У реки два берега

      Сегодня был необычный день для Кагэ – первое собрание столпов, на котором она сможет присутствовать. Все остальные коллегиумы, увы, проходили без её персоны, так как волей судьбы находилась причина неявки, в основном это были вылазки от вороны, которая чуяла зловещее присутствие тёмной силы Мудзана, и она направляла свою хозяйку куда только её чёрные глаза бусинки глядели. Доверяя своему проводнику, девушка следовала указаниям, как по компасу, но каждый раз такие путешествия оказались ошибочными. И так ни один раз. А всё началось с тех самых пор, как мистическая тень стала разговаривать со своей владелицей. Не хотелось бы грешить на способность, но других причин данного поведения птицы не было. Потому времени заняться этим вопросом не было – охотница приходила и исправно патрулировала местность в ночное время суток, ждала появления демонов. Тем не менее, длинноволосая заверяла себя, то сегодняшний сбор должен пройти спокойно. К тому же, она сможет увидеть новые лица, вступившие в их ряды. Единственное, что она могла узнать о будущих союзниках, так это со слов Химеджима, который, в отличии от неё, исправно всё посещал, не смотря на тяжёлую занятность.       И вот опять знакомый двор, в котором мечница провела не мало времени. Трудно объяснить, но именно в этом месте душа ощущала какую-то лёгкость, не хотелось думать о негативном, злиться, ругаться, ссориться, только умиротворение. Но только до этого момента:       - Какой же ты крутой и весь такой пафосный из себя сидишь, а, недомерок? – до этого неизвестный юноша поднялся с колен и, грозно смотря с издёвкой из-под лба, оскорбляя обратился к восседающему на татами лидеру организации. Услышав эти грязные слова, умиротворённый разу Кусэтцу затуманила пелена необузданной затаившейся агрессии, и с каждой секундой она нарастала больше, проявляясь на лице охотницы в виде выступающих на виске желваков. – Или мне обращаться к тебе Ояката-сама, а? – одна из его ног пнула камень в сторону деревянного настила и попала в столб, на котором вся конструкция террасы и держалась.       Сидящие в ряд ребята переглянулись между собой и, подвергнутые общим единогласным мнением, злостно и укоризненно уставились на новенького. Зная, сколько этот человек, что поражён неизлечимой болезнью, сделал для каждого из них, его отношение к подчинённым, какой вклад внёс в развитие рядов охотников, рука поднималась только наказать того, кто посмел обронить в его сторону гадкое обзывательство и подобный тон. Сидящая по середине между двумя сильнейшими бойцами, Канаэ успела только положить одну руку на непоколебимое сильное мужское плечо ослеплённого, а другую на ладонь своей знакомой, что уже пальцем поддевала гарду своего клинка.       - Шинадзугава, - тяжёлый тембр голоса каменного хашира заставил всех затихнуть на мгновение стать буквально вкопанными в землю, было даже страшно пошевелиться. Вот так работали его речи и загадочное поведение на присутствующих. Скрепя своими священными бусинами, от напряжения его пальцев и хватки несколько штучек на леске треснули и упали вниз ему под ноги на гравейку, теряясь среди груды мелких камешек. – Похоже, тебе не известно, как следует разговаривать с людьми? – спутница брюнета была готова расписаться под каждым его словом, но Кочо, которая была убеждена в обратном, старалась удерживать нападческие повадки двух самых преданных лидеру людей.       - Всё в порядке, Гёмэй. – монотонный ритм речи юного мудреца успокоил бросского мужчину, а его ладонь осадила и теневую владычицу. Уверяю Вас, если бы не этот доблестный жест со стороны чуткого Кагаи, черноглазка бы уже вытолкала и выпорола бы оскарбляющего со двора куда подальше. – Пусть выговориться, меня это ни капли н задевает.       - Но Ояката-сама… - тем временем в сознании милосердной и доброй Канаэ начиналась настоящая буря: на одной чаше весов были воспоминания и моменты, связанные с новым столпом, когда они только начинали свой путь мечников, тогда пусть уже и присутствовал вспыльчивый характер, однако парень себе таких высказываний не позволял, на другой чаше – настоящее время. Но и её переживания были пресечены добрым взглядом плохо видящих мужских очей.       - Что за фарс?! Да у тебя ни стыда, ни совести! – новый наплыв гнева и вновь мелкофактурные камни летят в разные стороны под воздействием тяжёлой ноги. – Для тебя охотники – всё равно что пешки, которыми можно сделать ход, а потом выбросить как расходный материал! – Каждая нападка всё равно что новый шаг. Глупец наступал всё чаще и вот-вот, казалось, посмеет взобраться к главе на крыльцо, не дай бог и ударит. – Да я по одному твоему виду могу сказать, что ты ни черта не смыслишь в фехтовании. – шрамистые пальцы указали на комплекцию мастера, высмеивая его вид. Это уже можно было считать за переход на личности, и тут терпеть уже и силы, и гордость иссякли. – И это лидер организации охотников на демонов? – по бокам от длинноволосого парня сидели девочки-близняшки, и даже они выглядели взволнованными. Но изредка поглядывая на своего стойкого отца, они также ничего не предпринимали, лишь выслушивали всё до конца. – Да это же смешно! Данные агрессивные высказывания прекратились на мгновение, и тишину нарушил лишь лёгкий гул ветра и резкий холод, пробежавшийся по спине беловолосого.       - Стой, Кагэ.       Сидя в уважительном поклоне на одном колене, не смотря на мольбы и шепотки подруги, черноглазка всё-таки оголила клинок и её тень, преобразовавшись, настигла словесного преступника со спины, а тёмные ручонки уже покоились на плече в белоснежном кимоно с вышивкой организации. Угрюмый тип оглянулся посмотреть на своего врага, и каково было его удивление, когда он не заприметил перед собой человека, а лишь одушевлённый женский силуэт.       - Господин, прошу меня простить, но я не позволю никому обращаться к Вам в подобном тоне и брани. – длинноволосая встала и, медленно пряча оружие в ножны, принялась извиняться за свою несдержанность и поведение в целом. – Но он…       - Не разочаровывай меня. – эти слова были для неё как гром среди ясного неба, и, чтобы не злить молодого главу, женщине пришлось, скрепя зубами, отступиться от виновника её эмоций. Он ослушалась его просьбы ничего не предпринимать, и сейчас, наверняка, Убуяшики не доволен её. Просто не показывает это. А ведь Шунджиро говорил годами ранее: не позволять эмоциям владеть тобой. Стыдясь своей несдержанности, ремесленница вернулась на исходную позицию, мысленно уже тысячу и один раз себя наказав за своё же поведение. И единственным спасением в этой ситуации была ладонь любимого, которая провела по её спине, чтобы таким образом передать поддержку. Но, скорее всего, зная характер Химеджима, тот потом ещё раз припомнит эту выходку и отчитает девушку для профилактики. – А ты… прости…       Обидчик застыл как вкопанный от внезапных извинений своей жертвы и потому даже слегка опешил. - Я пробовал взмахивать мечом, однако, из-за своего здоровья, мне не удавалось это сделать и десяти раз. Если бы я мог стать таким же крепким и сильным, как все Вы… - спокойный голос Кагаи отрезвил бушующее девичье сердце, и злоба стала отступать. – Но увы, это невозможно. Прости, что заставляю проходить тебя через эту боль. – по всей видимости, из-за открытости и честности перед ним, Санеми почувствовал некий укол совести и стал отступать, осуждая все свои поступки и то, что натворил. – Если Вы пешки, тогда я и лишь фигура, которой можно пожертвовать после одного хода. От моей смерти ничего не изменится. Тем более что… - из-за цветочной ширмы выглянула чёрная копна волос, такая же, как и у отца, и всем собравшимся на собрании предстал мальчик с красивым украшением в причёске. – Я уже подготовил себе преемника.       Тяжёлый разговор сильно давил на голову. Не таким Кусэтцу представляла себе первое собрание: наглец с бранью, ссора с уважаемым господином, ослушалась приказа, ещё и показала себя как непосредственную личность на ближайшее окружение. Вот бы под землю провалиться… Далее всё некое совещание воспринималось ею предвзято. Не то что бы не радовало, что Шинадзугава исправился, стих, и больше не вёл себя как заносчивый кусок дерьма, даже местами можно было ему посочувствовать и понять, что всё сказанное ранее было с горяча, но так просто простить его за столь нахальное поведение, она не могла. И пока все остальные после завершения консилиума подошли к новобранцу объяснить, что такое поведение не простительно и может быть наказуемо, как обиженного ребёнка дочь купца вразумлял достопочтенный господин. Со стороны может показаться смешным, что молодой паренёк отчитывает, можно сказать так, женщину, старше его на несколько лет.

