Золотые слезы

Don't you know that

I cried tears of gold for you

I sit here poor for you

Разве ты не знаешь, что

Я плакал золотыми слезами ради тебя.

Я сижу здесь, нищая, для тебя

Faouzia – Tears of Gold

      Бывают дни, когда кажется, что весь мир лежит у твоих ног. Любое дело, за которое ты берешься, спорится, как будто сама Вселенная помогает тебе. И ты чувствуешь себя окрыленным, готовым свернуть горы. Тот день мне казался именно таким.       Возвращаясь поздно вечером домой после переговоров с посольством Австрии, я была в приподнятом настроении. Хотелось смеяться, петь, наслаждаться мгновением. Переговоры, которые я вела больше недели, наконец– то завершились, причём их полным согласием на съёмки в старинном замке. Работая менеджером по иностранным связям у блогера, я привыкла к переговорам, но такие сложные и длительные случались впервые. Даже во Франции разрешение на съёмки мы получили быстрее, несмотря на все бюрократические сложности.       Москва в тот вечер удивила своей необычной тишиной. Дороги, обычно утопающие в бесконечных пробках, словно замерли. Город, всегда наполненный движением, на этот раз казался почти пустым. Поэтому путь домой не занял много времени, и едва поднявшись на 15– й этаж своего дома, я уже предвкушала уютный вечер с любимым человеком. Но стоило мне подойти к двери, как моё сердце сжалось от тревоги. Дверь была приоткрыта. Сердце пропустило удар. Это было странно: мой парень, как я знала, должен был быть на съемках. Первой мыслью было, что в квартиру могли проникнуть воры. Тихо доставая телефон, я собиралась набрать полицию, но любопытство пересилило.       Я вошла в квартиру, и на мгновение мир вокруг меня замер. Всё было так, как я привыкла: уютный беспорядок, запах кофе, который мой парень любил варить по утрам. Но в этот раз я почувствовала, как что– то не так. Всё это было чужим. Неправдоподобным. Я закрыла за собой дверь, и тишина сразу наполнила комнату, но она была другой, не как обычно. Она была тяжёлой, как если бы пространство само напряглось, затаило дыхание. Я замерла, вслушиваясь в неё, и мои глаза автоматически опустились на пол, где лежали две пары обуви. Мужские кроссовки — те, которые я купила ему в прошлом месяце, с уверенностью, что они будут символом наших прогулок и совместных моментов. Рядом, в их несовершенном контексте, стояли женские туфли на шпильке. Я невольно задержала взгляд на их ярких, болезненно точных линиях. Мозг не мог найти объяснения этому. Может быть, это сюрприз? Может быть, он что– то планировал? Но... где коробка с бантом? В голове мгновенно вспыхнула тревога.       Я сделала шаг, и тут из спальни, откуда до этого не доносился ни один звук, раздались странные звуки. Шлёпки. Стоны. Смешанные с смехом. Всё это словно прошло сквозь меня, заставив меня замереть. Эти звуки казались из другого мира, из реальности, которая не могла существовать здесь. Моё тело, как будто невидимыми нитями, тянулось туда, к спальне. Я двигалась медленно, но мои ноги не поддавались сомнению. Я шла туда, хотя интуиция кричала остановиться, развернуться, уйти. Но я не могла. Я должна была увидеть, что там.       Шаги были тяжёлыми, словно я шла по пустому космосу, и каждый из них звучал в моей голове как раскат грома. Я приближалась, и в этом пути каждая клеточка моего тела начинала ощущать этот страшный, неведомый момент. Как нож в сердце, так мне казалось, что я уже ощущаю его боль. И вот я дошла до двери спальни.       Когда я её открыла, картину, которую увидела, невозможно было забыть. Мой парень, тот, с которым я строила планы, мечтала о нашем будущем, о доме, полном детского смеха, был в постели с другой женщиной. Он лежал на спине, его руки, покрытые татуировками, которые я знала, как свои пять пальцев, сжимали её тело. Она была стройной, с длинными ногтями, их красный цвет контрастировал с её бледной кожей, она смеялась, наклоняясь к нему. Она была совершенно чуждой мне, но её тело, её запах — они заполнили комнату, они были настолько чужды, что казались частью его. И в этот момент я поняла, что он больше не был моим.       