Километры к твоему сердцу

— Фрин… — тихо сказала Бекки, лежа на плече у девушки, её голос дрожал. — М? — Что мой брат обо мне рассказывал тебе? — Он говорил, что ты его маленькая принцесса, что скучает по тебе безумно. — Сароча коснулась кончиками пальцев её волос, нежно поглаживая. — Говорил, что ты добрая, красивая, умная... А ещё, что вы с ним - полные противоположности. — Это правда? — Почти. Он действительно был жестким, сдержанным, всегда требовательным, но в глубине души он был добрым. Очень заботливым, несмотря на свою суровую внешность. А ты, - Фрин улыбнулась, поглаживая щеку Бекки большим пальцем, - ты хочешь казаться такой же строгой и холодной, но на самом деле ты добрейшая и мягкая. — Он всегда говорил, что с моим характером я никогда не смогу быть лидером. Что я не смогу управлять людьми, что я останусь мягкой, как булочка, а мне нужно «стать чёрствым хлебом». Но при этом быть человеком там, где это важно. — Он не ошибался. Ты стараешься, и это главное. Многие вокруг могут говорить тебе одно, а на самом деле думать совершенно другое. Риччи, кстати, всегда шутил, что я выбрала нейрохирурга, чтобы "резать людей и наслаждаться этим". — Он был не прав? — Бекки сжала её руку улыбаясь. — Не совсем. С детства я хотела спасать жизни. Поначалу думала стать педиатром, но со временем нейрохирургия меня захватила. Я была лучшей среди коллег, и решила продолжать развиваться. — Я видела тебя в деле, и мне это нравится. Мне нравится, как ты не смешиваешь работу и личное. Ты умудряешься быть профессионалом даже в самых трудных ситуациях. — Да… Не смешиваю… — Фрин тихо вздохнула и встала, аккуратно вытягивая её руку из своей. — Поехали домой, нужно немного отдохнуть. — Ты права, засиделись. — Бекки кивнула, но её взгляд всё ещё оставался на руках Фрин, не желая отпускать. Она не хотела говорить об этом, но Бекки ощущала, как внутренняя боль от событий той аварии всё ещё преследует Фрин. Она знала, как тяжело было ей: операционные, двое близких людей, которые не могли быть спасены. Бекки чувствовала её боль, как свою собственную. Машина затормозила у дома. Звук заглушённого двигателя, наконец, вывел их из напряженного молчания. Фрин обернулась к Бекки, её лицо было серьёзным, но в глазах скрывалась усталость, усталость от борьбы с самой собой. — Послушай меня, пожалуйста, — её голос был твёрдым, но нежным. — Я хочу отпустить прошлое, всё, что с ним связано. Это будет сложно, я не буду врать, но я пытаюсь. Прошу, только не отворачивайся от меня. Я не хочу причинить тебе боль своими действиями или словами. Бекки слабо кивнула, её глаза наполнились мягкостью и решимостью. Она прижалась к Фрин, обвив её лицо руками. Под её пальцами Фрин почувствовала лёгкое тепло, которое постепенно проникало в каждую клеточку её тела. Бекки заглянула в её глаза, будто пыталась найти там ответы на все вопросы, которые оставались без слов. — Я понимаю твою боль. И я рядом. Ты не будешь бороться в одиночку. Мы пройдём это вместе. — Её слова были как обещание, как присяга. Она коснулась губ Фрин, поцелуй был лёгким, но полным нежности, как если бы каждая их клетка жаждала этого прикосновения. — Всё будет хорошо, обещаю. Фрин почувствовала, как её сердце мягко успокаивается под этой поддержкой. Вместе с Бекки они вышли из машины, направляясь в дом, где теперь их ожидал тёплый уют и тишина. Открыв дверь, Фрин мгновенно насторожилась. Её слух уловил отчетливый шум воды, ритмично раздающийся из глубины квартиры. Следом за ней вошла Армстронг, с тревожным взглядом оценивая ситуацию. — Что за... — Фрин замерла, прислушиваясь. — Нас топят или мы топим? Армстронг, не теряя времени, бросилась в сторону ванной комнаты. Распахнув дверь, она тут же отшатнулась, попав под холодный, стремительный поток воды, вырывающийся из сломанного крана. — Мы топим! Помоги! Фрин кинулась к ней, обе хаотично пытались закрыть