***

      Возвращение домой омрачился загадочными письмами от начинающей куртизанки Чио, которая, по всей видимости, нашла себе нового собеседника на долгие вечера и частила своими полноразмерными сообщениями о своей жизни:       «1 мая       Доброго дня, госпожа! Как Ваше здравие? Есть ли у Вас новости? У меня для Вас – да.       После того, как Вы пожаловали в наш бордель, тот мужчина, кого я не удовлетворила, остался не доволен, не смотря на все наши попытки откупиться от него, и всё-таки направил к нам комиссию, которая быстро занялась незаконным бизнесом блудных услуг, потому многие мои знакомые и недоброжелатели остались без работы и крыши над головой. Но знаете, эти люди такие доброжелательные! Они заплатили нашей старушке несколько сотен золотых и столько же купюр, и она отдала нас им под опеку, написав на каждого рекомендательное письмо.       Сейчас всё хорошо. Я нахожусь в огромном поместье, которые милые доброжелатели выкупили на эти средства. Здесь есть всё для хорошей и увлекательной жизни. Однако, каждый день мы с девушками живём как по расписанию: сперва помогаем на огороде и в саду в качестве физически нагрузок, затем плотный и единственный обед за сутки, урок игры на музыкальном инструменте, грамота, искусство чайной церемонии и сон. По сравнению с моим прошлым досугом, я считаю, что живу неплохо. Надеюсь, что когда-то нашим пути вновь сойдутся, и я в полной мере смогу продемонстрировать свои навыки. С нетерпением буду ждать Вашего ответа! С уважением, Чио-Чио.»       «3 июня       Доброго дня! Спасибо за Ваш ответ! Я очень за Вас рада, госпожа! Я верю в то, что Вы в будущем станете великой мечницей, и продолжите служить на благо общества!       К сожалению, я не могу лично встреться с Вами и высказать всё своё восхищение и пожелания… Скажем так, нас отсюда не выпускают. Говорят, что мы такие хрупкие, как высокогорный хрусталь, что как только переступим порог поместья – и тут же исчезнем. Звучит жутко, потому я не смею ослушаться и пишу Вам свои впечатления здесь, на бумаге.       Нынче жарковато, Вы так не думаете?       Похоже, что лето выдастся знойным как никогда.       К чему это я? Ах да! Каждой сестрице из наших покоев подарили по фамильному вееру и сказали, чтобы им мы посмели обдувать только своего господина. Но, так как у меня его нет, а единственный близкий человек, который сейчас у меня это Вы, госпожа Кагэ. Если бы я его Вам прислала, Вы бы приняли его? Это бы осчастливило меня!       За месяц я познала многое: я научилась играть на сямисэне! Никогда не думала, что у меня к этому ляжет рука. Пока получается не совсем мелодично, скорее резко. Но молодых господ на приёмах это не пугает, некоторым даже нравиться. Но для Вас я буду стараться и даже хочу сочинить песню специально для Вас! Если можно так сказать, Вы у меня ассоциируетесь с этим музыкальным инструментом из-за неподатливости и стабильности струн. Они такие прочные, что могут травмировать пальцы при первом использовании. Но не волнуйтесь, со мной всё хорошо! С нетерпением буду ждать Вашего ответа! С уважением, Чио-Чио.»       «15 июля       Госпожа, скажите, с Вами можно говорить на «эти» темы? Они, скажем так, запретные… Мне ещё никогда не было так стыдно, как сейчас, когда я пишу Вам это письмо!       Буквально на днях у нас был общий сбор, где всех уведомили о прибытии статных моряков, кои приходятся родственниками, гостями и друзьями тем мужчинам, кто освободил нас из борделя. Наказали усердно подготовиться к приёму новых лиц в поместье. Меня даже определили в специальную четвёрку девушек, которые будут развлекать и танцевать для господ на званной вечере. Это так волнительно! Но, в тоже время, так страшно… Хотя, первое знакомство оно всегда такое. Надо настроиться на позитивный лад и всё будет хорошо. У меня даже в детстве была специальная считалочка на такие случаи:       Раз – Чио, Два-Чио       И волна уходит       Три-Чио, Четыре-Чио       Полный штиль за бортом       Даже вот сейчас, в самом начале мои руки дрожали, а сейчас я спокойна, словно бы испила чудодейственного отвара из ромашки.       Так о чём это я… Ах да! Я очень беспокоюсь, чтобы меня вновь не настигли мужские фантазии. Я хоть и девушка наивная, но недавно осмелилась задать нашему местному лекарю слегка неуместный вопрос: «А зачем такие частые и тщательные осмотры?», на что мне ответили, что они хотят убедиться, кого отправляют к здоровым мужчинам. Звучит обидно. Но если от этого зависит то, как хорошо пройдёт банкет, то я согласна. Ведь за всё время пребывания, со всех приютившихся не взяли никакой платы за еду и крышу над головой. Весёлый вечер в музыке и вкусных явствах – малое, чем ы можем отплатить нашим господинам.       Интересно, если я их попрошу, то можно ли попросить выслать Вам       пригласительное? Было бы здорово!       А пока с нетерпением буду ждать Вашего ответа! С уважением, Чио-Чио.»       В этот раз дата отсутствовала, но, если учесть то, с каким коротким интервалом по времени пришло следующее письмо, можно сделать вывод, что это была та же неделя десятых чисел июля.       «Я хочу сбежать отсюда!       По началу было всё хорошо, жизнь казалась сказкой, спасением, шансом в лучший мир. Те выродки пришли к нам в трудную минуту как гром среди ясного неба, а оказалось, что это западня ещё хуже, чем бордель!       От меня не остались ничего, даже моей чести… Это было грубо, мерзко, медленно и изнурительно, будто бы надо мной издевались намеренно, как над какой0то вещью, проданной за грош! Одними плясками эти уроды не насытились, хотели крови, зрелищ, извращённости. Я никогда такого не слышала! И не желала ощутить на своей шкуре.              Госпожа, прошу Вас, помогите, если у Вас есть возможность. Вы – последний мой человек. На Вас вся надежда!»       Этого Кагэ и опасалась. Такая сказка может затмить голову любой глупой овечки, такой как Чио в том числе, и вот она попала в ещё худшее рабство, как «временные жёны». Играть роль в этом рабовладельческом деле всё равно что игра в русскую рулетку день ото дня. Тебе может повезти и на твоём пути встанет заботливый и любящий юноша, но по большей части ты столкнёшься с волком в миловидной шубе, который использует и выбросит. Не желая больше вдаваться в такие подробности, Кусэтцу ходила на опасные миссии, чтобы накопить сумму всё больше и больше, и, пренебрегая своими принципами, всё-таки пришлось отдать накопленные в тайне от любимого средства на спасение глупой девчушки. И всё было бы хорошо, если бы не новое письмо.       «Вы меня обманули.       Ничем, кроме убийств, Вы помочь не можете. Так вот они какие, охотники на демонов. Благородные, храбрые… Да чёрта с два! Обман! Кругом ложь и надежда, которая никогда не оправдывается!       Не пишите сюда больше ответных писем!       Я покончу с собой!       Я не выдержу больше этих надругательств!»       