Once Upon a Muggle Date Night / Однажды вечером, на свидании с маглом

Беллатриса дёрнулась, взглянув на стол в своей новой квартире. Она не знала, что делать. Два места были накрыты, и два бокала для вина стояли пустыми. Она зарычала от разочарования, взволнованно постукивая пальцами по бёдрам. Это должно было быть её первое свидание с Гермионой, но она не знала, что ещё сделать. Она бросила взгляд на журналы, купленные ею в магловском магазине, и содрогнулась при воспоминании. Это было ужасно. Она протянула руку и двумя пальцами открыла верхний журнал на случайной странице. На неё смотрел полуголый мужчина, рекламирующий новый одеколон. Голова Беллатрисы наклонилась набок, пока она пыталась обуздать свои противоречивые эмоции. Притяжение, интерес и ужас боролись за доминирование, но всё, что ей удалось по-настоящему осознать, — это ужас. Она попыталась игнорировать всё остальное. Усмехнувшись, она взмахнула пальцами, и страницы журнала затрепетали, пока не открылись на статье о первых свиданиях. Беллатриса наклонилась и прищурилась, пытаясь понять, что они имели в виду, говоря о походе в кино, попкорне, а затем о прогулке по парку, держась за руки. По магловскому парку. После магловского фильма. И, чем бы это ни было, после магловского попкорна. Одна эта мысль заставила её содрогнуться. Чего бы она только не отдала за большой обеденный стол, бальные платья и парящие фонарики — под игру оркестра и обсуждения её семьёй браков, личных союзов и того, как учатся их дети в Хогвартсе. Она закатила глаза, и журнал захлопнулся. Несмотря на то, что Гермиона была маглом, Беллатриса не могла преодолеть свою ненависть к миру, из которого та пришла. Она снова оглядела пустую комнату, и её охватило отвращение. Её наказанием за то, что она встала на сторону Волан-де-Морта, было изгнание в мир, который она ненавидела больше всего, и это наполняло её отчаянием и гневом каждый раз, когда она вспоминала, где находится. Однако часы предупредили её о том, что у неё остался час до появления Гермионы, и её снова охватила паника. Беллатриса отчаянно пыталась вспомнить хоть что-нибудь из своего прошлого, что могло бы подготовить её к свиданию с кем-либо НЕ чистокровным, не говоря уже о магловской ведьме. На ум пришла её сестра Андромеда, но она прогнала воспоминания. Нет. Она не опустится до уровня своей сестры. Она не сможет. Сможет ли она? Беллатриса неуверенно посмотрела на печальную, одинокую сервировку стола, размышляя, что хуже: снова идти против семейной традиции или добавлять ещё один «грех» в список вещей, за которые её семья отреклась бы от неё. Она подумала об улыбке Гермионы и дрогнула в своей решимости. Как она могла предложить что-либо молодой ведьме, которая была такой могущественной, такой подающей надежды, такой сильной? И что она могла предложить после многих лет любви к мужчине, который не мог ответить на её чувства, борьбы и жизни, полной ненависти, убийств и разрушений, только для того, чтобы столкнуться с потерей всего, что, как она думала, ей было необходимо для выживания? Гермиона предложила свою надежду, да. Но Беллатриса могла предложить девушке только боль, и это было неприемлемо. Она зарычала, оскалив зубы, и швырнула бокал с вином в стену. Это не сработает. Это не могло сработать. Она должна была просто сдаться и понять, что проиграла. Её глаза наполнили злые слезы, грозя пролиться, её грудь вздымалась, руки сжались в кулаки. Её внимание привлекло маленькое красное пятно, и она почувствовала, как по её щеке скатилась слеза, когда она узнала письмо, которое написала ей Гермиона. «Акцио леттер», — прошептала она, и письмо вспорхнуло ей в руку. Бумага смялась, когда она её развернула, складки уже порядком стёрлись от того, сколько раз она его перечитывала. Она медленно прочитала письмо ещё раз, затем вернулась к середине. «Я прощаю тебя. За всё. И я не хочу, чтобы ты думала, что должна что-то искупить. Всё, чего я хочу, — это чтобы ты снова обрела надежду. Я хочу быть той, кто поможет тебе найти эту надежду». Кончики пальцев Беллатрисы коснулись страницы, и она подавила рыдание. Она не заслуживала этого шанса. И она не заслуживала надежды. Но она знала, что как бы сильно она ни боролась с этим, Гермиона стала тем, на что она всегда надеялась: шансом любить и быть любимой. Её наполнила решимость, и её взгляд стал жёстче. Беллатриса снова аккуратно сложила письмо, сунула его в карман платья и принялась за работу. Она собиралась сделать так, чтобы Гермиона никогда не забыла сегодняшний вечер, даже если этот роман продлится совсем недолго.

