Когда двое сближались…

— …так что, как мы и говорили тебе, Гарри, «метки» у Малфоя нет, — закончил Рон отчёт о ночной стычке в ванной старост. Поттер был жестоко разочарован. Что ж это?! Все подозрения, вся его игра в аурора (вот вбил ему идею лже-Моуди!), всё гиппогрифу под хвост… Нет в жизни счастья! Гриффиндорец с неприязнью посмотрел на Малфоя, не оправдавшего надежд. У, подлюка такая, не мог себе своевременно модную татуху набить, и тем самым счастье для Гарри обеспечить. А счастье было так близко — сидел бы с папочкой в Азкабане и горя бы не знал (в смысле Поттер бы не знал горя, а Малфоев зловредных — в тюрьму!). Будучи в блаженном неведении относительно поттеровых надежд и чаяний, Драко, за слизеринским столом, опустив глаза к своей тарелке, печально ковырялся в овсянке — Гермиона ушла, а за Уизли с Поттером, если их в это время не дрючил Снейп, наблюдать было неинтересно. — А вы всего осмотрели? — упорствовал Гарри. Рон поморщился. Ещё чего не хватало! Джинни закатила глаза. И за что она любит своего Поттера? Оставив мальчиков выяснять степень причастности Малфоя к Упивающимся, мисс Уизли поднялась в гриффиндорскую башню. Гермиону она нашла в спальне. — Как дела? — Джинни принялась рассматривать разложенные на столе карты и диаграммы — да, Гермиона Грейнджер действительно учила астрономию. А чем не способ снять стресс? К удивлению мисс Уизли, её подруга, известная своим хладнокровием, расплакалась. Джинни присела на кровать рядом с Гермионой и успокаивающе погладила её по спине. — Джинни, я сделала глупость!.. — всхлипнула гриффиндорская староста. — И теперь жалеешь? — Джинни поняла её превратно. На самом деле чувство вины у Гермионы вызывал избитый Рон. А вот основательно покоцанный вид Малфоя — наоборот… возбуждал. Сама Джинни жалела о бездарно утраченной девственности — Поттера пока дождёшься! Гермиона кивнула. Призвала упаковку одноразовых носовых платков и высморкалась. — Мне бы хотелось побыть одной, если не возражаешь, — прогундосила она сквозь платочек. Слёзы отчасти были реакцией не только жалости, но и возбуждения. — Если что, я в гостиной, — сказала Джинни и вышла. Вытерев платком глаза и нос, Гермиона сжала в руке кулон: «Драко…» «Чего тебе?» — тут же откликнулся тот. Как-будто ждал. Из вредности Грейнджер ответила не сразу. Повертела кулон в пальцах. Поводила по губам, ехидно ухмыляющимся, гладким камешком кварца. И промурлыкала, храня хихиканье в мурчащих интонациях: «М-м... Не своди синяки, Малфой. С ними ты такой, — облизнулась, и добавила с придыханием: — Брутальный».

