Когда двое сближались…

Купались они — зачем далеко ходить — в гриффиндорской ванной комнате девочек. Погрузившись в ванную с насаженной на него Гермионой, Драко, взмахом палочки, добавил воды. Его совершенно не смущало ежемесячное отторжение у девушки функционального слоя эндометрия, как это он тут же вербально обозначил. Попутно стянув с мисс Грейнджер пеньюар. Её это удивило, ибо если у девочки имеется любящая мать, она непременно постарается привить дочке ложный стыд по отношению к собственному телу и его естественным потребностям. Интеллектуальность дискуссии понудила Гермиону поскорее избавиться и от мокрого пеньюара, и от мешающей стыдливости. Малфой быстро развеял гермионины сомнения, доверительно сообщив, что парням всё равно. А уж самому Драко, наоборот, даже нравиться — так смазки выделяется больше — и скольжение улучшается. Секс это максимальная близость. Практически микс двух тел. Или больше. А если меньше… то называться сие будет уже мастурбацией. Количество проблем в последнем случае значительно уменьшится: заразиться труднее, никто не требует бриллиантов и не надо знакомиться с кучей сумасшедших родственников. Практически одни плюсы! Что же заставляет живущих «склеиваться» друг с другом, как половинки пластыря? Один из ответов — боль. Мало кто способен пережить её в одиночестве (даже мазохисты предпочитают компанию). Когда прижимаешься к кому-то, кто не против, чтобы к нему прижимались, это уже само по себе снимает половину болевых ощущений. Так же играет роль выброс эндорфинов, который происходит, когда прекращается стрессовая нагрузка на организм. Секс это тоже стресс. И когда он заканчивается, наступает облегчение… Кажется, это и называется оргазмом. Гермиона прижималась к груди Малфоя — эндорфины, как и было запланировано, вызвали ощущение счастья. Чего и добивался Драко. Промывка мозгов тоже подействовала. В смысле, мисс Грейнджер надо было скормить подходящий НАУКООБРАЗНЫЙ повод, чтобы мотивировать свою похоть. Гермиона пёрлась от всего наукообразного. Малфою же нравилось то, что он видит прямо перед собой: то есть, сидящую на нём голую гриффиндорку. Драко не верил в чудеса. Он же был потомственным магом. Зачем верить в то, что и так очевидно! Всему есть объяснения. Даже магии. А если нет, то это всего лишь доказывает, что небрежные исследователи не фиксировали результат своих действий. Драко потянулся к Гермионе, чтобы получить благодарный поцелуй. Доказал ей: всё что нужно противной маленькой заучке — это он! О, мисс Грейнджер раньше не понимала часто встречающееся в художественной литературе выражение: «отдаться (кому-либо)». Ровно до того момента, как слизеринский недоросль взял её за волосы на затылке. Кто б знал, что именно там находиться у неё эрогенная зона… м… и не только там. Вообще-то, под чуткими, длинными пальцами Малфоя она вся как-бы стала… не типично восприимчивой. Что явилось довольно обескураживающим открытием для мисс Всезнайки. Теперь, когда руки Драко оказались свободны и он развернулся во всю свою помпезную роскошь собственного породистого тела, она смогла заценить все преимущества. Стимуляция не имела ничего общего с щекоткой. И, если бы Гермиона прикасалась бы к себе сама, она не достигла бы такого результата. Но результат прикосновений Драко больше был похож на… музыку. Но играть можно не только на музыкальных инструментах. Для Драко, в силу его возраста, игра была очень важна. Особая психическая установка играющего, который одновременно и верит, и не верит в реальность разыгрываемой ситуации, роднит игру с драматическим искусством, что весьма импонировало Малфою. Создавать музыку Грейнджер не умела, но могла ею наслаждаться, когда слушала, как играет профессионал. Назвать Драко профессионалом, конечно, у неё язык бы не повернулся. Но она не могла не отметить, что у Малфоя был определённый тактильный талант. Подумать только — слизеринский гадёныш смог проявить себя Моцартом прикосновений — играя на эрогенных точках гриффиндорской отличницы не только руками, но и губами, языком, пенисом и всем своим подтянутым стройным телом, когда прижимал её к себе. И они прогуляли следующий урок — Зельеварение. Но профессор Слагхорн не рассердился — он же не Снейп. Зато он мог пожаловаться своему преемнику, нынешнему декану Слизерина, на то, что один из его студентов не посетил занятие. Слагхорн так и сделал, отловив своего бывшего ученика в комнате преподавателей. — Малфой не был на занятии? — заинтересовался профессор ЗОТИ. — А кого ещё не было? — спросил он, уже зная ответ. — Мисс Грейнджер, — Слагхорн его не подвёл, — но у неё освобождение. Снейп слегка поморщился — опять не дают спокойно насладиться грогом. Покой нам только снится... Проклятая служба! — Да-да. Конечно. Я обязательно поговорю с Драко. А сейчас прошу меня извинить, — Северус протиснулся мимо объёмного слагхорновского живота, обтянутого зелёным узорчатым жилетом, и поспешно покинул учительскую. Его ждало любимое кресло возле камина — не годилось его огорчать.