***

Гермиона достала ключ от квартиры Беллатрисы, пытаясь сдержать волнение и опасения. Весь день у неё было ноющее предчувствие, что это будет их первое и последнее свидание, но она не хотела сталкиваться с такой возможностью. Её рука слегка дрожала, когда она пыталась вставить ключ в замок. Гермиона нахмурилась. — Ради всего святого. Соберись, Грейнджер, — прошептала она себе под нос. Ключ вошёл в замок, и она вздохнула. Вот и всё. Как только она войдёт, пути назад не будет. Последний глубокий вдох, и она повернула ключ. Дверь открылась с тихим скрипом. Гермиона прищурилась в тусклом свете и ахнула, её глаза расширились от открывшегося перед ней зрелища. Под потолком, слегка покачиваясь, парили маленькие красные фонарики, в них мерцали языки пламени. Ниже, над столом, завис большой красный фонарь, демонстрируя прекрасный фарфор и бокалы для вина бриллиантовой огранки на красных шёлковых подставках. Как только она переступила порог, до её ушей донесся тихий вздох, и она удивленно вскрикнула, когда из кухни выпорхнул шквал лепестков роз. Они пролетели по полу, затем обвились вокруг её ног и поднялись по телу. Гермиона не заметила улыбку, которая расцвела на её лице, слишком отвлечённая прекрасным магическим представлением. Лепестки внезапно заскользили по её руке, затем поплыли обратно в сторону кухни. Улыбнувшись ещё шире, Гермиона поставила сумку на стул у двери и направилась через красиво освещённую комнату. Едва достигнув дверного проёма, она остановилась и сделала глубокий вдох, её сердце бешено колотилось в её груди. Её живот сделал сальто. Ещё один шаг, и она смогла заглянуть в кухню. Беллатриса склонилась над сервировочной тарелкой, раскладывая украшения на неизвестном блюде. Её нос был сосредоточенно сморщен, рукава закатаны до локтей, на лицо падали пряди волос. Гермиона наклонила голову, когда увидела слегка растрёпанный, но чрезвычайно привлекательный вид этой женщины. Она прочистила горло, а затем прикусила губу, увидев, как Беллатриса подпрыгнула. — Ты здесь! — испуганно сказала брюнетка. Её руки замерли над тарелкой, выражение лица смягчилось. — Ты действительно здесь, — произнесла она тише. Гермиона лишь кивнула. Беллатриса облизнула губы, взглянув на беспорядок на кухне. У неё ещё не было времени прибраться. Увидев виноватое выражение на лице Беллатрисы, Гермиона улыбнулась и достала палочку. Она взмахнула ею, бормоча слова себе под нос, и комната начала приходить в порядок. Тарелки и столовые приборы полетели в раковину и начали мыться. Она снова повернулась к брюнетке и улыбнулась. Ей потребовалось всего несколько шагов, чтобы оказаться перед Беллатрисой. Они обе глубоко вздохнули, не зная, что делать. Рука Гермионы потянулась и нежно коснулась щеки Беллатрисы, и глаза женщины затрепетали, закрываясь от прикосновения. — Я скучала по тебе, — тихо сказала Беллатриса. Гермиона кивнула и, открыв глаза, снова поймала взгляд женщины. — Я тоже по тебе скучала. Они снова замолчали, просто глядя друг другу в глаза. Беллатриса подняла руку и, положив её на руку Гермионы, нежно сжала её. — Удачного первого свидания, — сказала Гермиона с мягким выражением лица. Беллатриса почувствовала, как к горлу подступает ком, и сглотнула. Она кивнула. — Надеюсь, тебе понравится то, что я приготовила, — сказала она. Гермиона рассмеялась. — Уверена, что так и будет. — Можно мне… можно мне поцеловать тебя? — нерешительно спросила Беллатриса. Она не знала, как далеко она должна или могла зайти на их свидании. Последнее, что она хотела сделать, — это разрушить эти… отношения? Если это были отношения. Она надеялась, что это так. Она так отчаянно хотела, чтобы всё получилось. — Да, — это всё, что сказала в ответ Гермиона. Она медленно наклонилась, скользнула рукой к затылку Беллатрисы, и глаза обеих закрылись, когда их губы встретились. Беллатриса вздохнула в поцелуй, и её правая рука неуверенно легла на талию юной ведьмы. Это ощущалось как дом.