О Нем

Я лежал в своей кровати, глядя в сторону окна. Моя комната погружалась в полумрак, отбрасывая серые тени, подобные моим мыслям. За окном вился туман, плотный и тяжелый, как скорбь. Он обнимал город, укутывал его в свою холодную хватку, словно не желая отпускать. Небо сливалось с землей, безрадостным, безжизненным, словно отражая мое собственное состояние. В шкафу, запыленном и забытом, лежала стопка писем. Писем тебе, Итер. Я писал их часто, записывал все, что не мог сказать вслух, все, что терзало мою душу. Каждый лист бумаги - это частичка меня, отданная тебе. Я смотрел на эти письма, на твоё имя, выведенное моим почерком, и меня охватывала тоска, такая же бездонная, как небо над городом. "Почему я не могу отправить их? "- спрашивал я себя, упираясь кулаками в глаза. Ведь ты не против, чтобы я писал тебе, ты даже сам хотел со мною общаться через эти письма. Но я не могу, не могу отправить их. Ты скитаешься по миру, Итер, ты говоришь, что он не принадлежит тебе. "Тарталья, я чувствую себя невыносимо одиноким. Этот мир не принадлежит мне. Я чужой здесь", - помню, как ты сказал это. Твой голос был тихим, хриплым от сдерживаемых эмоций. В тот день я впервые увидел слезы на твоих глазах. Ты, сильный, непоколебимый, вдруг стал таким хрупким, ранимым. В тот момент ты открыл мне свою душу, и она стала для меня самой ценной тайной. "Как ты можешь быть таким сильным, таким непоколебимым, и в то же время таким уязвимым, таким одиноким? " - шептал я себе, вглядываясь в туман, в его непроницаемую глубину. Я помню все твои слова, все твои мысли, все твои чувства, которые ты открывал мне в те короткие мгновения, когда мы были вместе. Я помню твою улыбку, твои шутки, твою живость, твоё тепло. Я помню, как ты говорил о своей сестре, о своей мечте найти её, о своей любви к ней. Итер, я знаю, что ты не хочешь моих писем. Я знаю, что ты занят, что у тебя нет времени на меня. Но пожалуйста, знай, что я здесь, что я думаю о тебе, что я желаю тебе всего самого лучшего. Я знаю, что ты найдешь свою сестру, что ты найдешь свое место в этом мире. Но пожалуйста, не забывай о тех, кто тебя любит. Не забывай обо мне. Я отвел взгляд от писем в сторону, вставая с кровати. Теперь я сидел у окна, наблюдая за падающими хлопьями, и видел свое отражение в замерзшем стекле. Мое лицо, бледное и усталое, казалось застывшим. Холод пробирал меня насквозь, ледяные иглы пронизывали кожу, глубоко забирались в кости, а затем, будто бы хищные растения, распускались в моей душе, оставляя после себя пустоту. Погода снаружи отражала мое внутреннее состояние, словно сама природа знала, что на моей душе за тяжкий груз. Я думал о тебе, Итер. Мы редко виделись, и, быть может, ты даже не задумывался обо мне, но это меня нисколько не расстраивало. Я знал, что ты занят, что у тебя свой путь, и я был счастлив просто знать, что ты жив, что ты здоров. Ты не знал, как сильно я молюсь за тебя, за твое здоровье, за твое счастье. Я молился в тишине, в уютном полумраке моей комнаты, в той же самой комнате, где когда-то писал ему о наших снежных храмах, о наших верованиях. Порою я смотрел на тебя, Итер, как невидимый наблюдатель, и тихо радовался тому, что ты есть. Что ты жив, что ты улыбаешься. Я знаю, что другие посчитали бы меня странным, дурным, за эти мысли. Но мне было все равно. Ты был для меня важнее всех их. Я знал, что мы были разными, что наши пути лежали в разных направлениях. И все же, эта мысль ничуть меня не расстраивала. Я не хотел быть тем, кто нуждается в его помощи, как и все остальные. Я хотел быть тем, кто помогает. Я хотел пройти с ним этот путь, хоть и знал, что мы никогда не сможем идти по нему вместе. Мы были как две параллельные линии, которые, казалось, пересекутся лишь на мгновение, лишь для того, чтобы навсегда разойтись. Но в этом мгновении, в этом мимолетном пересечении, в этом молчаливом наблюдении я видел всю свою жизнь. Я был просто наблюдателем, тихим и незаметным. Я был его тенью, его молчаливой поддержкой, его тайным хранителем. И я был счастлив, что все так.