще не подойдя к двери.       – Тут твой рюкзак альфа какой-то принёс: попросил передать и сказал, чтобы ты прочел записку, лежащую во внешнем кармане, – комендант не торопился врываться, а смиренно ждал, когда дверь откроется сама.       В этом общежитии практически всегда царило спокойствие и порядок. Местные омеги крайне редко выдавали что-то неординарное, соблюдая все правила, из-за чего и комендант нередко шел на уступки, которые даже могли нарушать им же установленные порядки. Но все честно: баш на баш.       Феликс отпер дверь и высунул руку. Он старался держать голос ровным, как бы тяжело это ни было.       – Я неважно себя чувствую, – сказал он, преподнося сей факт как причину, по которой он не хотел показываться.       – Да, конечно, – комендант вручил ему ношу, повесив рюкзак на чужие пальцы за петлю. – Выздоравливай.       – Спасибо.       Мужчина успешно ретировался после своих слов, не мешая одному из самых спокойных жителей общежития.       Только Феликс обратно запер дверь (на этот раз на замок), как пришло осознание произошедшего. Альфа принёс рюкзак и положил туда записку. Минхо? Он бы без Джисона не пришел, если тот не попросил. А он не мог попросить, потому что сам первым делом бы отправился к нему без всяких передачек через коменданта. Чан? Чан! Боже, это снова он! Сердце забилось ещё быстрее. Во внешнем кармане записка – это все, на чем он сконцентрировался, забыв даже про свою недавнюю истерику. Омега с легкостью нашел эту самую бумажку и достал ее, затем расслабил руку, которой держал рюкзак, из-за чего тот просто упал, быстро развернул записку и начал читать:       «Привет ещё раз. Я уговорил Джисона дать мне дополнительный шанс и вернуть тебе рюкзак самостоятельно, так что не вини его, если вдруг этот жест разозлит тебя. Хочу извиниться, если как-то задел тебя своим поведением. И надеюсь, что ты себя хорошо чувствуешь. Парни устроили все это по моей просьбе, поэтому прошу прощения, если я все же настолько не в твоем вкусе. Я пойму. Но все же, если дело было в другом, то буду очень рад, если ты напишешь мне, когда будет настроение и желание. Ни в коем случае не давлю. Просто ты мне очень понравился. Кристофер Бан»       У Феликса лицо словно озарилось светом, исходящим от этого жалкого листочка, вырванного из блокнота с фирменной символикой их университета. Феликс сразу признал, так как сам обладал таким же. В действительности никакого света не было, но это не мешало парню расправить все лицевые мышцы и смотреть на эту записку как на восьмое чудо света. Бан Чану понравился Ли Феликс! Ли-черт-возьми-Феликс! Уму непостижимо! Феликс в был полнейшем шоке, но затем его счастье вновь сменилось разочарованием.       На этот раз он размеренно сел на край кровати, находясь по-прежнему в верхней одежде, навис над посланием, и голову начала одолевать мысль, что «это все замечательно – он напишет ему, но что дальше?» Проблема действительно никуда не девалась. Они могут переписываться хоть до старости, но это вовсе не означало, что он сможет заговорить с ним лицом к лицу. К тому же, что Чан имел в виду под «Парни устроили все это по моей просьбе»? Неужели он не знал чего-то, о чем были в курсе все остальные?       Проблем меньше не стало. Но радовало, что хотя бы на словах еще не все было потеряно.

