Новый герой: Деку.

_____________

Это началось в дождливый день. Придя в школу и сев за свою парту, Бакуго осматривал всех людей, находящихся в помещении как обычно. В его глазах все были одинаково ничтожными; мусором, не способными сделать что-то стоящее. Такое мнение о людях зародилось ещё в далёком детстве. Его всегда хвалили за его ум и причуду, никогда не наказывали за гадости, которые он делал, даже за самые жестокие. Особенно всё спустилось на самотёк, когда он пошёл в школу. Начальные классы были обычные, почти такие же, как и в детсаду, но уже там начинал зарождаться некий рейтинг людей с причудами. Кто будет отбросами, не способными ни на что, а кто будет тем, на кого можно положить само будущее. Естественно, Бакуго был вторым типом. Средняя школа должна скоро закончится. Осталось пару месяцев, и он поступит в долгожданную академию, станет лучшим героем, сильнейшим в Японии и самым уважаемым среди людей. Ничто не остановит его от этой цели. Вот только... Что не так? — Моруно? — Здесь! — Мидория? В ответ молчание. Несколько людей переглянулись. Что же их смутило? Парень с зелёными вихрами волос никогда не пропускал школу. Никогда. — Странно, мне не звонили, что его не будет... Пробормотал про себя учитель. Катсуки немного повернулся, смотря на пустующую среднюю парту, где всегда сидел задрот. Цыкнув про себя, он отвернулся. Деку никогда не прогуливал. Даже если у него был бы перелом, всё равно бы припёрся в школу. Что же не так? Сам день прошёл спокойно, но странное чувство не уходило. Это как напоминание в подсознании, которое никак не можешь вспомнить, но для Бакуго это не важно. Он забьёт на это, не его дело. Не его дело. Следующий день. Деку всё также не́ было в школе. Несомненно, несколько одноклассников начали перешёптываться на счёт резкого исчезновения Мидории, особенно прилипалы Бакуго, которые были подле него. — А если он реально самоубился? Сказала девочка, облокачиваясь на парту. — Да не ссы, этот идиот ни за что бы не сделал такое. Он же трус. — Ну даже если и так, то и поделом! Нефиг было в UA пытаться пролезть! — Что? — Он серьёзно написал UA? — Ага! Мне кажется его либо не нашли, либо молчат. Не нужен этим взрослым скандал. — Реально. Да кто об этом слабаке будет волноваться? Даже взрослые это понимают. — Бакуго. А ты что думаешь? Тот, кого окликнули сидел неподвижно и уткнулся в парту, в свою тетрадь. Постукивал рукой по тетради и думал над чем-то. Естественно он думал о возможной смерти Деку. А если это правда? Что тогда? Он будет что-то чувствовать? — Бакуго! — ... Ага, этот беспричудный урод не стоит моего внимания. Повисло секундное молчание, после чего все начали звонко отвратно смеяться и общаться. — Согласен! Но вот только жалко, что на одного слабака меньше... Теперь повеселиться не́ с кем. — Ага. Гомон продолжился, но Катсуки уже не вслушивался. Кажется, он сейчас услышит открытие двери, и человек с кудрявыми волосами, котором только и твердят пройдёт сгорбившись к своей парте, не обращая внимания на уже подошедших статистов. Казалось... Вот только этого не произошло ни через один день, ни через два, даже ни через три дня.