* * *

Замдиректора Минерва МакГонагалл заметила следы побоища на лице Рона Уизли. Переглянулась с деканом Слизерина. Снейп был более чем доволен. Бои без правил, ещё одно «наследие» Тёмного Лорда — УпСы умели веселиться. Небрежно пожал плечами и показал глазами на Малфоя, цветистостью лица не уступавшему Уизли. Рот замдиректора сложился в неприятную кривую. — Уизли, Малфой! — рявкнула декан Гриффиндора на весь Большой Зал. — После завтрака ко мне в кабинет! В кабинете МакГонагалл, кроме её самой, присутствовал также и Снейп. Драко уставился мимо окна и принялся думать об улитках. Но декан Слизерина всё равно получил удовольствие от просмотра воспоминаний Рона Уизли, неискушенного в ментальных практиках. Закончив воспитательную работу, заключающуюся в напоминании старостам об обязанностях, долге и чести (тут даже Снейп чуть не заснул), Минерва отправила обоих в Больничное крыло, лишив каждого некоторого количества баллов. Рон и Драко, столкнувшись в дверях — никто не хотел уступать дорогу — толкаясь и пинаясь исподтишка, выбрались из кабинета замдиректора. У дверей, разумеется, ждал Поттер. О чем громко, чётко и выразительно, не преминул посетовать Драко, смотря в потолок. Поттер тоже в долгу не остался. Рон подключился по ходу. В ход пошли кулаки. От чего нос Рона украсился свежими кровавыми потёками, второй глаз Драко приобрёл приятную симметричность, а очки Гарри были растоптаны. Тут совершенно некстати открылась дверь, и из кабинета замдиректора вышел Снейп. — Поттер! Двадцать баллов с Гриффиндора! — прошипел профессор. — Малфой, Уизли — в лазарет! — Я не пойду в лазарет, — неожиданно заявил Драко. Гермиона сообщила через кулон, что синяки ему к лицу. — Как угодно, — съязвил профессор. Поттер увёл друга в Больничное крыло. — Я хотел бы поговорить с Вами, Драко, — начал Снейп. Не самом деле не хотел, но долг декана… будь он неладен! Северус предпочел бы сейчас стакан грога, уютное кресло у камина и сентябрьский номер журнала «Искусство магической самообороны» с той глупейшей статьёй, которая заставляла профессора ЗОТИ фыркать грогом на страницы. — И о чём же, профессор? — Драко ему не поверил. Так как о кресле, гроге и статье был доподлинно осведомлён. — Тёмный Лорд давал вам задание? — тихо спросил Снейп. — Задание на лето? — нервно хмыкнул Малфой. Не ожидал, однако. Профессор лишь уставился на него своими тёмными глазами. — Нет! — с вызовом ответил Драко. Он не врал. Тёмный Лорд действительно не давал ему задания. Пока. Но велел быть наготове. Драко принялся усиленно представлять себе улиток. Северусу надоело наблюдать за ползающими в малфоевых мозгах улитками. — Всё же, посетите Больничное крыло, — посоветовал Снейп. — И, кстати, вторая улитка хромает, — бросил он и стремительно удалился. Малфой заскрежетал зубами — критиковать его улиток! Улитки у Драко получались отменные. Даже тётя Белла оказалась под впечатлением. Хорошо, теперь он будет представлять только РАЗДАВЛЕННЫХ улиток!