Колкие слова часто встречались на пути ученицы пламенного столпа, и, по отношению к себе, она уже старается не принимать на личный счёт. Однако, тогда что-то кольнуло, и очень сильно. Не смотря даже на это, черноглазка продолжала ждать ответные весточки.       «Госпожа… Они продолжают посещать мои покои…       Мне кажется, что это бред, не иначе. Страшный сон, иллюзия, что угодно, но не реальность. За что они так со мной?       Я не хочу! Не хочу!       Не хочу.       Не хочу.       Не хочу…       Те временем я узнаю, что всё это время ношу их дитя у себя под сердцем. Скажите, госпожа, если бы я попросила, Вы бы убили меня?»       Не подумайте, теневой столп предпринимала попытки найти и спасти свою давнюю знакомую. Через многочисленную переписку она пыталась узнать хотя бы пригородные городки, в принципе окрестности, чтобы было понимание нахождения попавшей бедолаги в плен. Но, приходя на помощь по указаниям Чио, Кагэ не находила никакого поместья, и намёка на публичный дом не было. Объединяясь с добродушными жителями деревушек, в которые она приходила, огромная толпа обыскивала каждую хижину, ветхий закуток, прочёсывали подвалы, но ничего обнаружено не было.       Со временем, след совсем простыл и не было никаких подсказок. Послания от бедняги стали приходить очень редко и в очень странном формате: то клок волос, то заплатка от одежды, то сломанное украшение на мелкие куски, которое не поддавалось ремонту, мелкие ракушки и стекляшки от выдувных бутылей. Кто-то явно хотел сыграть в злую шутку с ведомой мечницей, которая своими руками наполнила карманы злодеев и сутенёров.       «Я стала мамой.       Мой «ненаглядный» временный муж уплыл и больше не появлялся. Я не получаю от него ни строчки, ни открытки, ни финансовой помощи, ни доброго слова. Казалось бы, надеяться нет на что, но почему я тогда как упрямая и верная первому встречному дура продолжаю сидеть у разбитого корыта и усталыми глазами смотрю в окно, где широкий простор морей. Всё надеюсь увидеть мачту и флаг его корабля.       Знаете, что, госпожа? От части я благодарна этим нелюдям, наконец-то моё мировоззрение начинает переворачиваться, и эта жизнь уже играет не такими яркими красками как в дедушкиных вымыслах. Оказывается, всё так сурово и несправедливо.       Единственное, что я сейчас хочу – чтобы меня никто не трогал и зажить своей жизнью. Да, пусть бы и в вечных долгах, грабежах, проблемах, но теперь хотя бы появился стимул и тот, ради кого я могу стараться и держаться. Оказывается, Вы пытались мне помочь. На днях я услышала разговор двух смотрителей, что некая дева отдала месяцами ранее большую сумму денег, чтобы выкупить одного человека. Но они провернули оферу, замели следы нашего пребывания на той змеле и скрылись, чтобы никто не нашёл ни их, ни награбленное.       Спасибо большое…       Кстати, у меня дочка. С Вашего позволения, я назвала её «Кагэ», в Вашу честь.»       Слёзы сами собой полились ручьём от тяжести происходящего с одной милой девочкой. Но не может же вся жизнь идти так плохо. Где же та обещанная всеми историями и книгами светлая полоса, которой вознаграждаются все, кто прошёл тяжкую тропу? Походу, это лишь миф. Дрожащая рука потянулась к последнему клочку бумаги. Именно к клочку. По сравнению с прошлыми переписками, которые были вложены в конверты из дешёвого материала, сейчас пришла смятая бумажная трубка, перевязанная бичёвкой:       «Госпожа, они забрали её!       ОНИ ЗАБРАЛИ МОЕГО РЕБЁНКА!       Я унижалась, падала им в ноги, ревела, умоляла, но они просто забрали моё дитя. Мои клятвы и угрозы не сработали. Я только больше разозлила этими угрозами, и было ещё одно надругательство. В этот раз в оборот шли разные инструменты.       Во мне не осталось ни живого места. Врачи сказали, что я больше никогда не смогу зачать. Моё кровотечение останавливали целую ночь.       Эти строки сейчас пишет наблюдающий человек, под диктовку. Сама не могу, рука не поднимается.       Те люди думали, что они меня добьют, мол умру мучительно и медленно, кинули на задний двор и оставили. А местная знахарка на плечах принесла меня в лечебницу. Наконец-то я могу Вам рассказать, где я.       По иронии судьбы, я оказалась в Киото, чуть южнее Кансая.       Помните то место, в котором мы с Вами познакомились? Сейчас там лечебный центр по оказанию неотложной помощи.       Я буду рада хотя бы Вас увидеть…       Жду вашего ответа. Чио-Чио.»       - КАР-Р-Р! КАР-Р-Р-Р! – громкий отголосок вороны застал дочку Миямуры врасплох и, выронив маленький скомканный свиток на пол, черноглазка хмуро уставилась на свою спутницу. – Направляйся на юг, кар-р-р-р! На юг, кар-р-р-р! – больше и не надо просить. Вот уже клинок занимает своё место на левом боку, голову, помимо красивого, пусть и пошарпанного, украшения, укрыла шляпка с чёрной вуалью, которая закрывала деве лицо. Перепроверив, что с собой есть минимальная сумма средств, которую она не пожалеет для несчастной брошенки, длинноволосая одёрнула себя, оглядела замочную скважину, возложила на всякий случай брус, который отвечал за запасную защитную систему и была готова на время проститься с домом. Решила только напоследок помолиться, чтобы дорога и миссия была легче и быстрее. Женские руки сложились вместе в замок и примкнули к груди, а губы зашептали мантру.       - М? – перебирая своими мощными ногами ступеньки, ведущие к дому, ослеплённый монах почувствовал душевные колебания и треск песчаных крупиц под деревянной обувью. Это он точно не перепутает с другими шорохами. Возлюбленная собирается куда-то уйти и покинуть родное место. – Куда ты собралась?       - … - проворный разум догадывался, что это разговора невозможно было избежать. Однако, что сейчас ответить: Слушай, я тебе до этого не говорила, письма не показывала, не делилась своими проблемами, а тут резко мне надо уйти, и второе чувство подсказывает, что это может быть связанно с моей знакомой, которую я давно выручила? Так что-ли? Нет, надо просто выдать это как за обычную вылазку. – Пришло поручение отправляться на юг, нынче вечереет и возможно появление демона в тех округах. Я отправляюсь туда.       - Я с иду с тобой. – твёрдо отчеканил каменный столп и подошёл вплотную к спутнице. – Я чувствую, что тебя что-то гложет и терзает. Не хочу, чтобы это повлияло на твою внимательность, если придётся вступить в борьбу с демоном. В последнее время с сдержанностью у тебя плохо и ты даёшь эмоциям взять верх. – сразу вспомнился в утренний случай с неугомонным и пылким Шинадзугавой. Стало стыдно, и противостояние капризного поведения с логическим складом ума окончилось поражением первой стороны. – Быстрее справимся – быстрее вернёмся домой.       - Да, ты прав. – стараясь заглушить неприятные сцены в голове и сценарии, как глупо выглядел её поступок на собрании, черноглазка уважительно поклонилась возлюбленному бойцу и, кивнув пернатому компасу, они вместе направились южнее красивой столицы.