неисправный кран, их мокрые пальцы скользили, одежда моментально прилипла к телу. Ледяные брызги обжигали, а беспорядочные усилия только усугубляли их состояние. — Держи! — Фрин на мгновение отпустила поток, вытирая мокрое лицо. — Я найду кран, перекрою воду. Так мы только себя замочим до смерти! Она выскочила из ванной, оставив Армстронг продолжать бороться с неугомонным потоком. До Фрин доносились обрывки ругательств, шум воды, звуки хаотичного плеска. Не сдержав улыбку, она направилась на кухню, где обнаружила заветный вентиль под раковиной. Перекрыв воду, она вернулась в ванную, уже весело смеясь. — Я нас спасла! Я герой? Армстронг, вся насквозь мокрая, резко обернулась к ней. По её лицу стекали капли, футболка была плотно облеплена телом, выдавая её силуэт. — Ещё большим героем будешь, если найдёшь тряпки и поможешь собрать этот потоп! — Она встряхнула руками, откидывая остатки воды, затем, вытирая лицо ладонью, процедила: — Чёрт, я вся мокрая. Сароча не могла удержаться от смеха, даже под раздраженным взглядом девушки. Она открыла ближайший шкафчик, достала старые тряпки и бросила одну Армстронг. — Я тоже. Быстро вытрем - и переоденемся. Уборка превратилась в очередное испытание, обе девушки с упорством и самоотверженностью собирали ледяную воду, выжимая её в ведро раз за разом. Когда пол был наконец сухим, они опустились прямо на плитку, обессиленные, тяжело дыша, словно пробежали марафон. — Такой ночи у меня ещё не было, — устало сказала Фрин, заправляя мокрые волосы за ухо. — Да уж... — Армстронг встала, сняла с себя насквозь мокрую футболку и начала выжимать её. — Течёт всё. Фрин замерла. Её взгляд невольно задержался на стройной фигуре подруги, очерченной мягким светом лампы. Капли воды стекали по ключицам, плечам и спине, мокрые пряди спадали тяжёлыми завитками на шею. Её движения, уверенные и плавные, словно гипнотизировали. Каждая деталь этого мгновения казалась Сароче чем-то восхитительным: как Армстронг стряхивала воду, как её дыхание срывалось на уставший, довольный смешок. — Ты на меня смотришь? — раздался голос, выведя её из транса. — А? Я? — Сароча неловко отвела взгляд, почувствовав, как её лицо заливается краской. — Просто... там... эээ... ты где такие джинсы покупала? Красивые, талию подчёркивают. Армстронг нахмурилась, сложила руки на груди и пристально посмотрела на неё. — Значит, подчёркивают? — С ленивой улыбкой она медленно подошла ближе. — Надо вызвать сантехника... — попыталась сменить тему Фрин, пятясь назад. — Сейчас? Ночью? — Ну... утром, наверное... Армстронг оказалась совсем рядом, её взгляд уверенно скользнул вниз, к краю белой майки Фрин. Пальцы неторопливо коснулись ткани, приподнимая её. — Красивая. Подчёркивает твоё тело, — произнесла она почти шёпотом. Сароча не выдержала. В этот момент ей хватило решимости, и она резко притянула Армстронг к себе. Их мокрые тела соприкоснулись, в глазах девушки горело то самое пламя, которое обещало, что их игра только начинается. Фрин прижала её к себе, чувствуя, как мокрая кожа Ребекки обжигает даже сквозь собственную усталость. Их дыхания слились, тёплые, неровные, всё ещё сбившиеся после воды и усталости. Ребекка чуть отстранилась, чтобы посмотреть в её глаза, но не успела ничего сказать - Фрин осторожно провела ладонью по её спине, очерчивая линию позвоночника. Этот жест был мягким, но полным напряжения, как будто она боялась спугнуть хрупкость момента. В следующий миг Ребекка сама сократила расстояние между ними. Их губы встретились, на этот раз жаднее и смелее, чем в первый поцелуй у пирса. Влажные волосы спутались, касаясь щёк. Фрин чувствовала вкус Ребекки, смесь холодной воды и чего-то совершенно её - теплого, тягучего, будоражащего. Руки Ребекки соскользнули с плеч вниз, оставляя за собой горячий след. Фрин не двигалась, позволив ей вести, но это только усиливало напряжение между ними. Армстронг взяла