Когда двое сближались…

Сидеть рядом в машине Грейнджеров подросткам не позволили. Гермиона оказалась возле мамы на заднем сидении, а Драко предложили сесть впереди. Мистер Грейнджер завёл мотор. В полиции чету Грейнджеров попросили до окончания зимних каникул оставить мальчишку в их доме. Родителям Гермионы не очень понравилась эта идея. Но… их дочь потянулась с заднего сидения, чтобы коснуться лица Драко, на что Малфой в ответ поцеловал протянутую к нему руку девушки и потёрся щекой о её ладонь. И в течение всей трёхчасовой поездки поворачивался к ней, чтобы погладила. Родители пытались завязать разговор. Но темы: «как поживают Рон и Гарри», «как дела в школе», «чем бы ты хотела заняться на каникулах» безжалостно прерывались Малфоем, который отвечал очень подробно и с излишней, по мнению мистера и миссис Грейнджер, откровенностью. А уж услышав его ответ на вопрос: «чем будет заниматься после школы молодой человек», у родителей Гермионы пропала всякая охота к непринуждённой беседе. Потому как слизеринец заявил, что намерен посвятить всё своё (и Гермионино) время созданию демографического роста среди популяции магов. А также объяснил значение магического Пояса Верности, его концепцию и действие. Мистер Грейнджер чуть не въехал в заграждение. Остановившись на заправочной станции (Гермионе нужно было в туалет), мистеру Грейнджеру пришла в голову мысль. — Эй, парень, — подозвал он Драко. — Когда-нибудь садился за руль? — Простите? — подозрительно осведомился Малфой, не поняв автосленга. — Машину повести хочешь? — добродушно повторил мистер Грейнджер. — Не знаю, что есть машина, — безукоризненно вежливо уронил юнец. — Но, безусловно, хочу вести, — имея в виду, что всегда желает быть ведущим, а не ведомым. — Садись, — указал на водительское кресло гермионин отец. — Ключ зажигания, — продемонстрировал он. — Педаль газа, тормоз, сцепление, — показывал мистер Грейнджер. — Папа! — воскликнула подошедшая Гермиона. — Ты доверишь ему вести?! — Почему нет? — откликнулся отец. — Парню уже семнадцать. — Шестнадцать, — скрупулёзно поправил Малфой. — Мне шестнадцать. А это что? — Радио, — в унисон ответили отец и дочь. Гермиона была впечатлена, глядя, с какой скоростью Драко осваивает маггловские технологии. Сейчас он переключал радиоканалы пока не нашел подходящую, по его мнению, музыку. — Малфой!!! — завопила она. — Ась?! — заорал в ответ Драко. — Сделай потише! — провизжала мисс Грейнджер, высоким голосом перекрывая басовые ноты исполняемой композиции. — Извини, — убавил звук Малфой. — Никогда раньше не слышал ничего подобного. — И слава Мерлину, — пробормотала Гермиона. От грохота панк-рока ей неожиданно и очень сильно захотелось секса. Который, в сложившихся обстоятельствах был, разумеется, невозможен. — Выжимать сцепление надо плавно, — напутствовал мистер Грейнджер после того, правда, как Малфой со всей дури выжал сцепление, а затем резко отпустил, от чего автомобиль судорожно дёрнулся. Следующие полчаса в машине ничего не было слышно из за панических воплей родителей Гермионы, вжавшихся в свои кресла, рёва авто, несущегося по шоссе на недопустимой скорости, и дикого грохота найденного по радио канала, транслирующего исключительно тяжёлый рок, индастриал и хэви-металл. Младшая Грейнджер сидела со злорадным выражением на лице: «а я вас предупреждала». На физиономии Малфоя застыла восторженная ухмылка. Гермиона могла бы сказать, что думает он, скорее всего, о приобретении похожего маггловского устройства. — Больше за руль не сядешь, — строго сказал Драко мистер Грейнджер. — Как угодно, — величественно кинул Малфой. — Скажу моему отцу, чтобы купил мне такой… автомобилиус, — с горящими глазами поведал он. Гермиона опустила глаза и прикрыла ухмылку ладошкой — ну, так она и знала. Через некоторое время мистер Грейнджер был вынужден остановить машину, чтобы отправить Драко на заднее сидение. Так как заметил, что Малфой каким-то непостижимым образом влияет на оборудование автомобиля, заставляя машину совершать неположенные кульбиты на проезжей части. И всё это с пакостливой улыбочкой на малфоевой физиономии. Миссис Грейнджер села рядом с мужем, а Драко с видом собственника притиснул к себе Гермиону, возложив руки на интимные части её тела. Взрослые, уставшие от гиперактивности