___________________

Неделю. Уже неделю Мидория не появлялся в школе. Все действительно как будто оживились, начиная бурно обсуждать то, что парень мог совершить самоубийство. Был случай, когда на этой неделе Катсуки зашёл в класс, неохотно таща с собой двух прилипал, и проходя мимо парты Деку, увидел красную паучью лилию, лежащую на полностью исписанной парте. Естественно, его ''дружки'' посмеялись над этим, но почему-то не он. Почему? Раньше ему же было бы смешно? Он не знает. Неделя пролетела как-то незаметно. Мать уже начала замечать странное поведение Бакуго, который стал слишком много задумываться. Мысли о смерти Деку лезли в голову, как черви после дождя, не давая покоя мозгу. Он совершенно не понимал, почему он столько думает о нём. Ему должно быть плевать. Он же сам хотел того, чтобы он не мешался под ногами со своими идиотскими тетрадями и мечтами! Но он продолжал думать об этом, то ли злясь, то ли начиная действительно раздумывать над ситуацией. Бакуго лежит и читает последние новости в интернете. Он слышал, как в входную дверь позвонили, но не придал этому значения. Однако через пару минут с первого этажа его позвала мать. — Катсуки! Быстро спускайся! Он цыкнул и неохотно встал с кровати, бросая телефон на подушку. Привычно засунув руки в карман, Бакуго пошёл на первый этаж. <Чёрт, что этой карге опять надо? Я только недавно пришёл, а до меня уже докапываются!> Он спустился вниз, прошёл в сторону кухни, и встал на месте. Тело тут же как будто налили бетоном и пригвоздили на месте, а плечи напряглись. За столом сидели двое полицейских. Его глаза округлились и первая мысль, которая чуть ли не кричала ему в мозг пришла в его сознание. "Это из-за Деку." Мать проводила взглядом на место рядом с собой. — Подойди, полицейские хотят с нами поговорить. Катсуки медленно, будто перед приговором подошёл к ней, встав за спину, опасаясь дальнейшего. Он чёрт возьми начал понимать, что происходит. <Возможно... Его нет в живых. Но этого не может быть! Этот задрот никогда бы не решился на это! У него кишка тонка, чтобы твою мать самоубиться! Я не могу поверить! Нет... Надо сначала услышать полицейских.> Из-за своих мыслей, мальчик начал вслушиваться в разговор полицейских только сейчас. — Так вот, неделю назад, её сын Изуку Мидория пропал. Теперь звуки в комнате стали шумом. Бакуго смотрел в пол, и только видел как мать, вставши изо стола начала кричать на них, что-то говоря про безответственность. На данный момент Катсуки был в шоковом состоянии и думал только об одном. <Это не правда. Не правда чёрт возьми! Он не мог этого сделать! Он не мог сука оставить свою мать одну! Я не поверю в это, пока не увижу его труп! Этот ублюдок не мог...> Или же всё-таки мог? Стоял он в ступоре вплоть до того момента, пока к нему не обратились. — Бакуго, не могли бы вы рассказать немного об Изуку Мидории? Насколько нам говорила мисс Мидория, вы близкие друзья, и может вы могли знать где он находится. Или вы могли бы рассказать о последнем вашем разговоре, который мог бы привести нас к нему? Он что-то говорил вам? Катсуки сжал кулаки до боли впиваясь ногтями. Последний разговор? "Убожество вроде тебя, должен находиться подальше отсюда, где-то... На кладбище." — Нет. Всё, что он мог сказать. В комнату он зашёл, как в воду погрузился. Даже если звуки доносились откуда-то, Бакуго всё равно их не слышал. Его никак не оставляли в покое мысли, что Мидория, ублюдок, который всегда твердил, что станет героем, и будет спасать людей вертясь перед его носом вдруг взял и исчез, оставив мать одну. Может уже умер. От этих мыслей он никуда не мог деться, но только одно твердил его мозг. "В этом есть твоя вина." Только почему? Он не знал. Бакуго положил на голову ладонь, сжав до боли волосы, пролежав на кровати весь день в раздумиях.