***

      – Зря. Зря-зря-зря, – Джисон вернулся в комнату с Минхо и был максимально растерян. Ему не нравилось буквально все, но и лучшего варианта его мозг не мог сообразить.       – Мы сделали все, что от нас зависело, – умиротворенным тоном ответил Ли, снимая с омеги пальто, а после и с себя куртку.       Хан прошел дальше, взвинченный и не находящий себе места. Он начал передвигаться от стола к кровати, от кровати к кухонному гарнитуру, далее к другому столу и снова к кровати, пока у Минхо уже рябить в глазах не начало.       – Да сядь ты на место! – он не кричал, но казался достаточно строгим.       – Не могу! – предсказуемо взбунтовался Джисон. – Я должен был его лучше подготовить… А вдруг Чан и сейчас глупостей наделает?!       – Во-первых, он не делал глупостей. Он буквально ничего плохого не сделал. Он в целом ничего не успел сделать, – Минхо протянул руки в сторону Джисона, чтобы тот к нему подошел.       – Вот именно! Может, в этом проблема? – Джисон инстинктивно направился в сторону старшего, даже не думая о своих действиях, пока говорил.       – Нет, Джисон. Дай им самим разобраться. Чану можно доверять, – Минхо обнял за плечи парня, прижав к себе и довольствуясь тем, что тот больше не метался перед глазами как маятник.       – Никому нельзя доверять. Ни один альфа этого не заслуживает. Кроме тебя, – учтиво добавил он в конце.       – Надеюсь, ты не говорил этого при Феликсе?       – Ну… – явно не договаривая, пролепетал Хан.       – Джисон.       – Ну да, говорил, и что? Мы омеги, нам можно.       Минхо вздохнул тяжело.       – У него без того все плохо в этом плане, а ты настраиваешь на худшее. Нельзя ему такие вещи говорить. Иначе, даже если захочет, не сможет никого к себе подпустить. И ты прекрасно знаешь, что ты неправ, – Минхо звучал словно типичный родитель, когда его малолетнее дите напроказничало. В целом, так и было.       – Бу-бу-бу-бу, – не без доли кривляний ответил младший.       Джисон вел себя как ребенок, но на самом деле он просто слишком пекся о своем друге. Они сильно сблизились за время учебы. Ближе друга у Джисона, наверное, и не было, а может, и никогда не будет. Поэтому он старался относиться к блондину со всей душой, хоть и немного в извращенном понимании, так как Джисон у нас тоже парень непростой.       – И все же меня беспокоит, что мы все так некрасиво провернули, – снова на унылый лад перестроился.       – Ты не знал ничего.       – Знал.       – Я тебе сказал только сегодня.       – И я мог предупредить его! Какой из меня друг, если я сразу не сказал, что Чану он тоже нравится? Ему, наверное, нужно было об этом знать.       – Вали все на меня. Это я тебе запретил.       – Это так не работает! – чуть ли не закричав во весь голос, Джисон поднял голову, которая до этого мирно покоилась на плече старшего. – Что бы ты мне не запретил, он все еще мой друг и только мне принимать решение, говорить ему какую-то информацию или нет.       – Если у Чана не получится эту крепость проломить, то я не знаю что делать, – утвердил альфа, смотря в глаза напротив.       Минхо все прекрасно понимал, но ещё он осознавал, что теперь лезть в эту ситуацию не было никакого смысла. Если уж все пойдет по наихудшему сценарию, то судьбой им с Джисоном написано – быть первоклассными жилетками для своих друзей. У Феликса кроме Джисона таких товарищей не было, а Чанбин не совсем годен для подобных тем. Конечно, и Минхо не самый эмпатичный человек на свете, но все же – меньшее из зол.       – Это ещё почему?       – Потому что он самый терпеливый и целеустремленный из всех, кого я знаю.       – А ты?       – Мне надо все здесь и сразу. Он же будет идти к цели столько, сколько потребуется, даже если на это уйдут тысячелетия.       – Он душнила?       – Еще какой, – с легкой досадой в голосе ответил Ли и прижал Джисона покрепче, из-за чего их лица чуть не столкнулись.       – Может, ты отпустишь меня уже? Я успокоился.       – Не хочу.       – Мне надо Феликсу написать.       – Да отстань ты от него хоть на день, – Минхо спустился руками ниже по телу младшего и взялся за его задницу, приподнял, а после развернулся и прижал его спиной к ближайшей поверхности. – Мы и так времени вместе почти не проводим.       – Мы вместе буквально каждую свободную минуту, – Джисон звучал ровно, а ситуация его будто ни капельки не напрягла. Даже то, как Минхо сжал его задницу сильнее, а своим пахом уперся в его – не имело ответной реакции.       – И большую часть с нами всегда есть кто-то ещё, – Минхо максимально приблизился к чужим губам, касаясь их своими, пока говорил.       Джисон не то чтобы пытался как-то отгородиться и не воспринимать происходящее серьезно, просто он не мог так быстро переключиться с такой важной темы на другую. Только в эту секунду Феликс понемногу начал отходить на второй план, а Минхо ощутился какой-то другой энергетикой.       – Я не всегда таскаю с нами Феликса, – тут же попытался защититься Джисон, ведь иногда к ним прилипали дружки Минхо в виде Чана и Чанбина, которые непонятно почему вообще к ним клеились. Только теперь Джисону стало ясно, что по большей части это было из-за Феликса, который в первую же минуту успевал слинять.       – Да-да, знаю, – на выдохе произнес Ли и поднял взгляд с губ Джисона на его глаза. – Мне тебя не хватает, – вот так вот честно и открыто. Минхо давно принял решение ничего не скрывать, потому что времени и без того слишком мало.       – Мне тоже, – Джисон поднял руки и положил их ладонями за щеки Минхо, ещё больше приковывая внимание к себе. – Я тебе ещё желание должен, – он улыбку на лице натянул, чтобы вселить хоть какую-то радость.       – Надо же, какой ответственный, – Минхо тоже улыбнулся, но скорее просто в ответ, нежели изнутри.       – Что не сделаешь, чтобы не видеть настолько печальную мину на твоем лице, – он задумался на секунду и решил себя исправить: – На моем твоем лице.       – Еще и собственничества от меня понабрался, – игнорируя руки на своем лице, он приблизился сильнее и оставил короткий поцелуй на кончике носа омеги.       – Куда не посмотришь, вокруг тебя по-прежнему омеги вьются. Как тут не быть собственником? – Джисон показался недовольным, ещё и нос задрал.       – Вокруг тебя тоже было бы море альф, если бы на каждого не шикал как злой кот.       – Мне перестать на них шикать?       – Ни в коем случае! – не медля, ответил Минхо, даже брови насупив.       – Вот и поговорили, – Джисона позабавила такая реакция, и он обнял парня за шею, следом поцеловав мягко и глубоко, что внутри что-то заколыхало ещё сильнее.       А Феликса действительно нужно оставить на волю собственной судьбы. Вдруг она придумает что-то более изящное, чем Джисон.

