На острие ножа

      Они вернулись в ту самую комнату, в которой проснулись — та же обстановка, те же стены, но теперь всё казалось чужим и враждебным. Свет в копилке тускло мерцал, отражая темные фигуры игроков, которые разбрелись по комнате. Кто-то сидел на лестнице, кто-то прислонился к изголовью кровати, кто-то без сил растянулся на полу. В воздухе висела звенящая тишина, словно все были поглощены тяжелыми мыслями, пытаясь прийти в себя после того, что произошло. Это молчание было таким же тяжёлым, как сама игра. Вдруг двери распахнулись. С ярким светом, который обрушился на комнату, в неё вошли люди в розовой форме, но на этот раз они не были просто охранниками — в этот раз в их руках были автоматы. Это не могло не напомнить им о том, как хрупка их жизнь в этом месте. Игроки начали паниковать, поспешно пятясь назад, прячась за мебелью и уголками. Нервозность нарастала, и каждый был готов к худшему. Тогда прозвучал изменённый голос, теперь уже знакомый Юн хи. Он произнёс слова, которые вызвали ещё большее беспокойство у игроков: — Все вы выдержали первую игру. Примите наши поздравления. А теперь позвольте объявить результаты первой игры. Экран, висевший на стене, ожил. На нём сначала отобразилась цифра 456, указывающая на общее количество участников. Юн Хи наблюдала за экраном с некой зажатостью, готовясь произнести следующую цифру. Она знала, что последствия будут тяжелыми для большинства. — Из 456 участников, — продолжал он, — 91 выбыли. И 365 смогли завершить игру. Юн Хи заметила, как эта цифра повисла в воздухе. Число выбывших было огромным. Эти 91 игроков, которые не смогли пройти, уже были частью этого ужасающего процесса Но здесь, в этой комнате, где игроки сидели в подавленном молчании, она ощутила тишину. Они все знали, что дальше будет только сложнее. Мысли Юн Хи на этот момент крутились вокруг того, что они пережили лишь за первую игру. Сколько ещё они будут бороться за свою жизнь, стоя перед этим ужасом? Человек в костюме продолжил своим ровным, чуть изменённым голосом: — Ещё раз поздравляю тех, кто выдержал первую игру. Но его слова были прерваны. Старая женщина, держа за локоть своего сына, игрока 007, выбежала вперёд. Её лицо выражало отчаяние, а глаза были полны слёз. Она дрожащим голосом закричала: — Господин! Прошу, пощадите нас! Прошу, смилуйтесь! Она упала на колени перед человеком в костюме, всё ещё сжимая локоть сына. — Долг, который мой сын должен, я выплачу! Простите нас! Умоляю! — голос её дрожал, пока слёзы катились по её щекам. Её сын, игрок 007, нервно сглотнув, опустился рядом с ней на колени. Его руки тряслись, он смотрел на пол, избегая взгляда человека в костюме. — Простите, пожалуйста! Только в этот раз! — добавил он, срывающимся голосом. Человек в костюме молча наблюдал за ними, не подавая никаких признаков эмоций. Затем он произнёс, слегка наклонив голову: — Боюсь, произошло недоразумение. Эти холодные слова заставили женщину содрогнуться, но прежде чем она успела что-либо сказать, другие игроки один за другим начали вставать на колени. Кто-то дрожал, кто-то молился, а кто-то, не скрывая слёз, умолял отпустить их. — Пощадите нас, господин! — Мы не хотели участвовать в этом! — Верните нас домой! — Я верну деньги, обещаю! Комната наполнилась голосами отчаяния. Люди пытались приблизиться к человеку в костюме, прячась друг за друга и склоняясь всё ниже. “Они не понимают…” — пронеслось у неё в голове. Юн хи знала: никто не станет их прощать. Это место создано не для милосердия. Это был капкан, который давно захлопнулся, все глубже вгрызаясь зубьями в плоть. Чем громче звучали мольбы, тем сильнее ей казалось, что всё это бесполезно. Человек в костюме снова поднял руку, и тишина мгновенно вернулась в комнату. Его голос, как и прежде, был спокоен: — Мы не хотим причинить вам вред. Мы предоставляем вам шанс. Прежде чем он успел продолжить, его перебил твёрдый голос: — Третий пункт соглашения! Все головы повернулись к источнику звука. Из тени, словно из ниоткуда, появился 456. Его взгляд был холодным, голос твёрдым, а осанка уверенной. Его слова эхом отразились в её мыслях. Он говорил так уверенно, так твёрдо, будто