__________________

Хлопок двери внизу и приближающиеся шаги. Бакуго сидит за уроками, параллельно слушая музыку из наушника в одном ухе. Дверь быстро открывается и он чувствует, что к нему заходит мать. Она быстро достигает самого мальчика и встаëт сзади него. — Катсуки... Он резко обернулся, уже готовясь возмущаться почему женщина потревожила его, но кое-что всё-таки остановило поток грубых слов из рта. Глаза были красными. Он молча смотрел на неё, выдернув наушник из уха. Бакуго ожидал объяснений, так как мать была явно не в уравновешенном состоянии. Это выдавали её руки, сжатые в кулаки до дрожи. — Что... Случилось с Изуку? Вопрос в лоб заставил Бакуго немного опешить. Он нахмурился. — Ты о чём? — Не делай вид, что не понимаешь! Инко сказала, что в прошлом году она заметила на нём побои. Скажи мне, что с ним происходило в школе?! Катсуки не знал что сказать. Мать наверняка пришла от Инко, ведь уходила проверить как она. Мицуки должна уже знать, что происходило в школе, ведь мать зеленоволосого парня всё рассказала ей. Похоже это не так, раз уж она спросила в первую очередь у него именно это. Он и понимал, что Инко не могла знать, что происходило с задротом, ведь тот всё скрывал, как всегда волнуясь о ней, но никак не о себе. Но видимо правда для матери уже всплывает наружу. — Чего ты молчишь, а? Скажи что-нибудь, Катсуки! Объяснись! Мать приблизилась, смотря злобным и грустным взглядом прямо ему в глаза. — Ну, над ним издевались. Всё, что он мог ответить сейчас. Мицуки не устроил этот ответ, и она схватила его за плечо, немного потряхивая. — Что мне твоё ''над ним издевались''?! Почему ты так спокойно это сказал? Катсуки! Какого чёрта ты молчал?! Ты так говоришь будто... Будто вы не друзья вовсе! Бакуго нахмурился, сбрасывая руку с плеча, и вставая со стула. — Мы и не́ были друзьями. Мне нет до него дела! Мать встала столбом, смотря на него округлёнными глазами. — Почему ты так говоришь? — Потому что мне плевать! Этот человек мне никто, а лишь тот кто маячил перед глазами! Ему и должно быть всё равно. Он никогда не смотрел на него, как на человека, который может чего-то добиться, но он всё равно лез на его путь. Так почему он чувствует себя дерьмово сейчас? Это чёрт возьми неправильно! Он же сам порвал с ним все связи! Он сам начал подталкиваться на издëвки! Он сам это решил, так что происходит? Руки и губы женщины начали легонько дрожать. Грусть и злость неистово копошились сейчас внутри неё, ведь она не понимала, почему её сын так говорит. — Скажи... Начала она тихо. — А ты...? Как ты к нему относился? Катсуки смотрит ей в глаза, тоже сжимая кулаки. Он не понимал из-за чего та настолько эмоциональна. Это же не с ней происходит? Это не её проблемы, так почему она продолжает настойчиво расспрашивать его? — Мне плевать на него. Он просто мусор на дороге. Сказал он прямо, наплевательским голосом. Мицуки молча смотрит на него не в силах ничего сделать. Из уже расширенных от шока глаз стекали слёзы. На её лице было множество эмоций, которые можно описать словами. Шок, неверие, ужас. — Как ты можешь... Так говорить о нём? Что он тебе сделал?! Бакуго оскалил зубы, показывая недовольство. Почему она так отчаянно пытается это узнать? — Тебе какое дело до этого?! Этот парень всегда бесил меня и стоял у меня на дороге! Такое чувство, будто мы его должники какие-то! А что он сделал такого, чтобы заслужить наше внимание? Он никто для нас! Кажется мать перестала дышать. Её шок не описать словами, и она лишь молча наблюдала, как сын поливает грязью человека, который был ему самым первым другом и на давний момент самым близким человеком. С которым всегда ходил гулять, с которым ходил буквально везде, и всегда радовался, когда тот рассказывал ему о героях и своих мечтах. — Он бесполезный беспричудный, который ничего толком не добьётся в этой жизни, но он продолжал доставать меня! Так зачем мне тратить своё время на него?! Да пусть хоть сдохнет...! Она не верит в то, что льëтся изо рта у её сына. Удар. Бакуго отшатнулся, хватаясь за ушибленную щёку. Он посмотрел ошарашенно на мать, а та смотрела на него с немым ужасом в глазах, тяжело дыша. Она выпрямилась, сжимая чуть ли не до хруста свои кулаки. — Как ты вообще можешь такое говорить? За что ты так с ним?! За то, что он родился беспричудным? Да это бред полный! Ты никогда не смотрел так на людей с причудами или без! В чём он чёрт возьми провинился, чтобы получить унижение в свой адрес?! Она схватила свои волосы, сжимая снова в кулак. — Боже... Как мне теперь Инко в глаза смотреть...? Я... Как же я проглядела это? Я не понимаю, почему ты был так жесток к Изуку? Вы же всегда были вместе... Почему...? Катсуки молчал. Это был первый удар родителя за всю свою жизнь. Да она давала ему подзатыльников много раз за провинение или просто выбесить, но такой удар со всей болью и ненавистью не получал никогда. Почему она так кипит из-за этого человека? Теперь в чëм он виноват? — Что ты несёшь?! Что он сделал, чтобы вообще о нём волноваться? — Закрой рот! Она осекла его тут же, желая прекратить этот бессмысленный отвратительный говор в сторону мальчика, который никогда не делал ничего плохого людям. Мать буквально дрожала от злости и грусти одновременно. Что ей теперь делать? Как всё исправить? Что делать сейчас? — Неужели ты унижал его только за то, что у него нет причуды? Это не может быть... Какое блять это имеет значение?! Катсуки скажи мне! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Что ты сделал? Она смотрела на него, прямо в глаза. — А если бы ты был беспричудным, Изуку стал бы так к тебе относиться?! Катсуки покосил глаза в сторону, всё-таки не выдержав взгляда матери. Прямо сейчас она смотрит на него, как на какого-то незнакомца, совершенно не понимая, о чём тот говорит. Это был удар ниже пояса. Он встал в ступор. А мог ли он... Делать такое же с ним? Да. Наверняка. Он никогда не видел в нём сильного человека. Он всегда делал всё правильно, а потом показывал это ему. Деку бы точно сейчас также оскорблял его. — Он всегда смотрел на меня сверху вниз! Да, он бы также со мной общался! — Да ни хрена подобного! Он бы никогда такое не сделал с тобой! Когда он говорил тебе что-то обидное? Когда он пытался унизить тебя? Да никогда в этой жизни он бы не сделал этого! Но я также думала и о тебе... Её голос чуть ли не срывался на крик, из-за чего после каждого предложения начиналась отдышка. Закончив она вздрогнула и вздохнула, стараясь остановить слëзы. — Как ты мог такое сказать?! Как ты мог такое совершить?! Как ты мог...? В чём он виноват? Мицуки не могла больше спорить, не могла больше говорить. Она слишком устала. Она не узнаëт своего же сына. Инко сейчас одна, без своего Изуку, которого любила и любит до невозможности сильно. Даже неизвестно... Жив он, или же нет? А ведь её сын издевался над ним. Катсуки никогда бы не начал унижать Изуку, никогда, так почему сейчас она слышит все эти жестокие слова в его адрес? Это не правильно. Это не правильно. — Я... Не могу... Она развернулась, стремительно направляясь к двери. Однако возникший вопрос снова заставил её остановиться у дверного косяка, повернувшись к сыну и смотря на того с такой грустью и тоской, которую давно в своей жизни не ощущала. — За что ты его так ненавидишь, Катсуки...? Бакуго молчал. Он стоял на том же месте, не передвигаясь. Сердце болезненно ныло не понятно от чего, голова звенела, а в горле появился ком, мешавший сказать что-то в ответ. Мать не дождавшись ответа вышла из комнаты, захлопнув дверь. Бакуго остался один в тишине. Дерьмовое чувство стало только сильнее, но дело было не в ссоре с матерью.

