Медосмотр

      Лаборатория. Личные владения Дотторе. Место, куда без его приглашения никто не придёт. Место, где можно уединиться, без опаски быть увиденными. Место тайных свиданий с Панталоне.       Операционная. В центре стоит железная кушетка с металлической оправой. Рядом располагается маленькая тележка с вином и лёгкими закусками. Оба мужчины знают, для чего они здесь. Оба в медицинских халатах после душа. Только в медицинских халатах. — Я придумал новый афродизиак. — Дотторе крутит в руке бокал с вином, из которого не сделал ни глотка. Вино переливается в бокале в свете операционных тусклых ламп. — Опять… Я не для этого тебе финансирование выделяю. Поэтому сегодня без твоих странных задумок! — С хмурым взглядом возмутился Панталоне, но другой Предвестник его перебил: — Поздно. — Доктор резко приблизился к своему любовнику, горячим дыханием он обжег ухо и медленно прошептал. — Господин Делец, Вы его уже выпили. Это было не вино…       Панталоне со звоном ставит бокал на столик, задевая бутылку, и та падает, красная пахнущая виноградом жидкость начинает стекать со стола. Вино проливается алой лужицей. Этот пол сегодня увидит много разных жидкостей. Дотторе закрывает собой выход, подталкивает любовника ближе к кушетке и втягивает в глубокий поцелуй, прижимая того к изголовью и заставляя изогнуться. Прерывает любые попытки сопротивления. Панталоне далеко не слабый мужчина, но тело после «вина» уже начало обмякать и всё меньше слушалось его попыток сопротивления. Как бы он не хотел уйти прямо сейчас, соблазн ответить на поцелуй был сильнее импульсов его мозга. От действия афродизиака мутилось в голове, сбивалось дыхание, хотелось провести вечность в тех вынужденных наслаждениях, которые сейчас ощущал Делец, опускаясь медленными движениями на кушетку. Чужой длинный язык бесцеремонно вторгся в рот, начал играть с языком Дельца, изучать каждый миллиметр, щекоча горло, проталкивая что-то вовнутрь, заставляя проглотить, сильнее углубляя поцелуй. Лишь после этого Дотторе слегка отстранился, между ртами тянулась развратная нить слюны. Из последних оставшихся сил Панталоне выдавил: — Что это было? — Таблетка. Решил, что «вина» для тебя мало. А теперь расслабься и получай удовольствие…       Зрение всё сильнее мутнело, в глазах двоилось, отчего в голову Панталоне не сразу пришло осознание, что в операционную вошёл ещё один Дотторе. Это было последнее, что Панталоне смог осознать, связно думать у него больше не получалось, тело обмякло и не слушалось, а в голове все больше возникали развратные мысли. Тепло от низа живота расползалось по всему телу, и теперь каждая клеточка горела желанием предаться разврату. Прикосновения холодных рук Доктора вызывало мурашки и ещё сильнее обжигало горячую покрасневшую от возбуждения кожу.       Дотторе помог сесть на кушетку, опёр Панталоне спиной на себя, собрал его волосы в высокий тугой хвост и успокаивающе лизнул ушко, слегка засовывая язык в ушную раковину, нежно прикусил мочку, вызывая тихий стон. Стянул халат с плеч, не снимая до конца, блокируя им руки Панталоне на спине. Клон же подошел вплотную, с силой схватил Панталоне за подбородок, открывая шире его рот, прижимая двумя пальцами его язык, осматривая гланды, погладил горло, начал заигрывать с языком. Дотторе в это время властно гулял руками по телу любовника, сжимая до красных отметин, но ни в коем случае синяков, нежно целовал шею, покусывал загривок, на плечах оставлял глубокие следы от острых зубов, шептал на ухо: — Скажи «А» — Дотторе почувствовал, что этим приказом уже вызвал довольно громкий стон возбужденного мужчины. — Отличное горло, хорошие гланды, воспаления нет. — Констатирует Клон, делает пометку в блокноте. И уходит в соседний кабинет. — Надеюсь, ты подготовился, как я тебя просил… — Доктор помогает лечь животом на холодную железную кушетку, приподнимая таз своего возлюбленного. Приятная прохлада растеклась по телу, принося на мгновение ясность мысли.       Мягкий изгиб поясницы, сильные крепкие ноги, округлые подтянутые ягодицы — поистине прекрасное, завораживающее зрелище. Доктор не смог отказать себе в удовольствии подольше полюбоваться этим произведением искусства. Абсолютной беспомощностью столь влиятельного человека, который сейчас разгорячен, влажен от пота и жаждет его. Свободный халат Дотторе не мог скрыть его восторг этой картиной. Но осмотр нужно продолжать.       Доктор нежно раздвинул ягодицы «пациента», медленно ввёл туда палец на одну фалангу, но Панталоне со стоном подался ему навстречу, насаживаясь на палец целиком. — Ты слишком торопишься.       