***

      - Подходите ближе, не стесняйтесь посмотреть на теневой театр! – мальчишка в оборванных ботинках принялся бегать среди толпы: одиноких людей, семейных пар, которые вели под руки сверстников тех, кто рекламировал сценку, бабушек и дедушек, заставляя тех отойти от своих торговых лавочек и так далее. – Сейчас мы начинаем! – бедноватый ребёнок зашёл за ширму, уселся рядом с горячим огнищем и принялся ладошками ритмично, высчитывая интервалы, бить по натянутой животной шкуре своего музыкального инструмента.       - Говорят, далеко в горах жили в былые времена два страшилища — красное и синее.– дабы заинтересовать зевак, тучный мужчина расставил руки по бокам, а по ту сторону натянутого плотного холста вышли двое актёров: судя по их силуэтам, костюмы были незамысловатые: простые соломенные накидки от осадков, да увесистые вылепленные глиняные носы из бамбуковой бумаги. Повернувшись к зрителям боком, внешний вид персонажей заставил всех улыбнуться. - Были у них удивительные носы: их можно было сделать маленькими-премаленькими, величиной с пуговку, а можно вытянуть в длину и перекинуть через горы. Очень нравились страшилищам их носы. – по разные бока защитного полотна, из-за деревянных креплений выглянули чумазые ладошки. Которые потянулись к маленьким, слегка побитым, зеркалам, помощники же покорно всё вручали. - Как-то раз сидело синее страшилище на горе — отдыхало после долгой прогулки. Подул ветер и принес запах — нежный и легкий.       - «Что бы это могло быть?» - более мужний герой кривлялся, сильно жестикулировал, чтобы полностью отыграть заинтересованность своей роли, а также сбитость с толку. Голос маленького мальчика, веселящего толпу, был то высоким, то низким колебался, чтобы овации не стихали.       - Подумало синее страшилище. Повертело головой, ничего не увидело. Тогда стало синее страшилище вытягивать свой нос. Рос, рос нос, перекинулся через семь гор и уткнулся в дом богача. – следуя сюжету, юнец незаметно поднял с пола тонкую ветку, достал что-то из своего кармана и, при помощи свои приблуд, сделал имитацию растущего носа. - А у дочери богача как раз гости собрались. Решила девочка показать подругам свои наряды да заморские ткани. Подошла к сундучку и открыла его. Что за чудесный аромат поднялся оттуда! Словно море цветов всколыхнулось! Это благоухание и заставило синее страшилище вытянуть свой нос, перекинуть через семь гор и опустить в долине.– наконец в игру вступила женская версия «страшилища».       Каждое слово отображалось теневыми силуэтами. Казалось бы – обычная сказка, но из-за усердных стараний детишек и и их «мастерской» игры, добродушные зеваки оставались на своих местах и стали погружаться с каждым предложением в рассказ.       - Увидели девочки нос синего страшилища, удивились: — Это что за палка? – послышалось из зрительского зала, которые начали сомневаться в компетентности и лицензированности театра. — Давайте на ней развесим мои ткани и платья, — предложила дочь богача и быстро начала развешивать роскошные наряды на носу страшилища.        - «Кто это там теребит мой нос?» — подумало синее страшилище, подняло нос и начало потихоньку уменьшать его.       Смешанность и глупость происходящего стали веселить народ, и небывало великое количество крестьян, купцов и моряков подтягивались к импровизированной сцене, чтобы дождаться развязки основного сюжета.       - … - Девочки в изумлении глядели на исчезающие ткани и платья, они старались ухватить улетающее добро, но синий шест стремительно уносился в небо и вскоре пропал совсем. - «Так вот что источало столь приятный запах», — поняло синее страшилище, собрало ткани да наряды и пошло домой.       Двое близнецов пробежали перед источниками света, держа в руках большую тёмную тканюшку, которая заменяла сменяющийся кадр-ночь-титры и так далее, всё в одном лице.       - Вечером встретило синее страшилище красного собрата и говорит: — Гляди, что сегодня принес из долины мой нос: заморские благоухающие ткани! Красное страшилище чуть не позеленело от злости.       — Подумаешь, — запальчиво молвило оно, — мой нос все равно лучше! Он еще и не такое принесет! – перед начинающей актрисой помощники приставили небольшой сундучок, из которого та принялась вытаскивать один за одним кусочки тканей, тряпки, заплатки, недошитый рукав верхнего пиджака и так далее. - На следующее утро уселось красное страшилище на вершине горы — ждет, когда ветер принесет нежный, приятный запах. Но никаких ароматов ветер так и не приносил. – камешек, на котором восседал персонаж, было ни что иное как корыта, скинутые в кучу, и обмотанные старой простынью. Сообразительности этой труппы можно было только позавидовать. — Жду, жду, а толку чуть, — ворчало красное страшилище. — Опущу-ка я свой нос в долину за семью горами. Может, и мне повезет. А в то время друзья пришли к сыну того богача. Увидели мальчики нос красного страшилища и закричали: — Смотрите, какой великолепный красный шест! Как раз то, что нам нужно. Давайте на нем качаться!       Так как данная сказка была у всех на слуху, все, кто собрался на вечерний просмотр, принялись хором дочитывать рассказ до конца:       Принесли мальчики крепкие, гибкие прутья, смастерили качели и подвесили их на носу красного страшилища. Уж как они веселились! И раскачивались до самого неба, и прыгали, и бегали по носу, а один даже решил ножом свое имя нацарапать. Красное страшилище от боли слезы льет. Уж как оно ни старалось нос укоротить, ничего не получалось! Мальчики крепко ухватились за красный шест. Наконец удалось страшилищу увернуться от шалунов мальчишек. Смотрит, нос еще пуще прежнего покраснел да распух весь. Сидит красное страшилище на вершине, горькими слезами обливается. «Так мне и надо, — думает, — нечего было синему собрату завидовать. Ничего путного из зависти не выходит! Сам же в дураках остаешься!»       -«С тех пор красное страшилище никогда никому не завидовало. А с синим своим приятелем продолжало дружить, как и прежде.»- шёпотом закончила басню Кагэ, так как помнила это произведение наизусть, а также разыгрывала незамысловатые сценки перед младшей сестрой, чтобы та не плакала на ночь глядя. – Сказка про зависть… - вернуть деву из плена детства смог только осторожный жест мужской руки, когда рука Химеджима слегка приобняла подругу и отвела с оживлённой дороги.       - Куда двигаться дальше? – ориентируясь на знакомые постройки и закаулки, чёрные глаза оглядели вывески, оснащённые яркими, красными фонарями, лачужки, и выстроили маршрут к тому самому, пусть уже разрушенному и перестроенному, борделю. Весь загадочный путь сопровождался тишиной. В такие моменты мечница была рада, что напарник никогда не давил на неё и не пытал пустыми расспросами и разговорами, а только доверял и шёл, помогал, когда была необходимость. Так и сейчас. Ей очень нравилось такое его проявление заботы по отношению к себе, в силу, с виду, неприступной внешности и характера, каждое такое мгновение та старалась запечатлеть в голове. – Ты дрожишь. – колебания мышц хашира были вызваны далеко не холодом, а трепетом и волнением грядущей встречи. А также страх. Было боязно смотреть в лицо той, кто пережил такую тяжелую ношу и чудом остался в живых. Резко оба путника остановились, и мандраж женских рук усилился. – Успокойся, выдохни. – пальцы монаха стали сжимать плечи своей соседки, чтобы пустить приятные массажные импульсы, чтобы та почувствовала его присутствие, чтобы стало легче. Абстрагироваться было всё равно трудно.       