кошмарного юнца, предпочли ничего не заметить. — Обязательно нужно было это делать? — укоризненно прошептала девушка, когда Малфой проверял на ощупь, не пропали ли у Гермионы за время поездки первичные половые признаки. Успокоившись на этот счёт, Драко, прижав к себе грязнокровочку, как любимую игрушку, откинулся на спинку сидения. — Если я скажу «да», ты мне дашь? — наличествующие признаки привели слизеринца в игриво-сентиментальное расположение. Ответом был довольно болезненный тычок в слизеринский бок. Умилостивив суровую гриффиндорскую старосту серией из невесомых поцелуев, пришедшихся на лицо и шею, Малфою пришло на ум поделится с мисс Грейнджер воспоминанием: — На втором курсе, когда ты была превращена в камень, — прошептал он в гриффиндорское ушко, — я тайно пробрался в Больничное крыло, чтобы увидеть тебя. — Чтобы позлорадствовать, потому что ты был вредным и противным маленьким мальчиком, — откликнулась Гермиона, ничуть не удивившись. — Да. Нет. Не только, — выдал слизеринец, неприятно удивившись точности характеристики. — Я смотрел на тебя, такую неподвижную, совершенную, — продолжил он завораживающим шепотом. — Как фарфоровая кукла. Твоя юбка немного задралась… Я протянул руку… — Малфой!.. — угрожающе прошипела мисс Грейнджер. — …и тут вошла мадам Помфри, обломав весь кайф, — заключил слизеринец. Ироничность этой истории заставила Гермиону смягчиться и взглянуть на Малфоя по-новому. Лицо Драко приняло очень характерное выражение «обиженного Малфоя». Подобное выражение лица старого недруга всегда действовало безотказно на стремящуюся к доминированию гриффиндорскую отличницу. Девушка «пожалела» Драко единственным понятным ему способом. Мисс Грейнджер заползла к нему на колени, углубив поцелуй и запуская руку в слизеринские штаны. Остаток пути пошел спокойно вследствие того, что Драко получил, наконец, доступ к Гермионе. Это был полный доступ. Так что, когда машина Грейнджеров подъехала к дому, Малфою пришлось вытаскивать Гермиону из автомобиля и нести на руках. Встревожив мистера и миссис Грейнджер, соотнёсших увиденное с традицией перетаскивания невесты через порог дома. — Драко будет спать со мной в моей комнате, — уведомила она родителей. Секс в родительском автомобиле напомнил ей, зачем существует Малфой на свете. Но родители Гермионы не были бы родителями, если бы не пробовали возражать. — Второй триместр, — веско напомнила дочь. — И мне нужен секс. — С медицинской точки зрения это так, — согласилась мать. — Хорошо, — вынужден был признать неопровержимость такой точки зрения отец. — Можно попросить вас ограничиться только одной комнатой? — Почему? — надулся Малфой. — Я не понимаю. Старшие Грейнджеры во все глаза уставились на юношу, в свою очередь не понимая его позиции. — Он действительно не понимает, — подтвердила Гермиона. — Дело в том, что Драко принадлежит к старинным магическим семействам, до сих пор придерживающихся средневековых традиций. Его сознание тесно связано с родовыми понятиями и глубоко архаично. Так что и ведёт себя он как неандерталец, — безжалостно заключила гриффиндорка. — Эй! — оскорбился Малфой. — Я здесь стою! — Я вижу, — откликнулась она и продолжила, как ни в чём не бывало: — До средневековья не существовало регламента брака. И практически единственным способом показать обществу наличие сексуальных отношений, была их прилюдная демонстрация, — с важным видом экскурсовода заявила Гермиона. — Вот почему средства массовой информации охотятся за богатыми и знаменитыми. Это архетип общественного сознания: «король», я утрирую, размножается, преемственность продолжается, следовательно, королевство процветает. — Магически так оно и есть, — пожал плечами Малфой. — О, боже, — пробормотал мистер Грейнджер. — Папа, ты сейчас машинально воззвал к богу, потому что в нашей исторической традиции именно церковь положила конец «греховной» традиции секса, — Гермиону, забравшегося на любимого конька, было не остановить. — Заменив свободный союз, союзом полностью контролируемым церковью. Так же, как церковь контролировала жизнь человека от крещения только что родившегося до отпевания умершего. В средневековье Гермиону точно сожгли бы как еретичку и ведьму.

……………………... Души Господь их принял. И озаренье: А вдруг у них Не было таковых? ……………………...