действительно верил в то, что у них был выбор. Юн хи смотрела на него, и в её сердце появилась крошечная искра надежды. “Неужели он прав? Может ли это всё закончиться?” Но одновременно с этим в голове звучал другой голос, более холодный и рациональный. “Они не позволят нам просто так уйти. Это всё часть игры. Даже если мы проголосуем, они найдут способ вернуть нас сюда. И кто тогда станет следующей жертвой?” “Это ловушка, — подумала она, глядя на 456. — Но что, если у нас действительно есть шанс?” — Согласно третьему пункту вашего соглашения, — продолжил он, подходя ближе к человеку в костюме, — игра может быть завершена, если большинство участников проголосуют за её прекращение. Человек в костюме выдержал паузу, спокойно осматривая зал. Его слова прозвучали ровно и уверенно: — Безусловно. Мы уважаем свободу выбора. Среди участников начались перешёптывания, а затем слабая радость. Некоторые даже позволили себе облегчённые вздохи. Казалось, что у них действительно появился шанс. Но человек в костюме не дал им увлечься своими мыслями. — Однако, — продолжил он, подняв руку с пультом, — позвольте сначала объявить призовую сумму, как мы и обещали. Он нажал кнопку на пульте, и свет в комнате внезапно потух. Единственное, что осталось освещённым, — это огромная стеклянная копилка в центре комнаты. Её золотистый свет озарил всё вокруг, а в тишине стали слышны тихие звуки падающих купюр. Деньги начали сыпаться в копилку, заполняя её дно всё больше и больше. Участники замерли, одурманенные зрелищем. Даже те, кто только что молился о пощаде, медленно вышли из своих укрытий и, словно под гипнозом, шагнули ближе, поднимая головы к потолку. Их лица отражали удивление и жадность, глаза сверкали от блеска денег. Человек в костюме говорил спокойно, но его голос звучал так, словно был запрограммирован вызывать максимальное внимание: — В первой игре в общей сложности выбыли 91 участник. Таким образом, в копилке находится 9 миллиардов 100 миллионов вон. Если вы решите прекратить игру, оставшиеся 365 игроков могут забрать эту сумму и поделить её поровну. Каждый из вас покинет это место с вашей долей выигрыша. Юн хи, стоявшая чуть в стороне, напряжённо следила за происходящим. В её голове шла борьба. “9 миллиардов вон… разделить на всех? Мы действительно можем просто уйти? Забрать свою долю, вернуться домой?” Она пыталась представить свою жизнь вне этой комнаты. Эти деньги могли бы изменить всё. Она вспомнила брата, нуждающийся в лечении, и ту отчаянную ситуацию, которая привела её сюда. Но что-то внутри её не давало расслабиться. “Они предлагают нам выбор, но это же игра. Здесь всё заранее спланировано. Они не позволят нам просто так уйти…” — Сколько? Это на каждого? — внезапно раздался голос из толпы, прервав её размышления. Человек в костюме не спешил отвечать, его взгляд оставался сосредоточенным. — Это на каждого, — произнёс он, — 24 миллиона 931 тысяча 500 вон. Некоторые участники ошеломлённо переглянулись. Но тут же раздался крик: — Серьёзно?! — игрок 124, сжимая кулаки. — Мы чуть не подохли здесь, а вы называете такую сумму? Это что, шутка? — 25?! — глухо прорычал Танос. — Вы сказали 45! Юн хи стояла в оцепенении. Она чувствовала, как напряжение растёт, и понимала: совсем скоро здесь начнётся хаос. Но что делать? Оставаться? Голосовать? Рисковать? Или просто смириться с малым? “Если уйти сейчас… можно ли доверять им? Или это тоже ловушка? Но этих денег не хватит на лечение” — мелькали мысли в её голове. — По правилам игры, на каждого выбывшего игрока приходится 100 миллионов вон. Если после каждой игры будут выбывать ещё участники, призовой фонд будет продолжать расти. В этот момент из толпы шагнул вперёд игрок под номером 100. Его лицо выражало смесь недоверия и интереса. — Скажите, сколько составит общий приз, если кто-то дойдёт до конца? Человек в костюме перевёл на него взгляд. — Как мы уже упоминали, общая сумма за 456 игроков составляет 45,6 миллиарда вон. Эти деньги будут разделены между игроками, которые пройдут все шесть игр. В толпе началось оживлённое шептание. Люди переглядывались, пытаясь осмыслить услышанное. — Значит, если до конца