***

      Блондин в это время думал, как ему поступить. Не напишет Чану – очередной раз упустит кучу всего в своем потенциальном будущем. Напишет – рано или поздно дело упрется во встречу, от одной мысли о которой становилось страшно. Он терялся в своем же водовороте дум с каждой минутой все глубже и глубже, пока не психанул. Он взял телефон в руки, нашел страницу Чана, которая и так всегда была под рукой, открыл с ним диалог и выпалил все, как на духу. Все или ничего. Пан или пропал. Жизнь или смерть. Он не собирался делать выбор. Он решил скинуть бразды правления и вверить свою судьбу не кому иному, как самому Бан Чану.       Ли Феликс       привет. я прочитал твою записку.       ты ни в чем не виноват. все дело во мне.       у меня есть некоторые проблемы в общении с альфами, из-за чего я теряюсь и не могу нормально себя вести, а тем более – разговаривать. это не только с тобой так, но, наверное, совру, если не скажу, что с тобой – хуже всего. и это не потому, что ты мне как-то не нравишься, наоборот – ты мне как раз и нравишься, поэтому я не могу даже стоять рядом с тобой спокойно. и по этой же причине я так некрасиво повел себя в кафе.       прости. я не хотел, чтобы все так вышло.       думаю, ты не захочешь больше общаться, потому что со мной слишком много мороки. так как даже если захочешь, то я все равно не смогу нормально контактировать вне переписки.       спасибо за твое внимание, оно мне безумно приятно, и мне правда жаль, что я такой неудачник. прости.       После отправки своей тирады, Феликс кинул телефон на кровать поблизости с собой, снял это надоевшее пальто, в котором уже запарился находиться, и сам упал лицом в подушку, желая умереть как можно скорее и не видеть продолжения этой крайне стыдной истории. Он думал о том, как же было бы хорошо, если бы не его тупой комплекс перед альфами. Жизнь бы стала в разы легче, не пришлось бы столько чувствовать и решать проблемы, возникающие по этой причине. Боже, как же тяжело.       Следом послышался звук вибрации. Это точно было уведомление из той же соцсети, в которой он написал Чану. Пиздец. Сердце снова забилось быстрее. Парень боялся дергаться ровно пару секунд, но затем любопытство пересилило. Он схватил телефон, увидев на загоревшемся экране уведомление с аватаркой Чана. Затем он разблокировал его, и – о боже! – Чан слишком хорош.       Кристофер Бан       если тебе пока некомфортно со мной видеться, то мы можем переписываться       Ли Феликс       нет, ты, возможно, не понял. я в принципе не смогу с тобой видеться. разве что молчать и сбегать после       Кристофер Бан       ты уверен, что это не получится как-то побороть? может, если мы станем ближе друг другу по переписке, то и лицом к лицу появится шанс?       Феликс задумался. Он так не пробовал. Он вообще ничего не пробовал, заведомо предполагая, что все закончится вполне предсказуемо – никак.       Ли Феликс       ты правда готов ждать неизвестно сколько, прежде чем поговорить со мной вживую, хотя мы в одном универе учимся? это звучит как полный бред, даже для меня самого       Кристофер Бан       если это не дебильный способ меня отшить, то да, я готов подождать, сколько тебе потребуется. ты мне правда очень нравишься.       Ли Феликс       ты серьезно?       Кристофер Бан       да. не знаю, как это объяснить, но когда джисон про тебя рассказывал, то я сразу понял, что что-то в тебе есть. ну а потом увидел около вашего учебного корпуса и узнал в тебе того самого парня, который иногда приходит на наши матчи. я не раз замечал тебя на трибунах. ты очень красивый       Да, звучало это всё, конечно, невероятно наивно и по-детски, но очнись, Феликс, как еще это должно было звучать?       Бабочки затрепетали, атакуя юношу изнутри настолько, что дышать тяжело становилось. Ему казалось, что температура начинала подниматься. Он был счастлив. Неимоверно. Чан готов был дать ему возможность без ограниченного срока. И, что самое важное, Феликс сам готов был себе дать эту возможность.