Неосвещённая вывеска с огромными иероглифами дала знак, что это нужное место. Снаружи стоял незнакомец, одетый в простой медицинский костюм, местами заляпанный отварами из целебных травм, водой и прочими лекарствами. Запах, исходящий из этого здания, находящегося на обочине маленького городка, туманил рассудок и хотелось от такой резкости прикрыть нос.       - Мне зайти с тобой?       Отрицательный ответ.       Кусэтцу заботливо, на секунду переплетая их пальцы, сняла руку милого друга с себя, обнадёжила, словом, о скорейшем возвращении, и, прикрыв лик полупрозрачной вуалью, прошла в бедное учреждение. Это, конечно, был прекрасный и добрый жест среди владельцев этой организации, но состояние своеобразного госпиталя ожидало желать лучшего: увядшие цветы в треснутых горшках, деревянная рама окон царапала занавески и создавался неопрятный вид, кона давно не мылись, они были покрыты очень толстым слоем пыли, от чего в коридор и залу проникало очень мало света, который так был необходим для тех, кто здесь поправляет своё здоровье. Куда идти дальше – не было сказано в письме, потому пришлось с опаской стучать в каждую из десяти бедных палат, и, наконец, на одиннадцатой удача улыбнулась ученица Рэнгоку.       - Госпожа… - уставший тихий голосок привлёк внимание длинноволосой. Глаза широко распахнулись, когда она увидела состояние нездоровой начинающей куртизанки: огромные мешки под глазами, бледная, почти белая, безжизненная кожа, сальные волоса, видимо, за пациентами плохо ухаживают, местами простынь её кровати были в кровавых подтёках. – Как я рада Вас видеть…       - Молчи. Отдыхай. – подойдя ближе к спасённой, у дочери купца сложилось впечатление, что она стоит возле живого трупа. Может, если бы было приложено больше сил, то бедняжка Чио сейчас не была в таком плачевном состоянии? – Я рада, что ты жива. Совсем скоро ты поправишься. Обещаю. – после необдуманных действий, та одёрнула себя. И опять это произошло. Пустые обнадёживающие ветренные слова. – Я побуду с тобой ещё немного, но потому мне придётся вернуться к делам, но я с нетерпением буду ждать твоих новых писем.       Вычурнутая улыбка озарила лицо девочки. Видимо, она на это приложила все свои усилия, этому свидетельствовала тонкая струйка багряной крови, которая, как ручеёк, потекла с её носа. Не растерявшись, Кагэ достала из-за пазухи свой платок, и принялась вытирать алую жидкость, чтобы ещё больше не запачкать ни тело пострадавшей, ни её спальное бельё. Внимание охотницы на демонов привлекла собственная ворона-спутница, что уселась на подоконник окошка с другой стороны, и стучала клювиком в стекло, почти что не припадочно. Сразу же возникла мысль, что вновь повторяется дурманящий теневой эффект на питомце, потому, чтобы не беспокоить еле живую знакомую, женщина с клинком головой кивнула в сторону, намекая на то, чтобы птица на время ретировалась.       Взгрустнув, пернатая помощница покинула своё место слежки и вернулась на плечо каменного столпа, который всё это время стоял неподалёку от входа в лечебный пункт и хмурился: что-то его беспокоило и не нравилось в этом месте, второе чувство говорило, что отсюда надо уходить.       Время шло, а хозяйка проводника не возвращалась. Так долго бездействовать и стоять в стороне парень не мог, потому, минуя больных, которые выходили в тайне от своих смотрительниц покурить дорогущий табак, тот прошёл в ветхую постройку и, ведомый своей интуицией, сразу нашёл нужную комнатушку, а там стоя, как печальная родственница, любимая рассматривала нечто в своих руках, очень внимательно. Это был тот самый фамильный веер, который был вручён крошке блуднице, и который она так жаждала отдать в подарок своей спасительнице. Золотистый, искусный, выполненные узоры восхищали, схожи на розы, нет… лепестки лотоса, ещё лианы, и так по всей конструкции. Увесистый, правда, но это было вызвано дорогим металлом, из которого был изготовлен опахало.       - Госпожа, кто-то пожаловал? – на секунду показалось, что измученная моряками жертва приободрилась, даже почти на локтях приподнялась, чтобы увидеть и поприветствовать нового гостя. Скрывающая лик обернулась и встретилась со взглядом ослеплённых глаз любимого, понимала, что ночь не резинованная, и им следовало бы двигаться дальше по нужному маршруту – Здравствуйте. – но, на удивление болеющей, ей лишь сухо кивнули и больше ничего. Между двумя хашира завязался тихий разговор, который неугомонная Чио пыталась подслушать, параллельно изучая черты мужчины крепкого телосложения. Черные волосы, лобный шрам неизвестного происхождения, мутные слепые очи, буддистские чётки, сам мужественен и велик, не только ростом, но и обликом, поведением в целом. Вдруг, пострадавшая от контракта «временной жены», почувствовала, как в груди что-то защемило. Нет, не болезненно, наоборот – необычайно приятно, вызывая волнительные колебания по туловищу от грудной клетки. Неужели, это то самое ощущение первой симпатии. На счёт незнакомца складывалось только приятное впечатление, пускай и его недуг мог напугать любого придирчивого человека. – Госпожа, кто это? Вы тоже пришли навестить меня?       Тяжело вздохнув, длинноволосая поняла, что в этот раз она не сможет утаить причину своего поведения, скрытности, занятности и переживаний, и, чтобы предотвратить возможные расспросы, девушка начинала заранее продумывать и формулировать историю их необычного знакомства от начала и до конца.       Осаждая резкие вскакивания ослабевшей девы, мечница слегка надавила на девичьи плечи, укладывая больную обратно в ложе, сняла с её лба полу сухую тряпку, что выполняла роль компресса, металлическое корытце с мутной водой и, остановив уставшую пожилую женщину в коридоре, пошла вслед за ней, чтобы сменить лечебный раствор на более свежий. Тихое «прости» стало сигналом для Гёмэя, дабы тот поскорее вышел во дворик и готовился вновь отправиться в дорогу. Как вдруг за его кимоно цвета свежей травы ухватились маленькие ладошки. Чтобы не потянуть человека за собой, буддист остановился. Однако, из-за отрешённости мужского лица, сбитая с толку и смущённая бабочка не смогла вымолвить и слова, только резко убрала одну руку и приложила к себе на грудь, стараясь усмирить волнение и сердечный трепет. Добродушный каменный столп и подумать не смел о чём-то личном, скорее, расчёл этот поступок как испуг, что обращённая в госпиталь может остаться одна, когда здесь нужен постоянный осмотр и уход. И только не решающиеся резкие вздохи и хрипки разносились по палате. В первый раз Чио была так смущена присутствием мужчины. Диалог между ними явно не сложится, потому принялась вспоминать на задворках головы всё то, что могла о госте написать её спасительница:       «Товарищ»,       «Союзник»,       «Первоклассный боец»,       «Большой души человек»,       «Пример»,       «Отважный»,       «Честный»,       «Невероятный»       «Любимый человек»       Вот оно что…       Задумавшись, любопытная девчушка не заметила, как вновь была возвращена в тёплую постель, накрыта по горло, а по вискам уже стекали капельки тёплого целебного отвара с промокнутого компресса. Наблюдающая её цугуко покинула покои малолетней мамы слишком стремительно, и только раскрытый веер выдавал интерес столпа тени к данному предмету. Их уход был только на руку. Наконец настала тишины.              