дойдёт только один, он получит всё? — произнёс кто-то из толпы, его голос был полон напряжения. Человек в костюме кивнул: — Всё верно. Шум в зале усилился. Участники начали активно обсуждать между собой возможный расклад событий. Одни выглядели испуганными, другие явно задумались о возможности рискнуть. Игрок под номером 198, высокий мужчина средних лет, поднял руку, стараясь перекричать остальных: — Мы можем проголосовать за прекращение игры после второй игры, так? Человек в костюме чуть наклонил голову, давая понять, что слышал вопрос. — Как и указано в соглашении, — начал он, — после завершения каждой игры у вас будет возможность проголосовать за прекращение. Если большинство участников проголосует за выход, вы сможете покинуть это место с накопленными на тот момент призовыми деньгами. Толпа замерла, слушая его последние слова. — Для нас самым важным остаётся ваше добровольное желание участвовать в играх. Эти слова вызвали у Юн хи странное чувство. Она смотрела на человека в розовом костюме и не могла понять, был ли он искренним или это просто хорошо продуманная манипуляция. “Добровольное желание? — с горечью подумала она. — Какая ложь. Никто из нас не пришёл сюда добровольно. Мы здесь, потому что не могли найти другого выхода…” Но затем её взгляд скользнул по лицам других игроков. Некоторые выглядели заинтересованными в продолжении. Кто-то уже считал, сколько сможет выиграть. “Что бы они ни говорили, этот выбор никогда не будет честным. Эти деньги ослепляют людей, заставляют забыть, что они могут умереть в любой момент…” Её мысли прервал тихий голос рядом. Это был игрок 388, стоявший неподалёку. — Что думаешь? Они тебя купили? — спросил он, слегка наклонившись к её уху. Она перевела на него взгляд, но не сразу смогла ответить. Юн хи почувствовала, как внутри неё закипает раздражение, но она сдержалась, чтобы не ответить резко. Она посмотрела на 388. В его глазах не было осуждения — лишь интерес, будто он хотел проверить, как далеко она готова зайти ради этих денег. — Купили? — прошептала она в ответ, пытаясь сохранить равнодушный тон. — А тебя? 388 слегка пожал плечами, как будто вопрос его нисколько не задел. — Не знаю, — ответил он спокойно. — Но у каждого своя цена. Просто интересно, какая твоя. Юн хи отвела взгляд, глядя на золотистую копилку, которая всё ещё висела над их головами, ослепляя своим блеском. Она сжала кулаки, чтобы удержать себя от мыслей о деньгах, о том, как они могли бы изменить её жизнь. “Не думай об этом. Это всего лишь ловушка, чтобы заставить нас остаться”, — напоминала она себе. Но мысли снова возвращались к её семье. К брату, лежащему в больнице. К долгам, которые казались непреодолимыми. Рядом кто-то громко заговорил, отвлекая её: — Вы слышали? 45 миллиардов! Если остаться… — голос мужчины перешёл в возбуждённый шёпот. Толпа снова оживилась. Некоторые начали выдвигать свои теории, кто-то громко считал, сколько останется, если выиграют десять человек. Атмосфера накалялась. Человек в костюме поднял руку, и напряжённый шёпот затих. Его голос звучал ровно и безэмоционально, как будто он объявлял что-то рутинное: — Итак, приступим к голосованию. Если вы желаете продолжить игру, нажмите на синюю кнопку с кружком. Если хотите прекратить игру, выберите красную кнопку с крестом. Голосование начнётся в обратном порядке, начиная с игрока 456. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием участников. Пол разделили на две зоны: синий свет озарял правую сторону, красный — левую. Игрок 456 поднялся. Его лицо оставалось серьёзным, но в глазах читалась нерешительность. Он шагнул вперёд, не глядя ни на кого. Внезапно раздался голос. — Всё это бессмысленно, — проговорила женщина, сидевшая на самой верхней кровати. Это была шаманка, игрок под номером 044. Её голос звучал низко, почти гипнотически, заставляя всех обернуться к ней. — Как вы не могли знать, когда появитесь на свет, так и вы не можете решить, когда уйдёте, — продолжила она, её взгляд был устремлён к 456. — Место и время вашей смерти были предопределены богами с самого вашего рождения. 