Уже отросшие ногти Дотторе слегка царапали кишку изнутри, но вожделение заглушало собой любую боль. Палец с силой пальпировал переднюю стенку прямой кишки. — Простата нормального размера. Воспаления нет. — Дотторе протёр палец от халат, оставляя на нём коричневые полосы. — А Вы, Делец, подготовились плохо…       К этому моменту Клон уже подготовил всё оборудование для гастроэндоскопии и колоноскопии. Дотторе нежными движениями перевернул мужчину на левый бок, медленно ввёл трубку для колоноскопии в анус и начал качать воздух, раздувая кишечник. Панталоне попытался дёрнуться от неприятных ощущений, но Клон ему этого не позволил, схватив за талию и удерживая. Далее он двумя пальцами раздвинул челюсти «пациента» и попытался ввести тоненькую трубку гастроэндоскопа, но Панталоне её выплюнул в рвотном позыве вместе со слюной и соплями, закашлялся. Капля слюны тонкой нитью тянулась к полу. — Не притворяйся. Нет у тебя рвотного рефлекса. — Промурлыкал Дотторе, продвигая колоноскоп глубже, не отводя при этом взгляд от экрана с изображением кишечника его любовника. — Кое-что побольше ты спокойно заглатывал…       Гастроэндоскоп с силой толкнули ему в глотку, отчего Панталоне непроизвольно попытался сомкнуть челюсти, согнувшись в рвотном позыве, чуть не откусив пальцы Клону, но те были сильнее.       Из глаз брызнули слёзы, горло наполнил привкус крови, живот разбух до боли. — Потерпи ещё немного… — Дотторе громко сглотнул, его халат уже промок от смазки, как же он хотел вместо колоноскопа… Кхм… Но сначала медосмотр! Ведь первым делом Дотторе — врач, а уже потом — желающий своего возлюбленного молодой человек.       С гастроэндоскопией Клон закончил раньше Доктора. Из-за плохой подготовки пациента Дотторе не мог хорошо просмотреть кишечник. Клон пододвинул ближе тележку со шприцами и пробирками. Пока Панталоне извивался в приступе соблазна, Клон аккуратными движениями принялся обвязывать его руки жгутами, благодаря которым на теле Предвестника возникли через пару секунд ярко-очерченные пульсирующие вены. Клон начал вводить ему толстую иглу в вену локтя, собирая кровь в пробирки. Одно неаккуратное движение колоноскопом, и «пациент» дёрнулся, выбив последнюю пробирку из руки клона, на полу появилась ещё одна алая лужица. Клон наполнил новую пробирку, подписал фамилию и имя, убрал в тележку.       Не доставая из анального канала колоноскоп, Доктор сделал заметки в своём блокноте. Провёл рукой вдоль позвоночника Панталоне, отчего тот снова выгнулся, покрывшись мурашками, задержался на бёдрах, мягко опустил руку на его член и начал его нежными движениями поглаживать. Панталоне застонал, чувствуя, как возбуждение наполнило его внутренности и вот-вот вырвется наружу. — Молодец. Заслужил поощрение.       Дотторе несколько раз провёл рукой вдоль чужого члена, сжал его в кулак и начал постепенно наращивать скорость. В это же время в такт двигал колоноскопом взад и вперед. Воздух с характерным звуком при каждом толчке вырывался наружу, отчего боль в животе на пару секунд стала терпимой. Панталоне двигался навстречу умелым рукам, трахающим его с двух сторон, стонал всё громче, почти кричал, захлёбываясь слезами, которые Клон слизывал, после чего целовал Панталоне в губы, заставляя попробовать этот солоноватый вкус. Острые зубы Клона до крови кусали губы, длинный язык щекотал горло, пальцы, смоченные в крови из вены, играли с сосками, размазывая по оголенному телу красное месиво.       Дотторе больше не мог терпеть, продолжая трахать колоноскопом, расстегнул халат и опустил вторую руку на свой член. Невозможно спокойно смотреть на столь развратную картину. Запрокинул голову и с его губ сорвался первый яростный стон. От удовольствия он начал сильнее, быстрее двигать руками, не заботясь об аккуратности, вбивая до боли колоноскоп в Панталоне. Тот сильнее прогибался в пояснице, стонал в губы Клона, слюна, смешавшись с кровью, стекала с его губ на пол. Однако он тоже чувствовал невероятное возбуждение, которое заставляло его тело двигаться сильнее и стонать громче.       По ногам Дотторе на пол стекала липкая, вязкая сперма. Панталоне тоже был уже на пределе, он чувствовал, что вот-вот кончит. Рукой, измазанной в собственной сперме, Дотторе начал массировать чужой член, всё активнее двигая колоноскопом. Панталоне пылал, у него поднялась температура, а лицо покраснело. Несколько толчков, громкий стон, судороги… Так обильно он ещё никогда не кончал…

***

      Когда близился вечер, Дотторе перенес Панталоне в душ. Прохладные струи воды разбивались о его измазанное в крови и слюне лицо, приводя в сознание. — Ну вот, а ты от медосмотра отказывался. Пришлось тебя напоить афродизиаками.       Следующие несколько часов малолетние клоны Дотторе старательно отмывали душ от мочи и фекалий.