Такая желанная, необходимая, и долгожданная… для демона.       Одним рывком сбросив с себя мокрый кусок ткани, новообращённая встала со своего спального места и подошла к забрызганному грязью окну, откуда она смогла разглядеть две спины в цветных хаори, которые стали отдаляться от госпиталя.       - Далеко не уйдут. – запустив когтистые пальцы в грязную шевелюру, нечисть провела ими вдоль всего скальпа, как гребнем, и волосы изменили оттенок на более тёмный, как ночь, и удлинились, выдавая истинный облик. Челюсть вытянулась и деформировалась, награждая свою владельцу мощным рядом нижних зубов и острыми клыками, полость рта исказилась от уха до уха, создавая жуткую улыбку. Глаза стали цвета свинца, а бровь взмылись вверх, создавая угрожающую гримасу. Лечебная одёжка сменилась дорогими убранствами, в которых она была брошена на медленную смерть на заднем дворе поместья, а лоб украсили несуразные чёрные рога. – Впервые за последнее время вижу на столько ведомого человека. Она до сих пор верит, что её подруга жива. Какая жалость… -скомкав все письма, которые всё это время принимала луна, они выкинула их под кровать палаты, как ненужный мусор. - Смерти столпов только приблизят меня к высшим лунам. – когтистая лапа схватило золотистое опахало и покрутила его в воздухе. – Благодарю за доверие. Господин Доума, скоро мы с Вами будем сражаться плечом к плечу. Вечный пир да и только.– девичий голосок сменился на самый что ни на есть жуткий и двойственный рык голодного зверя.       - Пора принимать лекарства. – старушка бедром толкнула полуоткрытую дверь, так как руки были заняты инвентарём и шприцами с целебными растворами внутри, и перед женщиной предстал дьявол во плати. Ранее она могла только слышать байки от внука о демонах, но никогда не могла бы представить, что столкнётся с немыслимым вживую. – АААА! – деревянная дощечка рухнула вниз, руки не удержали, склянки с содержимым разбили под ногами, было страшно ступить, можно пораниться. Хотя, покалеченные ступни не что, по сравнению с той опасностью, что находиться наяву в одном помещении. – ЗДЕСЬ ДЕМОН! БЕГИТЕ! ЗДЕСЬ ДЕ-… - но истошные старушичьи крики прервались громким хлюпом: горло было перерезано, её голова с сивой причёской держалась на добром слове. Лёгкие тут же стали наполняться кровью, душили, в глазах всё стало плыть и темнеть. Не повезло ведь ей, а демоница любила издеваться над своими жертвами и пищей.       Не боясь быть обнаруженной, первая низшая луна медленно настигала ту, что цеплялась за жизнь, смаковала этот момент страха и ужаса, но решила впервые за свою практику сжалиться, и поглотить полуживого человека сразу, не мешкая.       - Фу, какая мерзость. – сняв с клыка платок, который связывал волосы служительницы госпиталя, та выкинула ткань в сторону и стала вытирать язык. Пытаясь избавиться от неприятного привкуса. Видимо, пожилые ей были не по желудку. Но создание Мудзана знало, что в здании ещё много чем можно поживиться.

***

      Когда городишка остался позади, женскую и встревоженную душу овладела тоска от несправедливости происходящего. Ранее она могла только через сарафанное радио слышать, как у соседей по правую руку приключилась беда, что самый забавный старичок вытворил гадство молодым самураям и те его жестоко наказали, какие оферы проворачивали начинающие купцы, чтобы поднять свой товар на вершину, как была обманута и кинута на деньги доверчивая многодетная мама. Но чтобы такое практически вживую пережить – страшно представить. Лёгкий взмах головы помог отвлечься от гнетущих мыслей, но успокоиться и отпустить произошедшее не позволил внезапный вопрос:       - Что произошло с этой девочкой?       Вот и всё, теперь надо рассказывать. Одна ложь создаст ещё большую, которая накопиться как снежным комком и нанесёт неприятный удар. А терять доверие близкого человека – хуже катастрофы.       - Около года назад я её защитила от клиента, когда посещала это место в поимке демона. – тяжёлый вдох сработал как спусковой крючок, и Кусэтцу прибавила шаг, чтобы уйти отсюда как можно дальше. – Затем, из-за меня, этот мужчина подал жалобу на низкосортный бордель, и он обанкротился, но, чтобы не пропала так много тунеядцев, некие неизвестные выкупили весь персонал интимных услуг и перебрали их себе под прикрытием благотворительности, коем оказался сервис временных жён. – тем временем пока шёл рассказ, с каждым новым днём из жизни Чио охотница словно бы путешествовала по времени и переживала всю трагедию сама. Низ живота ужасно заныл, словно бы проживая все действия за персонажа. – Эта девочка… Над ней надругались, последствии чего произвела на свет дитя, которое у неё отобрали. А как только стала не нужна – просто выкинули, как игрушку, которая не подчиниться ремонту и восстановлению. – комок в горле от горя отступил, и можно было завершить печальную повесть. – Потому то, что сейчас я видела тельце, лежащее в лечебнице – дар Будды, не более.       - … - шепча тихо мантру и скрепя чётками, сведённые в печали брови нахмурились, молодой человек взмолил за здравие незнакомки. – Что касаемо тебя, ты как-то ещё была связана с произошедшим, раз всё это вызывает у тебя страх и дрожь?       - Мы переписывались и обменивались новостями. Оттуда и узнала о жизни бедняги. И когда вскрылась подпольная торговля людьми, я захотела помочь, так как была, по сути, единственным человеком для неё. «Ничем, кроме убийств, Вы помочь не можете. Так вот они какие, охотники на демонов. Благородные, храбрые… Да чёрта с два! Обман!»- В голове всплыли все те колкости и обидные речи, которые на эмоциях писала малолетняя мама, и как бы Кусэтцу не старалась не обращать внимания на брань, всё равно, что-то шкребло уверенность в себе и своих поступках. – Попыталась выкупить её – ничего не вышло. Я была глупой и наивной, раз сама не присутствовала при передаче денег. По итогу допустила случившееся.       - Никто не застрахован от несчастия и дальновидным и рассудительным жизнь не даст быть всегда. Тем не менее, тобой предпринимались попытки помочь. – замерев на месте, как вкопанная, от таких нужных для столпа слов, черноглазка сильнее натянула шляпку и закрыла грустное лицо вуалью. – И впредь, прошу тебя, делиться всем тем, что происходит. Порой помощь и поддержка находятся ближе, чем ты думаешь. В объятиях первобытного леса тишина висела в воздухе, тяжелая и гнетущая.        Отсутствие звука было почти осязаемым, как будто само пространство поглотило все шумы. Листва на деревьях замерла, ни один листок не шевелился. Тонкие ветви, обычно скрипящие от малейшего ветерка, теперь были неподвижны. Лесные существа притихли, их голоса умолкли. Даже птицы, обычно оживляющие лес своим пением, затихли. Их мелодии исчезли, оставив только жуткое безмолвие. Тишина была настолько всеобъемлющей, что почти вызывала физический дискомфорт. Она давила на уши, создавая иллюзию звука, но не звука. Это была тишина, которая проникала в душу, наполняя ее тревогой и предчувствием. В этой тишине ощущалось что-то зловещее, как будто лес сам по себе был живым существом, затаившим дыхание в ожидании. Каждое хрустнувшее под ногами насекомое, каждый шелест листа казался оглушительным в этом жутком безмолвии, нарушая его зловещую тишину.       И только нутро кричало, что опасность близко.       - Пригни-и-ись!       