456 остановился на миг, посмотрел на неё, но ничего не сказал. Он снова пошёл вперёд, шаги отдавались эхом в комнате. Юн хи не могла избавиться от тревожных мыслей, которые вызвали слова шаманки. “Предопределение? Судьба? Она правда в это верит?” — думала Юн хи, чувствуя, как внутри неё зарождается гнев. — “Нет. Я не верю в это. Никто не вправе решать мою судьбу. Даже боги, если они существуют, не могут управлять моей жизнью. Я здесь, потому что сделала выбор. Я пришла сюда, чтобы бороться, а не смириться.” — Как бы вы ни сопротивлялись, вам не избежать своей судьбы, — громко добавила шаманка, её голос прозвучал как предупреждение. “Она просто хочет внушить нам страх. Её слова — это оружие. Она пытается лишить нас силы бороться, заставить поверить, что мы ничего не контролируем. Но я не сдамся.” 456 подошёл к консоли, внимательно посмотрел на обе кнопки. Его рука замерла на секунду, прежде чем уверенно нажать красный крест. Экран над ним вспыхнул красным, показывая его номер и решение: “456 — Завершить игру.” Человек в костюме слегка кивнул, и его спокойный голос снова заполнил зал: — Те, кто завершил голосование, прикрепите выданный значок на правую сторону формы и встаньте на место, соответствующее вашему выбору. 456 прикрепил красный значок к своей одежде и отошёл в красную зону. Остальные участники внимательно смотрели на него, а некоторые шептались, обсуждая его решение. Юн хи наблюдала за этим с сильным внутренним напряжением. Её мысли путались: “Он решил уйти? Почему? Может, он знает то, чего мы не знаем? Или это просто его стратегия? Если игра продолжится, кто останется, а кто уйдёт?” Впереди оставались ещё сотни голосов, но её собственное решение уже тяжело нависало над ней. Игрок 432, Юн Хи, стоит у панели голосования. На её лице заметны следы сомнений, но её глаза выдают стальной внутренний настрой. Она делает глубокий вдох, словно борясь с внутренними демонами, и уверенно нажимает на круг — решение принято. Игроки один за другим подходят к панели. Когда объявляют номер 230, молодой мужчина подрывается со своего места и стремительно направляется к панели. Его лицо отражает решимость и, возможно, безрассудство. Не раздумывая ни секунды, он нажимает на синий круг. В итоге, на данный момент голоса распределились: 87 игроков против продолжения, 93 — за. Зал наполняется напряжённым шёпотом и гулом обсуждений. И тут раздаётся громкий, хрипловатый голос игрока 456: — Стойте! Остановитесь! — Он выходит вперёд, пристально смотря на толпу. — Не делайте этого, одумайтесь. Это уже не просто детские игры! Если мы продолжим, мы все умрём. Мы должны проголосовать против и уйти. Мы обязаны остановиться! Его слова вызывают волну негодования. Игрок 100, с вызовом бросает: — Кем ты себя возомнил? Зачем ты вмешиваешься? Сбиваешь всех с толку! Напугал нас, что всех перестреляют до начала игр! Кто-то в толпе одобрительно кивает, но тут раздаётся голос женщины, стоящей неподалёку: — Он прав! — говорит она. — Ты напугал нас, и я начала нервничать ещё больше! Чуть не погибла из-за этого! — Ты правда думаешь, что это он виноват? — Юн хи смотрела прямо на женщину, её голос звучал резко, но спокойно. — Ты бы не нервничала, если бы он молчал? Мы все видели, что там произошло. Это не слова 456 заставили тебя двигаться, а страх, который в нас вселили с самого начала. Женщина открыла рот, чтобы что-то ответить, но замолчала, видимо, не найдя, что возразить. Юн хи продолжила, обводя взглядом остальных: — Все мы знали, на что подписывались. Вы же видели правила? Пункты договора? Никто насильно нас сюда не тянул. Да, это жестоко. Да, это страшно. Но если вы решили остаться, то нечего теперь искать виноватых. Толпа загудела. Кто-то кивал, соглашаясь с Юн хи, а кто-то тихо шептался, явно не поддерживая её точку зрения. Игрок 100 вдруг вмешался: — Легко говорить, когда ты ещё жива! А что, если бы ты погибла? Думаешь, твоя “храбрость” что-то изменила бы? Юн хи взглянула на него, её голос прозвучал твёрдо: — Если бы я погибла, это был бы мой выбор. Я осталась здесь, чтобы бороться за свою жизнь. И если ты решил остаться, то тоже будь готов к этому. Толпа напряжённо следила за разгорающимся конфликтом. Игрок 226, подхалим игрока 100, резко