* * *

Следующая стычка произошла перед обедом, когда Малфой подстерёг спустившихся с гор… то есть, с гриффиндорской башни джиги… представителей храбрейшего из факультетов. С целью украсть у них прекрасную дев… Гермиону. Малфой преградил путь гриффиндорскому трио. Драко так и не пошел в Больничное крыло. Так что зрелище он представлял собой весьма красочное, напоминая сейчас рождественскую ёлочку — яркие «фонари» на общем зеленовато-синячном фоне. Все четверо молчали. Мальчики злобно таращились на врага, а Гермиона переводила взгляд с Гарри на Рона. Слизеринец зашипел от злости, при виде того, как Гарри и Рон окружили свою подругу. — Мне нужно поговорить с Грейнджер, — сквозь зубы процедил Малфой. — Всё что хочешь сказать Гермионе, говори при нас, — важно произнёс Гарри. Драко выпучил глаза — неужели Поттер НАСТОЛЬКО тупой? Гермиона положила ладонь на плечо Гарри и открыла рот, чтоб уговорить его обойтись без кровопролития. Но тут Драко пришла в голову весёлая мысль: — Я только хочу сказать, — Малфой говорил тихо, — что ты разбила мне сердце, — ещё и глазки опустил. — Ты этого хотела? — может слезу пустить? Нет, пожалуй, это перебор. — Я чувствую, как будто сердце вырезали у меня из груди… — осторожно поднял взгляд — посмотреть на вражескую реакцию: на лицах Поттера и Уизли застыл живейший интерес. — А вместо сердца наполнили грудную клетку битым стеклом, — подбодрил их Драко. — И зашили, — нахмурился, соображая, не переиграл ли он. — Нитками, — добавил Малфой и почесал якобы зашитую грудь. Рон, глядя на него, почесал свою грудь тоже. Очень уж был он впечатлительный. Однако Гарри пронять оказалось сложнее: — Ты сам пришел в ванную старост, — брякнул он. — Верно, Поттер, — протянул Малфой. — Потому что, в отличие от тебя — я староста. И это наша ванна, — ну, просто не мог удержаться. Гарри помрачнел, и Рону пришлось успокаивающе хлопать его по спине. Пока он хлопал, мимо пробежало некоторое количество гриффиндорцев, не совсем стройными рядами, но вполне синхронно. Возможно, завязанные в дискуссию неприятели и не обратили бы внимания, однако проигнорировать РОГАТЫХ сокурсников даже у (всегда!) готовых к малфоямордобитию Поттера и Уизли не получилось. Они переглянулись между собой, затем — непроизвольно — с Малфоем. — Ничего не говори, — тихо предупредил друга Рон. Среди рогачей была и его сестра. — Это что, рога? — неподдельно изумился Драко. О воздействии старинных артефактов на неокрепшие умы он не знал, ибо примерять всякие диадемы ему и в голову не пришло. — Кто б знал, что гриффиндорцы — всего лишь стадо оленей! — не утерпел, чтобы не поглумиться. — Или это твои фанаты, Поттер? Оставшаяся часть нерогатых гриффиндорцев сдвинула ряды и насупилась. — Грейнджер меня соблазнила, — Малфой торопливо вернулся к оставленной теме. Гермиона возмутилась. Она посмотрела на своих друзей, но те таращились на неё, будто видели впервые. Как если бы заметили, что она не «свой в доску парень», а девушка, чёрт побери! Подобное уже было. На четвёртом курсе. Воистину, история повторяется. — Ты это сделала, чтобы найти у Малфоя «метку»?! — восхитился Рон. — А? — не понял Драко — ни о какой «метке» ему, естественно, не сообщили. — Ты показушник, Малфой, — с презрением сказал ему Гарри. — А ты параноик, Поттер, — не остался в долгу слизеринец. — О какой «метке» речь? Об этой? — Драко сдвинул рукав — гриффиндорцы в единодушном порыве придвинулись ближе — на бледной коже Малфоя красовалась потешная наклейка из Сладкого Королевства. С сердечком и перекрещенными костями. Драко ухмылялся — на его расквашенной физиономии это смотрелось ещё более издевательски. Вторым единым порывом гриффиндорцев было утрамбовать малфоеву голову в его же плечи. Гермиона схватилась за мелькнувшие кулаки. — Гарри! Рон! — мальчики опустили руки. — Это правда, что я разбила тебе сердце? — обратилась мисс Грейнджер к Малфою. Слизеринец враз прекратил ухмыляться. — Да, — они так долго смотрели друг на друга, что Рон и Гарри почувствовали себя лишними. — Гермиона тебе ничего не должна, — заявил Гарри. — Точно, — поддакнул Уизли. — Нечего оставлять хрупкие предметы где ни попадя. — Да я… — Драко насмешили «хрупкие предметы», — я… я Снейпу пожалуюсь! — главное не рассмеяться. Он поспешно отвернулся, пряча улыбку. — Блефует, — с некоторым сомнением пробурчал Поттер. Известно ведь, что скажет Снейп: «Двадцать баллов с Гриффиндора!». — Пойдём, — Гермиона потянула мальчишек за рукава. — Обед пропустим. Они отошли уже достаточно далеко, когда Малфой окликнул их: — Эй! Поттер, Уизли! — они обернулись, и Драко сказал им без улыбки: — Она будет моим трофеем! — Как же хочется ему морду набить, — озвучил общую мысль Рон. — Мы тебя ему не отдадим, — «ободрил» подругу Гарри. Гермиона лишь еле слышно вздохнула.

……………………... Ратсгерры белым Полнятся гневом: — Первую в целом Городе — деву? ……………………...