****

- Каччан! Каччан! Катсуки открыл глаза. Перед ним сидит его друг на лавочке. Его глаза будто горят решимостью и радостью, а в руках он что-то держит и одновременно вертит. Что происходит? — Чего тебе? Спрашивает резко он. Мидория чуть ли не подпрыгивая открывает тетрадь, где начнинает пролистывать страницы. Он открыл одну из нескольких. Там было нарисованно два человека, держащихся за руки. По одежде это что-то похожее на геройские костюмы. Хоть нарисованно не идеально, но выглядит очень интересно и детально. У одного из них на руках бомбы, а в волосах имитируются взрывы, второй же в обычном костюме героя, что-то смешанное со Всемогущим. — Кто это? Спрашивает Бакуго, смотря на своего светящегося друга. — Это мы с тобой! У Катсуки расширились глаза. Изуку перевернул тетрадь так, чтобы им обоим было видно. Бакуго смотрит картинку ещё внимательнее. — Когда мы станем старше, то обязательно станем героями и будем спасать всех, как Всемогущий! Мы будем самыми сильнейшими напарниками! Бакуго самодовольно хмыкнул в ответ, демонстративно поворачиваясь. — Вообще-то я стану сильнейшим героем! Ты конечно можешь попытаться, но я всё равно буду сильнее тебя, и даже не важно, какую причуду ты получишь! Изуку смотрел на него ещё несколько секунд, после кивнув на это и снова смотря в тетрадь. Катсуки повернул голову смотря на друга сбоку, задумавшись над его словами. — Ну... В принципе ты можешь быть моим напарником. Я ещё подумаю. Мидория снова воссиял. Его лицо расплылось в улыбке, которая чуть ли не сверкала, как у самого Всемогущего. — Мы обязательно станем настоящими героями! Бакуго лишь хмыкнул про себя, снова закрывая глаза.