инициативу - её поцелуи переместились на линию челюсти, затем ниже, по шее, оставляя едва заметные следы прикосновений. Фрин только сильнее прижала её к себе, ощущая, как ускользают остатки контроля. Ребекка осторожно провела ладонями вдоль линии плеч Фрин, затем обхватила её шею, пальцы слегка зарылись в долгиее волосы. Её движения были мягкими, почти медленными, но в этом скользила неуверенность, а намерение - сделать этот момент бесконечным. Фрин чуть наклонила голову, позволяя Ребекке исследовать границы, ощущая каждую секунду как электрический разряд. Она притянула её ближе, прижав спиной к стене, и их губы вновь встретились. На этот раз поцелуй был жадным, почти отчаянным. Руки Фрин опустились ниже, к талии Ребекки, задерживаясь на влажной ткани джинсов. Она медленно провела пальцами вдоль линии бедра, затем вновь поднялась вверх, остановившись на изгибах её талии. Тонкая граница между игрой и реальностью стиралась с каждым прикосновением. Сняв четким движением ненужную ткань, она продолжила эту «игру». Ребекка чуть откинула голову назад, позволяя Фрин притянуться к её шее, где она оставила несколько жадных, ощутимых как ожог поцелуев. Ребекка прикрыла глаза, сильно сжимая её плечи, дыхание становилось рваным. Они обе забыли о времени, пространстве и обо всём, что их окружало. Пальцы Фрин осторожно скользнули ниже живота Ребекки. Она чувствовала, как мышцы под её ладонью едва заметно напрягались, и эта невольная реакция заставляла её двигаться медленнее, тщательнее, нежнее. Ребекка, почувствовав эти прикосновения, закрыла глаза, отдаваясь моменту. Она провела руками по спине Фрин, сжимая её майку, затем медленно начала стягивать её, не отрывая губ. Майка оказалась на полу, и Фрин, замерев на секунду, наклонилась ниже, оставляя легкие укусы вдоль её шеи, плеч и ключиц. Её дыхание стало чуть быстрее, но движения оставались мягкими, будто она старалась не нарушить их общий ритм. Ребекка вздохнула, её руки снова обняли Фрин, притягивая ближе, чтобы их тела вновь соприкоснулись, чтобы почувствовать её больше. Холод пола больше не ощущался, взамен пришло пламя, жар, который обволакивал всё вокруг, накаляя эту крошечную комнату до критического уровня. Оставались только они - две души, нашедшие тепло друг в друге, несмотря на ледяную воду, мокрую одежду и весь хаос. Фрин нежно провела губами по линии подбородка Ребекки, замедляя темп, словно пытаясь запомнить каждое мгновение. Её руки изучали изгибы её тела, касаясь осторожно, но с уверенностью. Каждое прикосновение было глубоким, словно они обе стремились выразить больше, чем могли сказать слова. Ребекка, ощущая тепло её ладоней, прижималась ближе, утягивая Фрин вниз, пока между ними не осталось ни миллиметра пространства. Её дыхание становилось всё чаще, голоса и тяжёлые вздохи удовольствия - всё тише, но наполнены тихими звуками, которые были ответом на каждое движение Фрин. Фрин смотрела на неё - её взгляд стал мягче, в нём больше не было ни напряжения, ни сомнений. Она словно забыла обо всём, кроме неё. Её движения становились медленными, но точными, каждый жест выражал заботу и желание. Она скользила губами по её плечам, спускаясь всё ниже, оставляя на коже красные следы. Руки Ребекки блуждали по её спине, то сжимаясь, то расслабляясь, она невольно следовала за каждым движением Сарочи. В её глазах была смесь доверия, страсти, обожания. Всё вокруг - холодный пол, мокрая одежда, звуки капель воды в ванной - исчезло, осталось лишь это близкое, почти осязаемое чувство, которое объединяло их. Когда кульминация приблизилась, Фрин замерла на мгновение, подняв голову, чтобы встретиться с её глазами. Их взгляды пересеклись, и это был не просто момент - это было признание, скрытое между строк, желание быть ближе и доверие друг к другу. Никаких слов не потребовалось, всё было сказано в этой тишине, заполненной дыханием и стуком их