указал пальцем на 456: — Откуда ты знал, что они будут стрелять?! Вы заодно?! — его голос дрожал, но в нём явно чувствовалась злость. Игрок 100 подхватил эту мысль, шагнув ближе к толпе. — Может, он один из них? — выкрикнул он, глядя на 456, а затем резко обернулся к людям в розовых костюмах. — Притворяется участником игры, чтобы манипулировать нами?! Кто он вообще такой?! С этими словами он толкнул 456, заставив его пошатнуться. Но прежде чем ситуация накалилась ещё больше, к 456 шагнул игрок 390, мужчина с уверенной осанкой. Он встал между ними, оттолкнув 100-го от 456. — Осторожнее с выражениями, — его голос был спокоен, но твёрд. — Если бы не он, мы бы все запаниковали и умерли в первой игре, как крысы, загнанные в угол. — Он развернулся к 226, сверля его взглядом. — А ты, — он поднял палец, указывая прямо на него, — я прекрасно видел, как ты боялся. У тебя ноги тряслись так, что чуть в обморок не упал. Тебе стоило бы поблагодарить его, а не выдвигать свои обвинения. 226 покраснел от злости и стыда. — Вместе, да? — процедил он, глядя на 390. — Вы заодно?! 390 лишь ухмыльнулся. — На “ты”? — его взгляд стал холодным. — Сколько тебе лет, чтобы так со мной разговаривать, щенок? — Я старше тебя! Чего смотришь? — выкрикнул 226, делая шаг вперёд. — Старше? — 390 насмешливо оглядел его с ног до головы. — Вот и веди себя как старший, а не как испуганный ребёнок. Толпа снова загудела. Кто-то шептался, обсуждая возможную правду за словами 100-го и 226, а кто-то осуждающе смотрел на них. Юн хи, наблюдавшая за всем этим, не выдержала. — Хватит! — её голос был громким, почти перекрывая шум. Все замолчали и обернулись к ней. Она посмотрела сначала на 226, затем на 100-го. — Вы сейчас ищете виноватых, но правда в том, что вы боитесь. И вместо того чтобы собраться, вы обвиняете того, кто помог нам выжить. Да, 456 знал, что они будут стрелять, но не потому, что он “один из них”, а потому что он не дурак. Разве это не очевидно? — Но… — начал 226, но Юнхи перебила его. — Если бы он хотел нас обмануть, ты думаешь, он бы стал так себя вести? — она указала на 456. — Он был тем, кто кричал, чтобы мы остановились. Тем, кто пытался спасти нас, а не завести в ловушку. Юн хи застыла, когда 456 выкрикнул, что уже играл в эти игры. Это заявление взорвало обстановку в комнате. Она инстинктивно прижала руку к груди, чувствуя, как её сердце ускорило ритм. — Он… уже играл? — пронеслось в её голове. Слова 456 будто разрезали воздух. Она смотрела на него, пытаясь понять: говорит ли он правду? Или это очередной отчаянный ход, чтобы убедить всех прекратить игру? В зале воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, смотря на него. — Я говорю, что я уже играл эти игры, — повторил 456, его голос звучал хрипло, но уверенно. — Три года назад. Я знал правила первой игры, потому что я стоял здесь. Тогда со мной были такие же, как вы… — Он замолчал на мгновение, его взгляд словно устремился куда-то в прошлое. — И они все погибли. Все до единого. Эти слова ударили, как молот. — Погибли? — прозвучал чей-то испуганный голос из толпы. Игрок 226 шагнул вперёд, его лицо было перекошено от смеси страха и недоверия. — Постой… Если все погибли, то как ты выжил? — он прищурился, словно пытаясь поймать 456 на лжи. — Ты хочешь сказать, что был единственным финалистом? 456 кивнул, его взгляд был твёрдым. — Верно. Я дошёл до финала. В толпе послышались шёпоты, недоверчивые возгласы. Юн хи почувствовала, как мурашки пробежали по её коже. Игрок 390, обычно уверенный и спокойный, теперь молчал. Казалось, даже он не знал, как реагировать на это признание. — Если мы продолжим идти дальше, — продолжил 456, повысив голос, чтобы перекрыть ропот толпы, — все, кто находится в этом зале, погибнут. Так же, как и те, кто участвовал в самой первой игре. Юн хи пыталась осмыслить его слова. Если он действительно говорит правду, то это меняло всё. — Он уже прошёл через это… — подумала она. — Он знает, что нас ждёт. Его страх, его отчаянные попытки остановить нас — они настоящие. Но несмотря на это, часть её всё ещё сомневалась. — Если он действительно победил, зачем он вернулся сюда? Почему снова