****

Бакуго проснулся совсем не выспавшись. В первые он так плохо спал, ведь сегодня просыпался чуть ли не каждый час. Слишком много произошло за последнюю неделю, ещё и Деку... Пропал. Слёзы скопились на уголках глаз. — Твою мать... Нет! Мне плевать на него! Какого чёрта? В голове до сих пор не укладывалось. Деку сбежал из дома? Намеренно? Что за бред? Он слишком хорошо его знает и точно понимает, что тот без веской причины уйти не может! — Хах... Поверить не могу. Если он реально сдох, то наверное так и задумал с самого начала. Однако мысль никак не укладывалась, а мысль о том, почему именно задрот сбежал всё лезла в голову. Встав с кровати он кое-как прошёл по лестнице вниз, на кухню. Его взгляд был бессмысленно устремлëн перед собой. Выйдя на кухню он увидел, что там был один отец, собиравшийся на работу. Даже без гения было ясно, что он выглядел подавленным. Еды на столе не́ было. Старая карга ничего не приготовила. Видимо так сильно психовала, что всю ночь не спала. Это объясняет выражение лица отца. Однако стоило Кацуки подойти к столу, как его тут-же окликнул тот, от которого он ожидал меньше всего этого разговора. — Катсуки. Прошу, присядь. У меня к тебе... Серьёзный разговор. — И ты туда же? Серьезно?! Он возмутился сразу, но после вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я сказал всё вчера. Мне плевать. — Катсуки, пожалуйста сядь. Выслушай. Бакуго обернулся, смотря тому в глаза. Настолько грустным отец выглядел всегда, когда происходило что-то неприятное, особенно при их ссорах с матерью. Осмотрев стол на кухне получше парень заметил одну деталь. Бокал. Да и запах стоял знакомый. — И она не нашла ничего лучше, чем напиться? Серьёзно? Я просто в шоке с неё. Отец не обратил внимания на слова сына. — Катсуки, прошу. Присядь. Мы... Я хочу просто с тобой поговорить. Потом ты можешь идти. Недовольно цыкнув, тот сел за стол и принялся смотреть в лицо отцу. Минуту висела тишина. Он склонил голову, морща лицо. — Катсуки, как думаешь. Почему Мидория пропал? — Не знаю. Я говорю ещё раз, что мне плевать на это. Отец сложил руки перед собой. — И тебе совсем не страшно от того, что с ним может что-то случиться? Вы же друзья...? — Были друзьями. Теперь нет. Он вздохнул. Смотря на него, Катсуки чувствовал себя всегда виноватым. Во всём. Будто натура был у отца, чтобы морально давить на человека изнутри. Это бесило, однако успокаивало одновременно, потому что злость куда-то испарялась. — Сколько... Это продолжалось? Спросил Масару, отец Бакуго. Катсуки молчал. Что ему сказать на это? Он явно не будет рад услышать, что он унижал его чуть ли не с начальных классов. Какое ему до этого дело? Теперь ничего не исправишь! — Не знаю. Я не участвовал в этом. Я просто порвал с этим бесполезным придурком все связи. Отец вздохнул, поморщившись. — Что он сделал, чтобы ты так ненавидел его? Бакуго раскинул руки, кладя на стол. Он смотрел на отца злобным взглядом. — Да хватит уже! Почему вам не плевать на него? Этот беспричудный, который всегда прыгал выше головы только и делал, что показывал мне насколько я слаб! Этот идиот вообще убился бы рано или поздно, если бы припёрся в UA! Он на убой вечно шёл! Шёл, блядь, вперёд! А теперь он небось на земле лежит за свою тупость! Так с какой стати... Зачем мне вообще волноваться о нём?! Я с самого начала говорил, что все его старания бесполезны! Он сам виноват в своих проблемах! Лицо отца стало более строгим, и он без грусти в голосе проговорил: — То есть он виноват в том, что родился беспричудным? Подросток замолчал. Тишина продлилась не более пяти секунд. — Он виноват в том, что хотел стать героем и делал ради этого всё, чтобы заслужить это право? Он виноват в том, что никто из людей не хотел поддерживать его только из-за того, что беспричудный? Он виноват в