сердец. Она аккуратно провела рукой по щеке Ребекки, задержавшись большим пальцем на её губах, будто завершая что-то важное. Затем она наклонилась, чтобы ещё раз коснуться её губ - мягко, долго, страстно. Их дыхания постепенно выравнивались. Фрин облокотилась на локоть, чтобы слегка подняться, оставляя поцелуи на виске и шее Ребекки, в то время как её свободная рука убирала мокрые волосы с её лица. Она улыбнулась, устало, но счастливо, и провела пальцами вдоль её линии скул. — Да, я на тебя нагло смотрела… — призналась Сароча, её голос был тихим, но с лёгким оттенком смущения. — Ты меня раскусила. — Так уже джинсы не нравятся? — Армстронг рассмеялась, её смех был теплым и лёгким, как утреннее солнце, и с улыбкой вновь поцеловала Фрин, мягко и сдержанно, словно пытаясь передать ей всё тепло своих чувств. Поздним утром Фрин открыла глаза. Лёгкая и приятная усталость в мышцах напоминала о вчерашнем, тяжёлом дне, но воспоминание о том, как всё закончилось, дарило ей ощущение тепла и умиротворения. Она растянулась в постели, но, повернувшись на другую сторону, неожиданно заметила, что вторая половина кровати пуста. Сердце немного сжалось, и она попыталась позвать Бекки, надеясь услышать её ответ. — Бекки? Ты дома? Ответом был лишь странный звук, как будто что-то упало в ванной. Сердце сразу же учащённо забилось, и, не раздумывая, Фрин побежала в ванную. Оказавшись у двери, она увидела Бекки, которая стояла, опираясь на раковину, и судорожно мотала головой, сжимая челюсти. — Бекки… Бекки… — её голос звучал встревоженно, а взгляд был полон беспокойства. Она подскочила к девушке, поддерживая её, когда та едва не упала. — Что с тобой? Голова? Ребекка будто не слышала её слов, не реагировала на вопросы, только крепче сжимала её руки и прятала лицо в плечо, издавая приглушённые звуки, полные боли. — Больно… — её голос был хриплым, — Очень… — Идём, я тебя уложу. Фрин осторожно, повела её к дивану. Она чувствовала, как её сердце сжимается от беспокойства, но старалась оставаться спокойной ради Бекки. Аккуратно уложив её на диван, Фрин сразу же принялась искать в сумке фонарик и обезболивающее. С каждым мгновением ей становилось всё труднее скрывать тревогу. Подойдя к девушке, она осторожно открыла ей глаза, пытаясь оценить её состояние. — Я знаю, что больно, но мне нужно осмотреть тебя. Потерпи, пожалуйста… — её голос был мягким, почти умоляющим. Фрин постаралась быть как можно более деликатной, её пальцы нежно касались кожи Бекки, когда она делала быстрый осмотр. Когда всё было готово, она сделала укол. — Скоро перестанет болеть, всё будет хорошо… Она взяла её руку в свою и нежно поцеловала её пальцы, чувствуя, как тело Бекки начинает постепенно расслабляться. — Потерпи немного… — прошептала она. Когда Ребекка затихла, Фрин достала телефон и быстро набрала номер Майка, не в силах скрыть своё напряжение. — Ты зачастила. Привет. — Подготовь мне через час КТ и МРТ. Обеспечь нам свободное время. И на всякий случай внеси меня в список на операцию. — Что… Что случилось? — Не задавай лишних вопросов. Нужно срочно обследовать человека. — Понял. Сделаю. Он у нас? — Я с ней приеду. — Хорошо. Сароча спрятала телефон в карман и вернулась к девушке, которая теперь немного приходила в себя. Она села рядом, обвив её плечо рукой, и посмотрела в её усталые глаза. — Ты как? — спросила она, стараясь скрыть свою тревогу. — Мне как молотком по голове ударили… — Ребекка попыталась усмехнуться, но тут же скривила лицо от боли. — И не один раз… — Когда начало болеть? — Проснулась от того, что голова ноет… С каждой секундой всё хуже… Едва до ванной дошла… — Хорошо, — Фрин кивнула, стараясь взять себя в руки. — Мы сейчас поедем в больницу. Я тебя посмотрю. Сделаю снимки. Это не хорошо, что так внезапно, мне не нравятся симптомы. Сароча крепко держала Бекки за руку, ощущая, как её сердце снова начинает биться быстрее.