Я стояла в дверях, как парализованная. Они не заметили меня. Его лицо было спокойным, расслабленным, как будто он был дома, в своей привычной зоне комфорта. Она была на его груди, её тело плавно двигалось, и я не могла не заметить, как её руки, неуклюже, но уверенно, двигались по его груди, оставляя следы. Его дыхание было глубоким и ровным, но когда она коснулась его губ, его взгляд помутнел, и я почувствовала, как холод пробежал по моим венам. Он произнёс что– то, его голос был таким тёплым, бархатным, но для меня в этот момент он стал чужим. Он произнёс её имя.       И я поняла, что всё. Всё, о чём я мечтала, что я ждала, всё, что мы строили, разлетелось на тысячи осколков, которые пронзили меня. Мои руки начали дрожать, я не могла отвести взгляда от них, от этой сцены, которая казалась невозможной. Мои ноги, наконец, подвели меня, я почувствовала, как их сила иссякла, как воздух стал тяжелым, как будто я не могла дышать. Моё сердце просто оборвалось, и я не знала, что делать. Это было всё: моя любовь, моя верность, моя душа — всё разлетелось, словно стекло, и я стояла среди осколков, не зная, как собрать это обратно. Не помню, как выбралась из квартиры. Кажется, ноги сами вынесли меня к машине. Я просто села за руль и поехала. Куда? Не знала. Мой дом больше не был моим. Единственное место, куда я могла отправиться, – это студия, где работала наша команда. Там, среди рабочих материалов и съемочного оборудования, я надеялась найти хоть каплю утешения.       Когда я добралась до студии, часы показывали за полночь. Я молилась, чтобы никого не было внутри. Сняв пальто, прошла на кухню и открыла мини– бар. Мне нужно было вино, чтобы хоть как– то справиться с этим хаосом в голове. Я уже почти налила бокал, когда свет внезапно включился, ослепив меня на мгновение. Я замерла, а затем увидела на пороге Никиту Сударя. Его силуэт, подсвеченный яркой лампой, казался внушительным, но на лице отражалась лёгкая усталость, смешанная с привычным дружелюбным выражением.       С Никитой нас связывала не просто дружба, а крепкая, проверенная временем связь, обросшая множеством историй. Мы умудрялись находить приключения даже там, где, казалось, их быть не могло. Он был тем человеком, который всегда подставлял плечо, когда мне это было нужно, и умел поднять настроение одной своей саркастичной фразой. В первые годы моей работы он стал для меня чем– то вроде наставника, пусть и неофициального. Никита не только объяснял мне нюансы работы, но и делал это так, что любое задание казалось увлекательным вызовом, а не рутиной. Он всегда находил способ вдохновить, поддержать и дать почувствовать, что я справлюсь с любыми трудностями.       Именно благодаря ему я когда– то познакомилась с Димой – своим парнем и по совместительству начальником. Тогда Никита говорил, что наша встреча была делом судьбы. В тот момент я отмахнулась, не придав его словам значения. Но теперь, глядя на него, стоящего на пороге с обеспокоенным взглядом, я не могла не думать о том, что судьба странным образом сыграла со мной шутку.       – Что случилось? – спросил он, увидев мои заплаканные глаза и вино на столе.       Я хотела соврать, сказать, что все в порядке, но слова застряли в горле. Последнее что хотелось, это чтобы он видел меня в таком состоянии и знал причину его. Но, видемо, сегодня моя удача закончилась в посольстве.       – Привет. Извини что разбудила, не хотела шуметь,– с раскаянием сказала я.       – Ничего страшного, я и не спал. Ролик монтировал,– щурясь от света, проговорил Никита, и оглядев меня, мои красные от слез глаза и бутылку на столе, сразу родобрался и спросил:– Что случилось?       Я молчала и пустым взглядом смотрела на него. Во рту пересохло, и язык как будто приклеисся к небу. Что– то сказать просто не хватало сил, так как прокручивая ситуацию в голове на повторе, я только еще больше себя травмировала, и истерика, которая только– только закончилась, разбилась снова выйти наружу.       – Ничего не случилось. Просто неудачный день, – я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, будто чужой.       Никита, не сводя с меня взгляда, прищурился. Его глаза, обычно такие спокойные, сейчас горели подозрением.       – Неудачный день? Серьёзно? Лиза, ты ни разу в жизни не напивалась из– за плохого дня. И тем более не плакала. Я даже не помню, когда в последний раз видел твои слёзы. Так что давай, выкладывай, – он сел напротив, скрестив руки на груди, и уставился на меня, как следователь на подозреваемого.       Я только вздохнула, но вместо воздуха в лёгкие ворвался всхлип. Чёрт. Всё, что я так старательно держала внутри, начинало вырываться наружу. Я схватила бокал, налила вина и села рядом с Никитой.       Мысли в голове метались, как пугливые птицы, не давая собраться. Внутри была пустота, обёрнутая в хаос. Единственное, на что меня хватило:       – Извини, не могу собраться с мыслями. Давай ты сам спрашивай. Что интересует – то и отвечу.       Он нахмурился, как будто раздумывал, стоит ли продолжать, но потом решился.       – Что ты здесь делаешь? Потеряла ключи от квартиры?       Я усмехнулась, хоть внутри хотелось завыть.       – Нет. Просто мне пока негде ночевать. Но не переживай, – я мельком взглянула на часы, стрелки которых показывали первый час ночи, – я уже сегодня постараюсь найти себе квартиру. Не буду вас долго напрягать.       – В смысле «негде ночевать»? – его брови удивлённо взлетели. – Ты же с Димой живёшь в его квартире. Что– то случилось?       – Да нет. Просто мне больше нечего там делать, – усмехнулась я. Слова звучали легко, но внутри казалось, будто сердце разрывают на куски. – Теперь там уже другой жилец.       – Какой ещё жилец? Когда это Дима сдал квартиру?       – Ты не понял, – я уставилась на столешницу, пытаясь удержать слёзы. – Он не сдавал. Он живёт там. Просто… уже не со мной.       – Лиза, ты можешь нормально объяснить? Я ничего не понимаю, – Никита начал нервничать, и его голос стал чуть резче.       – Да нечего тут объяснять, – я натянуто улыбнулась краем губ. – Всё просто. Я вернулась домой с успешных переговоров с посольством Австрии. Дима наконец– то поедет снимать «Гост» в тот замок, о котором всё уши прожужжал. Приезжаю, захожу в квартиру, а дверь открыта. Сначала испугалась, думала, воры. Тихо захожу, и на пороге – туфли на шпильке и его кроссовки. Те, которые я ему подарила.       Голос начал предательски дрожать, но я продолжила.       – Заглядываю в спальню, а там… картина из дешёвого порнофильма. Главные герои – Дима и какая– то девушка.       Я сделала большой глоток вина, глядя на Никиту. Он сидел как громом поражённый. Лицо побледнело, взгляд метался. Это почему– то вызвало у меня странное чувство веселья.       – Ты хочешь сказать, что Дима… – его голос сорвался, – изменяет тебе?       – Почему «хочу»? Говорю, как есть, – я пожала плечами и опустошила бокал.       – Не может быть. Вы же вместе пять лет. Он же сделал тебе предложение! – Никита вскочил с места, словно это могло что– то изменить.       – Ну вот, – я с притворным спокойствием развела руками, – видишь, как бывает. Жизнь иногда оказывается чертовски несправедливой.       Хотелось рвать на себе волосы, я невольно вернулась мыслями к тому дню, когда впервые встретила Диму и Сударя. Они тогда только начинали снимать «Гост» в других странах. Их следующим пунктом назначения стал замок Ле– Кенель во Франции.       Ютуб я тогда смотрела редко, но имя Димы Масленникова уже мелькало на слуху. Его ролики иногда попадались мне, и я даже смотрела пару выпусков. Однако фанатом себя не считала. В тот день я шла в посольство Франции устраиваться на работу. У меня были знакомые, готовые помочь, и я надеялась, что удача улыбнётся мне.       Но до нужного кабинета я так и не дошла. Почти у самого входа меня сбил с ног высокий молодой человек. Его широкие плечи и решительная походка говорили о том, что он слишком занят своими мыслями, чтобы заметить кого– то ещё. Он даже не остановился, промчался мимо, как ураган.       Все мои бумаги разлетелись по полу, сумка распахнулась, и её содержимое оказалось рассыпано у ног. Костюм, который я выбрала специально для собеседования, был испачкан и выглядел непригодным для столь важного события. В горле застрял ком, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.       