том, чтобы получать издëвки в свой адрес, и каждый день видеть тебя, думая, что ты поддержишь его? Я думаю что нет. Он опустил взгляд. — Я думал, что такую участь заслуживают только злодеи... Катсуки расширил глаза, непонятным взглядом смотря на отца. Масару в ответ смотрел на сына ещё долго, решая, что сказать дальше, но лишь покачал головой, больше не зная, как именно достучаться до Катсуки. — Я... Пожалуй оставлю тебя на размышление. Катсуки... Пожалуйста, осознай то, что натворил, а потом поговорим. Мне больше не́чего сказать. Глаз дëрнулся и подросток сжал зубы. — Тц. Бакуго вышел изо стола, злобно уставившись на отца, но потом ушёл к себе в комнату, захлопнув дверь так, чтобы это было слышно на весь дом. В комнате тишина, давящая на мозг. От злости его всего трясло. Когда в последний раз он был так взбешён, что готов был взорвать весь дом? Наверное несколько лет назад такое было, но уже не помнил из-за чего. До школы остался один час, а ладони были все в поту, который вот-вот и заискрится, сжигая всё, что есть перед собой. — Чтоб вас! Он никто для меня! Чёрт возьми! Почему они пытаются доказать обратное?! Он никто! Немного постояв в напряжении, он сел за стол, до боли сжимая кулаки. Он дышал обрывисто, будто задыхался, стараясь выровнить лёгкие. Катсуки даже не знал, что сейчас с Мидорией, но наверняка он уже не живой. Бакуго прекрасно знает, что у того нет друзей, совсем никого, у кого он мог бы жить. Значит Деку мог просто сдохнуть где-нибудь на улице от голода или обезвоживания. Это всё, что он мог сделать. Какого ему было? Бакуго уставился куда-то в пустоту. Внезапно взор упал на полку, на которой лежало всякое старое барахло. Всё время он отмахивался, говоря, что потом уберёт, но никак не решался это сделать. Он сфокусировался, увидев до боли и гнева знакомую вещь. Карточка со Всемогущим. — Да ладно! — Каччан! Нам попался редкий! Они демонстративно показали карточку друг другу, также смотря с искренней радостью, сияя счастливыми улыбками. Это был самый запоминающийся день в их жизни. — Каччан... Бакуго уставился на него. — А давай поменяемся? Я тебе свою, а ты мне свою, так мы будем помнить, что вместе получили эту карточку! Катсуки нахмурился, раздумывая над его словами. Конечно это ничего не значило для него, но почему-то... — Ладно! Но знай, что тебе просто повезло! В следующий раз я выйграю тебя, и получу ещё одну редкую карточку! Тот закивал, как болванчик. Они обменялись этими бумажками. — Я всегда буду её хранить, и никогда не выброшу! Крикнул Изуку, прижимая карточку к себе. Бакуго встал, подходя к той самой полке. Поглазев на вещь, он взял её в трясущиеся от злости руки. — Почему ты всегда передо мной, чёртов Деку! Он поднял руку, уже готовясь смять карточку, порвать, взорвать в своих руках и оставить от неë лишь пепел, из которого будет невозможно восстановить эту вещь. Настолько он был зол, что готов уже был избить любого, кто попадётся на пути. Его так бесило то, что Деку взял и свалил! Как трус мать его! Теперь он наверняка лежит где-то без дыхания! Его бесило всё, что происходит вокруг, когда рядом нет Мидории Изуку. Но прошло несколько секунд, ничего не происходило. Руки ещё тряслись, теперь не понятно из-за чего. Он глазел в руку, надеясь, что взрыв сам активируется, сам сработает, и это закончится. Он забудет об этом. Всë прекратится. Ничего не происходило. Хотя руки были до невозможности потными. — Чёрт! Бакуго опустил руку, смотря на всё ещё целую карточку со Всемогущим. — Мне плевать на тебя... Отвали уже! Он сжал карточку только в двух пальцах, не в силах применить свою сильнейшую причуду на ней. Так и оставшись на одном месте, Катсуки стоял ещё долго, глазея на несчастную вещь своего друга, который уже никогда не вернётся домой. Которого никогда больше не увидит.