ввязался в этот кошмар? — она чувствовала, как её разум разрывается между верой и сомнениями. Шёпот в зале становился всё громче. Люди начали переглядываться, одни явно начинали верить 456, другие только больше злились. Юн хи стояла, наблюдая за нарастающим хаосом в зале. Вокруг неё звучали голоса, наполненные сомнением, страхом и надеждой. Каждый, кто подходил к 456, надеялся, что его слова окажутся правдой. Но она не могла отделаться от чувства тревоги, которое росло с каждым его признанием. Игрок 100, будто с презрением, начал допрашивать 456, его голос был жестким и полным недовольства. — Какая ерунда, если ты остался один, то значит, выиграл 46 миллиардов. Зачем тебе тогда возвращаться сюда?! — спросил он, посмеиваясь, как будто разоблачая ложь. Женщина из толпы поддержала его: — Да! Ты врёшь! Хватит разыгрывать нас! 230, не теряя времени, подошёл к 456, его взгляд были полны решимости: — Если вы действительно выиграли, то это нам на руку! Тогда вы можете давать подсказки! Расскажите, какие игры будут, — его пальцы указывали в сторону 456, будто требуя конкретного ответа. Игрок 100 снова вмешался, его голос был настойчивым: — Точно! Если среди нас есть финалист, то нам нечего бояться! Давайте сыграем в эти игры! В какой-то момент её собственные мысли пересеклись с этим потоком разговоров. Её разум всё ещё боролся с тревогой, но всё больше людей начинали поддаваться влиянию. Если 456 выжил, если он действительно прошёл все эти игры… возможно, он был их единственным шансом на выживание. Танос, как всегда, был не менее решителен: — Вперёд!! — его голос звучал с уверенностью, как будто только так можно было выжить. 456, наблюдая за растущим напряжением в зале, вновь выходит вперёд, решительно и с неуклонной уверенностью в голосе. Его слова звучат громко, но с тенью отчаяния: — Я очень прошу вас, — обращается он к тем, кто ещё не проголосовал. — Нам нужно выбраться отсюда. Если мы продолжим, погибнут ещё люди. Мы все рискуем жизнями, это может быть кто угодно из нас! Мы должны остановить это! Он подходит к группе игроков, стоящих в стороне, и хватает одного из них за плечи, заставляя его обратить внимание на серьёзность ситуации. В его глазах — отчаянная надежда, что его слова дойдут до людей. Но как только его руки касаются плеча, раздается глухой звук, и 456 чувствует холод металлического ствола на спине. Один из охранников в розовом костюме, с автоматом в руках, стоит прямо за ним. Неожиданно, с той стороны, где стояли розовые охранники, один из них, произнес: — С этого момента любые попытки помешать голосованию будут пересечены. Прошу вас, не усложняйте ситуацию. С этим словом голосование было продолжено. Люди, казалось, уже не обращали внимания на предупреждения. Поддавшись коллективному порыву, они начали нажимать на синие кнопки, уверенные, что это будет их шанс на спасение. Юн Хи стояла в сторонке, её взгляд был устремлён в мужчину — игрока 001, который оставался последним. В её голове звучали десятки мыслей, каждое мгновение казалось вечностью. В этот момент она ощущала на себе тяжёлый взгляд множества игроков. От их напряжённых глаз исходила почти физическая сила, они смотрели на 001 с надеждой, с отчаянием, с требованием. Это было как в театре, где всё решает последний акт. Почему он так долго? — думала Юн Хи, её сердце билось всё быстрее. Что он выберет? Это будет решающий момент. Он должен понимать, как важно его решение для всех нас. Вокруг неё раздавались крики. Одни кричали “кружок”, с надеждой, что игра продолжится, что это принесёт им шанс на победу, на деньги. Другие — “крест”, с отчаянием, с желанием остановить этот кошмар, вернуться к прежней жизни. Юн Хи не могла оторвать взгляда от мужчины. Его спокойствие было как контраст к бушующим эмоциям вокруг. И вот, как если бы время замедлилось, 001 наконец подошёл к панели голосования, не сводя взгляда с толпы, и спокойно нажал на круг. Всё замерло. Никаких слов, только этот один момент, который решил судьбу. Взгляд 001 был полон мудрости и спокойствия, в его действиях не было страха. Это было решением, которое завершило голосование, и теперь последствия стали очевидны для всех.