И тут ко мне подбежал другой парень. Он был с бородой, одет в тёмную футболку и джинсы, а на голове выделялась фиолетовая бандана. Его взгляд выражал искреннее сожаление.       – Извините за него, – начал он, помогая собрать мои вещи. – Он просто немного… на взводе.       Он представился Никитой и даже предложил оплатить химчистку. Я была растеряна, но меня почему– то зацепило его беспокойство. Тогда, неожиданно для себя, я спросила:       – А что с ним?       Никита улыбнулся, но в этой улыбке было больше усталости, чем веселья.       – Мы пытаемся получить визы и разрешение на съёмки в старинном замке. Но уже который раз нам отказывают. Вот он и сорвался.       Я задумалась. Возможно, именно в тот момент что– то внутри меня щёлкнуло.       – Может, я смогу вам помочь?       Он поднял на меня взгляд, полный надежды.       – Правда? Это было бы потрясающе!       – Я не могу обещать 100%– й результат, но кое– что попробовать все– таки стоит, – я улыбнулась.       Никита на радостях меня обнял, затем схватил телефон и тут же начал звонить своему другу. Через пару минут в холле появился тот самый парень, который сбил меня с ног. И только тогда я осознала, кто это был.       – Дима Масленников, – прошептала я, скорее себе, чем кому– то ещё.       Дима смотрел на меня с явным интересом, но в его глазах читалась лёгкая настороженность. Когда Никита рассказал ему о моей помощи, он сначала удивился, а потом, как мне показалось, даже немного смутился.       Договориться с посольством оказалось проще, чем я думала. Мои знания французского языка и корочка дипломата сделали своё дело. Через пару дней у ребят уже были визы и разрешение на съёмки.       Мы стояли втроём у входа в посольство, и я видела, как счастье буквально светится в глазах Димы. Он поблагодарил меня так искренне, что я не сдержала ответную улыбку. После этого они пригласили меня в кафе – отметить успех.       В кафе разговоры шли легко, словно мы были знакомы уже много лет. Никита оказался простым и весёлым, а Дима – внимательным и харизматичным. Когда они узнали, что я дипломат по образованию, и знаю несколько языков, то предложили мне попробовать поработать в своей команде менеджером по инстранным связям.       – Ты нам идеально подходишь, – сказал Дима, глядя прямо в глаза.       И я согласилась. Работа с ними звучала слишком интересно, чтобы отказаться.       С тех пор я нашла не только друзей, но и любовь. Правда, тогда я не сразу поняла, что Дима испытывает ко мне что– то большее. Его постоянные взгляды, улыбки, долгие объятия я списывала на его дружелюбие. Пока однажды, на вечеринке, он не набрался смелости и не поцеловал меня.       С этого момента началась наша история. История, которая сейчас, казалось, подошла к своему горькому финалу.       – Лиз, ты зависла, – голос Никиты разорвал плотную пелену воспоминаний, накрывших меня, словно тяжёлое одеяло.       Я резко моргнула, возвращаясь в реальность. В голове всё ещё плыло, отчасти из– за вина, отчасти из– за мыслей, которые не давали покоя. Я медленно посмотрела на Никиту, стоявшего напротив, и только тогда осознала, что сжимаю в руках бокал так сильно, что пальцы побелели.       – Прости, – пробормотала я, отворачиваясь. – Накатило.       – Я спросил, что ты собираешься делать дальше, – повторил он, голос звучал чуть мягче, но взгляд остался таким же пристальным. – У тебя есть какой– то план?       – План? – в моём голосе звучал сарказм, смешанный с горечью. – Никит, я сижу ночью на кухне, в студии, и заливаю себя вином. Как ты думаешь, есть у меня план?       Моя усмешка была болезненной, почти кривой. Я откинулась на спинку стула, проводя ладонью по лицу, пытаясь стереть с него усталость и слёзы, но это не помогло.       – Нет у меня никакого плана. Всё, что я знаю, – нужно искать жильё. И, наверное, работу. Всё. Это всё, что у меня есть.       Никита молча обошёл стол и сел рядом. Его взгляд, обычно добродушный и спокойный, сейчас был серьёзным и чуть печальным.       – Лиза, – начал он, медленно и аккуратно, словно боялся, что я снова расплачусь, – ты не обязана всё решать прямо сейчас. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя.       – Время? – я хрипло рассмеялась, хотя смех был скорее нервным, чем весёлым. – Время не поможет. Оно не лечит. Оно просто заставляет привыкнуть к боли. Но она всё равно остаётся.       Я замолчала, чувствуя, как ком в горле снова поднимается.       – Просто… я не понимаю, – продолжила я шёпотом. – Что ему не хватало? Что я сделала не так? Когда всё пошло не туда?       Никита потёр подбородок, его брови сошлись на переносице. Он смотрел на меня так, будто пытался найти правильные слова, которые могли бы хоть немного облегчить мою боль.       – Почему ты сразу думаешь, что это твоя вина? – спросил он, его голос звучал мягко, но настойчиво.       – А чья ещё? – я беспомощно развела руками. – Я просто не вижу другой причины.       – Может, причина в нём? – Никита чуть подался вперёд, его голос стал твёрже. – Может, он просто еблан, который не понимает, что у него было?       – Никита! – я слабо ударила его в плечо, но на лице мелькнула тень улыбки. – Не говори так. Он твой друг.       – Лиз, – он посмотрел на меня с укором, – ты действительно думаешь, что после всего этого я могу смотреть на него так же, как раньше?       – Это не важно, – я покачала головой. – То, что произошло между мной и Димой, касается только нас. Вас это не должно заботить. Вы продолжаете работать вместе. Всё как раньше.       Никита нахмурился, явно несогласный с моими словами, но, вместо того чтобы спорить, вздохнул и сказал:       – Хорошо. Но знаешь, Лиза, если ты думаешь, что это только твоё дело, ты ошибаешься. Ты важна для нас. Для всей команды.       Я подняла на него удивлённый взгляд.       – Для всей команды?       – Конечно, – он пожал плечами, как будто это было очевидно. – Ты не просто работаешь с нами. Ты часть нашей семьи. И если кто– то ранит тебя, это касается нас всех.       Слёзы снова подступили к глазам, но на этот раз они были какими– то другими – теплее, легче.       – Спасибо, – прошептала я.       Никита улыбнулся, его взгляд смягчился.       – Не за что. Но сейчас тебе нужно набраться сил. Завтра будет тяжёлый день.       Я кивнула, чувствуя, как усталость наконец– то берёт верх над тревогой. Никита поднялся, бросив взгляд на часы.       – Пошли. Диван, конечно, не лучшее место для сна, но лучше, чем эта кухня.       – Ты как всегда находишь, чем меня обрадовать, – усмехнулась я, пытаясь хоть немного разрядить атмосферу.       – Ну, если хочешь, могу предложить свою кровать, – подмигнул он. – Правда, Цири вряд ли уступит тебе место.       – Ещё бы, – улыбнулась я. – Она всё равно будет рядом с тобой.       В этот момент на кухне послышался лёгкий цокот когтей по полу. Я повернула голову и увидела, как из комнаты Никиты вышла корги. Она остановилась в дверях, оглядывая нас сонным, но подозрительным взглядом.       – О, великая и ужасная проснулась, – хмыкнул Никита, погладив Цири, когда та подошла ближе. – Ты услышала, что мы о тебе говорим, да?       Корги вздохнула, будто соглашаясь, и, не обращая на нас больше внимания, направилась в зал, на свое любимое место на диване.       – Настоящая королева, – пробормотала я.       – И она прекрасно это знает, –Никита пожал плечами с усмешкой. – Ну что, идём?       Мы прошли в зал следом за корги. Цири уже устроилась на диване, глядя на нас, словно ждала, пока мы тоже угомонимся. Никита помог мне с пледом, укрыл меня, а затем направился в свою комнату.       – Спокойной ночи, Никит.       Он уже собирался закрыть двери, но задержался, обернувшись ко мне.       – Лиза, ты справишься. Слышишь? Не важно, что будет завтра. Ты справишься.       Эти слова прозвучали как обет. Они не решали моих проблем, но дали что– то важное – уверенность, что я не одна.       – Спасибо,– прошептала я, когда он уже вышел.       Цири, уловив, что я укладываюсь, перебралась ко мне, уютно устроившись у моих ног. Я медленно погладила её по мягкой шерсти, чувствуя, как напряжение, хоть немного, но уходит. Завтра я встречусь с Димой. Завтра я посмотрю в его глаза и услышу, что он скажет.       Но сегодня… сегодня я могла позволить себе просто заснуть.