* * *

Гермиона появилась в Большом Зале к обеду, довольная до безобразия. Гарри и Рон косились на неё с подозрением. Снейп, за преподавательским столом, с подозрением косился на Малфоя. Но тот был спокоен как удав. Легилименция ничего не дала. Профессор ЗОТИ увидел только дохлых улиток, занимающих все мысли Малфоя-младшего. Сидящие каждый за своим столом Гермиона и Драко разыгрывали невербальную и невидимую для других семейную сцену. «Ты был так мил сегодня», — мисс Грейнджер была настроена более чем благосклонно. «О, это случайность», — слизеринец скромно потупил очи. «Нет, правда, — хихикнула Гермиона, сжимая кулон. — Ты не такой уж плохой, каким хочешь казаться». «Разубеждать не буду, — мурлыкнул Малфой. — Хорошим парням всё хорошее». Как выгодно быть хорошим! «Да, — вдохновенно начала гриффиндорка, — я всегда знала, что можно преступить вражду между нашими факультетами». «Да ты что! — мгновенно ощетинился представитель самого конфликтного факультета. — Может мне с твоими «друзьями», — Драко даже мысленно умудрился облечь последнее определение в неприглядные кавычки, - теперь мило общаться? Во-первых они тупые, во-вторых бесполезные, в-третьих они мне просто не нравятся», — перечислил он свои претензии. Хорошим быть может и выгодно, но как же противно! Мисс Грейнджер нахмурилась — никто не может критиковать Гарри и Рона, кроме неё самой. «Мог бы постараться, — сварливо ответила любимая женщина, — хотя бы быть с ними повежливее». «Грейнджер, просто произнеси моё имя в качество эксперимента и взгляни на своих приятелей. Сделала? И что ты видишь? Только честно!» «Ну… у Гарри лицо перекосилось, как будто у него зубы болят, - Гермиона была очень честная. — А Рон… кажется, у него кулаки чешутся». «Хм… неужели? Знаешь, один мог бы помочь другому». «В каком смысле?» — насторожилась Гермиона. «В том, чтоб Уизли мог бы дать Поттеру в зубы!» «Кхм… Смею напомнить тебе, любимый, что я сижу МЕЖДУ ними!» «О! Тогда тебе стоит пригнуться». «Драко, ты непрошибаемый, манерный ублюдок!» «Я тоже люблю тебя, милая! — мысленно промурлыкал Малфой. И добавил обеспокоено: — Дашь мне после трансфигурации?»

* * *

Очень жаль, что школьные правила запрещали вызывать студентов «на ковёр» взмахом волшебной палочки. То есть, буквально запрещали. Когда Малфой в пятый раз проигнорировал настоятельную просьбу своего декана, Снейп встал около двери, когда студенты уходили с урока ЗОТИ, и просто отделил непослушного слизеринца от остальных. Перекрыл выход и ткнул пальцем в сторону своего кабинета. Так овчарка отбивает овцу от стада. В связи с новым назначением, у слизеринского декана был теперь другой кабинет. Снейпу он очень нравился. Такой уютный. Был. Пока там не поселился Северус Снейп. Высокие потолки создавали бы иллюзию света и воздуха, если бы большие окна не были занавешены теперь тяжелыми шторами. Мягкие кресла приглашали бы расслабиться. Только Северус их все выкинул. Оставил только одно. В него он и уселся, предварительно сняв с подлокотника жесткий серый волос. Люпин? Брезгливо помахал палочкой, очищая кресло. Закинул ногу на ногу и взял с журнального стола свежий номер «Искусство магической самообороны». Драко с неохотой подошел и встал рядом с заваленным печатной продукцией столом. — Зачем же я вызвал вас? — листая журнал, задумчиво промолвил декан Слизерина. - Ах да! Ваши отношения с мисс Грейнджер. Малфой молчал подозрительно долго, пялясь на стол перед собой. Снейп проследил за его взглядом. Драко смотрел на книгу на журнальном столе. Надпись на обложке гласила: «Воспитание щенков». — А это ещё для кого? — хмыкнул ученик. — Не обольщайтесь, Малфой, — профессор ЗОТИ откинулся на спинку кресла. — Это для Поттера. Драко приподнял брови, изображая удивление: — А я-то думал, что для Люпина. — Как вариант. Ведь Ваш дядюшка — Сириус Блэк уже умер, — кольнуть в ответ было делом слизеринской чести. — Родню не троньте! — насупился Малфой: Снейп таки попал в больное место. — Кстати, о родне, — продолжал Снейп, небрежно пролистывая журнал. — Ваша кузина Нимфадора весьма неравнодушна к Ремусу. Может подарить ей? — Лучше займитесь Поттером, — съязвил Драко. — Придётся. Раз вы не хотите, — лениво кинул профессор. — Предпочитаю девушек, — парировал его ученик. — А точнее мисс Грейнджер? С этого мы и начали, — фирменный снейповский выпад. — Читайте свой журнал! — зарычал Малфой. — Не дерзите, — восстановил субординацию Северус. — Профессор, вам же не интересно, — Драко оперся о стол, нависнув над профессорским креслом. — Зачем вам это? — Ну, почему же? Ваша страсть к мисс Грейнджер очень любопытна, — Снейп отгородился журналом от слишком уж пристального малфоевского взгляда. — Потому что вас интересует только Поттер, — констатировал его достойный ученик, с завидной проницательностью. — Идите вон! Малфой улыбнулся — он знал, когда следует отступить — повернулся и вальяжной походкой прошествовал к двери.

……………………... Наставнику — трость… …Псу же — кость? Ошиблись: ошейник! ……………………...