__________________

— Эй, вставай! Мидория поморщился, кое-как открывая глаза. Перед лицом был Ацуо, смотря на того сверху вниз. — Если не́ был готов жертвовать своим сном, не́фиг было идти на улицу, герой не доделанный! Изуку привстал, облокачиваясь руками о кровать. Тело болезненно ныло. Руки будто всё время были в напряжении, ноги очень сильно кололо, голова болела, да и в принципе он не чувствовал участка кожи, где ему не́ было бы больно. Похоже переборщил с нагрузками, либо же это виновата причуда Чиё. Да, скорее всего. — Ацуо... Можно ещё пять минут...? Так болит всё... — Ты мне это говорил пол часа назад, всё хватит. Если не хочешь, чтобы конечности болели, пошли разомну тебя. Нужно немного нагрузок, чтобы боль ушла. Мидория поморщился, представляя, как это будет больно. Конечно он не жалел о прошлой ночи и не жалел о своих действиях, но сейчас ему и в правду было плохо. Чиё много раз говорила ему, что такие боли будут продолжаться пока кровь не сольётся воедино с телом. Вот только это будет не просто. У него нет мышечной массы. Да он перестал быть скелетом, но сколько бы тренировок не́ было, его масса не росла. Фукудо как раз таки беспокоилась об этом, но пока ещё не подняла эту тему. Наверное думает над причиной этому явлению. Внезапно послышались тихие шаги. Изо спины Ацуо, показалась Эри с чашкой в руках. — Доброе утро... Сказала она, протягивая тому стакан. Изуку улыбнулся ей нежно, принимая от неё напиток. — Спасибо, Эри! Он залпом выпил содержимое, отдавая пустую чашку Эри. Она ещё смотрела на него с небольшим беспокойством. Он на это лишь ещё раз лучезарно улыбнулся. — Всё нормально, Эри! Просто переборщил с нагрузками! Сейчас я... Пойду немного разомнусь, и мне станет легче. — Ага, быстрее тогда вставай и пошли в гостиную. Мидория проклинал себя за то, что сказал это при Ацуо, но этого не избежать. Изуку проводил глазами две фигуры до двери. Он свесил ноги, смотря себе на вытянутые руки. Чувство до сих пор копошилось внутри него. Это приятное чувство, что заглушала боль в теле, как обезболивающее. Его мечта... Начала реализовываться. Он становится сильнее. <Надо стараться больше!>

_____________________