Неожиданный грохот заставил двух хашира обернуться на источник звука: на них надвигалась ударная волна, которая глубоко рыхлила почву, срубала деревья и ветки на своём пути. И они могли стать следующими жертвами, которых снесёт, а то и убьёт внезапная атака. Оттолкнув напарника, мечница сама отшатнулась в сторону и недуг не зацепил никого, кроме лесных массивов. Некоторые дубы повырывало с корнем, другие держали на тонком срезе, и вот-вот могли рухнуть, здесь находиться было опасно, но в тоже время мало места разгуляться обидчику.       - Я не попала? Как же жаль… - левитируя между потрёпанными ветвями, охотникам предстал нападающий с необычными глазами и кандзи в них. – Неужели этот веер бесполезен? - покрутив в когтистой лапе безделушку, демоница с мягко посадкой ступнями коснулась рыхлой почвы и медленно, запугивающее, стала надвигаться на молодых людей. –Сколько себя помню, всегда хотела посмотреть на тупых и доверчивых людей. И вот ты – свято убеждённая в то, что после жутких надругательств я могла остаться в живых. Я здесь, да, но единственного, кого мне стоит благодарить, так это… -опахало медленно возносилось ввысь, предупреждая о грядущем ударе и предоставляя шанс уйти. – Господина Мудзана!       Осознав, что в очередной раз исчадие ада обратило знакомого человека ремесленницы в они, злость наполнила всё тело, которая вела его как марионетку за ниточки. Отражая, разрезающий всё на своём пути, полумесяц от оружия демоницы, теневая хашира с жалостью смотрит на едва ещё человеческий облик Чио, и с грустью вступает в бой. Боковым зрением ученица пламенного столпа убедилась, что милый друг в порядке и тоже готовиться напасть. Необходимо было сделать это одновременно, чтобы заманить злодейку в угол, и не прекращать наступление.       - Дыхание тени. Пятый стиль: Тень Полумесяца. - Два тёмных, словно смольных, серпа рассекли несколько вековечных стволов, от чего куча срубленных брусков полетели в сторону врага, от которых пришлось уклониться, и, соответственно, отвлечься. Прикрывая обезображенную гримасу от опилок и грязи, луна ослабила бдительность. Как вдруг прямо перед закрытым носиком оказалась огромная шипастая булава.       - Дыхание камня. Второй стиль: Удар небесной твердью. - Гёмей бросает свой топор и цеп, а затем тянет за звенящие цепи, что заставляет тяжёлый груз ударить по цели сверху.       Демон низшего ранга не ожидала, что на её голову сразу начнётся охота, никогда ещё её мишени не смели давать отпор, а здесь ещё и давят угрозой быть убитой, отдаляли от себя.       - Ну уж нет… - разломав подаренный золотой веер на несколько частей, ловким движением рук обращённая в приспешника Кибутсуджи делает тщательные и регулярные замахи, уничтожая все препятствия места их боя, надеясь, что зацепит надоедливых и упёртых людишек. С оглушительным треском рухнуло огромное дерево, сокрушив все на своем пути.       - КАГЭ! – обеспокоенный Химеджима, ориентируясь на страшные звуки постарался успеть отразить обломки и огромный ствол многолетнего растения, но под его тяжестью уже оказалась девушка, ее нежное тело было прижато к земле. Ветки, словно гигантские руки, опутали ее, зажав конечности. Грудь тяжело вздымалась, изо всех сил пытаясь вдохнуть, но воздух не мог пробиться сквозь давление. Кости трещали, как сухие ветки, а боль разрывала тело на части. Дабы не терять драгоценное время, тот принялся толкать груз своим телом, травмируя плечо, параллельно рубил бревно, пытался с помощью цепей оттянуть брус, но их даже не удавалось просунуть.       - Я не чувствую ног… - глаза стали наливаться кровью от лопнувших от напряжений капиляр, будто половину туловища отрубили. Лицо мечницы исказилось от агонии, ее очи наполнились ужасом. Она пыталась позвать на помощь, но ее крики заглушались грохотом падающих деревьев. Темнота окутала ее сознание, и боль постепенно только нарастала. Напрягая корпус изо всех сил и подскочившего адреналина, удалось приподняться на локтях и заметить, как враг надвигался на них, паря в воздухе. – Брось меня! Выберусь, слышишь? Она сзади, Гёмэй!       - … - по мужскому лицу покатились градом слёзы от сожаления и бессилия в данный момент, нехватки времени. На кону жизнь обоих, но демон, как назойливая муха среди жаркого дня очень сильно мешал. Колебавшись, буддист не замедлился, от чего получил увечье от противника: спину пронзила резкая боль, словно бы хлыстом, место удара отдавало резким холодом, по пояснице посочились капли крови. - Третий стиль: Вулканическое отражение. – пришлось послушать возлюбленную и отпустить дерево, скрепя зубами, вернуться к разборкам ни на жизнь, а на смерть. Химеджима совершает серию ударов своим мечом, отражая ближайшие атаки, за счёт звона цепей мог давать себе подсказки о приближении угрозы.       Деревянный брусок, некогда величественный страж леса, теперь стал ее тюрьмой. Под его тяжестью жизнь медленно покидала женское тело, и душа девушки уносилась в сонное царство. Ослабевшие руки всё ещё пытались достать тело из ловушки. Брыкалась, как крыса, пойманная в мышеловку. Раздробленные кости ощущались как стеклянные осколки, только внутри тебя.       - Что же делать? Как мне выбраться? – пострадавшая напрягала каждую жилку, чтобы освободиться как можно скорее. Дыхание тяжелое и прерывистое, когда дочь купца извивается под массивным стволом, мышцы не поддаются от невыносимого давления. Пот струится по бледному лицу, капая на сломанные ветви. – Надо помочь ему… - звон в ушах не давал чёткого осязания происходящего: между двумя сражающимися лицами разворачивался настоящий скандал: они, по всей видимости, пыталась задирать и переманить каменного столпа, в то время как мужчина был не многословен, стоял на своём, и каждую попытку луны добраться до Кусэтцу пресекал и отсекал конечности, не давая им восстанавливаться. Мозолисты, покрытые многочисленными занозами, пальцы хватались за корни дерева, пытаясь сдвинуть его с места, но ствол не поддается. Адреналин пульсирует в её венах, придавая ему сверхчеловеческую силу, но даже это недостаточно.       - Бе-е-е-дное дитя-я-яя…- невидимая новая помощница могла общаться со своей хозяйкой в её сознании, однако помочь не было возможности, только наблюдать.       - Архг! Не язви! – но злость и нервы только быстрее вытягивали жизненные ресурсы их прижатой к почве хашира. – Подожди, у меня есть идея, возможно удастся выиграть немного времени. – двигать глазными яблокам из-за повышенного давления было невыносимо неприятно, казалось, в один момент они просто вываляться из орбит. Хвала Будде, клинок оказался рядом. Через резкую и рванную боль в мышцах удалось дотянуться до катаны. Несколько резких вдохов и выдохов для концентрации, и настало время давних техник. - Дыхание тени. Девятый стиль: смутный силуэт. – по округе разносится ударная волна, как черная материя, от которой все были ослеплены. – ладонь ослабла, держать долго оружие было тяжело. – ААААА! – женская ладонь сложилась в кулаки и стали от безысходности лупить по коре. В отчаянии она кричит, голос эхом разносится по лесу, но ответа нет. Одиночество обрушивается на цугуко, как тяжелый груз, грозящий раздавить боевой дух. Тем временем первая низшая стала до синяков тереть глаза, чтобы вернуть обзор, но было тщетно. Но вместо того, чтобы снести голову врагу, монах кинулся на выручку своей подруге. – Нет, нет, нет, добивай!       - Ты мне более важна! – перевязав длинной цепью корни дерева, брюнет обкрутил свободными концами свои мускулистые руки и принялся тянуть брусок в сторону. – Не двигайся! - Его разум лихорадочно ищет выход, вспоминает приемы выживания, которым его когда-то учили: сохранять спокойствие, использовать подручные средства. Минуты кажутся часами, когда он методично оттаскивает бревно, каждая секунда наполнена напряжением и надеждой. Наконец, корень поддается, и он слышит слабый треск, когда ствол дерева приподнимается.       - Вы думаете, что меня можно взять такими дешёвыми фокусами?! – разъярённый демон, вонзив когти в глазницы, вырвал их с корнем и отбросила в стороны, после чего по крупицам очи стали восстанавливаться. С новой вспышкой энергии пострадавшая протискивается из-под упавшего дерева, шатаясь на ногах. И то, стоит чудом. Слёзы полились сами собой градом из-за сложность выдержать корпус на ватных конечностях. Девичье тело болит, но она чувствует себя живой. – Умрите!       Кагэ поняла, что сейчсас она будет только обузой сильнейшему бойцу, которую надо вечно защищать, потому, пока были ещё силы, можно было помочь ему из подтяжка. Как раз выдался удачный момент: из-за столкновения атак первой низшей луны и крепкой защите брюнета, от металлических цепей летели искры, которые слегка освещали разрушенную полянку. А вот и её тень.       - Третий стиль: Сумрачный каскад. – длинноволосая провалилась под землю и яросно направилась тёмной субстанцией к обидчице. Клинок стал наносить точные разрезы, четвертуя противника, туловище которого просто рухнуло как увесистый мешок н землю. – Добивай!       Голова была отсечена. А чтобы не допустить восстановления демоницы, черноглазка насадила через ротовую полость они главу, и пригвоздила своё оружие к еле уцелевшему в заварухе дереву. Наконец черты вражеского лица стали распадаться мелким пеплом. Бой был окончен.       - Ах… - Больше держаться не было возможности и желания. Хруст коленных чашек от резкого их соприкосновения с почвой донёсся до ослеплённого будлиста, и то успел подхватить девушку и предотвратить падение. На руках у своего возлюбленного, в мягком мерцании восходящего солнца, ученица пламенного хашира медленно погружалась в сон. Ее веки, подобно нежным лепесткам, начали тяжелеть и опускаться, пока не закрыли взгляд, полный любви и усталости. Тело ремесленницы стало мягким и податливым, словно восковая кукла. – Победили, мы одолели её вместе. - дыхание, ранее легкое и неторопливое, становилось все более поверхностным и прерывистым. Губы, которые раньше шептали сладкие слова, теперь были безмолвны, слегка приоткрыты.       Чтобы не терять драгоценные мгновения, столп камня вместе с невесомой фигурой быстро направился в госпиталь к сёстрам Кочо, который оказывал первую и неотлаженную помочь раненным охотникам. Очень хотелось верить, что там смогут помочь в данном сложном положении. Монах держал ту близко к себе, его сердце сжималось от боли и нежности. Он мог видеть, как жизнь постепенно покидает женское тельце, унося с собой ее свет и тепло. Слезы скатывались по его щекам, падая на ее бледную кожу. С каждым проходящим моментом сознание девушки угасало. Разум, когда-то наполненный яркими образами и мечтами, теперь был пуст и тих. Мир вокруг нее медленно растворялся в темноте, пока не остался лишь крошечный огонек, мерцающий в самой глубине ее души. И наконец, когда лучи солнца воинственно озарили горизонт, теневая владычица тихо выдохнула и обмякла в объятиях милого друга. Сознание очень хотело уйти на покой, уступив место вечному сну.

***

      С момента страшного боя прошло несколько месяцев.       Тем утром, когда израненный служитель Будды принёс в бессознательном состоянии тело соседки, младшая из сестриц в поместье бабочки вместе с образованными врачами из округи приступили к самой сложной в её жизни операции. Картина была страшная: ступни были выкручены в противоположную сторону, множественные открытые переломы, женский таз стал ещё шире, чем был прежде, деформировал фигуру, также очень много вонзившихся веток, деревянных обрубков, которые воздействовали на возбуждённые от боли нервные окончания. Но питая глубокую благодарность за спасение собственных шкур перед молодым охотником, миниатюрная учёная пообещала приложить все возможные ресурсы и силы для спасения потерпевшей. Нахождение монаха было под запретом, дабы не травмировать его, потому Канаэ отвела его в дальний корпус поместья и оказывала первую помощь по обработке его ранений и травм, попутно расспрашивала о произошедшем. Тем временем доверенные лица вправляли целые кости и подготавливали материалы для подготовки каркаса слабым ногам. Естественно, медицина ещё не достигала особых высот, но сейчас принимались любые идеи. В оборот шло всё: костыли, деревянные подставки, гипсовые замесы.       Самым жутким и болезненным зрелищем было работать над областью живота и таза.              - Господин Химеджима, я рада сообщить, что операция прошла успешно. Нам удалось восстановить поврежденные кости, и госпожа сможет полностью восстановиться. – перебираясь с ноги на ногу, видимо от волнения, вызванными будущими новостями по самочувствию больной, Шинобу вела рассказ в своей манере, старалась размеренным тоном успокоить разум наставника. – Сейчас Кагэ отдыхает, чтобы не передавливать ноги, мы на время её сна сняли крепления, чтобы ничего не мешало, а когда проснётся, то поможем с временным передвижением.       Надоедливый луч солнца пробрался в реабилитационную комнату, в которой мирно спала длинноволосая. Нагревая тонкие веки, закрывающие покрасневшие глаза, солнцу удалось повлиять на человека и заставить проснуться. Свинцовая голова стала кататься из стороны в сторону по подушке, оглядывая место, где она находиться. Воспоминания были тёмными, прямо как её очи, и многое ускользнуло от сознания. Потому было очень много вопросов. Ужасный спиртовой аромат ударил в ноздри и заставил поморщиться.       Упёртый характер делал своё тело и, по началу, не чувствуя дискомфорта, и скованности в движении, ватные, ещё сонные конечности были опущены с кровати на деревянный пол. Но, как только мечница захотела встать, то тут же рухнула, не выдерживая вес собственного тела. Только сейчас она заметила, что весь корпус ниже пояса был перевязан обильным количеством бинтов, без нижних элементов одежды. Паника подкралась незаметно. Подняв безумный взгляд перед собой, пострадавшая в битве увидела своё отражении в зеркале, по величине которое было в полный рост.       Жалкий вид.       - К сожалению, во время операции мы обнаружили, - сомневаясь, корректная ли эта информация для молодого человека, короткостриженая ученая всё же решила держаться принципа равенства как мужчин, так и женщин в медицине и здоровья. - Что матка была сильно повреждена и ее пришлось удалить. Это означает, что…       Громкий вопль и плачь, доносящийся из поместья сестёр Кочо, заставил прерваться тяжелый разговор и все, кто находился рядом, бросились на помощь самому сложному пациенту. Залетая один за другим в уютную комнатушку, люди застали покалеченную персону на холодному полу, как она с ужасом рассматривала сочившуюся из-под наложенной повязки кровь. Растолкав всех, кто дал слабину, ослеплённый боец резко обнимает подругу в панической атаке и отодвигает её от собственного отражения. Несколько слезинок переросли в настоящую истерику.       - К сожалению, госпожа Кагэ больше не сможет иметь детей.